Овладев его телом полностью

В широко распахнутых блестящих глазах чилийского аниматора стоял животный страх. Лицо его скорчилось в напуганной не на шутку гримасе, а со лба его каплями стекали росинки соленого пота. Сердце бешено колотилось, казалось что оно вот вот выскочит из груди. Хочется кричать от паники, охватившей все дрожащее высокое тело молодого парня с головы до ног, но ему же самому будет хуже, если он издаст хоть один писк. Он будет найден в своем месте где прятался, а если его заметит тот, кто хочет его найти, то ничего хорошего с бедным Мартином не произойдет. Минимум он отделается сильными синяками. Страшно даже представить себе что с ним может сделать этот незванный гость по псевдониму Сывл, который славится своими рисунками с порнографическим и эротическим содержанием с несовершеннолетними персонажами из сериала "Файлы Уолтена". В голове у несчастного творца метались жуткие картины того, что может произойти, пока по комнате, в шкафу которой скрывался Уоллс, шастал русский художник, прославившийся среди огромного количества людей на своих грязных делишках, которых правильными назвать невозможно. Под звук шарканья и негромкого топота ботинок Сывлика, чилиец закрывал свой рот ладонью, сидя в своем не очень хорошем для того чтобы спрятаться местечке, дабы не производить лишних шорохов ради своей же безопасности. Мартин прислушивался к каждому вдоху тайно проникнувшего через окно в его квартиру, парня - так он мог определить как далеко от себя находится похотливый паренек в кофейного цвета худи с белым капюшоном. Как аниматор слышал, сначала его главный фанатик изучил пространство между шторами и стеной, затем неторопливо нагнулся проверить, есть ли кто под кроватью. Кстати, под кроватью он обнаружил множество всяких записей и черновых рисунков - для проекта, видимо. Это конечно весьма интересно, но куда более лучше - это найти творца всех этих идей. После настало время заглянуть под парту, но не найдя там ничего, он понимает где же все-таки объект его одержимости. С искоркой в глазах, он в конце концов подходит к большому деревянному шкафу темного цвета. Короткостриженый брюнет хватается пальцами за обе ручки шкафа и потихоньку открывает дверцы врозь. Постепенно на его лице все шире заигрывает улыбка. Казалось что он вот вот громко, так злобно засмеётся от радости, что поймал свою беззащитную, обреченную на любые зверские издëвки безжалостного садиста жертву, по факту без единого ее шанса на спасение из-за разряженного телефона и запертой двери в комнату. Сывл шире открывает шкаф, и тут вдруг взгляды обоих парней внезапно пересекаются. Один из них, сжавшись в комочек, не сдерживается, и в ужасе, издает громкий крик. Зрачки его дрожат, но никак не могут оторваться от хищного взгляда стоящего над ним двадцатилетнего парня с острым канцелярским ножиком красного цвета в руках. Эта картина внушает чувство ужаса от осознания того что надежды на спасение от того, что будет дальше, уже не осталось. Звонко щелкнув по регулятору своими длинными пальчиками, тем самым выпустив острую часть, из узкой щели пластмассовой части ножа показывается блестящее тонкое лезвие, что вызывает у русского художника большее желание скорее достать своего любимого кумира из шкафа и устроить над ним яростную расчлененку с самыми жестокими видами пыток в домашних условиях. Сейчас он не желает ничего более чем садистской расправы. Безумный фанат ненадолго отстраняется, откладывает свой нож на стоящую рядом тумбочку и снимает с себя худи, а затем откидывает ненужный на данный момент предмет одежды в сторону. С оголенным торсом он резко хватает руками запястья трясущегося всем телом Мартина, далее умело выворачивает их, для более легких в совершении действий в дальнейшем, этим заставив Уоллса ещё громче вскрикнуть от боли. Голова несчастного чилийца жутко