Он не просто шпион...

      — Как ты посмел жалкий монстр?!       Внезапный, громогласный голос резко вывел из сна бедолагу, так приятно устроившегося на чем-то мягком. Глаза открылись мгновенно, только вот проснувшийся первое время после пробуждения ничего не чувствовал, ничего не слышал, практически полностью оглохнув от крика, разбудившего его, и ничего не видел. Сначала глаза беспросветно застилала черная пелена, не дающая ничего разобрать, но, вскоре, она начала рассеиваться, давая очнувшемуся от о сна понять, что происходит вокруг. Так, где же он? Что же с ним случилось? Что происходит?       Казалось, только начав ощущать окружение тут же появилась мысль: «Почему так тесно?» Ничего не понятно. Бедолага огляделся. Он лежал, поджав конечности, в очень маленьком, тесном помещении. Уже, даже не имея какого-то освещения, кроме слабого, теплого и одновременно очень странного света, откуда-то льющегося. Лежащий, в неудобной позе, успев несколько раз удариться об стенку догадался, что помещение, похоже на ящик, сколоченный из крепких деревянных досок, ибо свойственный им оттенок только проявился на этом слабом свету.       «Что же тут происходит?» — с опаской оглядываясь, подумал пробудившееся ото сна существо. Вновь раздался голос. Тот же голос, такой же громкий, низкий и басистый.       — …я тебя породил… Я правлю миром! Как ты мог?!       Существо вздрогнуло всем телом. Вновь уловив этот, ставший для него жутким, голос, правда, на этот раз он был не столь громким. Сейчас, его частично заглушал какой-то непрерывно льющийся шум. Треск, писк, какой-то вой, что-то странное, столь непостижимо незнакомое, что становилось не по себе. Внезапно, чуткое обоняние уловило странный, необычный запах.       Одновременно приятный и нестерпимый, резкий и неясный, почти что осязаемый запах гари. Этот запах, этот беспрерывный шум, вместе, они создавали неподдельно страшную, дикую и непредсказуемую атмосферу. Существо повернуло голову направо, в ту сторону, откуда шел звук и откуда исходил свет. Пред ним открылась маленькая, тоненькая щелочка в деревянной стенке помещения, похожего на ящик. Из этой щели и исходило свечение, такое неприятное и раздражающее, что, хотелось поскорее встать и уйти отсюда. Красный, черновато-желтый свет, от которого так и веяло опасностью. Немецкая он попробовал, как-то посмотреть сквозь щель наружу. Внезапно помещение стало больше, словно расширилось.       Слегка приблизившись к щели, он случайно задел стенку и вдруг, света стало больше, настолько, что он начал слепить глаза. После раздавшегося скрипа, который так и резал слух, щель несколько увеличилась. В момент наблюдающий понял, в каком помещении находится. Он лежал в деревянном шкафу, а щель — это слегка открывшаяся дверца шкафа на цепи, не поддавшаяся полностью. После осознания, хотя бы, своего месторасположения, ему, даже, стало как-то легче. В голову почему-то лезли странные мысли. Вокруг стало как-то уютнее, все-таки, не так уж здесь и тесно, а запах гари иногда бывает приятен, да и тепло тут. Возможно, это прозвучит глупо, но в шкафу даже, чувствуется ощущение более защищенности, словно за нерушимой, каменной стеной, которая спасет от любых невзгод.       — Я и есть твоя кара! — громогласный, уже охрипший голос вновь прорвал всю успокоившуюся атмосферу.       С нескрываемым раздражением, существо, фыркнув, снова посмотрел через щель наружу, но словно что-то его оттолкнуло внутрь. Находящийся в одиночестве огляделся, ибо всё резко затихло и что-то поменялось, хотя вроде всё, как и было: темные, деревянные стенки и щель, откуда исходит свет, правда, не красного, а охристого оттенка. Какой-то, более загадочный и пугающий неведением. Это что-то удивительно необъяснимое, что-то коварное. После легкого прикосновения, дверца шкафа открылась сильнее. Взору предстала странная картина.       Это был просторный большой коридор с убранным видом. Посередине этого длинного коридора, с высочайшими стенами, завершающиеся огромными люстрами, был постлан богатый ковёр, а обе стороны от него стояли массивные книжные шкафы. В воздухе летали сотни исписанных листков, то падающих на пол, то сдуваемых неощутимым ветром, гуляющий вокруг.       