Мартовские коты

Чифую чувствует всем своим существом, будто ведёт себя как полный придурок. Как самый последний придурок на Земле. Нервничает, действует скованно и в целом неуклюже. Это не первый раз, когда он ведёт себя так на глазах у того, у кого в самом деле хотел быть на хорошем счету. Баджи прямо сейчас, именно в этот самый момент, вздыхает и смотрит на него без каких либо эмоций, скучающе, но всё ещё преисполненный терпения. Тот порыв страсти, что искрил и бурлил между ними всего несколько минут назад, куда-то улетучился, оставляя после себя лишь густой комок нервов — то, что Кейске созерцал перед собой вот уже добрые полчаса. Чифую всё ещё возился с упаковкой презервативов, которые, на его милость, купил сам Баджи, из-за чего ему не пришлось выглядеть полным придурком ещё и перед продавщицей в аптеке. Несмотря на то, что Баджи выглядел скучающе и даже слегка разочарованно, внутри он наслаждался представлением, стараясь сдержать малейшие позывы смеха. Он правда изо всех сил старался держать себя в руках, лишь бы ненароком не задеть и так уязвлённую гордость Мацуно. Хотя и было сложно в тот момент, когда Чифую пытался стянуть с капитана своего первого отряда Тосвы брюки. Кейске нарочно лежал бревном, ничего не делая и наблюдая за безрезультатными попытками друга стянуть с него штаны, ведь Чифую застрял ещё на этапе возни с бляжкой ремня, будто напрочь позабыв, как эту железяку нужно расстёгивать. Вот так оно и бывает, когда Чифую хочет явить себя миру с наипиздатейшей стороны — будто он сам господь бог любовных утех, страстный любовник и вообще — мастер камасутры, а выходит как всегда — убого, комично и неуклюже. Как же блять стыдно. Он принялся мучить упаковку презервативов сразу, как Баджи сдался и, после того, как Чифую всё же умудрился справиться с ебучей пряжкой ремня, сказал, что сам снимет с себя штаны, мол, не теряй зря время, Чифую. Чифую послушно принял команду, полез в пакет из супермаркета, где лежали презервативы и смазка. Бомжпакеты и напитки лежали там же, но парни решили не терять время и потратить его на перекус позже. Кто ж знал, что Мацуно забудет, что нужно делать дальше, когда поднимет голову и увидит Баджи, медленно стягивающего с себя джинсы сразу вместе с бельём. Вот чёрт! — Чего завис? Давай резче, мне ещё уроки делать, — Мацуно опомнился не сразу, моргнул пару раз и вернулся к упаковке гандонов, стараясь больше не поднимать голову. Его лицо, обычно отдающее лёгким горячим румянцем, залилось краской ещё сильнее, заставляя гореть уши и шею за компанию. Он старался не нервничать, старался унять дрожь в руках и подцепить край целофановой упаковки под корень отгрызанным ногтем, но… как тут блять не нервничать, когда краш всей твоей жизни говорит о том, что сегодня можно попробовать что-то помимо лабызаний изо рта в рот и взаимной дрочки?! Чифую всё ещё охуевал с того, что сегодня, возможно сегодня, он лишится девственности по-настоящему! Он всё ещё охуевал с того, что Баджи сам предложил ему начать и дойти до конца! Он всё ещё охуевал с того, что его представления о первом разе сошли на нет — в них имеенно Чифую должен был ломаться под натиском любовника, а потом отдаваться ему в пылу страсти и безудержной распущенности. Но нет: Баджи сказал, что согласен на принимающую роль, не говоря уже о том, что он «подготовился» заранее. Без подготовки, может, и предлагать бы не стал. Хотя, конечно бы не стал! Сам Чифую о подготовке даже никогда и не задумывался, не говоря уже о том, чтобы предложить свой зад кому-нибудь. Даже Баджи. По крайней мере не в начале отношений. По крайней мере, пока сам морально не будет готов. А тут Баджи сам — представляете? — сам предложил и эту затею, и себя, и презервативы со смазкой из аптеки — из аптеки, потому