Спасение утопающих

Солнце, и так едва пробивавшееся сквозь толщу воды на глубине, где он сейчас был, в какой-то момент померкло совсем. Арлонг почувствовал волну, легонько качнувшую его, мимо пронёсся косяк каких-то испуганных мелких рыбёшек, приглушенно блестевших серебром чешуи. Ясно, подумал он, наверху бушует шторм. В последние несколько месяцев он полюбил оплывать свои новые, пока мало кем признанные владения сам, в полном одиночестве. Чувствовать на коже движение воды, нестись вперёд на его крейсерской скорости, пока все мысли в голове не заменит непонятно откуда взявшаяся эйфория. Жалкие людишки сравнили бы это с быстрой ездой на байке по пустой трассе. Стареет он, что ли? Арлонг уже думал возвращаться назад, чтобы предупредить своих об идущей на их остров буре, как в нос ударил сладковатый, отдающий железом запах, который он ни с чем не спутает. Запах крови. Он ухмыльнулся, облизнув губы. За секунды оказавшись рядом, он сперва увидел копну волос, плавно колышущихся, словно водоросли. Наверх поднимались мелкие пузырьки воздуха, вокруг тонкого тела парила облачком так вкусно пахнувшая кровь, уже начавшая притягивать хищников со всей округи, которых он намеривался опередить и уже распахнул пасть. А потом Арлонг узнал ее. Он замер на месте, легко преодолевая силу течения, которое уже уносило Нами на глубину. Развернулся и, не оглядываясь, поплыл в сторону дома. Пусть себе тонет, мерзавка, не оценившая его великодушия и позвавшая на помощь своих отмороженных дружков, разгромивших все то, что он строил долгие восемь лет. Восемь лет, бок о бок с ней. Да бля-я-ядь… Он развернулся и поплыл обратно. Ну точно, стареет. *** У Нами никогда не было похмелья, но сейчас она была твёрдо уверена, что это именно оно. Голова раскалывалась, все тело ныло от тупой боли, как будто Санджи, попавший под гипноз Джанго, использовал ее вместо боксерской груши, дышалось с трудом — ребра тисками сдавливали лёгкие, как на морозе. Сколько же мы вчера выпили, подумала она, пытаясь открыть глаза. А потом вспомнила, что не пили они уже целую неделю — давно не попадался остров, где можно было бы пополнить запасы. Вместо попойки разразился шторм, чудовищный, каких давно не было на их пути. Последнее, что она помнила, — как ее сносит волной за борт, попутно несколько раз ударяя об него. Глаза открыть ей удалось, а вот не то что встать, а хотя бы приподняться на локте не получилось. Тело пронзила новая волна боли, и Нами со стоном опустилась обратно на постель, краем сознания подмечая, что отчего-то потолок совсем не похож на их с Робин каюту. — Очнулась наконец, — хрипло раздалось откуда-то слева от нее. Уже почти забытый страх щекоткой пробежался по позвоночнику, ее бросило сначала в жар, потом в холод, спина покрылась липким потом. Но она быстро успокоилась, решив, что просто на этот раз Чоппер слегка перестарался с обезболивающим. Его просто не могло быть здесь. Ведь правда?.. — Притворяться мертвой не поможет, — тем временем усмехнулась галлюцинация Арлонга, отчего-то не желавшая рассеиваться, — Я акула, а не медведь, знаешь ли. Что-то мокрое и божественно прохладное опустилось ей на лоб. Она вздрогнула от неожиданности и распахнула глаза, встретившись с ним взглядами. Кончики его пальцев мазнули по коже у висков, отчего волосы приподнялись у корней. Он настоящий. Настоящее некуда. Но Нами решила, что ей и без того слишком больно, чтобы бояться. — Я умерла и всё-таки попала в ад? — вопросила она у потолка, стараясь сделать голос как можно более беззаботным. — С чего ты взяла? — он непонимающие изогнул бровь, бросая полотенце с ее лба в тазик с водой, стоящий у его ног. — Тогда почему