Внезапно он увидел странный силуэт, он был высок и невероятно красив, словно от него исходило нечто белое, яркое и светлое. Существо просто не могло двинутся с места, желая смотреть на это вечно, вот этот силуэт, стоявший спиной, только начал поворачиваться, сердце забилось чаще.       Но тут же существо вновь резко оказалось опять внутри того же шкафа, лежа на полу и не имея возможности совершить какое-нибудь движение. Вдруг один из этих листиков залетел прямо через щель, в шкаф, упав наблюдающему на живот. Тот с диким любопытством постарался встать и скинул с себя бумажку, после чего взглянул на то, что было там изображено.       Всё тело дрогнуло. Что же это за безумие-то такое? Что происходит?! Существо тут же закрыло лицо. Листок, с изображением огромного, многоэтажного дома, снова вылетел в коридор, где упал на пол. Так как снаружи было гораздо больше света, хотя, на недавно бушующий здесь ужас не осталось и намека. Под этим светом легко можно было разглядеть, не вглядываясь, как делало это существо в шкафу, нечто страшное. На листике, кроме многоэтажного дома и бушующей перед ним толпы людей, была нарисована большая сцена, с человеком стоящим на ней.       Это был огромный гигант, держащий в одной руке длинное древко с флагом, а в другой нож. Его исполинский для простого люда рост придавал человеку больше загадочности и необъяснимости. Но что же в этом такого странного кроме абсолютного безумства и необъяснимости ситуации? Почему существо так сильно испугалось? Все дело в следующем, стоящем на сцене объекте — большой конструкции в виде русской буквы «Г», с которой свисала длинная веревка с колечком на конце. Двое крепких мужчин, стоя за гигантом с ножом, большими топорами рубили эту устрашающую деревянную конструкцию.       Испугавшийся не знал, что это за буква «Г», что это за веревка с колечком к ней привязана, но от всей этой работы, а в частности, от буквы «Г», веяло таким страхом и леденящим душу ужасом, что это не поддается описанию. Однако, не зная предназначения этого предмета, существо навсегда запомнит его название. Под толпой людей, бушующей перед сценой, где было небольшое, пустое пространство, черными, ужасными буквами было написано: «Мы против виселицы!».       Тут же прочитавший надпись понял, к чему относится это странное слово «Виселица». К этой конструкции в виде «Г», хотя, на нее ничего не указывало. Во всяком случае, было ясно одно — это слово навсегда запало в душу этого существа.       — Все кончено! — опять раздался, чей-то голос.       Явно на сей раз не тот громкий. Это был тот, который смеялся, такой же хриплый, коварный и страшный.       — Я… Я сделал невозможное! Я сделал невероятное!       — Несчастный! Безумец! — и вновь этот громкий басовый крик. — Ты предатель! Ничтожество!       Это последнее слово прозвучало так громко, что услышавшему это пришлось закрыть уши, но и это не помогло, ибо тут же прозвучал звон, подобный звуку сносящейся головы… Он замотал головой.       Но словно этого было недостаточно, в этот же миг одного взгляда в сторону щели было достаточно чтобы ужаснуться. Он увидел огонь. Пожар, разыгравшийся в длинном коридоре, стены которого были заставлены плотно стоящими книжными шкафами, рассеялся на весь пол, а воздух заволок густой, черный дым. Резко вновь появилось то красное свечение, так вот откуда оно, вот откуда, начавший опять душить, зловещий запах гари, из-за этого так тепло!       Увидевший это задрожал от страха. Стараясь как-то выбраться, он перестал, что-либо разбирать или осознавать. В голове появилась мысль: «Этого не может быть. Это не реально!» Вдруг, существу показалось, что огонь уже здесь, вот этот веселый, страшный огонек пробежал по стенке шкафа и замер в углу, словно был живой. За ним еще и еще один, и так, пока вся стенка не светилась огненным светом. Наблюдавший задрожал в разы сильнее, чем прежде.       