Чудесно омерзительно

«Люди чаще всего употребляют слово «ничего» для того, чтобы скрыть за ним очень важное нечто.» Грэм Джойс

      — Урарака, ты чего? — с волнением спрашивает Тсую, замечая, что её подруга слишком молчаливая и отстраненная сегодня.       — Ничего.       Девушка притворно улыбается, вновь переводя взгляд на их одноклассницу, которая рассказывала о том, как Эйджиро Киришима в последнее время понемногу становился очень заботливым по отношению к Ашидо: парень помогал и порой слишком аккуратничал во время совместных тренировок, предлагал вместе ходить на пробежки по утрам и выполнять домашние задания, что в целом непривычно, ведь раньше они не проводили так много времени вместе. Хотя всё сказанное объясняло, почему в последнее время Ашидо была занята, и подтверждало, что она несомненно и бесповоротно влюблена в друга.       Тору Хагакуре жутко обрадовалась за подругу, Джиро лишь улыбнулась, после чего посмотрела краем глаза в сторону столика, где обедали парни, среди которых сидел Денки Каминари, и вздохнула. Светловолосый всё также донимал своими попытками завоевать стальную Кьёку.       Яойрозу и Асуи достаточно сдержанно и немногословно объяснили своё мнение насчёт отношений во время обучения в академии, когда важно делать большой упор на их развитие. Нет, они не отрицали факт отношений во время учёбы, так же, как и другие порадовались, но им казалось, что это сильно отвлекает. Очако же просто не стала комментировать, и её спасло бурное обсуждение со стороны других. Молчание Урараки мягко сливалось с их разговором, поэтому она лишь продолжала уплетать свой обед, слушая и наблюдая за подругами, пока и вовсе вновь не погрузилась в свои мысли.       В последнее время активная и весёлая Урарака вдруг затихла. Вот так просто. Ни с того ни с сего.       Учёба и героика, которые шли в одном комплекте, казалось, слишком сильно стали давить, не давая спокойно отдохнуть или хотя бы на пару минут отвлечься. Вместо этого студентка лишь больше погружалась в себя, а мысли больше походили на огромную чёрную тучу.       Бакуго Кацуки, сидевший вместе с Каминари и другими парнями из их класса, молчалив всегда. Ему тяжело было выйти на тесный контакт с кем-либо. Разве что Киришима со своим навязчивым поведением смог добиться близости, чему, кажется, радовались оба: один в открытую, второй без комментариев.       Но если Кацуки Бакуго молчит, значит в его голове крутится множество мыслей, не связанных между собой, то и дело накладываясь друг на друга. Они оба с Очако Ураракой думают, и оба об одном и том же.       В первый раз Кацуки заметил это перед уроком. Девчонка, как и всегда, крутилась возле Мидории, что-то рассказывала, а блондин наблюдал. Его взгляд упал на руки Урараки, которые она прятала за спиной и слегка сдирала кожу возле ногтей. Они говорили про грядущий экзамен и геройские новости.       Во второй раз это случилось на спарринге: Очако тогда поставили против Денки. Сражалась она достойно, уворачивалась от всех атак, наносила удары. Урарака была хороша, даже во время тренировочного боя заботилась об одноклассниках и старалась сильно не навредить им, за что получала выговор от преподавателя. Всё вроде как обычно, но всё равно что-то не то. Бакуго нутром чувствовал это. Глянул краем глаза на Мидорию, неразлучного со своей тетрадью, Динамайт решил какое-то время последить за другом-задротом. Он снова что-то записывал и при этом параллельно общался с Иидой.       — Что думаешь, Мидория?       — Каминари отработал неплохой приём, можно увидеть новые тактики, — комментировал Деку. — Но вот Урарака всё также сражается. Пока без изменений.       Тот поджал губы и уткнулся в тетрадь, а Бакуго вновь уставился на поле боя. Урарака, которая так старался не попадаться под атаку Денки, в момент разговора проскочила мимо друзей и всё слышала. Кацуки уверен в этом.       