Мы научимся этому вместе.

— Это не свидание, — Неприятные солнечные лучи будто въедались прямиком в бледную кожу, уж слишком непривычно так долго находиться в компании нормальных людей, которые иной раз бросали косые взгляды в сторону двух девушек. Некоторые горожане небольшого городка Джерико не могли смириться с тем, что ученики частной академии проводят время в их обществе, да и страх присутствовал из-за назначения данного заведения, принимающей к себе изгоев. Если Уэнсдей не обращала на подобное отношение внимание, то её ненавистная девушка (как любила говорить темноволосая) очень даже переживала, в какой-то степени пыталась разобраться в ситуации. Тяжело понять причину косвенной ненависти и презрения со стороны обычных людей, однако и не все были такие, не каждый прохожий прожигал взглядом эмблему Невермора на твоем пиджаке или желал проваливать из города, отдельные личности пытались завести разговор, либо же помочь найти направление к ближайшему магазинчику. Кто знал, что первым встречным будет монстр, который в свою очередь уже не беспокоит местные лесные массивы, а туристические поездки к озеру возобновились. — Не свидание? Уэнсдей! Ещё как свидание, ты просто не можешь этого признать, — Энид мягко улыбнулась, пока темные глаза бегали по всей кофейне. — Я могу, но не хочу признавать, что подписалась на это. — Если ты забыла, то напомню, мы встречаемся, — Блондинка провела пальцем по прохладной ладони, что заставило тело Аддамс покрыться целой волной мурашек. Их отношения начались слишком сумбурно, в случившееся до сих пор верить трудновато, впрочем, происходящее говорило само за себя, Уэнс полностью позволяла себя трогать, даже кое-когда целовать и гладить по волосам, правда их она распускает слишком редко, такие моменты особенно ценны. Несмотря на косвенные знаки согласия начать их тактильное сближение, Синклер всё ещё неуверенно касается своей девушки, старается мимолетно сблизиться, чтобы разведать обстановку, вдруг их уже привычное объятие окажется неприятным или неуместным, что является небольшой фобией, правда переодически касания заходили куда дальше, если вторая половинка выражала позитивный настрой на это. — Мы встречаемся уже три месяца, две недели и четыре дня, — Спокойно ответила Уэнсдей, что вызвало небольшую душевную расслабленность у особы напротив. — Мне нравится, то какая ты внимательная, — Волчонок уложил голову на свою руку и слегка развалился на столе, продолжая наблюдать за безэмоциональным лицом. — Я всегда внимательна к тебе, Энид. Пусть Аддамс порой странно выражается и преподносит свою любовь, но постепенно начинаешь к этому привыкать, пока слова о ненависти не становятся обыденными. В начале отношений такое задевало, а комплименты воспринимались ещё тяжелее. Трудно, когда тебя называют самым ужасным человеком, всё же это в стиле темноволосой, поэтому со временем её гиперактивная соседушка перестала обижаться на подобное, начала улыбаться и получать удовольствие от малейшего проявления любви. Весь этот небольшой розовый мирок с грозовыми тучами прервали несколько зашедших во Флюгер уже знакомых ребят, с ними обе девушки виделись в разное время, если Уэнсдей уложила их троих пару раз, то Энид провела целую ночь в слезах из-за сорванного бала. Погрузившись в свои фантазии о прекрасной жизни в темном доме около кладбища, волчонок не заметил как "лидер" данной компании обратился к ним двоим. — Опять фрики, — Трудно не чувствовать какую-то безнаказанность, пока ты являешься сыном бывшего мэра города, жаль он умер, — Мне казалось, что вы все вымерли. — Пока это сделал только твой отец, — Аддамс перевела свой холодный взгляд на Лукаса. Мужские ведомые уже ранее голоса заставили Энид выпрямиться. — Ты не смеешь говорить что-то про моего отца, — Парень явно был зол от такого ответа, поэтому поспешил сблизиться с поднявшейся девушкой, она и без какого-либо желания может нарываться на неприятности, не каждый вынесет такого странного и в какой-то степени тяжелого общения. — Я говорю факты, это уже нельзя изменить, мы не в сказке, — Темноволосая осмотрела двух парней сзади, а после взглянула на свою напряженную девушку, — Мертвецы не рассказывают сказки, твой отец делал это при жизни, когда работал шерифом. Возможно у Уэнсдей не такая уж хорошая реакция, благо блондинка находилась рядом, удара со стороны Лукаса не поступило, молодой человек даже не успел его нанести, только замахнуться. Стиснув зубы Синклер подскочила со своего