Бог устал нас любить

В мире людей темнеет, начинается Самайн, за ним День Всех Святых. Для кого-то просто Хэллоуин. Сути не меняет, в мире ангелов и демонов это не важно. Важно вот что — Локи, падший демон, не хочет выполнять свою работу. А Питер — очень послушный ангел, который слишком сильно хочет сделать всё, что от него требуется. Локи дали задание, приставили к одному человеку и велели принудить его согрешить. Изменить жене, убить кого-нибудь, да даже по мелочи что-нибудь, неважно, главное, чтобы согрешил. Работа на раз плюнуть, и Локи не сильно торопится исполнять. Питеру же следует помешать этому, предотвратить совершение греха. Тоже не сильно сложно, но демон не торопится что-то делать, а значит и Питеру ничего не нужно предпринимать. Два сапога — пара, что уж ещё сказать. — Не душни, Кексик, у нас вся ночь впереди — успеем, — улыбается широко демон, топает очень нелепо и комично по тротуару широкими шагами, и Питер едва поспевает за ним. — Ты же знаешь, что будет за непослушание! — Возмущенно бурчит ангел, прячет руки в карманы вельветовых брюк. Будто это действительно сможет вразумить Локи. — А что будет? Ваш папочка разозлится и отшлепает нас по попке? — Нагло и громко хохочет чёрт, запрокидывая голову назад. Длинные волосы пластаются по острым оголённым плечам. На нем какая-то чересчур обтягивающая водолазка без рукавов, кожаные брюки скрипят при малейшем движении, и в целом его образ какой-то несуразный. Питер уж точно никогда этого не поймёт. Ангел кривится, фукает и отворачивается. Видеть этого демонюгу не хочется. Ну почему их всегда ставят в паре? Их человек где-то в этом городе, но они даже не особо стараются его найти, скорее просто бесцельно шляются по улице. Локи тянет время, соблазняет Паркера прогуляться и осмотреть местность. Они сняли чары невидимости, приняли человеческий облик, и вместе наверняка выглядят абсолютно по-идиотски в глазах всех остальных. — Разве тебе не нравятся людские праздники? Людишки всегда найдут повод напиться и пойти танцевать, почему бы и нам не сделать этого? — Слащаво тянет Лафейсон с лёгкой полуулыбкой, остановившись. Он поворачивается к ангелу, сутуло наклоняется к его очаровательному лицу так, что несчастному хочется отшатнуться. Питер только сейчас замечает, что зеленые глаза подкрашены черным, а кошачьи зрачки стали совершенно нормальными. Локи всегда старался над своим внешним видом, он один из немногих демонов, кто действительно сливался с людьми. Может, это потому, что его всегда тянуло в этот мир, словно ему тут мёдом намазано. — Какая разница, нам надо выполнить свою работу. Где твой конкурентный дух? Уже не хочешь обыграть меня и заставить человека согрешить? — Осторожно противопоставляет Паркер. Хочется быстрее закончить это. — Ты что, пытаешься манипулировать мной? Мой ангел, где твоя святость, ты же знаешь, манипуляция — грех! В городе всё увешано украшениями, и уже появляются люди в тематических костюмах. Классовые враги всё также стоят посреди тротуара, друг против друга. — Кексик, расслабь булки, выполним мы свою работу. Просто не сразу, — хищно лыбится демон, и сразу всё понятно становится. Питер поджимает губы недовольно, отворачивается. И всё же зачем-то идет следом за Локи, когда тот вновь двигается куда-то. Стоило бы уйти на поиски их человека, но и от демона отходить не следует, вдруг у того уже есть свой гениальный план, как совратить человека, толкнуть на грех, и он сейчас всего лишь играет в дурачка? Постепенно смеркалось, и с каждым новым шагом за чертом Питеру казалось, что не так уж он и бесцельно бродит. Вроде очень даже определённо бродит, чересчур уверенно. Думать о том, что он просто идёт к их человеку даже не стоит, хотя верить-то хочется. А впрочем Питеру нравится смотреть по сторонам, подмечать детали и пересчитывать тыквы на дворе очередного дома. Не сказать бы, что его вообще не интересуют человеческие праздники… Люди же существа интересные, как выдумают что-то, не знаешь как реагировать. А на всех этих праздниках каких-то очередных Святых не веселится