что перед кассиршей супермаркета было бы неловко, всё же каждый день её потом видеть придётся, а она знает и Кейске, и его маму Рёко. Негоже, чтобы всякие тётки перемывали ему кости за спиной перед его родной матерью, ещё и на такие интимные подробности его личной жизни. И всё же, Мацуно был удивлён тому, что Баджи так основательно ко всему подготовился, ещё и отдал Чифую «лидирующую роль». В какой-то момент размышлений Чифую даже подумал, что Баджи, возможно — ангел во плоти. Его персональный ангел, который подарил Мацуно новый и чёткий курс жизни, по которому он теперь будет следовать с гордо поднятой головой до самого конца. Можно ли тогда считать секс очень приятным бонусом? Не то, чтобы этот подарок достался Чифую так уж легко: пришлось не единожды получить по морде от самого «ангела» в первые дни их знакомства; преследовать его везде, где только можно и нельзя, невзирая на все его претензии; погрызться за место заместителя капитана первого отряда Тосвы с предыдущим его представителем, а потом помириться с ним и научиться действовать сообща… Чифую прошёл длинный и сложный путь. И всё только для того чтобы Баджи перестал отталкивать его от себя, признал как крутого и ровного чувачка и проникся к нему хотя бы маломальским уважением. И вот он — тот самый парень, самый сильный из всех, кого Чифую когда-либо уважал, самый красивый из всех, к кому Чифую когда-либо подкатывал, и самый крутой из всех, кого он когда-либо знал. Он устал ждать, когда Мацуно разберётся что да как, выхватил у него из рук несчастную коробочку и мгновенно разорвал целофан, подцепив острыми зубами. А зубки у Баджи — ого-го! — словно мечта фетишиста, коим Чифую, конечно, не являлся, наверное, но об этих клыках думать никогда не переставал. Чифую не успел понять, что произошло, когда коробочка контрацептивов вернулась обратно к нему в руки. Но, подняв голову, он увидел только, как Баджи шустро скидывает с себя футболку и возвращается в положение лёжа, разве что ложится он уже на живот, лениво утыкаясь в подушку: — Сказал же, давай резче! Я что, сам всё должен делать? Поверить не могу, что вообще согл-, — не успел он договорить, как Чифую поспешил перебить его — испугался, что Баджи может передумать и отменить все надуманные планы. — Не надо, я понял! Дальше я сам! — сердце в груди перевернулось от вида обнаженной спины друга, очертания его лопаток под раскидистым водопадом чёрных волнистых волос и от вида стройной талии. От взгляда на его голые ягодицы сделало ещё пару кульбитов, барабаня по рёбрам изнутри. Чифую нервно сглотнул слюну, которая внезапно появилась в пересохшем рту, и он снова судорожно вздыхает, всё ещё не веря в происходящее. Но некоторые вещи происходят так медленно и обыденно, что и сном это вряд-ли можно назвать. — Моя мать навещает батиных родственников всего раз в год. Вот и думай, когда у нас появится следующая возможность, — намёк предельно ясен. Чифуют быстро вскрывает один из презервативов, собираясь было припустить себе штаны, но, внезапно что-то вспомнив, вместо этого нанизывает резинку себе на пальцы и со вздохом пододвигается ближе к Баджи. Его движения сопровождаются скрипом кровати, от чего Баджи, стараясь не показать своей нервозности тоже, отворачивает голову к стене и пробует выдать этот жест за попытку лечь поудобнее. Демонстрировать Чифую то, что он тоже, вообще-то, дофига нервничает, он, почему-то, не хочет. Пальцы ловко, намного ловче, чем действовали до этого, скользят меж ягодиц, останавливаясь возле входа. Щелчок крышечки, и по коже потекла холодная смазка, скатываясь туда, куда нужно. Пальцы аккуратно вошли в кольцо сжатых мышц, и в этот момент Баджи убивался мыслью, услышит ли Мацуно, если он сейчас нервно сглотнёт. Ощущения были странные, их трудно