Gucci

      А всё почему? Потому что гладиолус. Он это еще днем все придумал, и теперь оставалось только дождаться виновника всех этих странных мыслей и, что главное, действий, на которые стоящий под горячими струями тропического душа как раз и решался. Ведь кто знал тогда, что фразу «ты должен быть наказан» Ильдар произнес без толики шутки? И что отделаться заказом какой-нибудь вкусной еды из ресторана или притвориться а-ля «ничего не слышал, ничего не знаю» не выйдет.       Из мыслей Женю выдернуло пиликанье будильника на телефоне, который тот как раз и поставил на случай, если завитает в облаках, позабыв о времени. Выключив льющуюся воду, парень понял, что она абсолютно не помогла, и некое волнение всё же присутствовало. Но отступать уже точно было поздно, не зря же он мотался днем по городу за тем, что ждало сейчас своего часа в шкафу.       Обтершись и обернув белое махровое полотенце вокруг пояса, Женя, прихватив с собой телефон, подсказывающий, что можно уже и поторопиться, пошел на кухню, потому что, во-первых, хотелось пить, а во-вторых, надо было взять зажигалку, валявшуюся на подоконнике на всякий случай. Едва он хотел уже развернуться обратно, как в руке мягко завибрировало. «Скоро буду» гласило смс от Ильдара, от которого на лице смотрящего в экран парня хоть и появилась легкая улыбка, но волнительное предвкушение выдал больше нее заигравший блеск в глазах.       В спальне Женя еще раз подумал, стоит или нет расставить хотя бы пару свечек, но, решив, что это нецелесообразно с точки зрения безопасности, да и вообще, у них прекрасная меняющая подсветку люстра (зря они, что ли, убили пару часов на её выбор, чуть не поругавшись, но, в конце концов, сойдясь на этой модели), которая создает атмосферу ничуть не хуже. Неслышно выдохнув, будто собираясь с то и дело разбегавшимися и уносящимися вперед паровоза мыслями, он подошел к шкафу и, открыв дверцу, полез в самый дальний угол одной из своей полки, где лежал припрятанный небольшой белый непрозрачный пакетик. Бросив его на кровать, парень снова повернулся к гардеробу, теперь в поиске висевшей на вешалке футболки. Надпись в уголке «люди не меняются», ярко черневшая на оранжевом фоне, заставила усмехнуться.       «Ага, ‘не меняются’, как же, − подумал он про себя, − Раз я сейчас творю такую дичь, еще как меняются». Казалось, все когда-то сыгранные пранки в прошлом меркли перед тем, что ему иногда приходит в голову вытворять сейчас, что на камеру, что в жизни. Или нет.       Натянув футболку, которая чудесным образом стала уже такого размера, что прикрывала всё, что нужно было прикрыть, Женя вернулся к кровати, на которой томился в ожидании кинутый туда ранее пакетик.       «Мы серьезно будем это делать?» − спросил у него внутренний голос, явно до сих пор не до конца веря в происходящее, на что тот лишь выдохнул и, кивнув сам себе, вытряхнул содержимое перед собой. На мягкое белое покрывало бесшумно упала новенькая упаковка нейлоновых черных колготок с узором в виде бабочек, если верить картинке. Жене показалось, что точно такие же бабочки сейчас мечутся у него внутри, и именно из-за них по телу временами побегает волна мурашек, а не из-за волнения. Вообще нет. Не из-за него. Это всё бабочки.       Аккуратно распаковывая брендовую вещь, парень неосознанно даже задышал с осторожностью, особенно, когда начал доставать сами колготки, боясь где-то оставить зацепку. Почти невесомая ткань была очень тонкой, сплетение нитей было столь красивым и настолько приятным и мягким на ощупь, что стало понятно, почему гуччи столько за них просят. Хотя не сказать, что ему было, с чем сравнивать, просто сам бренд мог сыграть в восприятии немаловажную роль. Пока он держал в ладонях черных бабочек, почему-то процесс будущего надевания стал ассоциироваться с работой сапера. Жене захотелось, как минимум, оставить кружево целым хотя бы до того, как... Лицо предательски вспыхнуло от разыгравшихся в голове сцен, из-за чего пришлось слегка помотать головой, прогоняя «вообще непонятно откуда взявшиеся подобные мысли» и возвращаясь к нейлону в чуть вспотевших ладонях. С чего ему думалось тогда, что сделать подобное будет раз плюнуть. А по факту сердечко шалило так, что впору было и валерьянки глотнуть.       