Очень родное

Он был другом ее отца. С самого детства она видела его доброе любящее лицо. Когда они играли, когда он заботился о ней, защищал ее каждый гребаный раз, когда она оказывалась в беде. Но в жизни все не однозначно, теперь это понятно обоим. Начнем сначала. Она видела его чуть ли не каждую неделю с самого рождения. Он был третьим человеком, что взял ее, когда она родилась. У него были большие серые глаза и густая темная борода, которая щекотала ее маленькие ручки. Он целовал ее в щеки и лоб, а она заливисто смеялась. Не будет враньем, если мы скажем, что его объятия были столь же нежными и осторожными, что и у ее матери. Ходить она так же училась под его чутким руководством. Он был осторожен, ставя ее на ноги. Держал ее за ручки, ласково целовал и вытирал слезы, если она плакала. Следом шли и прогулки на площадке. Она боялась скатываться с высокой горки, поэтому он держал ее за руку и ловил внизу. Играл с ней, когда другие дети отказывались. Она была закрытым ребенком. Но с ним было легче и смех был искренний. Ее воспоминания о нем были с самого рождения до 9 лет. 9 лет под чутким присмотром своего любимого дяди. А потом он исчез. Ее отец умер. Последнее воспоминание было в день похорон. Он отнес ее в слезах в пустую квартиру и успокаивал до утра. Но утром ушел. И не вернулся. Мать сказала, он уехал в другую страну, но ей было все равно. Признаться, потеря отца прошлась лезвием по ее сердцу не так сильно, как отъезд ее любимого дяди. Он присылал ей подарки на каждый праздник. Подарки были прекрасными, но через год она написала ему письмо без адреса. Мать решила утаить от нее место проживания адресата. В письме она просила не отправлять ей больше подарки, ибо она понимала, что это лишь жест извинения за то, что он не рядом. А она чувствовала, что родной человек не вернется и решила отказаться от воспоминаний сразу о двух людях. Так и закончилось их общение на 5 долгих лет. *** Закончился последний урок в музыкальной школе, но она не спешила уходить. Дома делать было нечего — мать допоздна была на работе. Она осталась в школе до закрытия, в тысячный раз играя вальс на синтезаторе. Пальцы плохо слушались, а глаза слипались, кажется, самое время было идти домой. Ей было 14, по закону в столь поздний час ходить воспрещалось, но настроение было паршивым, а в такие моменты порой хочется что-то опрометчивое. Не слишком долго думав, она отправилась домой через парк. Вечерний холод пробирал до костей, а воспоминания обрушивались одно за другим. Смерть отца, запой матери, переезд к родственникам, побои, одиночество в школе. Она вдруг в раннем возрасте научилась жить самостоятельно. Сама в 11 лет собрала вещи и разбавила алкогольную жизнь своей матери. Как она потом рассудила, это был полезный опыт, так как затем она надавила на мать и перевелась к музыкальную школу, чтобы больше не терпеть разговоры за спиной от недоумков в старой школе. Зато здесь все изменилось. Начали появляться друзья, хоть она и не стремилась сближаться. Вот и сейчас телефон издал звук оповещения о новом сообщении. Планы на вечер резко изменились. В клубе было на удивление прохладно, а музыка щекотала уши. В целом приятно, но это только потому, что на часах 23:00 и народ еще не набрался. Но ее уже ждали одноклассники у барной стойки со стаканом какого-то коктейля и пачкой сигарет наготове. — Ты как то поздно — заметила одна из девушек — Я только заскочить на часок, стресс снять — Да, я заметила, что… ты все еще в форме — Ой блять Одна за другой в ход шли сигареты, а затем и стопки. Жить стало как-то веселее, но в адеквате оставаться все еще удавалось. Она была похожа на Лолиту, ее приглашали танцевать чуть ли не через каждые 5 минут. Ее это забавляло, половине она отказывала. Танцы шли от души, а воспоминания, мучившие ее еще пару часов