было назвать приятными, но он знал, на что шёл, ведомый тупыми мольбами своего собственного любопытства, громким гласом подростковых гормонов, и завываниями воображения, которое было подпитано информацией о том, что это, на самом деле, должно быть очень приятным времяпрепровождением. Мацуно же в этот момент следил за собственными пальцами, которые протолкнулись глубже, размышляя над тем, как именно Баджи должен был подготовиться к их встрече. На самом деле он мог лишь смутно догадываться о гигиене этого места, ведь в тех мангах, что он брал (чисто в научных и исследовательских целях), такие вещи никогда не объяснялись. Он даже хотел спросить у девчонок, которые брали мангу в том же отделе, что и он. Может, они видели и знают куда больше чем он сам — рядовой читатель комиксов о крепкой мужской дружбе? Но постеснялся… Хотя про растяжку и предварительные ласки он всё отлично знал и помнил, решая, что вот он — момент, когда он может явить себя во всей красе! Свободной рукой убирая волосы набок, целует шею, кожу между лопаток, этой же рукой спускается на талию, поглаживаниями щекоча особо чувствительные места, оглаживая ягодицу и легко сжимая. Пальцы скользят туда и обратно, периодически разводясь в стороны и растягивая проход. Вот так вот! Его учителями были мангаки и порнозвёзды, нет ничего, чего бы он не смог сделать по наглядным инструкциям. Целуя, и несильно покусывая кожу на шее и предплечьях, спрашивает Баджи, не больно ли ему — тот периодически шипел, пыхтел и длинно выдыхал с еле слышным сопением. «Терпимо», — коротко, тихо, но вполне ясно. Свободная рука не прекращала гладить кожу, на спине, руках, на бёдрах. Иногда, по непонятной для самого Чифую причине, останавливалась над поясницей, массируя её большим пальцем. Кажется, Мацуно просто нравилось ощупывать пальцами изгиб чужой тазовой кости. А ещё, он понятия не имел, как можно расслабить своего партнёра. Мангаки и порнозвёзды не рассказывали, как! Под аккомпонимент чужого шипения и еле слышимых ругательств пришлось вытащить пальцы из тела напарника, чтобы просунуть в презерватив третий. В голове крутилась мысль, стоит ли попросить его перевернуться обратно на спину? Хотя… Одной руки было достаточно, чтобы просунуть её между матрасом и чужим телом, чтобы приподнять его и поставить на колени. — Что ты…? — Кейске не ожидал, что его вздёрнут с такой лёгкостью. Он, порой, забывал, что в Чифую достаточно сил, чтобы отпиздить толпу гопников, отпиздить толпу гопников посильнее обычных гопников, поднять мешок с картошкой и, собственно, поднять его — Кейске — самого. — Я слышал, что в такой позе удобнее, — взгляд упал на открывшийся участок тела, поэтому, вернув пальцы обратно к делу, он положил другую руку на чужой член, который… оказался не таким вялым, как Чифую себе представлял. Либо его любовник — мазохист, либо он сам движется в правильном направлении и начинает понимать, как нужно делать этот ваш секс. По-хорошему, Баджи следовало бы врезать ему посильнее за такую наглость, но от их посиделок в комнате стало так душно, что голова перестала соображать. Поэтому он лишь подмял под голову подушку, обнимая её руками. Когда они только начинали, сам ведь вёл себя охуеть как уверенно, что теперь то возникать? Лишь зря разменивать остатки гордости на ветер. «Здесь. это должно быть где-то здесь…» — Чифую искал то самое место, которое, по всем легендам и слогательствам древних должно было одарить мужчину эйфорией во время сладострастия с другим мужчиной. И если древние сказания не врали, то скоро он должен найти… Мацуно толком не понял, куда именно точно он там ткнул, но заметил, как Баджи дрогнул под активным натиском его ласк, а чужой прибор в руке стал немного твёрже. И Мацуно решил, что с прилюдиями можно