Хорошие вещи

Ведь это же хорошо, когда приходишь домой, а свет везде погашен, в углах скопились пушистые клубочки тишины, и лишь на тумбочке мерно тикают часы. Уже завтра они станут самым жестоким и беспощадным тираном на свете и превратятся в будильник, но пока что лишь мирно создают уют. И можно, не включая свет, заварить себе наощупь выбранный чай, затем натянуть короткие домашние шортики и футболку длиной едва ли не до колена, а затем забраться на подоконник и смотреть на укутанный яркими огнями город, в который юрким зверьком неожиданно прокрался первый, самый пушистый снег. Можно глотать одиночество пополам с чаем, наслаждаться каждой минутой, торопиться и одновременно одергивать себя, желая остановить мгновение. Ведь это же так хорошо, когда в квартире нет больше никого, кроме тебя. Поправочка: нет никого, кроме тебя и кота. И можно подхватить пушистого под мягкую чуть перекормленную попку, усадить себе на плечо и с замиранием сердца почувствовать, как он ласково боднет тебя в висок и заведет свою тихую раскатистую песенку. Ходить с ним вместе по квартире, ступая босыми ногами по чуть теплым полам и пытаясь по очертаниям предметов угадать, что ты видишь перед собой, но не ограничиваться банальными: стул, стол и шкаф. Нет, в такое время можно увидеть лишь далекие знамена чужих королевств, безудержные пляски захмелевших ведьм и скрипучие лапы неведомо как оказавшегося тут Ходячего замка. Ведь это же так хорошо, когда лучшим другом и союзником становится полная тишина, такая ласковая и мягкая после перенасыщенного резкими звуками и громкими голосами дня. И можно развалиться поперек широкой кровати и вместе с котом смотреть смешные фоточки все тех же котиков в интернете, отвечая случайным людям на случайные вопросы или же игнорировать всех — и пусть себе сидят, гадают, что такое с тобой приключилось. Ведь это так хорошо — задремать под мурлыканье кота над погасшим экраном телефона, осознавая, что мир вокруг — по сути лишь твой и ничей больше. И так хорошо затем проснуться от ощущения тяжелого тела, навалившегося сверху, и чтобы чуть хрипловатый голос ласково сказал на самое ушко: — Мусор, а мы сегодня есть вообще будем? И идти кормить свое чудовище, обоих чудовищ, и лениво целоваться на тесноватой для двоих постели под торжественное падение крупных пушистых хлопьев, и пить остывший чай из одной чашки, и слушать громкий голос, ругающий Скуало, отца, ту корову на перекрестке, и отстаивать право кота спать хотя бы в ногах, и быть — не в одиночестве. Хорошо. Как же хорошо, что в этом несовершенном мире порой встречались действительно хорошие вещи.