Девушка заметно сбавляет темп, перестаёт резко и быстро реагировать. Да, какие-то попытки предпринимает, но с каждым разом слабеет. Учитель кричит о том, что ей надо собраться и перестать бездельничать, а после сменяет ученика, к которому обращается, и уже орёт Каминари о том, что тот за последние пару минут уже давно мог уложить одноклассницу на лопатки. Взгляд паникующего студента бегал туда сюда: с учителя, на бледную подругу, а после и на наблюдающий класс. Под гнётом всего этого Денки резко атаковал, сам того не ожидая. Молнии, что так быстро неслись к девушке, вмиг ударили током и ещё пару секунд беспрерывно били, пока та не свалилась.       Это определённо провал.       Бой закончился, а вместе с ним и вся тренировка. Каминари, как и подруги Очако, тут же подбежали к ней и помогли подняться. Электрошокер заметно нервничал, явно не ожидал, что всё так закончится. Он раз пять спросил всё ли хорошо, извинился, но на всё это получил лишь:       — Не переживай, всё в порядке. Это моя ошибка.       И натянутая улыбка, от которой Кацуки лишь передёрнуло. Да, она права в своей ошибке, но с каких пор Уравити так легко принимает провал и сама подталкивает себя к нему. Не помнит Бакуго, чтобы она так вела себя на Спортивном фестивале.       В третий раз это происходит через пару дней после вечерней пробежки.       Бакуго идёт в душ, поглядывая на время. По идее, девушки уже успели принять ванную и там как раз никого нет. Но что-то в его подсчётах дало сбой, и зайдя в предбанник, он услышал шум воды. Оглядевшись, он увидел розовые пушистые тапочки.       И снова.       Урарака аккуратно подцепила содержимое баночки и свободной рукой поставила на небольшую полочку рядом с собой. Переложив часть, девушка стала наносить скраб сначала на руки, после перенесла его на тело и ноги, но этого казалось недостаточно, поэтому Очако стала сильно тереть кожу, чтобы ощущать все твердые частицы косметического крема. С каждым новым движением она ускоряла темп и сильнее надавливала на кожу, даже когда она продолжала жечь, принося достаточно сильные болевые ощущения.       Тихий всхлип, перерастающий в плач, а после падение на кафель: вот что услышал Бакуго. Большому суровому парню становилось не по себе продолжать слушать то, как девушка навзрыд плакала. В его груди что-то ёкнуло.       Страх того, что сейчас там могло произойти что угодно и возможно Урараке нужна незамедлительная помощь, одолел, и, подорвавшись с места, Кацуки лишь взял с собой большое полотенце, рванув в душевую. Увидев девушку, сидевшую на мокром кафеле, которая и вовсе не заметила его, он быстро оценил ситуацию, чтобы понять, точно ли ему нужно тут находится. И ответ пришёл достаточно быстро: перед ним сидела трясущаяся одноклассница, в попытках отдышаться. Накинув на неё полотенце и слегка обернув им, парень развернул Урараку к себе и постарался поудобнее усадить, так, чтобы она могла опереться спиной о стену. Приподнявшись, он выключил душ и вновь сел напротив на корточки, осторожно положив руки на чужие плечи. Ткань его одежды частично намокла и неприятно липла к телу.       — Смотри мне в глаза, — попросил Бакуго. — Ты сейчас в академии, всё хорошо.       Растерянный взгляд девушки словно сверлил его, а из-за близкого нахождение её ног возле него, ощущались судороги. Он тихо вздохнул и большими пальцами погладил плечи девушки.       — Дыши вместе со мной и следи за пальцем, хорошо? — убрав праву руку, парень стал медленно водить пальцем вправо-влево. — Вдох, — сам вдохнул. — Выдох.       Если спросить Кацуки, сколько так продолжалось, он бы вряд ли чётко ответил. Всё время блондин был сосредоточен лишь на том, чтобы привести в чувства Очако, у которой, по его скромному мнению, могла случиться паническая атака. В перерывах между попытками нормализовать чужое дыхание, он тихо напоминал о том, что они в безопасности и всё хорошо.       