Совсем не сказка

      — Братик! А Санта придёт сегодня к нам?       Наивные глаза младшей сестры согревали душу, раскрывая её нараспашку.       — Ну конечно! Ведь ты была самой лучшей девочкой весь год!        Боруто прижал сестрёнку спиной к своей груди и, приобняв, положил подбородок ей на плечо. Химавари задорно хихикнула, её щекотало его горячее дыхание.        — И знаешь, — перешел на шепот Боруто, бегло оглянувшись на дверной проём, — Скажу тебе по секрету, именно тебе Санта приготовил самый особенный подарок…       — Правда?       — Боруто! — иногда казалось, что стены имеют уши. Или же герцогиня Кагуя способна смотреть сквозь стены и читать по губам. А иначе, как бы она догадалась. — Дрянной мальчишка. Опять забиваешь голову моей внучке всякими выдумками!       — Она не ваша внучка! Она моя сестра! — Боруто, словно котёнок зажатый в угол, ощетинился, крепче прижимая сестру к себе в неосознанной попытке защититься, но герцогиня легко отдёрнула его за шкирку, разрывая тёплые объятья.       — Бабуличка, — Химавари тут же вскочила, попытавшись встать между ними, и виновато опустила голову, — Пожалуйста, не ругайте братика…       Слёзы застывшие в глазах Химавари способны были пробить даже чёрствое сердце герцогини. Боруто поморщился и отвернулся. У него и самого в глазах тут же защипало, но со стыда.       — Не слушай этого дурня, Химавари, — Кагуя присела рядом с Химой, поправляя ей выбившиеся из ободка короткие пряди, — Никакого Санты не существует. Это всё глупости для маленьких и глупеньких детей.       — Но как же…       — Санта существует! — с раздражением перебил Боруто, со всей своей смелостью подняв свои глаза, чтобы встретить призирающий его взгляд Кагуи, — И первое что он сделает, — вот же голос предатель! И почему он всегда начинал дрожать в такие моменты, — Он исполнит моё желание! И папа вернётся и заберёт нас от…       Его прервала пощёчина. Жгучая. Постыдная. Боруто кончиками пальцев проскальзил по ужаленной коже и с опозданием осознал, что не сдержал слёз, прочертивших на его щеке одинокую дорожку.        Какое жалко зрелище.       — Не смей в моём доме упоминать о своем отце, — голос герцогини по прежнему был спокойным и вкрадчивым. Вот только Боруто всё же не выдержал и взгляд опустил, — Если бы мой дорогой племянник не снизошёл до твоей матери и не принял её с обузой, был бы ты сейчас в работном доме, где волочил бы своё жалкое существование.       Боруто сглотнул. Накатило жаркое чувство страха, обиды и вины, пронизывающее всё нутро. Хотелось исчезнуть, испариться из комнаты и спрятаться на чердаке, как он делал каждый раз, когда попадал под руку Кагуе. Вот только не сумеет сейчас, ноги стали ватными.       — Не смей говорить о родстве. Ты — безродный щенок, из общего с моей внучкой имеешь только моё благословение.        Вздрогнул от того, как хотелось в укор парировать, что с Химавари у него мамочка общая. А папа… Да они с сестрой были не сильно похожи. Но это потому, что Хима пошла вся-вся в мамочку: и тёмными густыми локонами, и бледно-голубыми, почти прозрачными, глазами, и даже мягким смехом. А он как назло весь в папу… Наверное. Боруто совсем не помнил, как выглядел его отец. И только поэтому они такие разные. Но если поставить их рядом и присмотреться, то они были очень похожи: общие мамины щёки и даже форма глаз. А когда они, играя, добавляли себе на щеках по пару полосок, отыгрывая озорных зверят, то и вовсе неотличимы! Оттого совсем не верилось, что у них могли быть разные отцы. Мамочка просто всех обманула, что бы их приняли, не иначе.       В любом случае от Тонери у Химавари и вовсе ничего не было.       Боруто замер, прислушиваясь. Погружённый в свои мысли он почти не слушал речь герцогини, но та прервалась и комната наполнилась мягкими шагами.       