«В детстве они мне нравились. Ужасно вкусные, но такие редкие.»
Жадно поглощая горсть диких ягод, она давилась и кашляла, но упорно продолжала пихать их в себя. Безумно хотелось есть, ещё безумнее — мяса. В «клетке» её кормили чаще свининой, иногда разбавляя овощами. Это, наверно, было единственным плюсом данного места. Спала она на бетоне, в тесной комнатке два на два метра. Стекло ограждало её от других, таких же «экспериментов», а узкое отверстие, в которое едва ли помещалась рука, было предназначено для вентиляции воздуха. Ненависть и злость (в купе с обидой, конечно же) росли каждый раз, когда мимо проходило двое служащих, несущих матрас для наиболее послушных, чем выводило из себя не только её. Однако, выбора не было, а стелится перед мучителями — последнее, чтобы бы она сделала, даже потеряв рассудок. Но рассудок оставался на месте. Животные инстинкты чаще проявлялись приступами, но даже в этом случае, если сильно напрячься, можно подавить их. А надо ли это, уже другой вопрос. Размышляя о дальнейших действиях, девушка не заметила, как доела все ягоды. Облокотившись на торчащий корень её временного жилища, она тяжко вздохнула. «Надо было оставить». Легонько стукает себя по лбу. Об этом стоило позаботится заранее. Но думать об этом уже поздно, да и калекой делать себя не хочется. Она же не мазохистка? Фырк. Тоже мне, будь девушка нормальной, ни соглашалась бы ни на какие эксперименты, даже будучи мелкой, наивной и глупой дурочкой. Чёрт её потянул протянуть руки за браслетом. Её передёрнуло: эта штука будет сниться ей в самых страшных кошмарах, уступая, разве что, только испытаниям на прочность. Она бы точно сломалась, потеряла рассудок, стала бы зверьком, которым помыкают. Истеричный смешок слетает с губ и не понятно: от мыслей или того, что они, почти что, правдивы? Что ж. Как минимум, она не стала ручным питомцем этих… животных? Нет, так даже животные не поступают. Её трясёт. Жутко трясёт. Разглядывая руки, она замечает эту дрожь и лишь спустя пару секунд совершает попытки успокоится. Неудачные, к слову. Слева слышится шорох из кустов и девушка быстро юркает в свой «дом». Замирает, прислушиваясь к себе, пытаясь составить план дальнейших действий. Каждая клетка тела пульсировала, пытаясь предупредить свою хозяйку. Страх вновь оказаться в том месте. А если последует наказание? За проступки отвечают наказанием, так всегда было. Она усвоила это ещё будучи совсем крохой и подкрепила эти знания тем, что происходило там. Заяц. Длинные уши и маленький хвост были отличительными чертами этих зверьков. Эти травоядные были совершенно безобидные, более того, сами боялись всего и вся. И именно его подопытная испугалась? Чёрт, да она с ума сошла. Выстрел. Такой громкий, до звона в ушах. Прямо перед глазами на землю падает кролик. Голод подсказывает, как быстрее схватить добычу, пусть и не её, но страх твердит не высовываться. Правда, слишком слабо, потому что тушка животного уже в её норе. Слышатся шаги и девушка замирает, боясь издать звук. Страх внутри разрывает, крича, что лучше вернуть на место чужую добычу, чтобы не попасться. — Да где он? Сюда же прыгал. — послышалась ругань и хруст ветвей где-то справа. В ушах отдался стук сердца, лишь бы не заглянул сюда. — Вот проворливый, какой. Слыш, Джон, сдох и не отдаёт себя, испарился вдру… Мужчина замер, вместе с ним и она. Зажмурилась, возможно, даже задержа дыхание, дрожала, будто осиновый лист. «Лишь бы не обратил внимание». Но Бога нет. Молитвы зря произносились. Он почти наклоняется к яме под деревом. — Ноа, чего застрял? — Иди сюда. — бархатистый шёпот раздаётся в сантиметрах пятнадцати от головы девушки. Инстинктивно рычит, предупреждая. Сунет руку — откусит. И мужчина понимает, замирая. — Эй, ты где вообще? Чего это… Когда некий, именуемый Джоном, подошёл, на исцарапанных руках его друга была девушка, вся в грязи с хвостом и неестественно длинными конечностями. — Это кто? — Понятия не имею. Но она утащила нашего зайца. Джон рассмеялся. Для них ситуация выглядела крайне комично, но для неё повод лишний раз сжаться, пусть и сильные руки Ноа ей не позволяли. Они не оттуда, значит, не всё так плохо. — Эй, звать-то тебя как, воровка? Она вздрагивает, осматривая мужчину, который в свою очередь тоже вздрагивает, поднимая руки. — Эй, не надо так бояться. Я же ничего не сделаю тебе… — Ты уже пугаешь её. Пошли, отнесём её к нашим, может, чё найдут по ней. Джон поморщился. Опять его обвиняют. «Козёл отпущения, не иначе». — фыркнул он своим мыслям. Девушка опасливо поглядывала в сторону этого парня, прижимаясь к груди Ноа. «Тёплый. Пахнет…» — она оборачивается, утыкаясь ему в грудь, дабы лучше понять, что за странные запахи на нём. — «хвоей, ирисом и… кровью?» Парень, заметив копошение у него на руках, незаметно опускает взгляд, дабы понять, чего эта «воровка» чудит и, одновременно с этим, не потерять из вида Джона. Тот вон, уже убежал. Тихий шмыг доносится до его ушей и ему сложно удержать смешок. Не считая того, что она расцарапала его, выглядит довольно мило. Ноа покрепче перехватывает её, прижимая к себе. — Нам недолго осталось, подожди ещё. Она вздрагивает от голоса, но прижимается ближе, прикрывая глаза. Недолго, так недолго.***