Скольжение тонкого нейлона по ногам дарило непривычные ощущения. Кружево плотно облегало, расцветая бабочками на своём пути. Парню казалось, что прошла вечность за их надеванием, но результат того стоил. Даже стало немного жаль, что, скорее всего, такая красота не переживет и одного вечера. Хотя почему жаль? Женя вновь помотал головой, словно хотел выбросить от туда закравшуюся мысль о каком бы то ни было повторении подобных экспериментов. По крайней мере, морально он к ним точно не будет готов еще лет десять. Или двадцать. Хотя нельзя было отрицать того факта, что сейчас парень выглядел очень даже хорошо. Встав с кровати и подойдя к зеркальной дверце шкафа, тот отметил про себя, что сочетание оранжевой футболки и черного кружева, облегающего подкаченные ноги, смотрелось на нем даже лучше, чем на неком проценте девчонок, так что нарциссическая личность внутри Жени была в какой-то степени удовлетворена этим фактом. Но тешить своё эго долго не дал звук поворачивающегося ключа и хлопанье входной двери.       − Женёк, ты просто не представляешь, какое чучело там сидело! − крикнул с порога Ильдар, щелкнув выключателем в прихожей, − Если бы не оно, я бы давно уже был дома, − парень услышал, как в квартире что-то с грохотом упало на пол, − Да твою ж мать! – воскликнули после, явно недовольные фактом падения чего-либо.       «Походу, кто-то сейчас явно не в духе», − подумал про себя тот, кто уже чуточку сомневался во всём затеянном, быстро запихивая ненужную упаковку обратно в ящик и пробегая глазами по спальне в поисках еще чего лишнего.       − А ты где? – спросили всё также из прихожей, явно не обрадованные отсутствием встречающих именно людей, так как топот мягких лапок Миссис Пимпл был хорошо различим даже сквозь громкие высказывания пришедшего человека.       − Я здесь, − с мягкой улыбкой, которая читалась даже в голосе, и небольшим волнением ответил Женя, беря пульт и приглушая свет в спальне, добавляя атмосферности, а после почти скользя на встречу источавшему негатив дорогому человеку.       − Где зд.., − поднимая с пола упавшую куртку и пытаясь повесить её на крючок, который никак не хотел исправно выполнять свою элементарную функцию, начал было говорить Ильдар и запнулся, повернув голову на звук. Его взгляд уткнулся сначала в обтянутую черным кружевом ножку, которая была выставлена из-за угла, затем, пока его мозг лихорадочно пытался понять, кто, чьё и почему, взгляд поднимался всё выше, с удивлением разглядывая переход кружева во что-то оранжевое, напоминающее его же собственный мерч, пока, наконец, не столкнулся с явно смущенным взглядом хозяина столь экстравагантного наряда.       − Прямо перед тобой, − прошептал Женя, пульс которого зашкаливал от кипевших внутри эмоций.       Куртка упала вновь, но всем, откровенно говоря, было уже не до неё. Тем более, что парень успел снова скрыться, и теперь Ильдар серьезно сомневался в том, не привиделось ли ему это всё. Все мысли были заняты мимолетным образом, вытеснившим собой остальные. Проблемы? Какие такие проблемы? Нет у него никаких проблем. И агрессивно-злое настроение как-то резко утихло. Магия, не иначе.       «Мне что-то там в чай подсыпали? − успел схватить микропанику мужчина, пока шел, словно в трансе, вслед за видением, − А нет, это реально», − выдохнул он, дойдя до спальни и столкнувшись у порога со своим «видением». Оно же явно испытывало смущение, стоя в столь вызывающем наряде под внимательно-изучающим взглядом человека, неосознанно комкая пальцами низ ярко-оранжевой футболки. Приглушенный свет ничуть не мешал разглядеть витиеватый узор на черной сеточке, покрывавшей ноги парня. До ужаса захотелось прикоснуться к нему. И уже от одной этой мысли у Ильдара вполне конкретно отреагировал организм там, где и положено ему реагировать на такие вот провокации.       