Он начал мотать головой, не веря в скорую смерть, в таком-то юном возрасте, не так все должно было закончится, что же будет дальше? Неужели всё будет так больно? Он мог пожертвовать собой, но ради спасения кого-нибудь, героичной гибелью, но не взаперти. В одиночестве, в шкафу!       Конечности задрожали сильнее. На глазах навернулись слезы. Огонь со стенки начал падать на тело, больно обжигая. Все поплыло перед глазами, ожидание смерти, предчувствие ее, страшнее самой смерти, да еще и такой страшной, такой мучительной — сгореть заживо, как же это больно…       Вдруг раздался смех. Хриплый, дикий, пугающий смех. Смех полный злости, коварства, безграничной ненависти и торжества. Смех, громкий, вдохновляющий и столь неприятный, что будь здесь какой-нибудь поэт, наверняка к нему пришло бы вдохновение, он написал бы произведение про обман и предательство. Смех будто исходил отовсюду, существо словно упало в огромное море безумства и страха.       — Прощай! — снова этот громогласный, неожиданно ворвавшийся в этот туман страшных фантазий и видений крик…       Резко подпрыгнув на месте, существо ударилось головой о крышу небольшой будки, дрожа от страха и бросив взгляд в сторону большой Луны. Это был сон, самый простой кошмар, к счастью, ничего страшного не произошло, тут из глубин памяти вспомнилось: «Если увидел плохой сон, то просто повернись на другой бочок и сладко спи…», так он и поступил, улыбнувшись этому воспоминанию…       Солнце не торопилось подниматься над одной из самых прекрасных мест на этой планете, спокойная и казалось бескрайняя водная гладь, обладающая своим концом видным для глаза лишь благодаря горизонту, уже становилась светлее, более не отражая красоту Луны или звёзд — настало время Солнца. Если и на земле мог быть кто-либо бодрствующий, он явно не смог бы услышать звука парящих в небе самолётов, выстроенные, подобно перелётным птицам.       Этот вид транспорта, со свойственными ему крыльями использовал лишь электрическую энергию, о чём свидетельствовали ионизационные двигатели, которые благодаря потенциалу электрического поля в своих трубках обеспечивали не плохую скорость для вылетающего из них потока воздуха. Тишина же обеспечивалась достаточно большой высотой полёта, вместе со специальной угловатой форме корпуса, позволяющей отражать любое излучение, позволяющее обнаружить данный парящий в небе объект, что и гарантировало безопасность пассажиров.       Однако, это нисколько не вредило для тех, кто был на борту, в частности для того, кто находился в центре «клина», в форме коего выстроились прочие 5 самолётов. Находясь в роскошном зале, со всевозможными удобствами по последнему слову техники в духе футуризма, вместе с элегантным аристократическим блеском дизайна салона, господин вполне мог наблюдать за чудесными видами при помощи голограммного экрана, при том изображение на редкость отличалось большим разряжением, а также прилагалась специальная трёхмерная модель местности, которую он мог спокойно оглядеть. Зоркие глаза осматривали местность, над коей они скоро пролетят с молниеносной скоростью, но здесь находится тот, с кем достопочтенный желает встретиться вскоре в очередной раз лично, но явно не тут.       И перед глазами наблюдающего предстала настоящая картина в реальном времени, создаваемая целой системой детектирования. Вот первые лучи доходили до суши, в местности, где первыми её встречали кончики металлических опор моста, служащие подобно воротам в небольшую местность, где была доступна ещё водная гладь, до самого роскошного, но ныне тихого пляжа с его песком.       