— Мы дома-а… — потянувшись, промурлыкал Джон. Ноа вошёл следом, кивнув спускающейся Мили. — А это кто… — Воровка. — перебил Джон её мысль, — Пошли на охоту, а она зайца нашего утащила. Ноа забрал, сказал, что было бы неплохо узнать о… — взглядом указывая на хвост и некоторые изменения в кистях и ступнях. — некоторых отличиях её от человека. И узнать, откуда она. — Ясно… — осматривая «новенькую», проговорила Мили. — Эрик на втором этаже, в кабинете. По-моему, осматривает наших, но должен был закончить уже. Зайдите к нему. Ноа кивнул, направляясь наверх. К этому времени, девчонка на его руках проснулась и стала испуганно озираться по сторонам. — Куда… — тихо прохрипела она. — О, так ты разговаривать умеешь! — удивился парень, — Имя скажешь? Я ведь должен звать тебя как-то… — поспешно добавил он. — Не помню. — отвернулась, прижимая к себе руки. — Я почти ничего не помню о… прошлой жизни. — Вот как… Эрик поможет, если нет… дадим тебе новое имя. — Не надо… лучше сразу дайте новое. — сжимаясь сильнее, пролепетала девушка. — Как скажешь, дадим новое. В кабинете витал запах медикаментов. Она вздрагивает и хочет уйти отсюда, но парень крепко её держит. — Это кто? — Не помнит имени. На охоте нашли. Подумали, может ты… да куда ты… стой! — Она всег… — Да нет же, спокойно лежала… — Пошли тогда. Уже втроём, они вышли из медкабинета, направляясь в комнату к Эрику. — Что такое? Она продолжала упорно молчать и, предприняв последние попытки выбраться, всё таки смирилась. Главное, подальше от медикаментов. — Подопытная. Номер видишь? Ноа опускает глаза к ней и видит на груди вышивку с «R_245». Вздох. — Вот и я о том же. По-любому, фонд. — Прости, не думал, что ты… — перехватив одной рукой, другой поглаживая по голове. Эрик забрал у Ноа девушку. Почти, без происшествий. Она ни в какую не хотела отцепляться от своего носителя, сильнее прижимаясь к нему. В конце он сдался, сказав, что если ей так страшно без Ноа, то он останется тут. Сам же парень хотел возмутится, ибо ему хотелось в душ, а если вернутся оставшиеся, то он опять будет полчаса торчать в очереди, но как только столкнулся взглядом с Эриком, тут же закрыл рот, так и не сказав ничего и она согласилась. — Этот… щит твой, — который только что фыркнул от новой клички, — сказал, ты не помнишь своего имени… а есть что-то, что ты помнишь? Может, здание? Своего смотрителя? — Не помню. Только… — она на секунду задумалась, стоит ли. Вдруг, они с ними заодно? — Мы не имеем к ним никакого отношения. — успокоил её Эрик, примерно догадываясь, о чём думает она. — Там был мужчина. В толстых таких очках… он раздавал команды и нас вели… — поджимает губы, сглатывая слюну, но продолжает говорить. — в комнату. — Нас? А сколько вас было? — Не помню точно… около ста, когда только привели. — Число уменьшалось, верно? — Да. — А ты помнишь… что именно с вами делали? — Нет… нет-нет. Они не называли его… просто вкалывали в нас. — Больно? — Наизнанку выворачивал.о — Ладно-ладно. Успокойся, — Эрик приобнял её за плечи. — больше не буду спрашивать… ты нормально себя чувствуешь? Если нет, давай вернёмся в медкабинет, я осмотрю тебя… обещаю, я не сделаю ничего, что может навредить тебе. — Я в порядке. Оно… — она осмотрела своё тело. — быстро регенерирует. Я в порядке. Местный врач приподнял брови в удивлении и хотел уже спросить, но Ноа перебил: — Ты обещал. Пойдём, — поворачиваясь к девчонке, он слегла коснулся её локтя. — я покажу тебе душ, умоешься. В последний раз обернувшись и осмотрев врача, она последовала за своим спасителем. Проходя мимо коридоров, обогнув дугой медкабинет, Ноа открывает дверь. Достаёт полотенце и вручает его… «Имя бы ей уже дать». — Спасибо… — забирая из его рук полотенце, она продолжает осматриваться в помещении. — Если тебе нужна помощь… я могу попросить Мили и… — Не нужно. Я справлюсь. Спасибо, правда. Парень кивает и выходит, закрывая за собой дверь. Мимо проходящая Мили смотрит на него укоризненно. — По-моему, мужская душевая в другой… — Я в курсе. Новенькую проводил. — А… — она переводит взгляд на дверь. — Ей помощь нужна? — Отказалась, — он помотал головой. — Эрик хочет оставить её. Изучить, полагаю. — Из фонда, да? Вот уёбки. — Не выражайся. По виду, ей не больше пятнадцати. — А имя?… — Не помнит. Прости, Ми, давай потом болтаем? Я в душ сам хочу. Мили хотела уже открыть рот, но хмурится, сверля взглядом спину парня: — Ноа Шнайберг, ты не можешь уйти от вопроса, оправдываясь душем! — Ты хочешь присоединиться ко мне? — послышался смешок с другой стороны коридора. — Прости, но рано тебе душ с парнями принимать. И под смех парня, Мили краснеет хлеще помидора, ворча и проклиная извращённость мужской половины дома.