***
Большие жёлто-фиолетовые глаза наблюдали за "новым человеком" из-за угла. Брюс это заметил и подошел к тому углу. Он присел на корточки на уровень глаз наблюдателя. Что-то в нём было такое, что отдавалось болью внутри. — Привет. Как тебя зовут? Я... не хочу тебя обидеть. Брюс вытащил из кармана маленький кулёк и протянул его углу. — Будешь? Это вкусно. Он взял из кулька изюминку и съел её. — Видишь? Всё со мной хорошо. Ребёнок чуть отпрянул, пятясь. Худенький, встрепанный, в драных грязных обносках, измазанных пылью и... кровью? Он замотал головой. — Мне... Мне нельзя говорить с людьми. — Нельзя?.. Стало больно. И грустно из-за того, что так обращаются с ребёнком. С беспомощным ребёнком. — Нельзя. Он будет ругаться, — малыш отвёл взгляд, обнимая себя за плечи. Голосок звучал у него сипло, а при дыхании слышались тихие хрипы. Казалось, будто ему тяжело дышать. Мальчик опустил голову, так пряча свои глаза и пытаясь скрыть хрипение. Сердце у Брюса закололо. Нельзя, нельзя так обращаться с детьми... Что он может сделать для этого ребёнка?.. — А хочешь, я тебя с собой заберу? Кроха захлопал своими огромными, недоверчивыми глазами. — Забе...рёте? Прям... Полностью? — Полностью. Его затопила решимость. Этого ребёнка необходимо спасти любой ценой. — Ацуши, — тихо прошептал малыш, протягивая ему руку, — меня зовут Ацуши. Брюс взял крошечную ручку в свои ладони. — А я Брюс. Давай я поговорю с директором. В огромных глазах заплескалась надежда. — Д...давай...те. Директор, к удивлению, желанию забрать ребёнка воспротивился. — Понимаете, Беннер-сан, этот ребёнок одержим бесом. Я не могу подвергать людей опасности. Ацуши прятался за Брюсом, подавляя желание сжаться в комок. — Я не верю в бесов. Я человек науки, поэтому я заберу Ацуши с собой. Ему нужна серьезная медицинская помощь. Брюс был на грани. Этот человек... Ему просто в удовольствие издеваться над беспомощным ребёнком. Это так напомнило ему... Брюс едва не заплакал. Мужчина перемену в чужом настроении уловил и пошел на попятную. — Потом не кляните меня, мол, не предупреждал. Давайте я оформлю документы. Брюс выдохнул и затолкал Другого парня подальше. Он едва уловимо прикоснулся к плечу Ацуши. Мальчишка вздрогнул, поднимая голову, а потом попытался улыбнуться. Бедное, невинное дитя... ...Через полчаса они покинули приют со всеми документами. Ацуши при ходьбе заметно прихрамывал, а его состояние в принципе вызывало много вопросов. И самое главное, у малыша урчало в животе. Интересно, когда он ел последний раз? Брюс остановился, не в силах терпеть такое, и присел перед Ацуши. — Мы можем остановиться где-нибудь и поесть. Что думаешь? Мальчик посмотрел на него, как сошедшее с неба божество. — Отядзуке, — тихо озвучил название блюда он, смущённо отведя взгляд, — я хочу отядзуке. — Отядзуке?.. Думаю, его можно найти поблизости. Отядзуке. Самый обычный рис с чаем, а для ребёнка он настолько ценный, просто от того, что его не кормили вообще. Такое ужасное подозрение посетило Брюса. Ацуши вновь призрачно улыбнулся, складывая ручки перед собой. — Тогда... Мы сейчас пойдем кушать, да? — а глаза сияют, как крохотные звёздочки — Да, Ацуши. Мы идем обедать. Брюс сглотнул неприятный ком в горле. Он обязан подарить этому ребёнку всё своё сердце. В маленьком детском тельце поместилось три тарелки отядзуке. Наевшись, Ацуши довольно зажмурился. — Спасибо... Брюс