Неудобный вопрос

На Перекрестке в такую рань никого не было. Черный сидел на потертом диване, терпеливо выслушивая мой недовольный бубнеж. Теперь, когда он стал вожаком Псов, оборону в Четвертой приходилось держать в одиночку, и у меня это совершенно не выходило. Именно поэтому сейчас я, образно говоря, проезжался колесами по всем состайникам. Из чисто человеческого желания мести. Я рассказал Черному про Сфинкса, морально давящего меня своими загадками, упомянул Мака, который появлялся в комнате все реже, нажаловался на Табаки с его вопилками, но больше всего внимания я уделил Рыжей. От Черного не скрылось ничего: ни ее разгульный образ жизни, ни бесстыдство, а ее развивавшейся привычке спать в комнате, полной парней, а потом разгуливать по ней же в одном белье, я уделил особое внимание. На этом моменте Черный нахмурился, но я был слишком поглощен своей болтовней, чтобы прерываться. А потом я завел тему, мучившую меня больше всего. Я заговорил об ее отношениях с Лордом. Дело было в том, что по моему мнению она ему совершенно не подходила. Лохматая, несуразная, грубая и совсем дикая, рядом с ним она выглядела как вшивая, бродячая кошка. Я так ее и назвал. Черный удивленно поглядел на меня. Я, будто не замечая, продолжил: объяснил ему, что Лорду подошла бы девчонка поутонченней, покрасивей и повежливее. Потом фыркнул и пожаловался, что в Доме таких нет. Что я вообще не видел достойных Лорда девушек, и что ему самому было бы лучше оставаться одному, а не вступать в сомнительные связи. От Рыжей я плавно перешел к угрожавшей мне однажды Крысе, затем к Русалке и Спице, которые мне нравились, но в которых я не находил ничего интересного, а потом заключил, что женщины в целом считай нам и не нужны, и до принятия Закона все было лучше и правильнее. Черный молчал. Я забеспокоился. А не сболтнул ли я лишнего? Или, быть может, у него успела появиться пассия, про которую я не знал (на этой мысли я чуть не скривился), и он не был со мной согласен? А может он решил, что я злюсь, потому что у меня у самого девушки не имелось? Эта мысль была неприятной. Потому что ничему такому я уж точно не завидовал. Я думал обо всем этом искренне, и мне правда жилось куда счастливей до появления слабого пола в наших стенах. Не приходилось уезжать в ванную, чтобы переодеваться без случайных девчачьих взглядов, не нужно было раздражаться и отводить глаза, когда Рыжая от жары стаскивала майку, я даже мог не прятать завистливых взглядов, когда Лорд смотрел на Нее, как на сокровище, когда он прятал Ее от чужих глаз, когда он касался Ее, нелепой, так, будто она фарфоровая. Я закусил губу. Мне вдруг стало стыдно. Я уперся глазами в свои руки. Ну вот. Сейчас он скажет, что скоро подъем, что у него полно дел в Шестой, и уйдет, а я буду думать об этом разговоре весь день и чувствовать себя идиотом, потому что выдал что-то не то. Мы посидели молча еще минуту, а затем Черный наконец заговорил, и я заранее вжал голову в плечи. Но он сказал совсем не то, что я от него ожидал. – Это, конечно, совсем не мое дело, Курильщик, – Немного устало начал Черный. – Но ты ведь по парням? Я вздрогнул всем телом. Даже не так, меня будто передернуло, и я мигом почувствовал, что покраснел с головы до пят, что кровь прилила к ушам, а во рту сразу стало сухо. Появилось ощущение, будто Черный не вопрос мне задал, а толкнул меня под колеса грузовика. – По парням? – Сдавленным голосом переспросил я. Черный кивнул. – Я нормальный, – Связки сжались и вышло грубо и резко, будто я спорил или выкрикивал ругательство. – Конечно. – Черный окинул меня взглядом, которого я не понял, а затем встал. – Скоро подъем. У меня полно дел в Шестой, мне нужно идти, – Он кивнул мне на прощание. – Но ты приходи, если что. И он ушел. И хотя больше мы эту тему не поднимали, я еще долго думал о том, о чем он меня спросил. До самого Выпуска. И даже после него. Я боялся ответа на этот вопрос.