Когда же всё закончилось, он опустил руки и напоследок взглянул во всё ещё напуганные карие глаза. Предупредив, что будет ждать её, вышел и оставил одну, чтобы она могла одеться и привести себя в порядок.       Пока парень находился в режиме ожидания, он успел быстро сменить футболку и накинуть кофту на молнии. На его удачу в скором времени с громкими шлепками вышла Урарака. Она быстро надела тапки и глянула на себя в зеркало, где увидела за собой Бакуго. Парень стоял с каменным лицом, облокотившись на раковины, стоящие параллельно тех, у которых находилась девушка в коротких шортах и майке, что липли к ней.       — Пойдём-ка поговорим, круглолицая.       Недолго думая, он взял девушку за руку и потащил на улицу через чёрный вход, чтобы та проветрилась и остудилась. Всю дорогу Очако говорила, что может заболеть от резкого перепада температуры, на что Бакуго лишь недовольно сказал:       — Половинчатый как-то же живёт.       Удивительно проницательно.       Кинув ей свою кофту на молнии, Кацуки продолжил идти вперёд по коридору, пока не дошёл до двери и не открыл её. Уравити тут же почувствовала, как прохладный воздух стал сочиться и перемешиваться с теплотой. Поспешив надеть кофту и застегнуть её, она быстро, хвостиком, вышла за парнем. Очако прикрыла дверь и заметила, как светловолосый усаживался на ступеньки, поэтому поспешила сесть рядом, будто боясь, что он вновь рыкнет на неё и начнёт говорить, как поступать, что делать. Она старалась предугадать, понять его мысли.       — Нам всем нужны секреты, если они не смертельные, — вдруг начал Бакуго. — Они нас защищают.       Блондин продолжал смотреть вдаль, куда-то в глубь деревьев, пока не ощутил на себе пристальный взгляд. Повернувшись в сторону одноклассницы, он увидел непонимание в больших карих глазах.       — Доктор Хаус.       Урараке потребовалось секунд тридцать, чтобы понять сказанное. Неужели он только что решил процитировать сериал, обсуждаемый так бурно последнее время их парнями из класса.       — Почему ты именно это решил сказать?       — Чё-то не нравится, щекастая? — резко спросил он, после изменился в лице и значительно успокоился. В мерках Бакуго, конечно же. — У меня есть знакомый врач.       Девушка искренне не понимала о каком враче говорит сейчас одноклассник. Неужели он когда-то сильно болел и ему приходилось ходить к врачу? Но Урарака же не болеет, он явно что-то путает.       — Ты знаешь о чём я.       Явно бесится. Он хочет закричать на неё, стянуть грёбанную куртку и всю одежду, под которой прячутся красные пятна вперемешку с мелкими царапинами, расчёсанные болячки и разодранная кожа. Но он этого не делает. Знает, какая будет реакция. Судит по себе.       Они долго сидят в тишине и молчат, рассматривая деревья и звёздное небо, которое постепенно затягивалось облаками, как и мысли их двоих в очередной раз. Это срочно надо было чем-то перебить, но никто из двоих так и не решался нарушить молчание.       — В общем, когда будешь готова об это поговорить, приходи, — неожиданно сказал Бакуго. — Но если я ещё раз увижу эту хуету, я не буду ходить вокруг да около.       После этого он встал и ушёл. Только в этот момент в голове стал складываться пазл и теперь Урарака понимала о чём говорил парень. По крайней мере подозревала. Собрав все мысли в кучу, она вместе с ними отправилась в свою комнату, совершенно забыв о том, что часть вещей оставила в ванной.       Тяжёлый сегодня вечер, подмечает для себя девушка, но просидев ещё какое-то время наедине со своими мыслями, приходит к выводу, что не день тяжёлый, а месяц. А может и больше.       Теребя кофту одноклассника в руках, Очако точно также перебирает всё сказанное парнем за этот вечер, всё сделанное. Вот именно после всего в её голове всё сопоставилось. За это определённо хотелось корить себя, так как теперь с ним будет слишком мало возможности поговорить, не привлекая внимания одноклассников, чего допустить нельзя. Чертёнок, сидевший на левом плече Урараки и явно схожий с Бакуго, предположил, что всегда можно нарушить одно правило общежития, тем самым подталкивая хозяйку на скорейшее действие.       