сложил руки перед собой и уперся ими в лоб. "Спасибо". Ему давно не говорили этого слова. Монстров ведь не благодарят, так? — Я не собираюсь тебя обманывать. Я правда хочу... Чтобы у тебя всё было хорошо. Чтобы у тебя было хорошее здоровье и образование... Нормальное детство. — Нормальное... А это как? — мальчик вопросительно наклонил голову, потерев грязным рукавом глаза. Брюс поджал губы. А может ли говорить о нормальном детстве тот, у кого никогда такого не было? — Это... — он вздохнул. — Когда ребёнок знает, что его любят любого и когда он знает, что ему всегда помогут. Ацуши очень долго просто пялился на него своими огромными золотистыми глазами. Думал. Обрабатывал сказанное. Оно и понятно. Пока малыш не верит, после годов издевательств. И, приведя его в гостиницу и набирая ему ванну, Брюс не мог отделаться от ощущения, что от его души оторвали огромный кусок. Видеть шрамы на таком маленьком и хрупком теле было невыносимо. Ацуши испуганно поджал коленки, стояло стянуть с него одежду, а увидев воду как-то совсем по-звериному, отчаянно зашипел. Синяки, чернеющий на животе шрам от ожога, шрамы на запястьях от кандалов и шрамы на ногах — там их было больше всего. Как они только могли так обращаться с ребёнком... Ребёнком! Он даже ванны боится. — Может сначала я залезу в ванну, а ты со мной? Больно не будет, обещаю. Малыш замотал головой. — Нет, я сам...сам...— а у самого ручонки дрожат, как у припадочного. Раз! — и на голове проявились тигриные ушки, а по земле застучал в раздражении хвост. Брюс едва не потерял дар речи. Значит, он усыновил тигрёнка?.. Интересно. — Красиво, — невольно вырвалось у него. Ацуши в удивлении чуть приподнял ушки. — Кра...сиво? Директор говорил, что это... Это кара божья, и так бес проявляется... — Бес? Я не вижу здесь бесов, — Брюс хитро прищурился. — Я вижу очень красивого ребёнка с красивым... даром. — Даром?...— малыш удивлённо захлопал глазами. Облезлый хвост в это время обвился вокруг руки взрослого. "Тигр" расценил его как "безопасность". — Да, Ацуши. Это твой дар. Знаешь... У меня тоже есть... Что-то похожее на дар. Брюс едва не ударил себя по щекам. Халк — дар? Каким образом? Но рядом с ребёнком называть себя монстром после добрых слов в его адрес было бы предательством. Глаза у малыша сияли, словно две яркие звёздочки. Он решительно сам шагнул в сторону ванной. Всего пара добрых слов творят невообразимые чудеса. Позже они оказались в Индии, а уже через год случился Локи.***
Тигр говорил, что эти люди несут опасность. Ацуши прятался за Брюсом, настороженно прижав опять выскочившие ушки. Хвост слегка мотался по полу. Брюс легонько приобнял Ацуши и сказал: — Ребята, это Ацуши. Я его спас из приюта. Ацуши, это мои друзья: Стив, Тони, Клинт, Наташа и Тор. Маленький эспер чуть расслабился. Вот только вторая его часть, часть Тигра, недовольно заворчала где-то внутри. "Опасность. Они опасность. Прячься. Беги и прячься". — А кто это у нас такой хороший? Кто это у нас такой миленький?.. — Тони! — Брюс хлопнул друга по руке. — Будь нежнее, он же боится! "Прячься!" — взвыл зверь внутри, забивая слух. Ацуши зажмурился, вдруг чихнул... И обратился тигрёнком, испуганно поджимающим хвост и отчаянно зашипевшим, сорвавшись на детский, неловкий "мявк". Брюс подхватил тигрёнка на руки и прижал к себе. Синхронное "оууу" раздражало слух. — Вы его напугали! Что с вами не так?! — Но