Ангел-хранитель

Через пару минут письмо для блондинистого друга было готово, и Эстель придирчиво перечитывала кривоватые строчки: «Приветик, Люц, ты меня ещё не забыл? В любом случае, придется вспомнить. Ведь, как видишь, я тебя достану не то что из камеры Азкабана, но и из могилы. Да-да, если ты не знал, я мертва. Это торжественное событие случилось почти сразу после моего побега. Догадаешься как? Но не буду тебя долго мучить. С того света я тебя дёргаю не просто так. Будь душкой, окажи небольшую услугу нашему с тобой общему знакомому, по совместительству предъявителя этого послания. Какую? Он сам скажет. Зачем тебе это делать? Ну, во первых, ты же меня до сих пор любишь, не так ли? Ладно, шучу. Во вторых, в вазе в моей комнате лежит порт-ключ в мой дом. О нем никто не знает. Только Эван, но тот не ведает о точном расположении. Ещё Грюм, но если уж будешь бежать, поджав хвост, то, полагаю, этот параноик станет не самой большой проблемой, а может и вовсе не доживёт. Если тебе покажется, что этого мало, то можешь стребовать услугу с нашего общего знакомого. Но не перестарайся, милый. Поверь, если мне что-то не понравится, это будет первый, но не единственный «привет» для тебя прямиком из ада. Люблю, целую, Твой самый страшный прилипчивый призрак. — Гарри, подай конверт и палочку. Хоть свою. Я просто поставлю печать. И учти, Люц должен помочь, но может попросить о чем-то взамен. Наглеть не станет, но тут думай уже сам. Главное, что он не предаст. Какими бы не были обстоятельства. — Малфой то? — Поттер недоверчиво покрутил в руках письмо, завороженно глядя на чёрную печать с каллиграфическими буквами «Э», «Р». — Не сомневайся. Ты знаешь его только с одной стороны. А на самом деле он не такой козел, — на этот раз Розье хихикнула немного нервно, — и семья для него важнее всего. Не спрашивай, но в это понятие он включает и меня. А теперь, малыш, нам пора прощаться. — Ты же сказала, что есть ещё десять часов, — побелел парень. — Ну, уже девять, если не меньше. Кроме того, что я говорила о долгом расставании? Так что, давай, подбородок выше. Не забудь о моих просьбах. И да, кулоном ты ещё можешь пользоваться. — Придёшь в виде привидения меня спасать? — язвительно поинтересовался Гарри, скрывая страх. — Ну уж нет, на такое извращение… — Эстель передёрнуло, — а теперь давай, топай отсюда. А то скоро вынесут дверь. — Я… — Поттер не выдержал, на глаза навернулись слезы, а в носу защипало, — прощай, Теля? — До встречи, малыш. Надеюсь, очень нескорой, — тепло улыбнулась Розье и потянула юношу на себя, чтобы ласково чмокнуть в лоб. Гарри замер на мгновение, заглядывая в такие же влажные, как у него самого глаза, и, шумно вдохнув, прислонился губами к впалой щеке. — До встречи, мой Ангел-хранитель, — тихо пробормотал он и стремительно вышел. Эстель какое-то время смотрела ему вслед, радуясь, что никто не зашёл сразу же. А после с ее лица слетела маска. Тонкие черты вновь скривились от боли, а на подушку все же потекли слезы. И Розье сама не знала из-за чего. В ушах стояли его слова, сказанные таким обреченным, но в то же время полным непонятной решимости голосом: «До встречи, мой Ангел-хранитель». Эстель оставалось только молиться всем известным богам, чтобы ее мальчик не совершил глупости. — Розье, — дверь тут же распахнулась, а по полу застучала деревянная нога. — Грюм, — волшебница на секунду повернула голову к стене, чтобы посмотреть на Аластора уже с совершенно непроницаемым выражением на лице, — не уж то ты один захотел со мной поболтать? Даже обидно как-то. — Альбусу ты ничего нового не скажешь, а от пространственных речей он отказался, решив, что пары часов на очищение твоей черной души не хватит, — как-то слишком бодро и добродушно отозвался знаменитый параноик, — а Блэку придавили хвост и отправили успокаивать крестника. — А он нуждается в успокоении? — Эх, Розье, ты либо стерва, либо не представляешь, какое влияние имеешь на мальчишку. Он, молодец, чувств старался не показывать, но там и книззлу всё понятно. Как же ты смогла так прочно его к себе привязать? — Всего-то забота, Грюм. То, что почему-то не подумали дать все остальные волшебники своему герою. И что тебе нужно? — и всё-таки, что-то не давало Эстель покоя, будто выбивалось из привычной картины мира. Но уставший от боли и событий мозг просто не мог понять… — Брат твой и правда жив? Снова вернулся к Лорду? — Понятия не имею. На кладбище у меня не было времени и желания его выискивать. Но жив был точно до того момента, как меня засунули в Азкабан, — последние слова вышли слишком слабо и хрипло. Так, что девушка поняла только одно, — больше вопросов нет? Грюм, исполнишь последнюю просьбу той, что щёлкнула тебя по носу когда-то? — И какую же? — Добей, а? — Что? — вытаращил настоящий глаз Аластор. — Да что же вы все переспрашиваете. Одна Авада и всё. Ты ж ещё десять лет назад хотел. — Тогда ответь ещё на один вопрос, — посерьезнел мужчина, — почему ты выбрала мальчишку Поттера? — Из-за Дамблдора, Грюм, из-за Дамблдора, — устало протянула Розье и тут же пояснила, — прониклась его увещеваниями о силе любви ещё в школе. А что делать, если всё, что осталось от этой любви — годовалый младенец? Ответила? Теперь твоя часть сделки. Или слово бывшего главы Аврората уже ничего не стоит? — Для меня эта Авада только в радость, — оскалился Аластор, — боишься боли, а, трусишка Эстель? Воздух застрял в лёгких, не давая волшебнице выдохнуть. Перед глазами заплясали черные точки, сменяясь воспоминаниями. Если бы Розье могла, она бы закричала, сделала бы хоть что-то. Язык Грюма быстрым змеиным движением прошёлся по верхней губе, а по виску девушки стекла слеза собственной беспомощности. — Авада Кедавра, — извращённое удовлетворение. — Буду ждать в аду, Барти, — прошептала Эстель и замерла. Крауч-младший под оборотным зельем усмехнулся и, ещё немного полюбовавшись мертвым телом предательницы, покинул комнату. Он не заметил, что правая рука Розье сжата под одеялом в кулак, а на белой простыне кровью выведена фраза: «Это не Грюм». Единственное, что Эстель успела придумать.