Океаны

Нет. Рейкен не должен смотреть. Есть что-то зловещее и инфернальное в том, как он двигается на поле. Смерч, который снёс Тео на хрен. Нельзя быть настолько красивым. Кто он вообще такой? У этой красоты пугающий эффект — сердце Тео не может нормально биться с тех пор, как этот голубоглазый дьявол сказал: «Я должен идти», и он действительно просто ушёл. Рейкен едва подавил желание пойти следом за ним. Сейчас он беснуется на поле. Распалённый. Его щеки привлекательно розовые из-за быстрого бега. Но недавно они были совсем алыми, а ведь Тео даже не пытался его смутить — просто сказал какую-то глупость. Рейкен кусает губы; придумал тоже, выдал первое, что пришло в голову. Он, наверное, считает Тео придурком. Кажется, Тео и правда придурок. Рейкен невольно улыбается, вспоминая, как чувствовал своей кожей жар этого прекрасного лица. Почему он так застеснялся? Не смотреть. Слушать, что говорит Лидия. — Это тоска, просто отвратительно. И они ведь действительно верят, что победят Девенфорд. Тео думает, что не стоит задавать таких вопросов, но ему слишком любопытно: — А кто играет под девятым номером? Вроде он… не уступает капитану. Тео старается не придавать голосу слишком много заинтересованности, словно спросил это просто так, чтобы поддержать разговор. — Лиам Данбар? — Лидия смотрит на поле. Лиам. Данбар. Его имя раздаётся грохотом волн внутри грудной клетки. Тео медленно выдыхает. — Правильнее Даунбар, — тянет Эрика, накручивая на палец локон светлых волос. — Мелкая заноза в заднице. У него РПВ, прикинь. Долбанутый. — А ещё он подпевала МакКолла, — фыркает Итан. — Ходит за ним, как привязанный. — И постоянно влезает в драки, хоть и выглядит как ангел со своими надутыми губками. — Лидия содрогается, словно вдруг резко продрогла, и обхватывает предплечье Тео, прижимается к его боку. — Ужасный ветер. Может, пойдём уже отсюда? Выглядит как ангел? У ангелов нет столько гнева во взгляде. Нет, он дьявол. Хитрый и притягательный. Но Тео нужно срочно сменить тему и не смотреть на… Лиама. Он может заметить и посчитать это странным. Рейкен сцепляет пальцы. Он прикасался к дверной ручке в кабинете директора. К дверной ручке в раздевалке. Он же мыл руки? Да, дважды. Но он же дотронулся до скамьи, когда садился… Тео подавляет нахлынувшее отвращение. Блядь, это неважно. Это самообман. Его руки визуально чистые — ему только кажется, что на них что-то есть. Нужно просто успокоиться. Тео сжимает кулаки. — Мы никуда не пойдём, Лидия! Мы же специально сюда притащились, чтобы мешать им играть! — говорит Эрика и подскакивает на ноги, когда видит, что Скотт попал мимо ворот. — Воу! Позор «Циклонам»! Это их капитан?! — Ожидаемо! — кричит Джексон и громко смеётся. Тео поднимает глаза, чтобы посмотреть на Скотта, но не может его найти — зато мгновенно находит на поле Лиама. Данбар оттягивает и поправляет ворот футболки. Ему жарко. Тео обводит взглядом трогательный выступ его ключиц. Лиам убирает руку, и ткань возвращается на место. Тео закрывает глаза. Надо посидеть так, пока сердце не успокоится. Что ещё за херня? Сколько же можно? Тео моргает и поворачивается к Лидии: — А почему Стилински на скамье запасных? — Потому что он отстой на поле. — Эрика садится обратно на скамью. Она случайно задевает Тео локтем и хихикает. — Пардон. Не больно? — Ты его знаешь? — спрашивает Джексон и наклоняется вперёд. Рейкен автоматически делает то же самое. — Откуда? Он мне весь мозг выносит каждую перемену. Джексон всегда хочет сократить расстояние и говорить, смотря прямо в глаза. Тео находит это интересным: Уиттмор требует полного сосредоточения на себе. Эта его потребность быть в самом центре… умиляет. И Рейкен вовсе не против его порадовать. Джексон хочет казаться крутым, но он ранимый, обидчивый и злопамятный — прекрасная комбинация. Тео не собирается его ранить, и он даже не знает почему, но ему нравится Джексон. Может, потому, что его