Ударница

Себастьян

— Ох, боже, прям ногой в яйца… — я посмеялся, взглянув на Оливию. Ее волосы спали мне на лицо, и я всячески пытался их убрать. Она посмотрела на меня оленьими глазами. На секунду там что-то промелькнуло, а потом она нахмурилась. — Сам виноват. Она встала пыхтя, пока я смеялся. У нее не получалось встать на коньки, я же быстро справился и помог. — Спасибо… — тихо сказала она, уверенно поехав вперед без помощи. — Вы чего тут? — сбоку появилась Эмили. — Грохнулись- я улыбнулся, поехав вместе с ее сестрой. — Надеюсь она тебе не грубила. Она просто…немного другая… — В смысле? — Я не могу сказать, но она просто долго привыкает к людям. На самом деле она хорошая сестра и милая девушка. Эмили стала искать ее. — Где она кстати? — Катается где-то здесь. — Не хочу ее одну оставлять…давай найдем. Мы поехали на поиски, пока я не увидел знакомую кашляющую фигуру у бортика. — Это не она…? — я указал на девушку, а Эмили прищурилась. — Вот черт. Старшая Джонсон быстро подкатила к ней, Оливия все кашляла, как будто задыхается. — Все хорошо? — я обеспокоенно посмотрел на них. Глаза Эмили выражали грусть, а Оливии наоборот — злость. — Все…отл… — Лив снова закашлялась, прикрываясь белоснежной варежкой, на которой появилась кровь. — На сегодня катание окончено, Оливия. Себ, помоги мне отвезти ее в раздевалку — Эмили обеспокоенно терла спину Лив, пока та перебирала ногами. Я понял, что дело дрянь. Взяв младшую Джонсон под руку, мы довезли ее до раздевалки, сажая. — Может скорую, у нее кровь — я нахмурился. — Нет. — та твердо сказала, доставая что-то из сумочки. Такое ощущение, что это механически отработанная схема. Лив достала ингалятор, пшикая пару раз, пока Эмили натирала той спину. — все, Эмс, все нормально. — Я принесу тебе чай, пока Себ с тобой посидит. Лив даже не спорила, что меня удивило. Я сел, начиная снимать свои коньки. — Расскажешь? — тихо спросил, взглядывая. — Нет. — Ладно, извини… — Я снял коньки, помогая девушке. Она хрипло дышала, что меня беспокоило. Она снова пшикнула ингалятором. «Может у нее астма?» Сняв ее коньки и надев ей ботинки, я сдал их и сел рядом. Та вздохнула, потирая грудь. — Я больна. — тихо сказала она. Я повернулся, внимательно слушая. — не помню, как называется болезнь. Что-то с легкими. Они отказывают. — Это лечится? — Нет. Нет, не лечится. — Мне жаль… — Не надо. — Что не надо? — Вот этого всего не надо. Ты мне не друг. Не надо меня жалеть. — Оливия… — я вздохнул, но затем услышал ее смех. В нем не было ничего прекрасного. Обычно, я не обращаю внимание на такие мелочи, но сейчас мне стало даже слегка не по себе. Смех был наполнен отчаянием и болью. — Я тебя умоляю, мистер Х. Можешь не утруждаться. Не надо делать вид, что ты мне друг. Для Эмили — да. Я не она. Рулетка распределилась так, что я даже и до 30 могу не дожить. Так что твоя жалость мне не нужна. Бесполезная трата словарного запаса. Эмили подошла как раз в тот момент, как я хотел ответить ей. — Держи твой чай. С облепихой и лимоном. — Джонсон старшая села, а младшая взяла чай. — Спасибо… — Она отпила и встала. — Знаешь, Эмс…я пойду домой. — Я с тобой. — Нет-нет, ты же хотела еще на Рождественскую ярмарку. — Схожу в следующий раз… — Нет-нет, Эмс… Иди. Думаю, мистер Х составит тебе компанию. Повеселитесь… Все в порядке, правда. Я приду и буду смотреть сериал. — Ладно…но позвони обязательно. — Хорошо. Я делал вид, что не слушал разговор. Анализировал Оливию. С учетом появившейся информации стало немного понятно, почему она такая стерва. Интересно, у нее есть вообще друзья? Как она сказала, это не мое дело. И она права. Но почему-то руки так и чешутся…что уж говорить, член тоже. Не то, чтобы я был обделен сексом. Наоборот. Его было много. Постоянной девушки не было, но вот цыпочки на одну ночь хорошо удовлетворяли мои потребности. А малышка Лив…при первой встречи у меня встал. Той ночью после кафе я вернулся домой и дрочил в душе, вспоминая эту маленькую стервочку. И чем больше я думаю и вижу ее