никто. Любому, наверное, хоть раз хотелось бы попробовать что-нибудь новенькое, вот и Питеру хочется. Самую капельку. Локи очень активно ухохатывался с костюмов повылезавших человеческих детей из-за некой их простоты и наивности, и Паркер лишь горестно вздыхал. Недолго музыка играла, ведь к ним, взрослым, выглядящим как-то чересчур гротескно да ещё и без костюмов тоже подошли дети и начали вымогать конфеты. Питер бы действительно хотел хотя бы, ну, по одной штучке дать, но вполне логично, что у него абсолютно ничего нет. В Хэллоуин ничего сладкого с собой не иметь, наверное, для людей странно, нарушение традиций и всё такое. Локи же просто очень нагло тянет его за локоть прочь, совершенно не волнуясь о словах детей, что они «выбрали гадость». И уж лучше этим детям не знать, какую гадость может сделать Локи не поколебавшись. Питер морщится, и локоть хочется отряхнуть, что он и делает, под усмешку демонюги. А чего смешного — непонятно. Рубашка ведь беленькая, чистенькая, измазаться совсем не хочется. Ангел не замечает, как они подходят к какому-то зданию, а когда поднимает голову — Локи скалит зубы, и Питеру хочется возмущённо уйти. Он, конечно, знает, что клубы являются довольно популярной темой в мире людей, но не особо понимает как всё это работает. И, честно говоря, не горел желанием оказаться там. Неоновая гигантская вывеска манила, как и громкая музыка, звучащая оттуда. Да и цель Локи была вполне ясна, хотя он и не говорил ничего. Питер его, кажется, наизусть выучил за столько времени совместной работы. Работы… — Мы не можем. — Тянет Питер, делая мелкий и не очень уверенный шаг назад. — Нам сначала нужно… — Да-да, миссию выполнить, что ты заладил? — Локи кривится, изображая непонятные гримасы. — Только не ной, ничего не случится. Ваш всемогущий папочка не узнает даже, просто поддайся искушению. Знаю ведь, хочется. Вот именно, искушение, и ничего иного. И ведь прав чертила, но Питер всё ещё не готов, миссия пока что в перспективе. Хотя глядя на толпу молодых людей у входа в клуб внутренний стержень прогибается всё больше, но ангел держится. Честно. — Мы быстро, Кексик. А потом я без проблем дам тебе победить, только не будь таким занудой. — Прекрати так меня называть. И Питер мешкается, разрывается. Его ответственный подход к своей работе держится на божьем слове, вот-вот померкнет на фоне этого соблазна. Вот же чёрт, не скажешь по-другому никак. — Всего один раз, самую капельку нарушим эти ваши глупые правила, зато попробуем что-то новенькое. Или тебе слабо, мой ангел? Внутренний стержень Питера с хрустом ломается об мерзкую манипуляцию, и он со вздохом прикрывает глаза. Локи аж почти скачет от радости и шагает вперёд, видя, что противник проиграл. Питер лишь шагает за ним, осознавая, что он среди всего этого маскарада будет белой вороной, не то что Локи. Готовился ведь, продумывал. Внутри всё… слишком странное. Неоновые огни ослепляют, в уши ударяет крайне громкая музыка, басы которой будто сквозь тело проходят. У Питера глаза разбегаются, всё такое яркое и интересное, один Локи такой же — как у себя дома. У них в аду наверняка что-то похожее. Питеру так кажется, и он излагает эту мысль, а демон хохочет так звонко, громче музыки. — О нет, Кексик, ничто не сравнится с оригинальностью людишек, в аду совсем не так весело, — улыбается своей фирменной улыбкой черт. Он тянет Паркера за талию к себе, чтобы потом увести в сторону бара. Питера это действие не устраивает, и он с гримасой легкого отвращения убирает чужую руку. В глаза бросается дурацкая походка Лафейсона — излишне вальяжная, плавная и изящная. Питер его уже наизусть знает, столько лет совместной работы, а всё всегда одинаково. Только в этот раз всё наперекосяк. Ну вот какой им клуб, у них же есть дела, да и к тому же — они абсолютно не вписываются. Все в костюмах, танцуют-пьют-целуются и так по кругу. Локи вот еще может вписаться, в этом своем гейском прикиде любителя БДСМ. У них в аду так принято что ли? Питер в своей беленькой рубашечке выглядит крайне несоответствующе этому месту, как будто