глаза странного холодного цвета — ни голубые, ни серые. Цвета неба, которое размышляет о том, стоит ли ему устроить грозу. В напряжении его губ есть что-то печальное. Уиттмор несчастен. А Тео не сложно выполнять всякие мелочи, которые радуют Джексона. Тогда его брови наконец расслабляются, словно он думает: «Господи, я замечен, я существую». Так что Тео смотрит прямо на Джексона и улыбается, посылая ему ответный невербальный сигнал «я тебя вижу, для меня ты всегда существуешь, я хочу знать, что ты скажешь», и Уиттмор почти растекается по скамье из-за такой ерунды. Словно только признание Тео делает его настоящим, а не само присутствие Джексона в этом мире. — Я раньше жил в Бикон-Хиллс, учился с МакКоллом и Стилински в младшей школе, но уехал, когда мне было девять, — говорит Тео и наблюдает, как Джексон хмыкает, но не меняет положение, словно хочет сказать что-то ещё. Немногочисленные зрители взрываются криком. Тренер свистит, а потом разражается комплиментами: — Да, да! Данбасс, молодец! Вы это видели?! Как он бежал! Нет, он летел! Он мне как сын! Как Билински! Нет, сиди, где сидишь, Билински, я не готов обниматься прямо сейчас. Тео смотрит на поле и ловит самодовольный взгляд Лиама. Его глаза горят, как два синих угля, разрывая пасмурный, тусклый вечер. Волосы мокрые от пота и прилипают ко лбу. Данбар улыбается весёлой, хищной улыбкой. Он, очевидно, гордится собой, но не кажется высокомерным. Вроде… просто предлагает согласиться с тем, как он хорош. Рейкен не может сдержать смешок. Лиам хвастается ему, что забил? Эта бравада лично для Тео? Словно у Рейкена были сомнения в его прекрасной игре. Тео усмехается и кивает, мол, молодец. Этого ты хотел? Лиам фыркает; Тео не слышит отсюда, но ему просто представить, как морщится этот вздёрнутый носик, как яростно выдыхает. Какой же он, господи… Тео смеётся и чувствует, как пальцы Лидии сильнее сжимаются на его предплечье. Она сидит, отстранённо рассматривая пустоту перед собой. Кажется, Лидия ушла глубоко в себя. Она смотрит на поле, но не видит его. Рейкен наклоняется к ней, ощущает аромат шампуня, который так сильно переливается с запахом её духов, что Тео не может их различить: всё становится неопределимо сладким и карамельным, словно вся Лидия — просто розовый леденец. Её шарф розовый. Её плащ-тренчкот розовый. Сапоги и шёлковые перчатки. Она одета вполне тепло, но всё равно продрогла, словно дело совсем не в погоде. — Эй, — говорит Тео, — если ты хочешь уйти, я уведу тебя со стадиона. Эрика и одна неплохо справится с задачей сорвать тренировку. Лидия переводит на него затуманенный взгляд и медленно кивает. Тео искренне обеспокоен. Лидия понравилась ему с первой минуты знакомства. Она надменна, но у её надменности есть опора: Лидия очень умна. И Рейкен не знает, зачем она надевает маску маленькой сучки и злорадствует вместе с Эрикой. Злоба Эрики не без причины: она отыгрывается на окружающих за то, что ещё недавно никто её не замечал. Теперь она расцвела — и все пялятся на её декольте. Кому есть дело до настоящей Эрики — маленькой и обиженной, той, которая всё ещё хнычет внутри? Но Лидия-то была прекрасна всегда. Тео помнит её с младших классов. Она спотыкается, и Рейкен подхватывает её. — Ты плохо себя чувствуешь? — шепчет Тео и закидывает руку Лидии на своё плечо. Её сотрясает дрожь. — Или тебя что-то напугало? — Ты тоже видишь его? — Лидия смотрит Тео в глаза. Её тушь осыпается ей на щёки. Лидия вот-вот зальётся слезами, и Тео правда не знает, что ей ответить. Вижу кого? Лидия явно ждёт подтверждения. Рейкен обводит взглядом пространство, но видит только Стайлза, соскочившего со скамьи. Он в бешенстве смотрит прямо на Тео. Стайлз его с кем-нибудь перепутал? Что за вид? — Видишь? — снова спрашивает Лидия, и Тео поворачивает к ней лицо. Её дыхание леденит губы Тео, словно Лидия выдыхает сплошной холод. Есть что-то мистическое в её тихом и низком голосе, и