Женя, которому стоять а-ля экспонат на выставке очень быстро надоело, решил подлить масла в и без того разгорающийся огонь, неосознанно облизнул опять пересохшие губы, в два шага сократил дистанцию до минимума и прошептал продолжавшему бездействовать человеку на ушко:       − Я ведь должен быть наказан?       Мужчина отчетливо слышал сквозившую самодовольную улыбку этого искусителя, против чар которого и не думал устоять. Вместо ответа он впился в призывно приоткрытые, чуть влажные, пухлые губы с напором, которого явно не ожидали, судя по вырвавшемуся полупротестному стону и инстинктивно упершиеся ладони в грудь Ильдара. Поцелуй получился почти животным, дарившим тягучие ощущения, растекающиеся по телу. Не давая и шанса парню перехватить инициативу, мужчина исследовал каждый миллиметр горячих уст, уворачиваясь от попыток языка хозяина вытолкнуть его и всё больше сплетаясь с ним. Правая рука вольготно легла на шею Жени, а левая изучала скрытое не по размеру футболкой тело, скользя всё ниже, пока не ощутила тонкое кружево под подушечками пальцев и поджавшийся от щекочущих прикосновений плоский живот. После такого желание продолжить начатое в другой плоскости стало непреодолимым и, повинуясь ему, Ильдар потянул любовника за собой, не разрывая поцелуй. Благо, до цели было всего пару шагов.       Оторвавшись от уже опухших и покрасневших так, будто на них нанесли самую яркую красную помаду, губ искусителя, он несильно толкнул его спиной на мягкую, широкую кровать, наблюдая сверху, как Женя пытается восстановить дыхание, часто дыша, мгновенно скрыв лицо в ладонях от растущего смущения. Футболка задралась при падении, и теперь мужчине открывался вид на довольно прочное кружево нейлона, плотно обтягивающее аккуратный член и доставляющее явный дискомфорт, судя по тому, что парень начал стараться левой рукой стянуть уже ненужную ткань.       − Не так быстро, − повалившись сверху, прошептал Ильдар в алеющее ушко Жени, перехватывая на всякий случай обе руки и заводя у него над головой, чуть вдавливая своей ладонью в кровать. В ответ на это лишь непонимающе посмотрели сквозь веер склеившихся от проступавшей соленой влаги и от этого казавшихся еще более черными ресниц, − Ты ведь должен быть наказан? – повторил он фразу парня низким, с небольшой хрипотцой голосом, смотря прямо в глаза своему человеку, а тот, в свою очередь, видел в них заплясавших чертиков. Стоило Ильдару ослабить хватку, как любовник вывернул руки и попытался отползти назад, чтобы предпринять еще одну попытку освободить пульсирующий член от кружева, но вновь потерпел неудачу.       − Что ты...? – выдохнул было Женя, а затем широко распахнул глаза и подавился воздухом, скомкав под сжавшимися сами собой пальцами рук опасно затрещавшую ткань, прогнувшись навстречу чувству прикосновения чужих губ к и без того возбужденной плоти, до сих пор скрытой прочным нейлоном. Ощущений от трения ткани было катастрофически мало, как и от проходившихся по всей длине прикосновений губ, осторожно прикусывающих и оттягивающих нейлон, который с легким щелчком возвращался на место, рождая волны дрожи по телу. В ответной тишине парень начал лишь теряться в болезненно-приятных ощущениях, часто дыша, приоткрытым ртом хватая воздух, которого резко стало не хватать в комнате, не зная, что уже конкретно он испытывает, не признавая даже чувство смущения где-то на периферии мозга от собственных тихих стонов и всхлипов. Тело начало мелко дрожать, пальцы на ногах грозило свести судорогой от того, как сильно парень то и дело поджимал их под себя, елозя скользящим нейлоном по кровати, а дыхание то и дело сбивалось, но Ильдар даже не думал заканчивать игру, явно наслаждаясь теми звуками, вырывающимися из вздымающейся груди любовника, до сих пор скрытой под давно ненужной футболкой, тем, как он подгибал под себя ноги в коленях и норовился то прогнуться в пояснице, от чего приходилось чуть придерживать его за талию, понимая, что потом останутся метки на нежной коже, то ощущая, как, забываясь, парень тянулся прикоснуться к себе в попытке хоть немного ослабить брендовую ткань, за что тут же получал шлепок по рукам и вновь хватался то за простынь, то за Ильдара, впиваясь короткими коготками в широкие плечи. Плотно обтягивающее кружево, казалось, только обострило все ощущения.       – Пожалуйста, – проскулил тот, кто никогда до этого не ждал так долго желанной разрядки. Сейчас каждое прикосновение отдавало пульсацией по всему телу, каждое прикосновение дарило удовольствие на грани. Так долго... и так горячо... само тело пылало... Он даже не понял, когда получил свободу, лишь краем опустошенного сознания уловил отголоски своего голоса и вторившего ему второго. Капельки пота скатывались по еще напряженному телу, по вискам, щекоча кожу, но сил смахнуть их не было. На миг Жене показалось, что он сейчас потеряет сознание, но туман в голове немного начинал рассеиваться, и приходило ощущение прокрывающих кожу шеи мелких поцелуев, от которых она начинала гореть только еще сильнее...       – Ты же не думаешь, что мне этого будет достаточно? – в голове возник сначала тихий голос Ильдара, а потом и сама картина нависшего над ним человека с исходящими, почти осязаемыми волнами желания, – Я жду, – он отстранился и сел, привалившись к спинке кровати, и, вытянув ноги, наблюдал за тем, как на еще дрожащих коленях Женя буквально полз к нему, попутно пытаясь стянуть с себя и без того едва державшееся на бедрах кружево. Но у мужчины были на этот счет свои планы. Быстро приблизившись к лицу парня и ухватив пальцами за подбородок, заставляя приподнять голову, смотря в расширенные от нескрываемого желания черные зрачки с плескавшейся в них непролитой влагой, он добавил голосом, который отозвался у того мелкой дрожью по телу, – Я не разрешал их снимать, – затем взял край футболки любовника и потянул вверх, чуть сжалившись, помогая выпутаться хотя бы из неё, отправляя в полет куда-то на пол.       Больше действуя на автомате, Женя ухватился за ставшую влажной футболку Ильдара и принялся ослабевшими руками стягивать её, чтобы после отправить вслед за куда-то улетевшей собственной. До него только сейчас дошло, что всё это время на нём были довольно плотные штаны, которые явно доставляли дискомфорт тому, кто ни разу ни подал вида, и эта мысль почему-то кольнула где-то внутри, даже заставив почувствовать что-то наподобие вины, и, походу, это отразилось на его лице, потому что до его ушей донесся предупреждающе-тихий рык, говорящий о заканчивающемся терпении.       – Без рук, – последовал тихий приказ, стоило Жене ухватиться дрожащими пальцами за ткань и начать её снимать. Парень тут же замер, вспыхнув до корней волос под пристальным взглядом Ильдара, который ощущался кожей, и на который почему-то он не смог ответить, принимая правила игры, от чего не увидел тень удивления на лице мужчины. Сегодня он явно попал в царившее настроение в доме, потому что в мыслях всегда была высокая вероятность после подобного остаться без какого-либо секса на неделю и вдобавок получить льющийся поток возмущений на несколько дней.       Отсутствие молнии и пуговиц немного облегчило задачу тому, кто, удерживаясь на широко расставленных коленях и опираясь ладонями на кровать, не решаясь прикоснуться вопреки правилам к телу Ильдара, принялся аккуратно прикусывать зубами ткань и тянуть её вниз, неосознанно при этом прогибаясь в пояснице. От такого вида мужчина чуть не забыл приподняться, о чем ему напомнили недовольным глухим рыком. Давно болезненно возбужденный член гулко ударил по разгоряченной коже живота, оставляя на нем капли сочившейся смазки. Женя намеренно медлил, облизывая искусанные губы и сглатывая вязкую слюну, но теплая рука Ильдара легла ему на голову и легонько потянула вниз, пока еще мягко направляя.       Пухлые, блестящие от слюны и призывно алеющие губы едва прикоснулись к сочащейся головке, будто пробуя, растягивая время. Мелькнувший язычок быстро слизнул проступившую каплю семени и прошелся по всей длине, чувствуя пульсацию обвивающих орган темных вен, примеряясь к размеру. Парень взял лишь наполовину, обхватывая член своими мягкими губами и старательно пряча зубы, слыша гулкий стон и чувствуя, как рука на его голове будто стала тяжелее. Но любовник не спешил, заглатывая каждый раз не до конца, то и дело щекоча кончиком языка уретру, испытывая терпение Ильдара на прочность. Вязкая слюна смешивалась с семенем, от чего член легко скользил, не доставляя дискомфорта.       