Мамочка…        Совсем по-детски было поддаваться накатившей саможалости, но Боруто не смог сдержаться и всхлипнул. Шёпот корицы, следовавший за мамой словно тень, окружил его ласковым уютом, и он с трудом подавил в себе желание сорваться прямо сейчас в её объятья. Ему нельзя, он уже совсем взрослый, а взрослые так себя не ведут.       — Матушка, позвольте нам остаться наедине. — голос матери был тихим и виноватым. Накатила очередная волна стыда, что мамочке приходилось унижаться перед злобной старухой, — Я поговорю с ним.       Шелест ткани говорил, что Кагуя послушалась и всё же оставила их одних. Не то, чтобы Боруто был рад… Но. Кажется он и сам уже не знал. Запутался.       — Мамочка, а куда уехал папочка. Братик сказал…       Боруто сглотнул и наконец решился поднять голову, чтобы встретить взгляд матери. В её бездонных очах отражалась лишь тоска, и не капли укора. Боруто знал, что взгляда достаточно, чтобы мама всё поняла без слов. Она с печалью приопустила веки и перевела взгляд на сестру.       — Никуда, дорогая. Братик просто пошутил. Иди же, твоя дорогая бабушка тебя уже заждалась.       Дождавшись тишины, Боруто как можно глубже вдохнул, чтобы резко выдохнуть и тут же на скоряк утёр глаза рукавом, стараясь успеть до того, как мамочка подойдёт к нему. Она мягко присела на колени, чтобы быть с ним на одном уровне, и Боруто уже собирался высказать заготовленное объяснение, но как только он вознамерился открыть рот, то все слова исчезли и осталось лишь горе и обида. Мама нежно прижала его к себе и он упёрся лбом ей в грудь.       — Я…       — Я понимаю.       —… не хотел.       Тёплая мамина ладонь гладила спину, пока она нашёптывала утишающие фразы.       — Я знаю, что тебе тяжело.       — Ты простишь меня?       — Я никогда на тебя не злилась. Ты всегда будешь моим сыном и я буду любить тебя, но…       Боруто с тяжестью выдохнул и, собрав в себе все силы, оторвался от маминой груди. Всё же он был взрослым. А взрослые умеют брать себя в руки.       — Но я хочу, чтобы ты не… — она с печалью вздохнула, — не в водил в заблуждение свою сестру. Ей не нужно верить в сказки и Санту.       — Но Санта существует.       — Боруто…       — Так ведь папа говорил! Не уж то он врал?       Мама с тяжестью перевела свой взгляд на окно, за котором уже кружился мелкий снежок — ночью обещали сильный мороз, и с тоской продолжила.       — Твой отец, он…       — Он не врал. И Санта существует.       Боруто в подтверждение своих слов качнул головой.       — И когда Санта исполнит моё желание, то папа…       — Твой отец не вернётся! — мамочка редко позволяла себе резкость в голосе, от того её жёсткость стала вдвойне неожиданой, — То куда он ушёл, — она сглотнула и на секунду даже зажмурилась, — Оттуда не возвращаются. Он был героем и защищал нашу страну. Но сейчас…       — Ты врёшь!       Боруто оттолкнул её от себя и попятился назад на пару шагов, увеличивая между ними расстояние.       — Ты специально так говоришь! Потому что ты… Ты такая же как они!       Боруто не осознавал сказанных собой слов. Речь текла сама собой, он её не контролировал и не понимал. Его душа сжалась в колком горе, как в первый раз, когда мамочка впервые сказала, что папа больше никогда не вернётся. Но он никогда не верил и надеялся, что рано или поздно его отец переступит порог их дома и они снова заживут счастливо. Только время всё шло, а он не возвращался.       Прошибло до дрожи осознанием предательства.       — Ты врёшь, потому что сама не веришь!       Нежная мамина рука попыталась до него дотянуться, но он её оттолкнул и наконец позволил себе сбежать.       Странное чувство обиды преследовало. Вдруг закралась мысль, что отец не возвращался потому, что не хотел и лишь потому, что Боруто ему был просто не нужен.       Старые доски чердака заскрипели под ногами. Его тайное место, сюда, в это узкое пространство никто не мог пробраться, кроме него. Он нашёл эту лазейку давно, ещё когда мамочка не родила Химавари и с тех пор нарёк его своим убежищем. В будущем он надеялся показать это тайное место сестрёнке, чтобы вместе с ней, в безопасности, проводить время. Но пока Химавари была слишком мала, чтобы самостоятельно сюда взобраться.       