нечто подсказывает Тео, что Лидия разрыдается, если он скажет ей «нет». — Да, я его вижу, — уверенно говорит Тео, совершенно не подразумевая Стайлза. Вряд ли Стилински может кого-нибудь напугать, кроме себя самого. — Правда? У него глаз… внутри мозга. Его видно через дыру во лбу… У Лидии галлюцинации? Может, она принимает какие-нибудь препараты и приступы страха — побочный эффект. Или всё гораздо серьёзнее? Губы Лидии накрашены матовой бежевой помадой, они почти сливаются с кожей; от этого Лидия кажется безумной и потусторонней со своим проникновенным, тяжёлым взглядом. Тео вспоминает губы Лиама: они розово-персиковые, приятного естественного оттенка. Но он бесконечно кусает их, отчего они становятся соблазнительно алыми. Тео моргает. Это ненормально. Он зациклился. «У меня есть девушка». Да, у Лиама есть девушка. Нужно срочно переключиться. Например, на галлюцинации Лидии. — Глаз внутри мозга, — спокойно повторяет Тео, не позволяя выражению лица смениться с нейтрального на охреневшее, потому что он действительно несколько охренел. Не такое ожидаешь услышать от рыжеволосой красавицы. — Давай я тебя отнесу… Куда? В медпункт? Но что ей там скажут? У Лидии будут проблемы из-за этого? Рейкен поднимает Лидию на руки. Она вцепляется в его ветровку. На Лидии перчатки — это красиво и безопасно. Если бы все на свете ходили в перчатках, Тео был бы доволен. Он вздыхает. У Лидии навязчивые видения, Тео повёрнут на чистоте. Наверное, загляни в голову первому встречному — там тоже будет какой-то загон. — Ты прогонишь его, — говорит Лидия, и это даже не звучит как вопрос. — Безусловно, — соглашается Тео и смотрит в сторону, делает голос грозным: — Давай, съёбывай. Какого хера ты лезешь к Лидии? У неё есть дела поважнее, чем смотреть на твой мерзкий глаз целый вечер. Лидия смеётся, утыкается носом в его шею. Тео удивлён, но это не кажется неприятным. Он чувствует, что её кожа холодная — и всё. Тео улавливает запах пудры, смешанный с каким-то лекарственным ароматом. О, лекарства — это прекрасно. Стерильность — это прекрасно. Нигде не бывает спокойнее, чем в больнице. Тео поворачивается, толкает спиной дверь, ведущую в коридор раздевалки. Осторожно заносит Лидию внутрь и замечает, что Стайлз идёт следом за ними. Странно, разве тренировка закончилась? Тренер всё ещё что-то обсуждает с игроками на поле. Боже, это же не грядущая сцена ревности? Неужели Стайлз влюблён в Лидию? Ну, тогда у Стилински проблемы. Тео усмехается. Стайлз наверняка его даже не узнал. Не хватало влипнуть в драку в свои первые дни в школе. Тара за это прикончит Тео самым мучительным способом. Тео не может позорить свою фамилию, ведь он делит её вместе с Тарой. Они вообще всё делят вместе с самого детства. Быть двойняшками — это невыносимо. Для Тео. Таре нормально. Тео просто отнесёт Лидию в женский туалет и выйдет к Стайлзу, чтобы всё объяснить. Утомлять Лидию каким-то нелепым скандалом сейчас точно не стоит. Пусть лучше умоется и придёт в себя. Рейкен идёт по коридору и пытается вникнуть в то, что бормочет Лидия. Что-то про сверло, про кричащих женщин и церберов, предвестников смерти. Она любит страшное кино? Кажется, Джексон говорил, что на прошлой неделе они все вместе ходили на какой-то дешёвый фильм ужасов. Лидия отстраняется от Тео и поднимает глаза. Её взгляд кажется более осмысленным. — Отнести тебя к медсестре? — спрашивает Рейкен Лидия отрицательно качает головой и сдувает рыжую прядь, упавшую ей прямо на губы. — Всё прошло. Поставь меня здесь, — командует Лидия и покачивает ногами, словно вдруг стала маленькой деловой девочкой. Она расстёгивает пуговицы на пальто. Кажется, её совсем не смущает, что Тео её несёт. Словно Лидия целыми днями только так и перемещается и для неё это обыденность. Под пальто Лидии платье молочного цвета, колготки из светлого хлопка. Тео ставит Лидию на ноги — её каблуки ударяют по полу. — Тебе сюда нельзя, — говорит