места и грубо толкнула того, побуждая тело свалиться на кафельный пол, лучше не иметь дело с разъярённым волком, илько Аддамс удивленно, но всё так же безэмоционально взглянула на упавшего. Зрачки Энид сузились, а парень влетел в один из столов, который рухнул за ним следом, это не помешало девушке усесться сверху и выпустить когти. — Тебе не стоит связываться, если не хочешь лежать здесь на полу и истекать кровью. Эти когти вопьются прямо в твоё брюхо, а после выпотрошат абсолютно всё, — Казалось, что именно в этот момент Уэнсдей улыбалась шире всего, что её лицо поменяло свой спокойный вид на удовлетворенный, правда ситуация слегка опасная, особенно рядом с неконтролирующим свои эмоции оборотнем. — Энид, нельзя, — Звучало как команда, правда это единственное, что в данной ситуации могла сказать грозовая туча, пока другие два отморозка стояли позади и не вмешивались, — Идем. Блондинка тихо зарычала и сжала мужскую шею постепенно впиваясь когтями, только вот всё это прервала именно Аддамс, схватила первую за плечи и потянула на себя. Такое быстро отдергивание оставило несколько следов на смуглой коже, причем достаточно болезненных и кровавых, после такого их ждет очень серьёзный разговор с новым директором. Прохладная рука схватилась за ладонь Энид, пока та быстро вставала и смотрела на свою работу, внутренняя агрессия медленно сходила на нет, а вот девушки куда резче выходили из заведения. Волку тяжело было сказать, что сейчас творилось внутри, этот момент ещё долго будет воспроизводиться в голове не только Синклер, но и Уэнсдей, которая даже не предполагала таких возможностей, что было вполне ожидаемо. Те самые три месяца назад маленькое солнышко превратилось в свирепое животное, вытащила возлюбленную из лап монстра, из-за чего чуть не поплатилась своей жизнью. Именно в тот день она стояла и наслаждалась первыми полноценными объятиями с неразговорчивой и странной, но такой любимой девушкой, правда свои волчьи позывы так и не научилась контролировать в полной мере до сих пор. Всю обратную дорогу до академии темноволосая не отпускала теплую руку, пыталась сбавить пыл своей привычной прохладой, что казалось действительно действенным, но странным способом. Уэнсдей ненавидит держать кого-то за руку, для неё это своеобразный тактильный ожог, который проявляется только в последующей хмурости и ворчании, тем не менее сейчас девушка была готова сделать исключение, держать руку Энид столько, сколько понадобится, сколько захочет. Несмотря на молчание со стороны любимой, Синклер постепенно приходила в себя, только вот изнутри её сжирала своеобразная ненависть к происхождению, она ненавидела чувствовать себя неконтролируемым потенциально опасным существом, она не так ужасна и уж тем более не хочет видеть в себе хайда, который бездумно выполнял приказы своего хозяина, безжалостно убивал и терзал чужие тела. Она не такая. Уэнсдей ощущала абсолютно всё, правда продолжала хранить молчание, продолжала иногда сжимать руку. — Я знаю о чем ты думаешь, — Аддамс первая вошла в их комнату и придержала дверь для опустошенного волчонка, который пораженно взглянул на свою девушку, — Ты не монстр. С особенностью в общении Уэнсдей было тяжело догадаться, оскорбление или комплимент, однако в данном контексте это не было насмешкой или унижением, скорее какое-то сострадание, попытка дать понять, что блондинку не будут осуждать за её принадлежность к могучему волчьему роду. — Он заслужил, смерть родителей не освобождает тебя от всего, что было сделано до того инцидента с аварией, — Темноволосая подошла к своему столу и отодвинула печатную машинку, после чего достала какую-то маленькую коробочку из ближайшего ящика, что вынудило Энид подойти поближе. Бледные руки медленно открыли подарок, в котором лежала небольшая подвеска, луна, достаточно символично. Уэнсдей обходилась с изделием аккуратно, боялась что-то сломать или уронить, так как презент был дорогим духовно, материально не так затратно его купить или заказать со своим эскизом. — Это луна...? — Да, луна одна из больших частей тебя, пусть и незаметно, — Энид мигом взяла свои волосы в руку, дабы возлюбленной было легче справиться с застежкой на шее, — К тому же ты слишком громко воешь в периоды своего обращения, но я уже привыкла. Как только подвеска надежно была закреплена, Уэнс коснулась своими губами родной шеи, оставляя совсем нежный поцелуй, абсолютно несвойственно для её личности, но именно в этом нуждался волчонок, в