Круглое окошко, уже успевшее слегка покрыться снежком по краям, выходило в рабочую сторону двора, где располагалась конюшня и хлев. Боруто частенько наблюдал за тем, как конюх ухаживал за лошадьми, запрягая их и вычёсывая гриву — это он считал самым интересным, когда не успевал при побеге прихватывать с собой книгу.        Но сегодня была холодная погода, а потому из развлечения оставалось лишь следить за тем, как пушистый снег уже горстями покрывал промёрзшую землю.       Проснувшись от того, что неудобно положенная нога затекла, Боруто вздрогнул от пронизывающего холода, затем зевнул, растирая сонные глаза. На улице уже давно стемнело и большая часть фонарей была приглушена, что говорило о том, что в доме все давно спали, и ему уже можно вернуться в свою комнату. Сон сбил раннюю тревогу, оставив после себя лишь тяжесть, усталость и чувство вины.        Он растёр плечи и еще раз глянул в окно, любуясь мягким снежным покрывалом, искрящим под слабым светом фонарей, и уже собирался уйти, как что-то привлекло внимание. Боруто прижался к окну лицом и сощурился — там, почти возле конюшни, что-то крупнее, чем просто снег, отсвечивало слабый блеск фонаря.        Стало интересно.       Никто не заметил, как он выбрался на улицу из столовой на первом этаже. А то бы заругали, что он через окно. И без верхней одежды. Хотя, одежда всё же была бы не лишней. Снаружи давил мороз. Не важно! Он только глянуть, удовлетворить любопытство, а потом сразу в дом, в одеяло, отогреется.       Ноги неприятно тонули в снегу. Ему повезло, что не намело по пояс, но все равно, забившийся в обувь снег быстро таял, а намокшие ноги — мёрзли. И он бы принял решение прямо сейчас вернуться обратно, если бы… Быть не могло. Это что, новогодняя игрушка?       Азарт мгновенно окатил жаром, согревая.       Точно! Ёлочная. А вон там ещё одна, и ещё… Будто кто-то рассыпал дорожку на пути к конюшне…       Боруто с подозрением прищурился, рассматривая одну из игрушек в руках. Именно такими главная ёлка усадьбы и была наряжена. Та ёлка, что у самого невысокого забора. Он точно помнил, как старуха—Кагуя отгоняла его от рабочих, украшавших ель.       Из конюшни послышалась слабая возня, а следом тихо фыркнувшая лошадь.       — Вы кто? — Боруто так и замер, увидев возле рыжего жеребца неизвестного мужчину в тёмной накидке, из которой, кажется, торчало пара еловых веток.       Мужчина оглянулся, со снисхождением на него взглянул и, словно оценив его, как незначительную угрозу, вернулся к установке седла на лошадь.       — Санта.       Боруто прищурился, скрестил руки на груди и облокотился плечом на дверной проём.       — Разве Санта не должен быть старше?       Даже бровью не повёл. За дурака его держал, не иначе.       — Реинкарнация.       — И с бородой?       — Побрился.       Мужчина уже открыл стойло и потянул за узду жеребца к выходу, но Боруто загородил проход собой.       — И зачем же Санте наша лошадь?       — Олень сдох.       Боруто с вызовом взглянул в глаза незнакомцу, но тут же осёкся — под давящем взглядом тёмных очей хотелось сжаться.       Мужчина вздохнул.       — Ты ведь не похож на глупца.       — А вы похожи на вора. — как бы Боруто не храбрился, голос всё равно дрогнул.       Это от холода…       — Я не вор.       — И на преступника.       — А вот с этим уже не поспоришь.       Незнакомец потянулся рукой под плащ, и Боруто инстинктивно сделал шаг назад: умирать так бесславно совсем не хотелось.       — Но давай поверим сегодня в праздник и сотворим чудо друг для друга.       — И что же я получу взамен?       И зачем он только задал вопрос. Надо было просто как можно быстрее сбежать из конюшни. Там дома, его, защитят…       Нет…       Но в доме он хотя бы спрячется…       Разве?       — Я тебя не убью.       Нет.       — Не согласен.        Холодный смешок слетел с губ мужчины, от чего незнакомец перестал казаться мрачным и жестоким. Наоборот. Он был… Вдохновляющим.       — Но и что же ты хочешь?       — Заберите меня с собой! Здесь… Здесь мне совсем нет места.       Боруто и сам не понял почему, но даже рядом с этим первым встречным он почувствовал себя в большей безопасности чем дома.       — Там, куда я иду, голодно.       — Ага.       — И холодно.       — Ага…       — И детям там совсем не место       — Но я уже не ребёнок — я взрослый.       Незнакомец вздохнул, потёр переносицу, слабо усмехнулся.       — Могу взять тебя в ученики только когда тебе исполнится двенадцать.        Не нужно быть гением, чтобы понять, что ему открыто заговаривали зубы, но спорить уже не было смысла и сил — холод сдавил, ноги немели. Накатила усталость.       И кому он мог быть нужен…       — Идите уже.       Отойдя в сторону, Боруто с обиды опустил голову, пропуская незнакомца к выходу.       Тот, уже почти выйдя, остановился, затем обернулся.       — Тебя не накажут?       — Я совру, что никого не видел. Что когда я пришёл, уже никого не было.       — Звучит правдоподобно.       — У меня хороший учитель…       Эта фраза прозвучала так горько, что даже Боруто скорчился, от того насколько он был жалок. Ну и пусть! Подумаешь. Зато герцогине напакостит! Вот она то расстроится!       — Держи.       Боруто поднял голову и взглянул на мужчину, тот на вытянутой руке держал цепочку с кулоном в виде солнца.       — Что это?       — Подарок Санты.       Он уже потянул руку, но осёкся.       — Вы его украли?       — Он принадлежал моей дочери. Но на небе он больше ей не нужен.       Незнакомец с тоской взглянул на ночное небо, а затем тяжело вздохнул.       Боруто не стал спрашивать большего, знал, что больно, и просто забрал подарок.       — Спасибо…       Утро Рождества Боруто встретил в кровати с температурой и больным горлом. Первое время он даже думал, что это наказание, что он из вредности отпустил вора. Но мамочка больше обычного проводила с ним время, и он даже не разу не увидел за весь день герцогиню. Так что день был чудесным, Боруто не сомневался.       Когда взрослые собрались за праздничным столом, Химавари сумела к нему проскользнуть незаметной, принеся ему кусочек клубничного торта.       — Привет… — прохрипел Боруто, двигаясь на своей кровати, чтобы освободить место для сестрёнки.       — Ты знаешь, братик, Санта совсем не оставил мне подарка, — с тоской прошептала Химавари, пробираясь под его одеяло.       — Это не правда, Хима, — Боруто мягко улыбнулся, приобнимая сестрёнку, — просто Санта не стал оставлять подарок там, где его смогут найти взрослые. Чтобы не отобрали.       — Да? А как же…       — Вот, — перебил её Боруто, выуживая из-под ворота медальон на цепочке, — Это принадлежало самой дочери Санты.       — Правда?       — Ага. Но сейчас она ушла на небо, — Боруто осёкся, исправился, — стала северной звездой! Но звёзды не носят украшений, и потому она попросила Санту отдать это самой-самой чудесной девочке.       — Ты говоришь правду, братик?       — Конечно! Я сегодня ночью встретил Санту, потому и заболел, — Боруто демонстративно покашлял, — уж слишком холодно рядом с ним. И он попросил меня передать это… Тебе.       Химавари с осторожностью приняла подарок, с восхищением рассматривая его.       — Милота-а-а.       — Я же говорил, что для тебя Санта приготовил самый лучший подарок, вот. А теперь устраивайся поудобнее, я расскажу тебе сказку, про то, как давным давно два великих шиноби спасли весь наш мир от злобной инопланетянки Кагуи.       — Ах! Злодейку звали прям как бабуличку?              — Это совпадение, случайность. Так вот, — прочистив горло он продолжил, — когда луна была ближе, на землю с неё сошла женщина…