я снова вижу твою мерзкую рожу? — не выдержав, огрызнулась Нами, кидая в него злобный взгляд. — Как была неблагодарной, так и осталась, — покачал головой Арлонг, смотря на неё как-то даже жалостливо. И тут она вспомнила, что кое о ком забыла. — Черт-черт-черт! — протараторила она, садясь на постели и скидывая с себя одеяло, так резко, что даже не заметила новой волны боли. Через бинты, туго перетягивающие грудь, цветками распустились бледные капельки крови, — Где они? — прокричала она, разворачиваясь к Арлонгу, — Где остальные? Ты их сожрал, зубастый ублюдок?! Его движение она даже не уловила, только взвизгнула, когда он повалил ее обратно на кровать, намертво вгрызаясь пальцами в ключицы и нависая сверху, заслоняя собой свет, льющийся через незанавешенное окно. Не к ночи вспомнила доктора Куреху со скальпелем у ее горла. — Значит так, — отчеканил он, сверкая одновременно и разъяренными глазами и острыми зубами, — У тебя сотрясение мозга. Сломаны несколько рёбер и нога. Ещё подозрение на пневмонию. Если ещё раз так дёрнешься, я привяжу тебя к кровати… — … Не знала, что у тебя такие…экзотические предпочтения, — хихикнула едва дышавшая Нами, перебивая его. Она уже ожидала удара кулаком в лицо и зажмурилась — Арлонг ненавидел, когда его перебивали. Но он, оглушенный ее выходкой, рассмеялся, ослабляя хватку. — Не жрал я твоих придурков. Ты была там одна. И пока мы тебя не вылечим, будешь, как хорошая девочка, лежать в постели. — А вы людей-то лечить умеете? Что-то смыслите в человеческой анатомии? — ее несло, и она уже не могла остановиться. Погибать, так с музыкой. Он ухмыльнулся так…плотоядно, что она вжалась в кровать, понимая, что к обычному аппетиту это не имеет никакого отношения. — О, малышка, я понимаю в ней куда больше, чем ты думаешь. Усмехаясь, он оставил ее приходить в себя и вышел из комнаты. *** Он ей, как ни странно, не врал: когда он ее нашёл, рядом ничего больше не было, ни корабля, ни команды. Но Арлонг дураком не был. Он понимал, что, несмотря на сильные течения в тех местах, мугавары не могли за какие-то минуты или часы шторма оказаться на другом конце Гранд Лайн, а значит, вполне могут обнаружить его новый дом в поисках своего навигатора. Поэтому, вернувшись вместе с бессознательной, уже слегка посиневшей Нами на плече, он распорядился организовать патрули вокруг острова и его окрестностей. — Арлонг-сама… — нерешительно начал подошедший Хачи, когда он сгружал рыжую на мокрый песок прямо на пляже, розоватая от крови вода стекала с неё ручьями, — А зачем вы привезли ее сюда? — Охотничий трофей, — бросил, не глядя на него, Арлонг. Осьминог спохватился, когда девушка закашлялась, стоило опустившемуся на колени Арлонгу несколько раз надавать ей на грудь: — Позвать за доктором?.. Возвращение блудной «дочери» произвело фурор среди всех жителей новой колонии рыболюдей и чуть не привело к восстанию — предателей они ненавидели ещё больше людей. Арлонгу пришлось рычать почти на каждого, что если хоть кто-то ее тронет, то пойдёт на корм рыбам, ведь такие таланты на дороге, тфу, в открытом океане не валяются. Не валяются, всего лишь тонут… * — Надеюсь, это суп из акульих плавников? Я люблю морепродукты, — усмехнувшись, спросила Нами, когда Арлонг поставил перед ней тарелку и помог приподняться на постели, стараясь причинять поменьше вреда медленно срастающимся рёбрам, — доктора тихонько, прячась от него, спорили, как они все же оказались сломаны, не помогла ли им его неумелая попытка сердечно-легочной реанимации. Он опасался посылать к ней кого-то кроме себя или Хачи, на которого она, как ни странно, не огрызалась, даже будучи, как он это называл, в