мы... Мы ведь... — начал Стив, но его перебили: — Вы не видели, что с ним творили в том приюте! Его там истязали! Ему не разрешали говорить с другими людьми!.. Всё, Ацу, всё, прости, я не хотел кричать... Котёнок спрятал мордочку, уткнувшись в его шею и тихонько замяучил, хлестая родителя хвостом по груди. — Всё, всё... Я больше не буду... Он чуть не повторил то, как поступали с ним самим. Брюс тонул в вине и стыде. Напевая мурлыкающую мелодию, он укачивал котёнка у себя на руках. — Не говорите никому, ладно? Если бы кто-то услышал звук, что издает тигрёнок чуть громче, он бы мог сказать, что это детский плач. Ацуши плакал и прятал мордочку, но... только-только успокоившись относительно, он замурлыкал. — Кажется, тебя пора искупать и уложить спать, как думаешь? Тигрёнок недовольно мявкнул. — И не мявкай на меня, достаточно того, что ты будешь замечательно выглядеть после ванны и сна. Клинт сдавленно хихикнул: — Беннер стал матерью тигров.***
— Давай, тигряша, ложечку за папу... Ложечку за тётю Наташу... — Тётя Наташа решила медом тебя лечить? Ну нет, лучше дяди бульон куриный сварят!.. — А дяди готовить вообще умеют? — Умеют! Очень умеют! Ацуши зашипел на них, забившись полностью в одеяло. Обратиться назад у него не получалось — сил не хватало, а защищаться от "лечения" надо было. Возвращение Брюса быстро пресекло сию самодеятельность. Он растолок в мисочке стандартный набор лекарств, разбавил водой и пододвинул мисочку к комку одеял. Тигрёнок медленно высунул мордочку из-под одеяла, нюхая эту бурду, а после, медленно начиная лакать её. Мстители негодующе накинулись на Брюса, мол, как это понимать. Объяснение было более чем простым: — Маленьких тигрят нужно лечить подходящими для них лекарствами. Ацуши тут же замяучил, отодвигая мордочкой пустую миску от себя и явно так привлекая внимание. — Мой ты умница, — Брюс погладил Ацуши. — А теперь спать. Я тут побуду, с тобой. Большой котёнок потерся об его руку, жмурясь и тихонько урча.***
Хлопнула входная дверь и стукнулась о косяк брошенная в угол сумка. Ацуши медленно сполз на пол, берясь руками за голову, после зажимая одной рот. Он видел, как умерли люди. Да, до этого ему доводилось смотреть на трупы — Рампо-сан терялся в городе и стажёра отправляли его провожать. Но... Тот мальчишка умер прямо у них на руках. Мальчишка ведь совсем, его ровесник. Чёрт... Они обезвредили террористку, но... ценой невинной жизни. Дазай-сан заметил его состояние уже в агентстве и предложил воспользоваться услугами психолога, даже дал визитку. Брюс слышал, как Ацуши вернулся. Хлопок, стук... Он вышел в коридор и увидел свернувшегося калачиком парня. Это был не первый раз, когда Ацуши возвращался уставшим... Но таким — это был первый раз. На шаги парень поднял голову. Заплаканные глаза и стиснувшиеся в кулаки руки говорили больше каких-либо слов. Он даже не пытался подняться — понимал, что не устоит на ногах. Брюс просто рухнул на колени и обнял его. Что же это за работа такая... Зачем вообще согласился на неё? — Ацуши. Тигрёнок, посмотри на меня. Тигрёнок... Ацуши отчаянно всхлипнул, уткнувшись ему в плечо и разревевшись. — Я...я... Он... Прямо у нас на руках, он... — Шшш, всё... Малыш... Спасти всех невозможно. Поверь, я знаю. Да, Брюс знает. Потому что не только не успевал кого-то спасти — он сам становился причиной чьей-то смерти. — Я мог его спасти! — сорвался на вопль мальчишка, опуская голову, — Мог!... Но слишком поздно среагировал и...