он после школы пришел к матери на работу, но ошибся зданием. Где-то в стороне какие-то круглые платформы с железной палкой до потолка, возле которой крутятся полуголые люди. Таких платформ несколько, есть и парни, и девушки. Их танцы искренне поражают Питера, кажутся крайне неприличными. Локи с интересом ловит округленный шокированный взгляд ангела, прослеживает его направление и чуть не падает со смеха. У демона невыносимый смех: звонко-надрывистый, громкий, его слышно за версту, даже сквозь оглушающую музыку. У барной стойки высокие стулья, Локи чудом вылавливает один свободный и галантно предлагает его Паркеру. Джентльмен хренов. Тот хмурит брови, поджимает губы, словно Локи идиот. Хотя он и есть идиот. Демон охотно обращается к бармену: — Какой-нибудь приторный коктейль с большим количеством алкоголя и «ангельские сиськи». Питер кашляет, выпучив глаза. Ему стоит сбежать отсюда? А Локи опять смеётся, всё ему хиханьки да хаханьки. — Не переживай, Кексик. Это для меня. — Подмигивает демон, и Питеру только хуже становится. — А как ты вообще расплачиваться собираешься? — связывает наконец-то слова Паркер, после пережитого шока. — Ловкость иллюзий, ни грамма магии. Питер закатывает глаза и отворачивается от парня, разглядывая пёструю толпу людей в костюмах. Действительно, интересные существа, выдумывают столько всего специфического и яркого. У ангелов вот все будни однообразны, всё строго и нет ничего лишнего, а здесь…непривычно. Взгляд снова падает на людей у шестов, и Паркер стремится его отвести, чувствуя зардевшие щёки. Остаётся надеяться, что в полутьме Локи этого не заметил или же решил проигнорировать, слушать очередные издевательства из его похабного рта вообще не хочется. Но далее ангел лишь подозрительно и неодобряюще глядит на яркий коктейль с кусочком киви, который ему всунул в руки Локи, что уже с видом профессионала осматривал свой, с этим странным названием. — Ну, чего как не родной? Пей уже. — Ухмыляется Локи, обнажая чересчур острые для людей зубы. А почему бы и нет? Раз всё равно пришли сюда… Можно и попробовать, верно? Никто ведь не узнает. Напиток очень странный, да и Паркер впервые пробует алкоголь. Противная мысль в голове всё скребётся и говорит о неправильности происходящего, но Питер старается её прогнать. Сладость от напитка пропадает быстро, оставляя жуткую горечь, и Питер борется с тем, чтобы не выплюнуть, глотает сквозь спазм, а на глазах даже выступают слёзы. Он нелепо давится, слегка покашливает. Локи из-за такой реакции только опять смеётся, у него, видимо, нет таких проблем, на его лице лишь дурацкая беззаботность с наслаждением. — Чего так смотришь? Слабо даже этот стаканчик выпить или боишься, что Папочка про всё прознает? — А ведь действительно, пока Питер пытался разобраться лишь с одним глотком, Локи успел второй заказать, а за этим наверняка третий пойдёт… — И вовсе не слабо. — Самоуверенно заявляет ангел, настраиваясь и глубоко вдыхая. Как же бесит вся эта ситуация. Ну же, представь, что это просто сок. Ещё один глоток, и Питер кашляет, горло жжёт, но проиграть не хочется, тем более демон от смеха уже начал барную стойку колотить. Когда ангел допивает до дна, всё тело как-то слабеет, что не очень приятно. А где-то на периферии слышен голос Локи, что кричит бармену сделать ещё один подобный коктейль. — Мир людей вызывает Питера, приём! — Нагло ржет Лафейсон над ухом, махая своими ручищами перед глазами. Он точно просто очередной рядовой демон, а не сам Сатана? — Давай уже сделаем свою работу. — Негромко произносит Паркер, но Локи всё равно слышит. — Давай ещё чуток повеселимся, такой шанс может больше не выпасть, мой ангел. Ещё один бокал ставят перед ангелом и тот стонет. Интересно, а сколько подобных Локи уже успел в себя опрокинуть? Хотя от него, расположившегося едва ли не вплотную к несчастному Питеру, уже прилично несёт, и сам он ведёт себя как-то веселее и шумнее. Питер и этот коктейль пьёт. Этот заходит как-то легче и намного быстрее, и всё вдруг перестаёт казаться важным и неправильным, только душно