Проходя дальше прямо по этому пляжу, можно было выйти к дороге, напротив коего уже начиналась главная площадь этого города с красивым двухэтажным зданием мэрии, верхушку коего увенчал зелёных колпак с самым большим колоколом, исполняющий также функцию своего рода «курантов», если так можно выразиться. Вокруг этого сооружения, конечно же находились другие деревья, в частности более высокие деревья в количестве 4-5 штук с каждой стороны, ближе к концу, а также обладающие округлой кроной на высоте чуть выше первого этажа, уже спереди этого сооружения. Забора вокруг этой площади не было, её функцию исправно выполняла зелёная изгородь с округлой клумбой по среди этого парка, от коего вели две аллеи. Всю эту площадь окружали асфальтированные дороги и если обратить внимание, то на левой площадке находилось довольно знаменитое заведение мистера Портера, где на площадке рядом с одноэтажным кафе и магазином одновременно, можно было увидеть красивые беседки, столы и стулья, вместе с маленькой песочницей для любопытного внука владельца заведения.       Дорога же продолжала огибать эту площадь и к слову, в стороне водной глади пляж уже кончался, сменяясь небольшим портом, где уже успела пришвартоваться пара рыболовных посудин, как их часто любил называть владелец маяка на соседнем небольшом острове — капитан Палтус, который был также известен, впрочем и наблюдающему недавней статьёй в научном журнале о нахождении здесь останков Orthoceratites, что было довольно интересно. Но если всё же вернуться к заведению совсем небольшого кафе мистера Портера, как звали самого владельца и обогнуть его с задней стороны, то можно было заметить несколько жилых домой, продолжение пути которых вела бы к возвращению на главную площадь, огибаю уже которую с задней стороны, можно было вновь увидеть несколько жилых домов.       Стоит сказать, что здесь можно было встретить самых разных граждан, от маленьких ребятишек и их родителей, вместе с юношами, так и довольно пожилыми, мудрыми личностями, которые не откажут в совете. Если же вернуться обратно, но уже не сворачивая по этой дороге, то можно было оказаться между двумя холмами, правая из которых имела не малую высоту, но та, что шла за ней была гораздо выше, в частности, где начинались территории фермера Элла и его супруги, о достижениях коих как надеялся наблюдающий уже были подготовлены отчёты.       Но продолжая огибать мэрию сзади, затем повернув налево, а затем сразу же направо в первый поворот, можно было оказаться сразу сзади жилых кварталов, прямо перед вокзалом. Кажется, вновь пребывает поезд, у коего уже несколько раз ломались рельсы и приходилось их чинить в последнюю минуту, если не секунду, хотя порой это кажется даже увлекательным, если так можно сказать. Продолжая же путь и повернув налево, ибо дальше начиналось небольшое поле, завершаемое обрывом, за коим продолжалась бескрайняя водная гладь справа и сказочные поля и холмы слева, можно вступить на дорогу, ведущую прямо к тому самому мосту.       Хотя, важно отметить, что стоит сделать ещё один поворот налево, а на следующем повороте обратить внимание на небольшие жилые кварталы, оканчивающиеся милым розовым одноэтажным зданием — заведением милой девочки Кэти, которая не смотря на свой юный возраст является профессиональным ветеринаром. Стоит сказать, что талант не избирает возраста, порой также как и опыт. Почтенному же читателю, стоит продолжить это увлекательное путешествие в этот ранний час по этой дороже с чёткой белой разметкой, восходя на мост… Далее стоит переправиться на другую сторону, что и делал на трёхмерной модели-голограмме наблюдающий, разумеется, при этом бросив хотя бы один взгляд в сторону поднимающегося Солнца или красивого маленького корабля, управляемая смелым капитаном в этот час, можно оказаться на другой стороне возвышенности, где слева будут видны небольшие деревья, которые тут же закончатся, на крутом изгибающемся повороте, возвышающийся, словно змейка, хотя высота зелёной части сооружений будет увеличиваться быстрее, нежели высота самой дороги, она приведёт на просторную асфальтированную площадку.       То, что было дальше явно не понаслышке было известно наблюдающему, но стоило ему приблизиться, как открылась дверь и спустя пару приветствий, с наименованиям регалий из уст вошедшего, он произнёс:       — …мы почти прибыли.       После этого господин завершил осмотр и готовился к выходу, но дорогому читателю явно стоит увидеть то, на что, к большому сожалению, не успел полностью посмотреть неизвестный господин… Продолжение следует...