и...он... Куникида-сан выглядел таким потерянным после этого... Брюс смял в руке часть одежды на спине Ацуши. — В работе, подобной твоей и моей, всегда будут жертвы. Иногда мы сами прикладываем к этому руку. Но не нужно поддаваться отчаянию, ты сам видел, что происходит со мной, когда вижу новости, связанные с последними миссиями команды... Не будь мной. Ацуши вновь отчаянно всхлипнул. — Пап, я... Я хотел тебе сказать, что... В городе сейчас будет... Немного небезопасно и... Я хочу попросить, чтобы ты уехал на время. Я боюсь, что...что ты пострадаешь. Брюс покачал головой. Уехать? Уехать, видя, как сложно ребёнку? Он не имеет никакого права. — Ты знаешь, что я могу постоять за себя. И что я... не могу умереть. Халк не позволит. — Пап, пожалуйста! — он чуть снова не закричал. — Пап, Дазай-сан сказал, что... Что его знакомый из департамента предупредил о том... Что здесь будут американские эсперы. Они... Они хотят уничтожить город, папа. Я не хочу, чтобы ты пострадал. — А я не хочу, чтобы пострадал ты! Дышать стало труднее. Контроль утерян. Боль пронзила всё тело, пока не отправила разум в ничто. Ацуши тут же обернулся тигром, начиная успокаивающе мурлыкать и тереться о его ноги. Не хватало ещё на этой почве окончательно рассориться. Возвращаться в себя рядом с Ацуши всегда было легче. Его тигрёнок... Которому так рано пришлось возмужать. — Я все равно не уеду. Я хочу быть рядом, чтобы ты не брал на себя слишком много. — Ну пап! — мальчишка уставился на него с мольбой. — Пап, они... Они могут бить по слабым местам. Этот разговор, к сожалению, так ни к чему и не привел.***
Брюс стоял на мосту, опираясь на перила. Река достаточно глубокая... Тело даже не найдут. Рыбы сожрут быстрее. Это ради Ацуши. Ради его благополучия и безопасности. "Прости меня. Но я обязан". Он встал на перила и приготовился к прыжку. — Папа! Папа, погоди! — отчаянно вскрикнули позади. — Папа, не надо, я!... Я!...— Ацуши тяжело дышал, захлёбываясь воздухом от накатившего адреналина. — Папа! Брюс застыл. Что... Что он здесь делает? — Тигрёнок, пожалуйста... Я должен. Дженнифер за тобой присмотрит, она уже приготовила документы.... "Ты не должен был видеть меня в таком состоянии". — Пап, пожалуйста! — голос сорвался на истерический вскрик. А после раздался голосок потише. — Накаджима-сан, не делайте резких движений и не кричите так, а то он сорвётся. Можно я с ним поговорю? Папуля учил, как. Дети... Так наивно пытаются привести его в чувство, заставить одуматься... Но после жизни в аду это невозможно. Пришло время решающего шага. И Брюс его сделал. — ... Накаджима-сан, руки не так держите. Дайте я покажу, — первое, что услышал Брюс, приходя постепенно в себя. Над ним склонились едва ли не рыдающий Ацуши и худенькая девочка с жиденькими тёмно-рыжими хвостиками. Девчушка смотрела по-взрослому серьёзными глазами. — За...