успокоении и смягчении обстановки, которая до этого была напряжена куда сильнее. — Ты должна знать, что... Ты должна знать, что не ужасна из-за своих эмоций, ты не должна постоянно думать о возможном обращении или своей опасности, ты не опасна. Энид, мы вместе научимся контролировать это, даже если я всё ещё ненавижу тебя слишком сильно. — Милая, ты по прежнему не умеешь поддерживать людей. Уголок губ Аддамс совсем слабо поднялся, пусть слово "милая" вызывало тошноту, а вот Синклер заулыбалась в привычном стиле, до жути ярко и радостно, тем более с ощущениями подбородка первой на своем плече. — И что бы не сказал директор, жаль ты не разорвала шею Лукаса, — Уэнсдей тяжело вздохнула, пока её девушка не уселась на стол, мигом подвинув уже пустую коробочку. — Я могу разорвать твою, но обещаю этого не делать. Темноволосая отвела взгляд из-за подступающего смущения, всё же не каждый день тебе говорят такие странноватые, только приятные для первой вещи. Энид потянула на себя девушку, схватившись за её руку, когда конечность успела так сильно согреться? В любом случае бледные щеки медленно набирались алой краски, а виновница этого лишь улыбалась. — Смущаешься просто прелестно, твои глаза выглядят особенно в такие моменты, я заметила это пару недель назад, вывести тебя на какое-то... Ну знаешь, стеснение очень трудно, хотя правда стараюсь иногда... — Разговоры прекратились как только Аддамс впилась в пухлые губы, такие любимые и медовые, а целовать их одно блаженство, правда девушка никогда в этом не признается. Даже после обсуждения их взаимоотношений поцелуи не становятся чем-то привычным, скорее каждый раз отличается от предыдущего, последний был несколько дней назад, такой маленький чмок, но зато насколько же запоминающийся. Все эти периоды обоюдной нежности прочно сохранялись в отдельном уголке памяти Энид, в который она время от времени усаживалась и не подпускала никого к себе, прокручивала как киноленту. Поцелуй был прерван именно Уэнсдей, которая замычала от неожиданной боли, волчонок просто прикусил чужую губу, да так сильно, что во рту можно было почувствовать металлический привкус. — Прости! Божечки, я не хотела, тебе больно? У тебя идет кровь, могу как-то помочь? — Темноволосая коснулась пальцем своей губы и увидела темную жидкость, но в то же время такую яркую, что было нонсенсом. Столь неожиданное болевое ощущение побудило полноценную улыбку появиться на лице Уэнсдей, за сегодняшний день она улыбнулась больше, чем за все школьные дни без Энид. Именно блондинка заставляла испытывать полный спектр эмоций, он оказывается есть. Если Синклер волновалась, то её девушка наоборот снова вовлекла в непривычный поцелуй, теперь он сопровождался неприятным привкусом, правда это не делало его хуже, только более запоминающимся. Энид глубоко зарылась в чужие волосы, совсем слабо и редко массируя макушку в знак вознаграждения за игнорирование временного пробуждение волчьей сущности. Аддамс не была хороша в подобных вещах, поэтому всё ещё не могла найти уверенности в происходящем и своих действиях особенно, вдруг она сделает что-то не так, может время от времени и хотелось придушить Энид, однако никогда бы этого не совершила, боится сделать больно. Только воспоминания помогали находить себе занятие, блондинка в касаниях имела куда больше познаний, поэтому если дело и доходило до близости, то брала всю ответственность, она слишком хорошо знала, где стоит провести рукой или поцеловать, от чего Уэнсдей хотела отплатить тем же. Девушка решила дать отдохнуть и без того алым губам любимой, следуя вниз по шее, побуждая тихо вздыхать и откидывать голову назад. Теперь у Аддамс было куда больше пространства для специфичных издевательств. От шеи поцелуи следовать ниже не могли, пока Энид самостоятельно не разобралась со своей рубашкой, которая осталась лежать на столе. — Я никогда не замечала, что твоя кожа так мягка, — Может голос и казался всё таким же ровным, однако сейчас внутри Уэнсдей бушевало целое цунами, которое сносило на своем пути все попытки оставаться спокойной, строгой и рациональной, просто не было выбора держать себя полноценно в руках. — Ухаживаю за ней, чтобы тебе было приятно трогать, дурашка, — Это вызвало у Синклер едва уловимый смех, — Мне помочь или ты сама? Темноволосая начала осматривать бюстгальтер, легче было попросить Энид снять его, только вот та сама догадалась и не спеша расстегнула застежку. Первая неуверенно приспустила обеими руками