Лидия и закрывает дверь в женский туалет прямо перед носом Тео, но немедленно приоткрывает её обратно, чтобы шепнуть: — Спасибо. Никому не говори. Я быстро подправлю макияж и вернусь. Тео закатывает глаза. Кому он расскажет? Он оборачивается — как раз в тот момент, чтобы встретить злобный взгляд Стайлза, стоящего в конце коридора. — Какого хера ты делаешь, Рейкен? У Стилински клюшка в руках, и он выглядит немного комично — его лицу не подходит быть злым. На мгновение Тео зависает, фокусируя внимание на маленьких тёмных родинках на щеках Стилински. Словно у Тео есть необходимость их пересчитать. Но зачем? Стайлз и сам замирает, заметив его растерянность, словно ждал, что Тео набросится на него в ответ. Стайлз назвал Тео по фамилии. Значит, Тео ошибся, предполагая, что ни Скотт, ни Стайлз его не узнали. Удивительно. Тео помнит не слишком много, но выражение глаз Стайлза осталось таким же, как в детстве, — удивлённо-настороженным. — И что же я сделал? — интересуется Тео. — Ты утащил Лидию Мартин с трибун! Что с ней? — Стайлз поднимает клюшку, но держит её неправильно — словно это ружьё; его пальцы сминают сетку на голове стика, а рукоятка утыкается Тео в грудь, удерживая его на расстоянии. Как будто Тео может вдруг броситься на Стайлза. — У неё закружилась голова, когда она смотрела, как ты носишься по полю, — насмешливо говорит Тео и отводит рукоятку клюшки, но Стайлз тут же возвращает её обратно. — Хотя подожди… Кажется, ты просиживал задницу на скамье запасных. На кого же тогда смотрела Лидия, Билински? — Завали, Рейкен! — Стайлз мгновенно переходит на крик, словно всё это время держал гнев в себе, а теперь его разорвало. — Смотрю, ты здорово влился в мудацкую компанию Джексона?! — А что не так с Джексоном? Много знаешь о нём? — Много! А ты прям что-то узнал о нём за один сраный день?! С самого утра, как упал в его змеиные объятия, так он тебя не выпускает! Только плотнее сжимает кольца вокруг твоей шеи! Тео приподнимает бровь. Стайлз что, наблюдал за ним? Уголки губ ползут вверх. — Мне достаточно того, что я узнал, чтобы не считать его мудаком, — пожимает плечами Рейкен. Наверняка у Стайлза есть причины ненавидеть Джексона, но конкретно Тео Джексон ничего плохого не делал. Наоборот. Он потратил большую часть дня, чтобы помочь Тео адаптироваться к новой школе.. Уиттмор спортсмен, из хорошей семьи, учится отлично — и он, блядь, не нудит о том, кому и в какую компанию надо вливаться. Чего ещё ждать от школьного друга? Губы Стайлза изгибаются в горькую усмешку. — Почему ты не поговорил со мной и со Скоттом? Мы думали, ты нас даже не вспомнил. — Я думал о вас то же самое. — Тео смотрит на мятую футболку Стайлза, обводит взглядом неровный излом на ткани. Наверное, Стайлз просто бросает футболку в шкафчик, не заморачиваясь с тем, чтобы раскладывать её по швам, в отличие от Тео, который идеально складывает даже носки. — И почему я должен был первым делом говорить с вами? Я увидел вас только сейчас на тренировке. — Потому что мы дружили в детстве! Нужно было подойти к нам и выбрать, блядь, светлую сторону, а не долбаных ситхов, Тео! — громко говорит Стайлз, резко переключаясь с фамилии на имя и не замечая этого. Тео не может сдержать улыбку. Серьёзно? Стайлз решил вспомнить об этом? Они всё детство провели в спорах о том, кто из них настоящий джедай. Это хорошая попытка задеть далёкие чувства Тео. Он смягчается. — И кто же Император старшей школы Бикон-Хиллс? — спрашивает Рейкен. Стайлз едва заметно расслабляется и убирает, наконец, клюшку от груди Тео. — Директор Арджент, — говорит Стилински. — Старый долбаный психопат. Тео вспоминает Джерарда Арджента, высокого и худого, одетого в дорогой костюм-тройку из тонкой шерсти. Светло-голубая рубашка идеально отглажена. Весь разговор с ним Рейкен мог думать только о том, как безупречно подобран директору галстук. Возможно, в выборе одежды директору помогает его секретарь