болела и кружилась, а в глазах, которыми итак нелегко было развидеть что-то из-за слёз в них, потемнело на миг. Все его тело сильно дрожало, это жутко заводило его охотника. Лежащему на холодной поверхности Уоллсу уже не оставалось ничего как попытаться из последних сил выхватить из рук врага холодное оружие, а сделать это, к его же несчастью, ему не удалось; русский парень немедленно махнул ножиком по запястью правой руки аниматора. Раздался пронзительный крик Мартина, на секунду оглушивший его нападающего. Все что его тогда окружало, весь его мир тогда сужается до окровавленной руки, алая жидкость с которой стекает до самой ладони, а затем превращается в лужицу на полу. По щекам парня в рубашке с запачканым рукавом, пятно на котором становилось всё больше и больше, прошли быстрые ручейки слез. Сердце активно забилось словно со скоростью света. В ушах зазвенело так, что даже сумашедший смех радостного Сывлика, который давил улыбку во все свои зубы стал почти не слышен. Голова раскалывалась так, будто по ней ударили со всей силы кувалдой. Насытить свои лёгкие, пусть и тяжёлым на тот момент воздухом, не получалось так хорошо как обычно. Тело как будто отключилось от разума и начало действовать по своему. Агрессивно накинувшись на своего незванного гостя, Уоллс охватывает его тонкую шею обеими руками и давит на неё. Он стремится его задушить, не смотря на то что вот вот может поддаться дьявольской сонливости, вызванной от потери крови, он не сдается. Повалив своего врага всем телом на пол, раздаётся грохот от сильного удара Сывлика головой. Но и он в этой драке не слаб. Всеми силами он старается освободиться от сильной хватки Мартина, что ограничивает ему дыхание, царапает его липкое тело, что стояло над активно сопротивляющимся русским художником на своих дрожащими коленях. Рывками, вызванными внезапными отталкиваниями аниматора от себя, художник делает вдохи воздуха, кашляет. Глаза его начали слезиться, а лицо краснеть, но это не означало для столь желающего победы в бою художника конец. Его молодое лицо, изящная шея и красивые выразительные ключи окрашены в красный цвет. Кровь с запястья Мартина обрызгала собою все по сторонам. Решающим ударом стал самый мощный последний пинок ногой Сывла по животу Мартина, отчего Уоллс отходит от того, кого пытался прямо сейчас прикончить, в другой угол комнаты и бессильно сваливается. Наступила та самая минута, в которой ты ничего не ощущаешь кроме боли, ничего не слышишь, даже голоса своего садиста, который что-то бормочет и хихикает. В попытке спастись и снова отбиться, Мартин лишь упускает свой остаток энергии и теряет сознание. Последнее что полувствовал Мартин перед потерей сознания было жаркое, обжигающее кожу дыхание и горячий язык фанатика у выразительных ключиц чилийца, до которых Сывл добрался расстегнув пуговицы рубашки своей мишени. Губы пылали от поцелуев, возбуждение в самой глубине тела нарастало все больше, и отчаянно хотелось большего. Освобождая из-под одежды восхитительное обездвиженное ничуть не дрожащее тело,которое просто подчинялось своему новому хозяину, что мог управлять им как куклой и играть с ней как хочет и сколько ему угодно, и не важно, давали ли ему на это согласие или нет. Теперь он имеет полный доступ к чужому телу и абсолютную свободу своих действий над ним. Расслабив кожаный ремень и расстегнув ширинку партнера, Сывл спускает с бедер Мартина черные брюки и боксеры примерно до колен, постепенно оголяя нижнюю часть тела. Брюнет сам не спеша раздевается догола. Торопиться куда-то сейчас особого смысла то и нет, можно долго заниматься чем-то с тем, кого самостоятельно сразил наповал. Прильнув губами к чужой шее, парень вдыхает в свои лёгкие слабоватый запах мужского одеколона. Руками он охватывает плечи лежащего и тесно прижимается к его обнаженной груди, так, что можно