лямки, заставляя последнюю преграду упасть на пол, а тело волчонка слегка вздрогнуть. Внутри поныне таилась боязнь провалить некую миссию и не справиться с поставленной задачей расслабить свою девушку. — Уэнсдей, всё хорошо. Позволь мне подсказать, — Тревога со стороны Аддамс чувствовалась, поэтому блондинка поспешила это исправить, заверить, что всё взаправду идет спокойно. Синклер взяла первую за запястье и уложила руку на свою грудь, дабы подсказать девушке дальнейшие действия. Уэнсдей на несколько секунд задержала дыхание и провела большим пальцем по соску, который моментально затвердел не только от самого касания, но и холода, — Будь уверенней, ты прекрасна в этом. Обе на несколько секунд встретились взглядами, после чего темные глаза опустились вниз, пока палец продолжал медленно наматывать своеобразные круги, а вот сама Уэнс медленно спускалась вниз, постепенно усевшись на свои колени перед сидящей на столе девушкой. Перед Аддамс стояла ещё одна проблема, эти куски ткани уже начинали изрядно раздражать, поэтому особа поспешила самостоятельно стянуть юбку с возлюбленной и наладить зрительный контакт, который заставил Энид покраснеть. Чужое нижнее белье было уже достаточно намокшим, чтобы постепенно избавиться и от него, причем как можно быстрее, не разрывая выстроенную связь, темноволосая не желала спускать глаз с Синклер, которая в свою очередь уселась чуть удобнее и убрала выбившуюся прядку за ухо Уэнсдей. Некогда лежащая на груди рука медленно скользила вниз по телу, вызывая очередной табун мурашек, а за ними и вырвавшийся стон, как только язык коснулся клитора. — Да... Ты очень догадливая... Молодец, — Через силу говорил волчонок, ведь дыхание моментально перехватило, следом за стоном послышалось тихий скулеж. Контролировать свое состояние куда тяжелее в таких ситуациях, поэтому Уэнсдей выбрала прекрасный способ помочь девушке справиться с внутренним зверем, а может выпустить его полностью наружу. Аддамс раздвинула её ноги чуть шире и полноценно провела языком между ног, всё тело блондинки напряглось, сама она сжала темные волосы у корней, что причинило небольшую боль, но не такую ощутимую как при поцелуе, к тому же сейчас Энид приходилось всеми силами подавлять желание выпустить когти от подступающего адреналина. Помимо языка была полностью занята и рука, Уэнс постаралась найти ладонь Синклер, за которую тут же схватилась и переплела пальцы, что было совсем несвойственно для нелюбящей тактильность особы. Стоны изредка сменялись рычанием или громкими попытками вдохнуть как можно больше воздуха, что являлось практически невозможным, ведь любимая время от времени тяжело выдыхала на намокший от чужой работы клитор. Уэнсдей никогда бы не призналась, что Энид оказалась настолько сладкой во всех смыслах, благодаря чему язык проходился между всеми складками, задевая самые чувствительные места. — Уэнсдей, я не... — Блондинка уже и не вспомнит, что именно хотела сказать, даже не договорила, всего откинула голову назад и позволила прижать первую ближе к себе, что удивило и слегка ошарашило ту, но против не была, послушно приблизилась как можно сильнее. Тихие причмоки и редкое мычание темноволосой полностью сводили Энид с ума, казалось, будто с минуты на минуту волк сломает чужую ладонь или сожмет до жути сильно, просто причинит боль, что оказалось частично правдой. В руку впились когтями, вызвало это только ослабление хватки Уэнсдей, та слегка расслабила пальцы, которые уже так надежно не сжимали, а поддавались эмоциям другого человека. Как только маленькая струя крови покатилась по бледной коже Аддамс до кисти зрительный контакт вновь был восстановлен. Уэнс внимательно наблюдала за реакцией возлюбленной на какие-то движения, пыталась найти наслаждение в её глазах, которое после достигло пика. Синклер в последний раз моментально прижала темноволосую вплотную и протяжно простонала, пока её движениям никто не сопротивлялся. Только через несколько секунд удалось полностью оторваться и привести свое дыхание в норму, Энид это было сделать куда труднее. Взгляд переместился с уставшего личика на собственную руку, по запястью которой бежала кровь, пусть царапины остались на другой стороне ладони. — Мне... Мне жаль, что я тебя так сильно поцарапала... — Из-за отсутствия воздуха приходилось делать некоторые паузы. — Со временем ты научишься полностью сдерживаться, обещаю, я готова потерпеть, — Уэнсдей нежно коснулась губами бедра девушки и едва ли улыбнулась.