Она выходит из комнаты и аккуратно шагает по коридору, переходя в мужскую часть этажа. Тихо пробравшись мимо комнат Шоджи и Киришимы, Урарака наконец-то стоит у заветной двери. Сжав губы, стучит в комнату Бакуго, мысленно прокручивая эту глупую идею прийти ночью после того, что было сегодня, так ещё и рассчитывая, что парень не спит. А если её заметят, то всё обернётся очень плохо. Глупо.       Спустя пару минут, девушка вздыхает и уже собирается уходить, как вдруг дверь открывается и перед неё стоит слегка сонный одноклассник, оперевшись на дверной проём.       — Передумала?       Он слабо усмехается, явно ощущая победу, пока Урарака краснеет, думая о том, насколько же со стороны это всё похоже на похабную сцену из подросткового ромкома.       — Заходи уже, пока никто не встал.       Он молча возвращается в свою комнату, оставляя дверь приоткрытой. Быстро пройдя следом внутрь, девушка аккуратно закрывает дверь и поворачивается к Кацуки, осматривая его комнату. Идеально чистая, это заметно даже в полумраке. Он включает настольную лампу, чтобы хоть немного осветить комнату и Урарака тут же подмечает стопку книг и тетрадей на рабочем столе, а под ним стоит коробка, в которой лежат различные гантели.       — Садись.       Он указывает на стул, возле которого стоит, и что-то записывает на листке бумаги, склонившись над столом. Она незамедлительно проходит вглубь комнаты и садится, посматривая на записи.       — И будь добра хоть что-то отвечать, — рычит парень, ведь их диалог пока-что получается однобоким.       — Хорошо, — тут же отвечает девушка и почему-то отворачивается от записей. — Я кстати толстовку тебе принесла.       — Туда положи, — указывает на ближайшую полку Кацуки, не отрываясь от записи.       Вскоре он быстро дописывает и сверяет всё с телефоном. Кивнув самому себе, парень забирает бумажку и разворачивает стул с Очако в сторону кровати, на которую садится.       — Здесь указан номер и адрес психотерапевта, к которому ты можешь обратиться, — поясняет Бакуго и наконец-то отдаёт записку. — Слишком бесячий тип, но он мне помог, когда предки отправили к нему. Внизу указана клиника, в которой он принимает, так что сама выбирай куда звонить. Ещё у них есть скидка студентам, думаю тебе это облегчит ситуацию.       Урарака быстро читает всё, что написал ей парень, а после складывает бумажку и убирает её в карман.       — Спасибо, Бакуго, — закусывая губу, произносит девушка.       В очередной раз кивнув, тот не спускает взгляд с Очако, которая от неловкости вновь осматривает комнату: у изножья кровати стоит плетённая корзина, в которой лежат какие-то вещи, а рядом свёрнут спальный мешок, в котором, по предположению розовощёкой, спит Киришима, иногда заглядывающий к другу с предложением ночёвки. Развернув голову в противоположную сторону, она видит, что на прикроватной тумбочке лежали повербанк, наушники и комикс, который ему дал Каминари, а внизу находится большая бутылка минералки.       — Слушай, а как ты оказался у врача?       — Тебе какое дело? — раздражённо спросил парень, взяв бутылку. — Я же сказал, предки отправили.       — Но у них же были причины, — будто с сомнением предположила девушка.       Бакуго сделал пару глотков и поставил бутылку на место, после чего расставил руки по бокам и слегка согнулся, смотря на собеседницу.       — Была та же херня, что и у тебя, — чтобы не поднимать эту тему, Бакуго встал и обошёл девушку, после чего протянул ей пакет. — Я так понимаю, ты это искала.       Он непривычно общителен сегодня и, кажется, более открыт, чем раньше.       Приняв пакет, Очако увидела, что там лежали забытые ею вещи. Шустро подняв взгляд на стоящего рядом парня, она поспешила опровергнуть его выводы:       — Нет, я про них даже не помнила, — она слегка нахмурила брови. — Просто мы так и не увидели твою комнату в первый день заселения, вот и интересно. И спасибо ещё раз.       