Стоило Жене найти ритм, как довольно резко ладонь на голове потянула его вниз, заставив замычать что-то нечленораздельное и попытаться сглотнуть, создавая вибрацию в горле, от которой любовник не сдержал протяжного стона удовольствия. На покрасневших глазах парня выступили слезы, и он попытался инстинктивно отстраниться, затрепыхавшись от нехватки воздуха. Возбужденная плоть Ильдара всё же выскользнула из приоткрытых алых губ, протянув тоненькую ниточку к высунутому кончику язычка, но не отпускающая затылок Жени рука настойчиво потянула парня обратно, вновь заставляя обхватить губами блестящий от слюны и семени член. Алеющее лицо любовника с проступившими дорожками слез, которых он даже не осознавал, возбуждало только еще сильнее. И мужчине внезапно стало всего этого мало, когда собственное сознание услужливо подкинуло картины другого плана, что стало последней каплей. Оргазм прошиб всё его тело, от чего Ильдар протяжно застонал и неосознанно притянул парня еще ближе, не давая отстраниться и чувствуя, как дергается его горло, сглатывающее горячее семя, посылая вибрации по члену. Оставшееся болтаться на ногах кружево колготок не давали ослабевшим коленям разъехаться в стороны, и Женя заелозил ими по кровати, привлекая этим в себе внимание. Мягко отстранившись, Ильдар, придерживая парня за талию, осторожно повалил того на спину и начал стягивать с его ног давно порванную в нескольких местах ажурную ткань, а после, наконец, освобождая себя от столь мешающих штанов, тем самым давая небольшую передышку им обоим. Еще слабо пришедший в себя любовник вновь прикрыл лицо ладонями и прошептал саднящим горлом:       – Ты – изверг, – на что мужчина лишь снисходительно улыбнулся и произнес довольным голосом:       – Но тебе же это нравится, – а затем, не дожидаясь ответа, навис над Женей и, отняв его руки от продолжавшего пылать лица, увлек в глубокий поцелуй, на который ему отвечали так, как умеют отвечать только те, кто по-настоящему любит, позволяя проходиться языком по ровному ряду зубов, слизывать с щек и языка капли влаги, и прижимать к себе так близко, будто стремясь стать одним целым. Отвлекая, Ильдар медленно заскользил ладонью по рельефному телу, нарочно задевая горошины сосков, проходясь по чувствительной коже живота и спускаясь ниже. Любовник всё равно напрягся, почувствовав легкое прикосновение пальцев к пульсирующему анусу, давно жаждущему внимания, и не смог сдержать болезненно-приятного стона в поцелуе и вцепившихся в спину мужчины коротких ноготков, когда сразу три пальца принялись тянуть чувствительные стенки изнутри, растягивая их.       – Ильдар, – протянул Женя, как-то быстро почувствовав неприятную пустоту и приоткрывая глаза.       – Ты наказан, – напомнил ему не терпящим возражения тихим голосом тот, кто, давая поблажку, скомкал под поясницу парня одеяло и уже приставил сочащийся член к анусу, ловя небольшой испуг в темневших глазах напротив.       – Подожди, – выдохнул Женя, почувствовав намерение партнера, – Ты без...       – Да, – перебили его, – Ты ведь должен быть наказан? – ухмыльнулся мужчина, повторяя начатую парнем игру, а потом добавил тихо и уже без тени юмора, – Позволь мне быть с тобой, – смотря прямо в расширенные в приглушенном свете комнаты зрачки Жени и ловя в отражение бушующего моря эмоций, которое захлестывало их обоих. Короткий кивок и вновь поцелуй, тягучий, до скручивающих внизу живота ощущений, до растущей пульсации единения.       – Я буду осторожен, – прошептал любовник, понимая, что парень почти не растянут.       