почувствовать сердцебиение полуживого. Языком он пролизывает короткую слюнявую тропинку на плече Мартина, ртом присасывается к ключице и оставляет на ней багрового цвета небольшое пятнышко. Эйфория из чувств сексуального возбуждения, что сейчас так сильно тянуло внизу живота, и ощущение яркого всплеска, хоть и вызванного не самым добрым путём, счастья затуманивает зверское мысли жестокого фанатика, который пошел на такого вида развлечения со своим кумиром хорошо к этому приготовившись. И у него это удалось на славу. От мягкости ещё тёплой кожи Мартина у Сывла срывало всё оставшиеся тормоза. Ему как снесло башню окончательно - русский брюнет опускался ниже, нежно оглаживал чужой живот. Прямо сейчас все в его несчастном партнере казалось ему идеальным, начиная от кончиков его длинных пальцев, заканчивая кровью, которой был залито все вокруг, но возможно виной ощущению таких своеобразных чувств тому было излишнее возбуждение. Без долгих раздумий, Сывлик снова берёт в ладонь свой канцелярский нож и проводит ещё более глубокую рану на левом запястье аниматора. Тело бедного парня могло быть ещё спасено, но теперь ор обречен на гибель от большой потери крови, если его будущий убийца сейчас не прекратит. Но останавливаться художник вовсе не хотел, он хотел наконец положить конец жизни тому кем так восхищался, тому, кого так сильно хотел и видел в своих фантазиях регулярно. Пара десятков резких порезов на худых ногах Мартина, ещё чуть меньше выразительных царапок на груди. С его ран некоторое время сочилась свежая кровь, но теперь она запеклась. Места разрезов покрылись ало-коричневой корочкой из скопления тромбоцитов. Да и кажется, что пульс не ощущается. Точно - сердце сделало пару своих последних ударов и, в конце концов, остановилось. В голове все смешалось в кучу не пойми чего. В такие моменты люди ощущают отвращение от такой мерзкой картины, но кого-то это заводит до трясучки. Кому-то хочется любоваться мертвым телом человека, изучать каждый его сантиметр, трогать разные тела на разных стадиях их разложения. Сдержать свою похоть и удержаться перед окровавленным телом без сознания было уже не возможно. Как бы противно то ни было, полностью обнаженный брюнет кладёт чилийского аниматора в удобную себе позу и с трудом входит внутрь него своим половым органом. По началу движения были медленными, но все равно приносили художнику божественное удовольствие. Окутанный этой волной волшебного кайфа с ног до головы, Сывл ускоряет темп толчков внутрь тела Мартина. Пусть Уоллс уже ничего и не чувствует, не издаёт никаких звуков, никак не шевелится и не подает ни единого сразу видного признака жизни, это никак не мешает, пришедшему в дом внезапно, безумцу развлекаться так, как только ему вздумается. Впрочем, как и поняли, партнер в таком без сознательном состоянии не ограничивал его владельца ни в чем. Сывл вошел глубже, ощущая, как с его лба струится пот. Он тяжело дышал, издавал тихие смешки. Ощущая, как по органу бегут остатки тепла его ранее живого кумира, наслаждаясь мягкостью стенок его внутренностей, ощущая его полностью снаружи и изнутри, русский парень чувствовал своё сердцебиение, понимал что творится не только в своём организме, но и в организме мертвого перед ним человека, который меньше часа назад пытался найти выход из напряжённой ситуации. С каждым толчком внутрь, ком напряжения в русском художнике втягивала в себя всё сильней. Несколько финальных движений назад-вперёд, брюнет кончает на живот трупу, и ложится рядом с ним на мокрый пол, приобняв свою жертву одной рукой. Минута тяжёлой отдышки. Сывлик поднялся на ноги, ощущая сильный металический привкус крови во рту. Последний раз кинул свой взгляд на бывшего столь возлюбленного всем сердцем мужчину. Смерть как казалось сумашедшему художнику лишь украсила его любимого чилийского аниматора.