игривом настроении, как сейчас. Вот и приходилось великому и могучему рыбочеловеку, стоявшему на вершине эволюции и пищевой цепочки, носить этой дерзкой девчонке еду, словно какой-то кухарке. Только фартука не хватало. Розового. С оборочками. Отвыкший от ее стиля общения за эти несколько лет Арлонг сначала порывался избавить Нами от страданий и придушить, а потом понял, что это то ли защитная реакция на весьма изменившиеся не в ее пользу обстоятельства, то ли хитрый план, целью которого было выбесить его настолько, что он сам депортирует ее с острова. Наивная. — Эй, Арлонг, — подала голос вдруг посерьезневшая Нами, глядя в опустевшую едва ли наполовину тарелку, — есть ей было все ещё больно из-за саднящего горла, — А дальше-то что? Кокояши отсюда далеко. Моих накама здесь нет. Чем шантажировать будешь? Арлонг осознал, что не один он тут не дурак. — Почему я должен тебя шантажировать? — Ну я же, — она сделала пальцами движение, имитирующее кавычки, — Охотничий трофей. Буду снова карты для тебя рисовать. Других причин, почему я все ещё жива, я не вижу. А ещё, глядя в ее глаза, полные пережитого за время путешествия, он осознал, что перед ним совсем не десятилетняя девочка. — А почему бы и нет? — спросил он через несколько минут, совсем не злобно, чем заставил Нами невольно посмотреть на него, — Кокояши далеко. Твоих накама не могут найти даже мои лучшие люди. Оставайся у меня, — он с трудом сдержал желание заправить ей за ухо прядь волос, угрожавшую оказаться в супе. — Вот же идиоты, — скривилась Нами, с трудом отправляя в рот последнюю ложку, — Даже доплыть сюда без меня не могут. *** Не то что до этого разговора о ее дальнейшей судьбе он морил ее голодом и жаждой, давил своими огромными лапищами на места переломов, силой проталкивал в горло лекарства или ещё как-то зверствовал, но Нами все равно почувствовала в нем перемену. Рыбочеловек вдруг стал вести себя больше как…человек. Смотрел с неподдельным сочувствием, когда она морщилась при попытке самостоятельно совершить какое-нибудь телодвижение, сразу помогал и, к ее удивлению, как будто сам искал тактильного контакта — то накрывал ее крошечную ладонь своей огромной во время приступа лихорадки, то гладил по голове, как тяжело больного ребёнка. Последнее, правда, когда Арлонг думал, что Нами спит. И это ее немного настораживало. Один раз он уже обманул ее. Но время текло своим чередом, и никаких неожиданных и неприятных сюрпризов не случилось — ее исправно лечили и кормили. Казалось, что даже те рыболюди, которые ещё отчётливо помнили события в Арлонг-парке, начинали к ней привыкать и перестали демонстративно щёлкать мощными челюстями, когда она неуклюже ковыляла на костылях по его дому. Через пару недель, когда симптомы пневмонии, наконец, ушли, ей разрешили выходить гулять. Арлонг все время находился рядом — то ли ухаживал, то ли конвоировал. Чтобы ещё чего себе не сломала при попытке побега — смеясь, отвечал он на ее недоуменный, я-и-сама-могу-ходить взгляд. В один из особо погожих вечеров Арлонг, застав ее напротив раскрытого окна жадно вдыхающей свежий морской воздух, молча протянул ей руку, и Нами с плохо скрываемой благодарностью опёрлась на нее. Вместе они вышли на задний двор и устроились на лавочке, смотревшей на залив. В кустах стрекотали невидимые цикады, гладкая, как зеркало, поверхность воды искрилась лунным светом. Нами чувствовала бедром тепло его тела и поймала себя на мысли, что, наверно, впервые в жизни не испытывает к нему отвращения. — Как ты тут оказался? — тихо спросила она, откидываясь на спинку скамейки и с наслаждением подставляя лицо бризу. Пахло солью, остывающей после дневной