назад, отходили на самый далекий план. Время шло к 2, пора было сваливать домой. Хотя мать наверняка и не заметила ее отсутствия, совесть и здравый ум подсказывали, что утром будет явно все замечено. Направляясь к выходу, она наткнулась на чье то здоровое тело. Ей было все равно, она решила просто обогнуть и идти дальше, но резкий рывок сразу же разрушил ее планы. Пара секунд и она оказывается зажатой в какой то угол. Одноклассники за барной стойкой и не заметили ничего, а вот ей пришлось пошире открыть глаза и наконец понять, кто и что с ней собирается делать. Перед ней стоял человек лет 30 и уже успел переместить руки ей на талию. Где-то на подкорке она понимала, что рано или поздно ее танцульки должны были так закончится, но сейчас она растерялась и судорожно пыталась вспомнить, какие приемы она готовила на этот случай. Пока она думала, ее руки были резко подняты над головой и зажаты чужой рукой. Она увидела гаденькую улыбку, а затем события происходили слишком быстро. Сначала она резко ударила коленом в пах своему оппоненту, затем заметила, что он не один и она окружена еще двумя лбами, которые резко затянули ее обратно к стене, отчего она удалилась головой. А потом они один за другим начали убегать или падать. Было темно, голова трещала и не было понятно, что вообще происходит. И вот ее в третий раз дергает рука и она оказывается в чьих то объятиях. Таких знакомых. Руки инстинктивно начинают прижиматься к телу, которое быстро выводит ее из клуба. Она все еще половину не видит или просто не осознает, но вскоре оказывается в чьей то машине. На затылок ложится рука. Ушибленное место болит. Мысли начинают понемногу возвращаться в голову, глаза начинают видеть. И видеть они начинают мужчину, что только что вытащил ее из клуба и затянул в машину. Глаза встречаются. В них она видит беспокойство и что-то еще, пока недоступное для понимания. — Ты в порядке, солнышко? — Что? Кто вы вообще? Не называйте меня так! — Не узнала меня? Пускай. Что ты в 14 лет забыла в клубе?! — До свидания… Дверь не поддалась. — Стой, моя дорогая. Мама в курсе? Или она все еще в алкоголе купается? Мужчина начал теребить свою бороду и ее осенило. — Дядя?! Что… — Слава богу. Надеялся уж, что ты меня не забыла. Давай, поехали домой… — Глазам не верю… Что ты… — Я вернулся в город, а тут смотрю, знакомое личико распивает все подряд и сигарету изо рта не выпускает. Мило ты время проводишь! — Отпусти меня домой, пожалуйста. — Нет, малыш. Я тебя сначала осмотрю, а потом подвезу к себе. Мать твоя на работе все еще, вряд ли домой до следующего вечера зайдет, а одну тебя я не оставлю. Не испугалась кстати? А то эти ребята всю ночь на тебя слюни пускали. Ехали дальше они в тишине. Она не знала, что сказать. Она почти забыла его, ведь была ребенком, когда он исчез. Сейчас на нее нахлынула ностальгия. Картинки, запахи, места с того времени. Стало грустно. И стыдно, что встретила она его при таких обстоятельствах. Мать еще не знает. Намечается скандал. *** Когда они вошли в его квартиру, она не знала, куда себя деть. Но замешательство быстро прошло, когда он чуть ли не на руках принес в ее в комнату и посадил между своих колен, чтобы осмотреть ее голову на предмет повреждений. После осмотра он аккуратно поцеловал ее в ушибленное место, от чего она дернулась в сторону. — Я вижу, ты отвыкла от меня и моих прикосновений… — Странно, да? — с издевкой спросила она. — Возмутительно — улыбнулся он — придется снова приучать. Я вернулся в город, и, поздравляю, в твою жизнь тоже. — Эм, спасибо, но я как-нибудь… Прервав, он поднял ее на руки и отнес в постель. — Спи давай. Кровать большая, так что я не буду спать на полу, извини уж. Она устала и не сильно возмущалась. Вспомнив старую традицию, она без лишних слов достала из первого попавшегося ящика его футболку