Не отрывая взгляда, Ильдар медленно толкнулся вперед, ловя первый болезненный стон, от которого у него самого забилось что-то в груди, смотря на зажмурившиеся глаза Жени и то, как он вцепился руками в несчастную ткань постели. Теснота и пульсирующий жар сносили крышу. Но он держался, входя, как и обещал, осторожно, по миллиметру раздвигая тугие стенки ануса, которые плотно обхватывали его орган. Слизывая дорожки непроизвольно катившихся слез, Ильдар шептал что-то бессвязное и успокаивающее, слушая рваное дыхание, прерывающееся стонами и всхлипами. Неподготовленное тело принимало неохотно, но поддавалось под напором горячего члена.       – Женя... – прошептал он, замерев и проводя ладонью по щеке, нежно смахивая не перестававшие катиться слезы, заставляя парня приоткрыть глаза и посмотреть на него. Темный омут завораживал, но стоило толкнуться и полностью погрузиться в тесный жар дорогого тела, как любовник вновь протяжно застонал и стыдливо скрыл свой взгляд в сгибе локтя. Ильдар же отвел даже не сопротивлявшуюся руку от лица и, не решаясь двигаться, давая время привыкнуть, поймал приоткрытые, казалось, опухшие еще больше от постоянных покусываний, губы напротив и утянул в мокрый поцелуй, чувствуя, как ниточка слюны стекает по проторенным дорожкам слез.       Придерживая за талию, не желая причинить боль, но и не в силах больше сдерживаться, Ильдар осторожно, на пробу, толкнулся вперед, почти не выходя из горячего нутра. Ответный стон уже не был столь болезненным, поэтому мужчина начал набирать тихий ритм, сгорая от желания большего и ловя взгляд, полный доверия, из приоткрытых век. Ладони Жени слепо зашарили по постели, пока не нашли в себе силы схватить придерживающие его тело руки, как небольшую опору в охватывающем всё больше море жара. Срывающиеся негромкие стоны парень отчаянно пытался сдержать в себе, где-то растеряв ту смелость, с которой так легко выдавал те же стоны специально, дразня этим Ильдара на камеру и без неё. И, словно раскусив этот план, любовник остановился, вызвав недовольный скулеж, а затем быстро приподнял левую ногу парня, закидывая её себе на плечо.       – А~а~агх..., – Женя не сдержал громкого вскрика, широко распахнув глаза и задрожав всем телом, чувствуя прошедшую по нему волну удовольствия, от которой глаза затуманились пеленой, а он сам задышал мелко и часто, высунув кончик язычка.       – Тебе приятно? Так ведь... – в царящем в голове тумане возник едва уловимый голос Ильдара, который двигался сейчас нарочито медленно, каждый раз попадая по простате и заставляя тело парня мелко сотрясаться.       – Да~а.... А~ах, – вцепившись руками в ткань под собой, любовник уже не пытался скрывать голос. Собственный член стоял колом, но сил прикоснуться к нему не было. Оставалось лишь скулить и цепляться за стремительно утекающую реальность, – Пожалуйста... – одно тихо сорвавшееся с его губ слово, и находящийся сам на грани мужчина сменил темп, теперь входя мелкими и частыми толчками, от которых Женя уже не мог сдержать свои стоны, наполнившие комнату вместе с влажными звуками шлепков кожи о плоть. Замотав головой, парень заскулил, плавясь в собственном жаре, из-за нехватки кислорода высунув язык и поверхностно задышав, словно загнанная собачка. Пытаясь ухватиться хоть за что-то, но не находя опоры, он слепо вытягивал левую ладонь, нащупывая воздух, пока Ильдар не схватил её и не положил на крепко продолжавшую держать согнутой ногу парня свою руку.       Настигший оргазм и горячий поток наполняющего всё внутри семени был оглушающим, как и вскрик Жени, переходящий во всхлипы, заглушившие низкий протяжный голос Ильдара. Оба пытались отдышаться, прислушиваясь к утихающему дрожанию тел. Осторожно выйдя из пылающего внутри и снаружи тела дорогого человека, мужчина припал к его пересохшим губам, устало прижимаясь к ним своими и ловя разгоряченный воздух.       – Я люблю тебя, – шепотом выдохнул Ильдар, смотря в покрасневшие от слез глаза Жени и видя, как смущения заливает его лицо. Такое признание сейчас казалось чем-то сокровенным, истинным. Тихие слова, звучащие громче самых пафосных признаний. Слова, укутывающие тело и душу теплом и спокойствием, на которые оставалось только ответить       – Я тоже люблю тебя...