соблазнительный зад, тем синее яйца. Черт. Надо прекращать. Член дернулся в штанах, намекая, что если продолжу думать об этой синеглазой малышке, то ему потребуется рука, а лучше ее киска или ротик. «Не сейчас» Я незаметно поправил пах. — Хей, Себ? — Эмили пощелкала перед носом, я вышел из мыслей, замечая, что Лив нет. — Задумался. Ну что? На ярмарку? — Если тебе не сложно…не хочу тебя заставлять. — Хах, пойдем. Выпьем глинтвейна. Давно хотел туда сходить, но времени не было. — Спасибо…хорошо, идем — Эмс благодарно улыбнулась. Мы оказались на рождественской ярмарке через 30 минут. Последний раз я был тут с родителями. Почти ничего не изменилось. В хорошем смысле. Эмили улыбалась, рассматривая игрушки. — Так… — я начал разговор — значит любишь рождество? — О, да, мы с сестрой обожаем его…кхм…точнее обожали. Я не могу рассказать, что с ней. Это ее… — Я знаю. Она немного рассказала, пока ты покупала чай. — Оу…правда? — брюнетка была удивлена — обычно она…ни с кем не делится… — А как же ее друзья? — У нее…кхм, нет друзей. Ну кроме ребят…из кавер-группы. И то, она долго не принимала их. — А почему? — Понимаешь…она, как мне кажется, не заводит друзей…потому что настроена и уверена в том…что она… ну… — я понял, к чему клонит Эмили, видя ее слезящиеся глаза. — Я понял…не произноси. — Да…мы сюда приехали из Джорджии, когда я получила работу. Я не смогла оставить Оливию одну там. — А как же родители? — Родители…немного поменяли к ней отношение после того, как раскрылась ее болезнь. Я поднял одну бровь, не понимая. — Они…как бы сказать…стали слишком сильно ее опекать. Думаю, ей нужен был этот глоток свободы. Мы с ней очень близки и я стараюсь не вести себя так, как мама с папой. Относиться к ней как к нормальному человеку. Конечно, иногда не удается, особенно в периоды обострения болезни, но она понимающая…и не сильно на меня за это злиться. Хотя пресекает попытки спросить о ее состоянии, но мы не ссоримся. — Понятно…оу…сейчас… — быстренько подбежав к палате и купив два глинтвейна, я вернулся к Эмили и отдал напиток — ты кажется хотела глинтвейн — я улыбнулся. — Это была твоя идея. Чертовски хорошая кстати — она отвлеклась от темы сестры, отпивая. — какие твои планы на рождественские праздники? По твоему графику, последний съемочный день 22 и дальше отдых до 6 января. — Еще не думал. Думаю, буду с семьей. А у тебя? — Я хочу к родителям слетать в Джорджию…очень соскучилась по ним, но… — Но… — Не смогу полететь… — она отпила, грустно посмотрев на елку. — Почему? Из-за сестры? — Отчасти… Она наотрез отказывается возвращаться домой, и я ее понимаю. Родители не отпустят ее назад в Нью-Йорк. Поэтому она не полетит. — Так лети одна…это твоя жизнь, Эмили. Ты не можешь ее потратить, вертясь вокруг Оливии. Она уже не маленькая все-таки. — Я знаю, Себ, но я не могу оставить ее одну тут… Вдруг что-то случиться… — Послушай… — остановившись, я взял ее за перчатку, посмотрев в глаза. — я думаю, тебе надо поговорить с ней. Она, мне кажется, поймет. По крайней мере, ты мне сейчас рассказал, и, как я понял, у вас очень теплые отношения. К тому же, я останусь тут. Так что…чисто теоретически…эм… я могу присмотреть за ней. — Себ…ты не обязан… — Эмили. Если тебе так будет спокойнее, я присмотрю. Я же вижу, как ты смотришь, когда про родителей говоришь. — И как же я смотрю? — та усмехнулась. — Как будто сейчас разревешься. — Эй! — она толкнула меня в бок — ну ладно…ты прав. Я скучаю по ним. Но ты не обязан это делать. — Все. Закрыли тему. — улыбнувшись, я допил свой глинтвейн, а затем телефон Эмили зазвонил. «Лив» Я пошел выбросить стаканчик, затем возвращаясь. — Она дома. Говорит все нормально… — Хочешь домой? — Да…если честно, я не хочу, чтобы она была одна. — Хорошо, я провожу, все равно я живу этажом выше. — Тогда пошли… — Кстати…ты мне так и не ответила. Рождество твой любимый праздник? — Да…мне нравится искать подарки и упаковывать…вся эта волшебная атмосфера… Мы пошли домой, разговаривая о праздниках и рождественских традициях.