и отправилась переодеваться. Ночью ей снилось детство. И он. Как он на долгое время забирал ее к себе и они говорили по ночам, играли, как он помогал ей делать уроки. Как будто мозг достал с дальней полки то, что так долго прятал. Прятал 5 долгих лет. За ночь она, кажется, пересмотрела свое отношение к дяде. К любимому когда то человеку, с которым было так хорошо и спокойно. Утро встретило ее запахом свежесваренного кофе и пустой частью кровати рядом. Она пошла на кухню с твердым намерением поговорить. — Где ты был 5 лет? — прям с порога спросила она. — Не ожидал, что утро начнется с разговора, а не с таблетки. Вот он какой, оказывается, молодой организм. — Не съезжай с темы. — Хорошо, солнышко, если ты хочешь говорить, изволь. — Он подошел близко к ней — История проста, но невероятно тяжела для меня. Ты родилась, когда я заканчивал медицинский. Я работал хирургом. Может быть ты помнишь, как ходила ко мне на работу в больницу. Очень не любил, когда ты так делала, но отказывать не мог. Моя профессия очень мрачна и страшна для ребенка. В операционной нет ничего привлекательного, правда? Однако, я любил свою работу. До одного момента. До того, как однажды на мой операционный стол не попал твой отец после аварии, которого мне не удалось спасти. 5 долгих часов борьбы за него не принесли результата. А ведь я боролся за возможность быть его врачом, ведь знал его анамнез так хорошо, как никто другой. Но я не справился и до сих пор виню себя. Помню, как ты пробежала в отделение после того, как сообщили новость. Смотреть на твои слезы и боль в глазах было тяжелее всего. И я понимал, что на этот раз не смогу тебе помочь. Никак. Только буду напоминать тебе болезненные события прошлого. Поэтому мне пришлось уехать в Германию, чтобы учиться, обрести такие навыки, которые позволят мне совершать меньше ошибок. Когда ты отправила мне письмо, я понял, что очень сильно ранил тебя. Видимо, тебе не сказали, что твой отец умер по моей вине, и ты просто ждала меня, как чуть ли не единственного родного тебе человека. Мне очень жаль, малышка. Я понимаю, что многое упущено, но я надеюсь, ты сможешь простить меня. Она стояла столбом несколько минут, переваривая информацию. Он смотрел на нее, а она на него. Спустя какое-то время они чуть ли не одновременно бросились друг другу в объятия. — Я прощаю тебя, только не уходи, прошу. — Не уйду, моя девочка, не уйду. *** Следующий месяц она прожила его в квартире. Почему? Когда он понял, что твориться в семье, он начал говорить с ее матерью, почему же так вышло, и девочка в 14 живет сама по себе. Женщина лишь разводила руками, говоря, что лечится от алкоголизма и ужасно много работает. Он понял, что матери по большому счету все равно на то, как растет ее дочь, и решил забрать ее себе и хотя бы отучить шляться по клубам в ночи. Для нее все стало даже лучше, чем в детстве. Поначалу они действительно много общались, им были интересны жизни друг друга. Его интересовал ее талант к музыке и жизнь за эти 5 лет, а ее — работа врача и жизнь заграницей. И если сначала они просто общались ночи напролет, то буквально через 3 недели они стали вместе выбираться на прогулки. Она нигде никогда не была кроме клубов, музыкальной школы и парков в округе, а он желал показать своей девочке все то, что она не видела в этом прекрасном городе. Днем они ходили в школу и на работу, а вечем гуляли, смотрели фильмы, разговаривали или просто сидели вместе и занимались своими делами. С каждым днем они становились все ближе и роднее друг другу, будто и не было этих 5 лет. В их жизнях все изменилось после одного вечера. В тот день он задержался на работе и не смог встретить ее у школы. Она училась во вторую смену и после последнего урока на улице уже было достаточно темно. Она знала, что этой ночью дядя скорее всего не