Она отвечала так, будто провинилась в чём-то и теперь оправдывается, что вызвало лёгкую усмешку у Кацуки. Может она и раздражала его, как и многие, но в ней он видел и нечто другое, что-то чудесное и в то же время омерзительное. Решительная, целенаправленная, до безумия дружелюбная, и в тоже время страдает самоповреждающим поведением.       В эту ночь они разошлись и на следующие дни не общались. Всё осталось таким, каким оно и было до этого. Можно сказать, что их двоих это устроило. Очако знала, что Кацуки не побежит всем рассказывать о том, что было, поэтому на душе царило спокойствие по этому поводу. К тому же осознание скорого приёма у врача по рекомендации Бакуго, давало надежду, что всё вскоре образуется и будет хорошо, как и раньше.       Кацуки Бакуго бегает каждое утро, даже в выходные дни придерживается того же графика. Сразу же после того, как выходит из ванной, он вставляет наушники и включает первый плейлист, после чего идёт в коридор. В это время в общежитии всегда тихо, так как многие ещё спят.       Надев кроссовки, краем глаза он видит, как в конце коридора из лифта выходит Урарака, которая также направляется к выходу. Парень снимает один наушник и ждёт, когда она дойдёт до него.       — О, доброе утро, Бакуго, — слабо улыбается и машет одноклассница. — На пробежку отправляешься?       — Да, — кратко отвечает тот, отходя в другую строну, чтобы дать проход к обуви.       — А я вот к врачу твоему иду, — говорит девушка, хоть её и не спрашивали, и надевает балетки. — Пожелай мне удачи.       — Ты и без неё справишься.       После сказанного он вновь надевает наушник и выходит из здания.       В следующий раз они видятся на кухне, когда Кацуки готовит обед. По расписанию ему должны помогать Киришима с Каминари, но эти двое решили свалить с половины процесса, под предлогом: «у нас там некоторые продукты закончились, мы быстро в магазин сходим». Пока Кацуки нарезал овощи, на этот звук пришла Очако, которая, судя по всему, только что с улицы. Она молча подошла к холодильнику, достала йогурт и села за барную стойку, наблюдая за тем, как светловолосый готовил.       — Что ж, теперь я точно понимаю о чём ты говорил и что вообще было, — вдруг начинает разговор девушка. — Приём прошёл достаточно хорошо, но надо будет ещё несколько раз сходить.       — А ты думала за один раз всё произойдёт? — с упрёком произносит парень, продолжая резать морковь.       — А ведь было бы неплохо, — безмятежно отвечает девушка и делает пару глотков клубничного йогурта.       Вновь эти двое пребывают в тишине. Кажется, что это самое комфортное молчание в их суетливой жизни.       Когда со стороны коридора слышится возня и шуршание пакетов, Очако поднимается, обходит стол и пару секунд стоит рядом с парнем. Поставив напиток рядом с деревянной доской, она резко обнимает Бакуго и утыкается ему в плечо.       — Спасибо большое.       Подняв взгляд на ошарашенного Кацуки, по-детски игриво улыбается и, схватив кусочек моркови, убегает с кухни. Взрывной парень просто стоит, уставившись в одну точку, пока на кухню не заваливаются его друзья, которые тут же бурно начинают ему что-то рассказывать, начиная от милой бабули, которой они помогли донести пакеты до остановки, заканчивая тем, как глупо пытался Денки флиртовать с девушкой за кассой, чтобы та сходила с ним на свидание или хотя бы скидку сделала.       — Эй, Бакубро, не знал, что ты любишь клубничный йогурт, — обращает внимание на открытый напиток Киришима, отвлекаясь от всего сумбура, что они сейчас наговорили.       — Это же йогурт Урараки! — тут же подмечает Каминари. — Чувак, она за него убьёт тебя, я по себе знаю.       Какое же всё и впрямь чудесно омерзительное для Кацуки Бакуго сейчас. Слишком противоречивые ощущения.