чем... Голос хрипел. Они спасли его... Какой в этом смысл? Парень весь комком сжался, наконец, взвыв и уткнувшись родителю в грудь. Девочка, сидящая рядом, легонько похлопала его по плечу. — Он вас любит, поэтому и спасал. Вы прям как мой папуля — он тоже постоянно умереть пытается. — Я тоже люблю тебя, тигрёнок... "Поэтому и пытался это сделать". Девочка вдруг нахмурилась. — Своей смертью вы ему лучше не сделаете. А Ацуши зарыдал ещё горше. — Только так его можно защитить... От меня. — Взрослые такие глупые, — малышка поднялась, одёрнув форменное школьное платьице. На поясе моталась кобура пистолета. Брюс нервно сглотнул. Эта девочка... Она ведь не работает?.. — Цуши... Я никогда себя не прощу, если когда-нибудь причиню тебе вред! Парень всё ещё всхлипывал, прижавшись к нему, сам мокрый насквозь. — Ему больно, когда вы себе больно делаете. Не делайте. — Я не могу... — тихо ответил Брюс. — Не могу позволить... Дать монстру верх. Девочка нахмурилась ещё сильнее, начиная тереть виски. — Глупые взрослые... Хотя бы ради Накаджимы-сана можно переступить через это? Все люди в каком-то смысле монстры. Я тоже. "Ты не знаешь, какой именно я монстр". — Я ведь только ради Ацуши и держался столько лет... Я не выдержал. Расклеился. Едва не потерял контроль, когда узнал... — Дядь, больше двух говорят вслух, я всё равно вижу, что в вашей голове. И у меня собственная голова от этого болит! — малышка гневно взглянула на него. — Не заставляйте меня считать вас слабаком. Брюс повернулся на бок и тихо заплакал. Он столько раз пытался... И попытается снова, если это единственный способ защитить всех. — Больше так не делайте, Накаджима-сан и так устаёт, — она была взрослой в детском теле. Слишком взрослой. Настолько "слишком", что это резало глаза. Он попробует. Но уверенности в том, что он продержится достаточно долго, не было.***
— Какой же он! Ух! — Ацуши громко возмущался, зайдя домой. Золотистые глаза сверкали от негодования. Брюс, щурясь, выглянул в коридор с кухни, размахивая лопаточкой. — Тигрёнок?.. На работе проблемы? — Не то чтобы прям на работе... Помнишь, я говорил про своего напарника? Он такой придурок! — от ярких эмоций у Ацуши проявились тигриные ушки и хвост, стучащий по полу. — Неужели все настолько плохо? Садись ужинать, я пасту приготовил. Оборотень тут же довольно заулыбался, прошмыгнув на кухню. — Понимаешь, он совершенно непонятно себя ведёт! Дазай-сан смеётся и говорит, что он так флиртует! — Флиртует?.. Брюс разложил пасту по тарелкам. — Какая смелая гипотеза. Не то что я поддаюсь самобичеванию, но я и до аварии не был желанной добычей для любого пола... — Пап! Не говори о себе так! — парень возмущённо прищурился. — А насчёт того, что он флиртует... Дазай-сан его с детства знает, может и вправду...— щёки покрыл румянец. Брюс потрепал сына по голове. — Не привык умалчивать правду. А что насчет твоего напарника... Надеюсь, вы не сильно спорите. Ацуши подался к его руке, позволяя прорваться мурлыканью. — Он просто жестокий дурак, пап. — Жестокий... — Брюс поджал губы. — И ты до сих пор с ним работаешь? — У нас способности вместе хорошо связываются, — Цуши чуть мотал хвостом, уткнувшись в тарелку, — Дазай-сан сказал, что наш дуэт ещё посильнее, чем его с напарником в своё время. — Вот как... Дазай-сан. От этого имени отдавало чем-то мутным. Странным. Похожим... — А нет никакой возможности вашу команду связать больше? Ты же помнишь командные вечера в Башне? Можно что-то похожее и у вас... Ацуши задумался. — Я не знаю, согласится ли Рюноскэ... — Я уверен, если сказать правильные слова, он не откажет. — Думаешь? Просто мы... Ну... Не особо хорошо общаемся. Он меня не понимает, я не понимаю его. — Прямо как я и вся остальная команда в начале... — Я попробую с ним поговорить, пап. Спасибо за совет! — Ацуши расплылся в улыбке.