вернется домой, и было бы более логично и безопасно дойти до дома матери и остаться на ночь там. Когда она пришла, в доме было шумно и душно. Пройдя вперед, она заметила, что в кухне сидят ее дальние родственники, те самые, у которых она жила, пока мать была в запое. Те самые, что поднимали на нее руку, когда она была ребенком. Видеться с этими людьми не хотелось до жути, но идти по темноте к метро и домой к дяде было опасно, поэтому она решила позвонить ему и попросить забрать при первой же возможности, что она и сделала. Он сказал, что будет через час. Сидеть в коридоре было не вариантом, поэтому пришлось пройти вперед и поздороваться с «любимыми» родственниками. При входе на кухню ее встретил пьяный гул. Она вежливо поздоровалась и попыталась пройти дальше в комнату, однако путь ей преградил названный в том чертов доме отец. — Ага, блудная доченька пришла! Как дела, дорогая? — Сносно. Я устала. Мам, за мной сейчас заедет дядя, я посижу пока в комнате не буду вам всем мешать. Мать махнула рукой в ее сторону, позволяя уйти. Но у навязчивого родственника были другие планы. — Это тот чертов убийца?! Ты совсем страх потеряла, крыса. Эта мразь убила твоего отца! — Это неправда, на операционном столе часто умирают люди, в этом нет его вины. — она была зла на этого пьяного ублюдка, но старалась не подавать виду, зная, что он может ударить ее. — Малолетняя шлюха, что он тебе, говно в уши налил?! — Прекратите! — закричала она и отступила назад, видя будто в замедленной съемке, как этот человек поднимает руку. Она развернулась, чтобы убежать в комнату, как вдруг бывший родственник схватил ее за волосы и со всей силой ударил по голове. Она пошатнулась и упала на колени, как вдруг услышала крик дяди. Он со всей силы оттолкнул родственника направился к ней. Подняв ее на руки, он быстро ушел за дверь, попутно крикнув, что в этой ситуации будет разбираться полиция. — Солнышко, все хорошо, сейчас мы будем дома. Он аккуратно посадил ее в машину и отвез домой. Уже по дороге он расспросил ее подробности всего общения с этим человеком, чтобы в будущем написать заявление. Домой она уже вошла на своих ногах. Она быстро вошла в комнату и оперлась о стену. Из глаз предательски потекли слезы и она осела на пол. Он быстро подбежал и сел на колени перед ней. — Ты не понимаешь, мать все еще мой официальный опекун, мне не спрятаться от них. Ты не понимаешь! — Тшшш, тихо, милая. С тех пор, как ты была ребенком, все действительно очень изменилось. Я не думал, что смерть твоего отца так сильно подкосит ее. Ведь она тебя очень любила. Мы были очень близкими друзьями, уж я то знаю. Но не бойся, я сегодня сходил в опеку за документами, так как знаю, что творилось с тобой в той семье. После сегодняшнего происшествия у опеки не останется причин удерживать тебя там. Я возьму опекунство на себя. Она подняла глаза на него. Уж этого она точно не ожидала услышать. Она потянулась к нему и он подхватил ее на руки и отнес на кровать. Они легли и она сразу прижалась к нему. Его борода пахла парфюмом, это очень успокаивало ее. Вдруг она потянулась к нему и оказалась на уровне его лица. Ей ужасно хотелось этого, но она боялась. Однако, он понял ее без слов и аккуратно прижался к ее губам. Поцелуй получился долгим и очень осторожным, ведь он боялся ее спугнуть. Он знал, что у его девочки это в первый раз. Она медленно оторвалась от его губ и со страхом посмотрела на него. — Тшшш, все хорошо, малышка. Он прижал ее к себе и начал медленно поглаживать по спине и рукам. Она подняла руки, закинула их к нему на плечи и прижалась как можно крепче. Он осторожно приподнял ее футболку и прижал горячие руки к ее хрупкому телу. Она захныкала и снова прижалась к его губам. На этот раз он начал посасывать ее губу, заставив открыть рот, и углубил поцелуй. В момент