очень. Локи по непонятным причинам лезет к ангелу еще более нагло, чем лез до этого. Он как-то по-собственнически кладет ладони на бедра Паркера, стоит излишне близко, так еще и наклоняется к нему. Его дыхание чувствуете на щеке, а взгляд зеленых глаз пробирает до мурашек. Он что-то хотел сказать, но вместо этого — хохочет, и отворачивается к бармену. Ещё один шот, на этот раз такой же, как и у демона, и вот они уже идут куда-то, пробираясь сквозь толпу, а Локи держит его ладонь в своей. Питеру отчего-то даже не хочется вырваться, наверное, потому что потеряться в этом сияющем-мерцающем балагане сейчас не в перспективе. А вот куда они идут — непонятно. На каком-то более свободном клочке Локи вдруг останавливается и поворачивается к Питеру, вновь заливаясь смехом. И как раз в этот момент демон начинает танцевать. Тело его извивается под какую-то громкую несуразную песню, так быстро, словно Локи действительно этому учился, и Питер лишь пялится по-идиотски, стоит как вкопанный. Лафейсон раскован и совершенно не стесняется своих движений. Наверняка понимает, насколько хорош, вот и пользуется своим обаянием. На его лице странная улыбка от уха до уха, рука его изящно скользит по бедру, а после тянется вперёд, щелкая Питера по носу. Вот его прямая спина легко выгибается назад, и эта гибкость поражает. А взгляд такой томный и искушающий за чуть приопущенными веками. Вполне типичный для него взгляд, но почему-то ангела это так сильно завораживает. Как-то неожиданно вокруг них уже и толпа образуется, все смотрят на этого павлина, и Питер не знает, смущает его это или злит. Начинается новая песня, и Локи больше не может оставить ангела вот так стоять. За мгновение скользит к нему за спину, пока Паркер до конца не соображает происходящее, вызывает мурашки, когда проводит пальцами по линии позвоночника и одной рукой, мимолётом будто, проводит по шее. Прикосновение обжигает, а Локи уже опять мелькает перед глазами, дышит прерывисто, движения и вовсе не попадают под ритм, но взгляд всё равно не оторвать от этой грации, словно это какая-то особенная фишка. Вот демон облизывает губы, за один мелкий шаг сокращает расстояние ещё больше, а рука его ложится на талию Питера слишком интимно для ангела, абсолютно не знающего, как ему реагировать. Вторая рука обхватывает ладонь Паркера и по-собственнически точно также располагает её на талии демона, а после, не встретив возражений, Локи сцепляет их свободные руки, смотря в растерянные карие глаза абсолютно гипнотизирующе. — Ну же, Кексик, прекращай стесняться и вливайся. Питера словно ледяной водой обливают, в горле сухо и он сглатывает. Разум всё ещё затуманен и движения у него какие-то неловкие, он абсолютно не понимает, что от него требуется. Локи ведёт, держа осанку, и они кружатся едва ли не сбивая с ног любопытных зрителей-людишек, что просто расплывались в глазах из-за скорости. Пол словно начал уходить из-под ног из-за бесконечной карусели, и демон начал останавливаться, заставляя Питера прогнуться в спине так, что он стал ощущать себя в сумасшедшем контемпорари, видимо пытаясь сделать нечто наподобие классического танца на высокой скорости. Вот они делают три небольших шага влево и внезапно разворачиваются. Локи резко шагает вперёд, а Питер мельтешит, оглядывается назад, не желая набить кому-нибудь синяки. Ещё один поворот и ангел, кажется, действительно начинает вливаться. Демон не тянет его, он сам делает шаги вперёд, а после, не сговариваясь, оба становятся в свивл и шагают с одной ноги. Далее Локи разрывает хватку и утонченно шагает назад, Питер старается подхватить и сделать движения синхронными, оборачиваясь в один миг с демоном. Нет, это не было похоже ни на один танец людей, который ангел когда-либо видел. Это более похоже на игру со стороны Локи и его заманивающими движениями. Жарко так сильно, что уже невозможно терпеть, у обоих сбитое дыхание и вполне ощутимая усталость в теле. Питеру кажется, что это сон, такой странный и энергичный, а мысли заторможены. Что дальше собирается делать Локи — непонятно. Но