жары землей и какими-то терпкими местными цветами. — Сбежал под шумок во время той заварушки в Импел Даун, — помолчав, ответил он, — Собрал команду. Вернее, остатки старой команды. Мы с горем пополам доплыли до этого острова и решили ненадолго остановиться, чтобы набраться сил, — Арлонг хмыкнул, — "Ненадолго" подзатянулось... — Звучит так, как будто ты завязал с пиратством и стал законопослушным гражданином, — усмехнулась Нами. — Как бы не так, — Арлонг покачал головой, — Грабим проходящие мимо суда. Торгуем потихоньку, — он, предсказывая ее реакцию, закатил глаза, — Если ты опять пошутишь про рыбалку, я скину тебя с обрыва. — Ты и в позапрошлый раз это обещал, — хихикнув, Нами показала ему язык. Они помолчали, продолжая смотреть на гипнотизирующую воду. Умиротворённость лениво текла по венам. — Ты правда до сих пор их не нашёл? — Думаешь, они томятся у меня в темницах, пока ты решаешь, остаться на меня работать или уплыть, как только переломы срастутся? — Ну да, оголодавшего Луффи было бы уже слышно... — согласилась Нами, — Та-а-к... Если вдруг они пустили за штурвал Зоро...Попробуй поискать милях в трестах отсюда, — предложила она. — Где-где? — удивился Арлонг. — Доверься мне. Этого может быть даже мало... *** К его удивлению, рыжая оказалась права. Стоило расширить радиус поисков на пару сотен миль, как разведчики засекли странно ведущий себя корабль, постоянно и бессистемно поворачивающий то в одну, то в другую сторону, словно пьяница, выползший из бара под утро. Услышавшая описание этого инновационного способа навигации и поиска пропавших без вести Нами, громко хлопнув себя по лбу и тихонько матерясь, подтвердила, что это они. Арлонг отправился самолично встретить старых «друзей». Едва он выпрыгнул из воды на палубу, чуть качнув корабль, как на него нацелились уже знакомые три катаны, чёрный, начищенный до слепящего блеска ботинок, рогатка и...руки, растущие из дерева сами по себе? В полку накама Нами прибыло. — Кто это такой? — послышалось недоуменное и с интересом ученого-инсектолога со стороны шезлонга. — Что ты здесь делаешь? — гневно раздалось с камбуза. — Почему он на свободе? А-а-а, караул, горим! Срочно всем за борт! — доносилось поочерёдно то из-за мачты, то за парусами, то из-за спины мечника. — Драки хочешь? — хрипло спросил хозяин катан, не меняя боевой стойки. — Где твоя ушанка, дядя? — наклонив голову набок и смотря на него во все глаза, спросил резиновый мальчик. Вопросы градом посыпались на него. Арлонг миролюбиво поднял руки вверх, но ухмыльнулся, демонстрируя два ряда острых зубов, — пусть бояться. — А у меня для вас кое-что есть, — скрестив руки на груди и приготовившись наслаждаться зрелищем, проговорил он, переводя взгляд с одного на другого. — Так где ушанка? — не унимался Мугивара. — Проваливай с нашего корабля, — огрызнулся фехтовальщик. — Сильно сомневаюсь, — сплюнул блондинистый. — Уверены? Такая рыжая девчонка с ужасным характером?.. — Ведьма?! — дернулся мечник. — Мисс навигатор? — радостно спросила женщина с шезлонга, откладывая книгу в сторону. — Нами-свааааан??? — влюблённо вскричал блондин. — Следуйте за мной, — удовлетворённый полученной реакцией, Арлонг спрыгнул обратно в море, уверенный, что на этот раз корабль мугивар возьмёт правильный курс. *** Нами читала, полусидя на постели, когда в ее комнату ввалились, сталкиваясь в дверях и вопя на весь остров, Луффи, Зоро и Санджи, выделенные в качестве делегатов на новый остров рыболюдей. Остальные сторожили корабль. Арлонг коварно не предупредил, что ее накама, возможно, придут именно сегодня, поэтому, увидев их впервые за несколько недель, она взвизгнула от радости, но