оказавшись сверху, он полностью задрал ее футболку и начал поглаживать соски через лифчик. Она задергалась и отвернула голову. Но он аккуратно взял ее за подбородок и повернул к себе. — Не бойся, солнышко. Тебе приятно когда я тебя касаюсь? Нет, не отворачивайся, ответь на вопрос, пожалуйста. — Д…да. — Умница. Затем он полностью стянул с нее футболку и начал поглаживать плечи, грудь и живот шершавыми теплыми руками. Она снова потянула руки к его лицу, намереваясь поцеловать, но он наклонился и начал аккуратно покрывать поцелуями ее шею. Она начала тяжело дышать и крепче держать его за шею. В это время он ловко расстегнул ее лифчик, снял и бросил в сторону. Он приподнялся и начал рассматривать ее красивое тело. Она инстинктивно прикрыла грудь руками. — Не нужно, малышка, ты так прекрасна, не волнуйся, все хорошо. Он отвел ее руки в стороны, взял в рот ее сосок и начал его аккуратно посасывать. Они сразу стали тверже от его прикосновений и языка. Вторую грудь он поглаживал и сминал рукой. Она начала постанывать и прогибаться в спине. — Вот так, умничка. Он поглаживал и целовал ее соски а затем спустился к животу. В этот момент она почувствовала как внизу живота завязывается узел и начала подергиваться. Он крепче сжал ее по боками и начал покрывать поцелуями всю верхнюю часть тела. Она снова захныкала, прося большего. — Тише, тише, солнышко. Мне продолжать? — Прошу тебя… Он начал снимать с нее брюки и она сильнее прижалась к нему. Он смотрел ей в глаза и прижимался к губам, чтобы избавить свою девочку от волнения. Сняв брюки, он провел пальцем по губам, отмечая, какая они мокрые. Он понял, что она очень хочет продолжения и начал их раздвигать. Коснувшись пальцем ее клитора. Он почувствовал как она заерзала и впилась ноготками в его спину. Он успокаивающе погладил ее по лицу и посмотрел в глаза. Рука же продолжала рисовать круги вокруг клитора. Она стонала и дергалась, а он продолжал умело доставлять ей удовольствие. Но все подходило в самому главному и он решил задать самый важный вопрос. — Девочка моя, ты хочешь этого? — Я хочу, но очень боюсь. — она покраснела и опустила глаза. — Не бойся, я буду очень нежен, солнышко, все будет хорошо. Он аккуратно ввел палец внутрь нее, отмечая, какая она узенькая. Он водил в разные стороны, пока она не привыкла и ввел второй палец. Она дернулась. — Тшшш, все хорошо, хорошо, смотри на меня. Он начал раздвигать пальцы и она издала вздох, а затем начала выгибаться и насаживаться на его пальцы. Он еще какое-то время водил пальцами в ней, пока не понял, что его девочка готова. Он снял с себя одежду и дал ей время себя рассмотреть. Она осторожно провела подушечками пальцев по его телу и прижалась сильнее. — Сейчас может быть немного больно, когда появится сильный дискомфорт, скажи мне и я сразу прекращу. Ты готова, малышка? Она коротко кивнула и он аккуратно вошел. Она вскрикнула и он остановился, чтобы она привыкла к ощущениям. Он прижался к ее губам, нежно посасывая ее губу, чтобы ей было легче. Затем он начал медленно двигаться. Осторожно, не входя глубоко. Она была такой влажной, что он почти полностью проскользнул внутрь, но он не торопился, накачиваясь короткими толчками, пока она не потребовала большего. Они оба свернулись и крепко прижались друг к другу, когда его толчки стали глубже. Она начала громко постанывать, явно сдерживая себя. — Я хочу слышать тебя, моя хорошая. Она отпустила себя и ей стало легче. Они чувствовали пульсацию друг друга и наслаждались этим. Наконец, он дошел до ее точки G и она громко отозвалась на это. Он начал параллельно поглаживать ее клитор, и через несколько секунд она закричала. Он понял, что она дошла до конца. И пара толчков и он кончил ей на живот. Вытерев ее от своих следов, он прижался к ней и они уснули счастливые в объятиях друг друга.