он не сильно спешит что-то делать дальше. Наоборот, растягивает этот момент, ведет бедрами в такт песне, но продолжать полноценный танец не планирует. Чужая рука тянется к лицу Паркера, холодные пальцы нежно скользят от подбородка к щеке, и ангел сам не замечает, как млеет от этого. Тело разгорячилось от танцев, и есть в демоне что-то соблазнительно-манящее, отчего хочется и дальше вестись на его игры. Питер соврет, если скажет, что ему не нравится такое поведение Лафейсона. А демон совсем ничего не стесняется, прижимается к ангелу, и ладонью зарывается в слегка кудрявые волосы Паркера. От его тела не исходит тепло, но Питеру всё равно почему-то нравится это тесное соприкосновение. Локи непозволительно рядом, его лицо в считанных сантиметрах, а дыхание отчетливо ощущается где-то на щеке. Демон мимолётно облизывает губы, а потом зачем-то прикусывает щёку Паркера. Тот удивляется, охает, не знает, как реагировать на подобный контакт. Но Локи не останавливается, он совершенно безумно проходится языком по месту укуса, заставляя ангела поёжиться от мурашек. — Что ты делаешь? — С придыханием рвано спрашивает ангел. Лафейсон улыбается самодовольно, возвращает пальцы на чужой подбородок, чтобы поднять его лицо на себя и заглянуть в чудесные карие глаза. — Соблазняю тебя, что же еще? — Слащаво растягивает слова демон. Его свободная рука оглаживает торс Паркера сверху вниз, оставляет за собой фантомный след прикосновения. — Признайся, тебе это нравится. Питер не хочет отвечать на этот вопрос. Что-то в демоне манит его, привлекает сильнее, чем когда-либо. От действий Лафейсона голова кругом, и хочется сделать с ним что-то похожее, такое же ненормальное и безумное. Но ведь ему нельзя? Ангелам не положено так себя вести, да и вряд ли такая связь с демоном может быть позволена. Но вот Локи спускается к паркеровской шее, чтобы снова укусить. Словно током прошибает, волна опьяняющего удовольствия заставляет шумно выдохнуть и вцепиться в плечи демона. Чужой язык снова зализывает место укуса, оставляет влажную дорожку, двигаясь к уху, мочку которого черт также прикусывает. — Так и будешь стоять и ничего не делать? Ну же, Кексик, прояви инициативу хоть раз! — Шепчет соблазнительно на ухо. Слова демона почему-то задевают до легкой и глупой обиды. Наглость демона не знает границ, раздражает Паркера. Ангел хмурится, обдумывает что-то ровно мгновение, а потом делает то, что просил Локи — перенимает инициативу. Непонятно откуда появившаяся уверенность одуряет, и думать обо всём этом больше не хочется. Питер накрывает губы демона удивительно внезапно, обхватив его лицо ладонями. Невнятная смелость порождает настойчивость, и он целует поразительно властно. От такой категоричности ноги подкашиваются, в животе огнем разгорается излишне приятное тягучее чувство, распирающее изнутри. Локи отвечает мгновенно, целуется крайне охотно и жадно, впиваясь в ангельские губы с упоением. Его острые зубы норовят мимолетно вцепиться в нежные губы ангела, прокусить до крови, но Локи осторожничает, позволяет Паркеру быть главным в это мгновение. Руки Лафейсона бегло ощупывают тело Питера, оглаживают пресс, щеки, зарываются в волосы, оттягивают их. Паркер смелеет с каждой секундой, упивается вседозволенностью, целует так уверенно, что сам млеет от этого. Его руки непроизвольно спускаются с лица демона на его талию, впиваются в чужие бока слегка нервно. Еще мгновение — и Локи прекращает сдерживаться, прижимается еще ближе, не оставляет ни миллиметра между ними. Его язык нагло проталкивается сквозь губы ангела, обвивается вокруг чужого языка, вызывает у Паркера дрожь по телу. Поцелуй становится излишне влажным, хаотичным, оба жаждут быть главными, оба хотят чего-то большего. В какой-то расплывчатый момент Локи выдыхает судорожно, мычит в поцелуй наверняка неосознанно. Он взбудоражен, раскален до предела, едва сдерживается, чтобы не начать расстёгивать пуговицы на чужой рубашке. Невнятное наваждение губит рассудок, руководит ими двумя. К Питеру хочется прильнуть и обласкать, расцеловать и обкусать