Виктория, которая приходится ему невесткой. Она в своём прямом облегающем строгом платье была самим совершенством вкуса. — Мы говорим об одном и том же директоре Ардженте? — неуверенно спрашивает Тео. — Я нашёл его приятным и заинтересованным в создании комфортных условий для учеников… — Ты видишь, что происходит?! Тёмная сторона уже поглощает тебя! Тебя одурманили и… Дверь в женский туалет распахивается, и Лидия окидывает Стилински мрачным взглядом. — Почему ты кричишь на Тео, Стайлз? — спрашивает Лидия, сощурив глаза. Она выходит вперёд, обхватывает запястье Тео. Её руки совсем ледяные. Тео не понимает, Лидия хочет его поддержать или украсть всё тепло его тела. Стайлз немедленно замолкает и мрачно смотрит на Тео, словно требует опровергнуть слова Лидии. Не хочет опозориться перед ней? Ну, очень жаль, ведь Тео собирается выдать его и даже немного всё приукрасить, но… вдруг вспоминает слова Итана. Лиам ходит за Скоттом как привязанный. Значит, Лиам и со Стайлзом дружит? Тео сжимает челюсть. — Нет, Лидия, он не кричал на меня, мы просто эмоционально обсуждали «Звёздные Войны». — Тео неестественно дружелюбно улыбается Стайлзу и поворачивается к Лидии. — Как ты себя чувствуешь? Лидия не успевает ответить: вся команда по лакроссу вваливается в коридор. Тео морщит нос. Запах пота, смешанный с разными дезодорантами, просто отвратителен. Скотт удивлённо смотрит на Стайлза и Тео. Но Стилински не даёт ни мгновения для вопросов и просто проскальзывает в раздевалку мимо Скотта. Лиам появляется в дверях последним. — Всё в порядке… Джексон написал, что ждёт нас на парковке, чтобы… — говорит Лидия, и Тео слышит её голос словно из-под толщи воды. Чтобы что?.. Тео хочет, но не может игнорировать Лиама. Его футболка прилипает к коже, он такой же вспотевший, как и все остальные игроки, но для Тео… Лиам ничем не пахнет. Разве что… что-то совсем лёгкое, океаническое. Прекрасно. Мозг Тео игнорирует всё, что может испортить возвышенный образ Лиама. Возможно, Тео нужен новый мозг. Ему сойдёт даже тот мозг с глазом, про который говорила Лидия. Лишь бы этот глаз был закрыт и не пялился на Лиама. Данбар проходит в раздевалку, бросает ничего не выражающий взгляд на пальцы Лидии, сжимающие руку Тео. Смотрит под ноги. Тео не видит синевы его глаз под чернотой опущенных длинных ресниц. Лиам оставляет дверь открытой. Может, забывает закрыть. Может, считает нужным оставить её для проветривания. Рейкен считает именно так. Ему вообще стоит уйти отсюда как можно скорее. Да, уйти. Тео смотрит, как Лиам открывает свой шкафчик и стягивает с себя футболку. Его кожа блестит от пота. Лиам поворачивается, и Тео видит, что соски Лиама совпадают по цвету с его губами. Данбар перекидывает полотенце через плечо и ловит заворожённый взгляд Тео. Рейкен не уверен, что где-либо прежде видел такой контраст: выражение лица Лиама одновременно возмущённое и удовлетворённое, словно Лиам опять победил Тео в чём-то, но теперь испугался награды. Он хоть понимает, какие двусмысленные сигналы сейчас подаёт? Скотт закрывает дверь раздевалки с таким хмурым видом, словно только что увидел Тео насквозь. И Тео чувствует себя грязным. Ему до зуда под кожей хочется немедленно залезть в адски горячий душ. Блядь. Предпочтительнее всего душ, который за этой стеной. Даже несмотря на всех прочих мерзких игроков в лакросс. Воображение тут же подкидывает Тео увлекательную картину: вода с мыльной пеной стекает по плечам Лиама, по изгибу его спины, скользит вниз к мягким впадинкам на его пояснице — ямкам Венеры. Тео вздыхает и искренне желает ослепнуть всем, кто находится в душевой и смеет смотреть на голого Лиама прямо сейчас. Ослепить весь мир. Тео не против. Только Тео должен смотреть. — Я просто ужасен… — едва различимо говорит Рейкен. — Что? — Лидия тянет его вперёд. — Пошли, Тео. Джексон хочет свозить тебя в «Синему». По пятницам там… Ну, скажем так, тематический вечер.