захлебнулась криком и подавилась воздухом, как только Луффи, прыгнув к ней прямо на кровать, в несколько слоев обвил ее руками и уткнулся в грудь мокрым лицом. Это было так трогательно, что Нами даже не стала отвешивать ему дежурный подзатыльник. — Так и знал, что ты жива, — покачав головой, с выражением я-всегда-это-знал, Зоро вошёл следом и нагло плюхнулся слева от нее, закидывая руки за голову, явно намереваясь вздремнуть. — На-а-ами-сваааааан, — все, на что хватило рухнувшего на колени перед ее кроватью Санджи. — Прости-и-и меня, я не успел тебя поймать! — поднял голову Луффи. — Пить будешь? — Зоро протянул спрятанную незнамо где бутылку и отсалютовал ей. Санджи поцеловал ее ладонь, отпустил и, опираясь спиной на кровать, с облегчением закурил. Нами улыбнулась, запуская пальцы в волосы Луффи, отбирая у Зоро бутылку. Вот и ее идиоты в сборе. Она встретилась глазами с недоуменным взглядом Арлонга. * Решив, что они смогут навалять рыболюдям, если те решат подраться, мугивары полным составом стянулись на остров. Чоппер, согнав Луффи с насиженного места, провёл осмотр и заключил, что местные доктора проделали потрясающую работу, — ещё немного и Нами будет полностью здорова. Те, в свою очередь, единогласно решив, что он скорее животное, а не мерзкий человек, преисполнились к корабельному врачу уважением, чем чуть не довели оленёнка до панической атаки. Зоро пропал ещё в самом начале веселья, утащив бутылку с собой. Позже его нашли спящим на противоположном берегу. Санджи отправился инспектировать продовольственные запасы, твёрдо намереваясь приготовить самый потрясающий ужин в честь Нами. Начинали пьянку исключительно в составе мугивар. После подтянулись наиболее благоволившие Нами и заметившие, что Арлонг-сама тоже присутствовал и нападать на гостей не торопился. Постепенно на запах сбежались практически все жители, так что пришлось срочно доставать из кладовок все, на чем можно было хоть как-то есть и пить. Под утро, когда все сладко посапывали, лёжа, где придётся, Нами выскользнула из объятий спящего Санджи. Дошла по пустынным улицам до своей любимой скамейки, села, вытянув ноги. На горизонте алел рассвет, по небу лениво расползлись облака. Сегодня явно будет хорошая погода. — Мы решили отплыть вечером, — не глядя на усевшегося рядом Арлонга, сказала Нами. Он хмыкнул и отхлебнул из прихваченной бутылки. — Ты уверена, что они надёжные? — скептично спросил он, вспоминая вечеринку, — Один идиот, хоть и капитан. Второй мне полы испачкал… — Знаешь, как-то поздновато у тебя проявились отцовские инстинкты, — беззлобно сказала Нами, опуская голову, свободную от каких-либо мыслей, ему на плечо. Арлонг, осмелев, обнял ее в ответ. Тычков локтем под рёбра не последовало. Небо стремительно светлело, ветерок набирал силу, охлаждая разгоряченную кожу. — Ты сможешь меня простить? — следя за полетом чайки, спросил Арлонг. Нами молчала долго, и он уже начал думать, что она заснула. — Может быть, — в конце концов ответила она, поёрзав и устраиваясь поудобнее, — Но не сейчас, прости. Сейчас я всего лишь перестала тебя ненавидеть. *** Весь день до отплытия он ее не видел: она орала и на мугивар, и на рыболюдей, раздавая ценные указания, что и в какой последовательности надо загружать на корабль и где поискать Зоро, которого хватились только сейчас. Прощаться на берег высыпали почти все, остававшиеся на ногах. Пока корабль отплывал, Нами смотрела ему в глаза и только прежде чем отвернуться и приступить к управлению кораблём, улыбнулась и подмигнула. Как-то нехорошо подмигнула, подумалось Арлонгу, когда он возвращался в свой опустевший дом. Из сейфа исчезла его любимая золотая цепь.