каждый сантиметр его тела, сняв с него эту дурацкую рубашку и соблазнительные вельветовые брюки. Локи разрывает поцелуй рвано, вновь спускается к манящей шее, чтобы впиться в нее зубами. Хриплый ангельский стон раздается над ухом, вызывает волну удовольствия у демона, опьяняет его. Его руки снова оглаживают горячее тело, выводит никому не известные узоры. — Давай уединимся, мой ангел, — хрипло звучит голос разгоряченного демона над ухом. Питер ничего не отвечает, дышит рвано и цепляется за чужую талию еще крепче. В голове не осталось здравых мыслей, хочется расслабиться, утонуть в ласковых и страстных прикосновениях. Локи ведет пальцами по его скуле, перехватывает ангельскую ладонь, сжимает покрепче и куда-то ведёт. Может, демон это спланировал? Он привел ангела в какую-то комнату, с тусклым фиолетовым освещением, в которой почему-то есть и нормальная мебель и такой же пилон как в общем зале. Питер не думает об этом. Чужие руки ласково и одновременно жадно лапают, оглаживают бока и живот, лезут под рубашку. Локи целует его несдержанно, сразу скользит языком по ангельским губам, кусается. Его руки больше не блуждают хаотично по горячему телу, они принимаются нагло расстегивать мелкие пуговицы на рубашке. Пальцы подрагивают от нетерпения, сразу проходятся по всей грудной клетке сверху вниз, а потом возвращаются наверх щекотливыми шажками. Прикосновения обжигают кожу, вызывают мурашки. Белая рубашка никому не нужная падает на пол, и Локи любуется желанным телом жадно, опьяненно. Его губы больше не сминают ангельские, он на удивление нежно целует Паркера в щеки, спускается на шею, расцеловывает и её, и Питеру так непривычно. Но всё равно хочется ещё больше прикосновений. А вот думать о том, что будет после всего не хочется совершенно, Питер это игнорирует. Смысла останавливаться уже нет. Руки Лафейсона ложатся на чужой пах по-хозяйски, чересчур уверенно. Хриплый жаркий выдох ангела едва слышен, но будоражит сильнее всего остального. В штанах становится тесно, и Локи с охотным рвением расстёгивает ширинку вельветовых брюк. Приспускает на бедра, целует мимолетно, отвлекая. Пальцы демона обхватывают член Паркера, осторожно и медленно скользят вверх и сразу вниз. Питер воздухом давится, цепляется за оголённые плечи демона, льнёт к нему. Касания безумно приятно будоражат. Локи большим пальцем давит на головку, размазывает предэякулят, и Питер извивается с тяжелым громким вздохом. Про задание уже никто не помнит. Штаны Локи уже приносят нестерпимый дискомфорт, и он старается быстро их стянуть, едва ли не путаясь. Так действительно лучше, и на этот раз рука демона обхватывает сразу оба члена, что дарит просто охуенные ощущения, вызывает тихий — едва уловимый стон демона. И ангел не выдерживает, тоже тянет руку, накрывает сверху — стесняться уже нечего. Может быть, так действует человеческий алкоголь? Локи снова лезет целоваться, вновь жадничает и торопится, кусает нежную губу и зализывает ее. От жарких поцелуев Питер млеет, быстро подстраивается под движения Локи, и это просто чертовски… Просто чертовски, другие слова в голову не приходят. Лафейсон специально сильно сжимает пальцы, и Паркер тихонечко шипит. Локи в ответ рвано выдыхает, устраивается чуть удобнее, начинает водить рукой активнее, наблюдая за тем, как жмурится ангел, прикусывает губы. Всё ещё очень жарко, будто они не в отельной комнате, а всё там же, в душном и шумном помещении клуба. Локи сквозь зубы выдыхает, делая несколько окончательных грубых рывков, и кончают оба почти одновременно, Питер с гортанным стоном, а Локи с невнятным мычанием. Как же странно…и восхитительно, просто великолепно. Паркер чувствует себя как выжатый лимон, что неудивительно. Ещё и в сон клонит очень сильно, но здесь нельзя… * Вот Локи вновь звонко и радостно хохочет, до той степени, что скулы сводит, а спазм в животе заставляет согнуться пополам. А Питер почти горит от обиды, поджимая губы. Задание-то выиграл в итоге демон. Такова уж суть этих людишек — на грех и подталкивать ненужно, сами очень хорошо справляются.