заканчивать. И только он подумал об этом, как презерватив окончательно соскочил с пальцев и затерялся в недрах чужой задницы. Он не знал, получит ли за это пизды, но и проверять особо не хотелось. Решив не сообщать об этом сразу, он уложил, кажется, ничего не заметившего партнёра на бок, потом и вовсе разворачивая его к себе лицом. Разметавшиеся повсюду чёрные волнистые локоны частично спадали на раскрасневшееся лицо. Баджи показалось, что нынешняя поза не слишком удобная, так как подушка, вроде бы, только мешалась под его головой, из-за чего он приподнялся на локтях, подбирая длинные стройные ноги ближе к телу. Не успел он отодвинуться достаточно, чтобы освободить больше места на кровати и для Чифую тоже, как его вовлекли в поцелуй, достаточно страстный для того, чтобы снова упасть на подушку. По крайней мере подушка теперь была на уровне между затылком и лопатками, от чего голова непроизвольно опрокинулась назад, давая Мацуно больше возможностей расцеловать открывшуюся шею, попутно раздвигая ноги любовника. Влажные щекочущие поцелуи, перемешивающиеся с лёгкими укусами, а также рука, надрачивающая его вставший член, должны были отвлечь Кейске от попыток Мацуно подцепить утерянный презерватив пальцами. Чифую мысленно вздохнул и поблагодарил всех богов сразу, когда у него, наконец, это получилось, и резинка была успешно отброшена на пол. Баджи как раз обвил руками его шею, когда освободившаяся рука пыталась нашарить злосчастную упаковку контрацептивов. Нужно признать, Чифую ещё не настолько поднялся в амплуа секс-гуру, чтобы делать это вслепую, поэтому пришлось разорвать очередной поцелуй. Когда новенький презерватив всё-таки очутился там, где ему и положено, Кейске внезапно почувствовал, что он блять не готов. Не сейчас. Что уж там, по крайней мере не в этой позе! Он как раз хотел заикнуться о том, что не помешало бы перевёрнуться обратно — в ту позу, в какую он лёг с самого начала из-за нежелания показывать своё лицо, но Мацуно уже подхватил его за задницу, приподнимая бёдра выше, от чего голова снова оказалась на подушке в не самом удобном положении. Кейске, словно рыба на суше, сконфуженно открыл было рот пару раз, чтобы что-то сказать, тут же закрывая обратно. Головка чужого члена уже упёрлась в анальное отверстие, и, когда парень снова попытался приподняться на локтях, напарник начал медленно входить. Всё происходило слишком быстро, слишком стремительно, и Чифую, ждавший этого момента, будто бы всю свою жизнь — на самом деле очень странные ощущения, — не сразу понял, когда успел присунуть уже наполовину. Они оба пытались осознать происходящее, осознать, что чувствуют в этот момент — по сути — их слияния. Прозвучит до ужаса банально, ели они скажут, что стали одним целым, ведь это — словно объединить два кусочка паззла вместе: в любом случае кусочки паззла остануться отдельными частицами, но из них в итоге можно собрать что-то более целостное. Баджи забыл, что хотел сказать, когда Чифую, не проникая до конца, начала покачиваться туда-сюда, скользя внутри, то принося ощущение заполненности, то снова выскальзывая наружу. И он также непроизвольно охнул, когда Чифую взял его за бёдра, словно насаживая на себя, стараясь войти поглубже. От осознания того, что у них сейчас происходит самый настоящий блять секс, почти в традиционном его понимании (исключая некоторые нюансы, собственно, не самой традиционности его части), у Баджи по всему телу расплылось странное чувство, ноги и руки словно онемели до такой степени, что кончики пальцев переполнились током. Странное чувство застоя под ногтями заставило ощутить слабость, и в конечном итоге он просто спустил себе же на живот, покрепче сжимая простынь по бокам, и сильнее разгоняя ток от кончиков пальцев дальше по рукам. Баджи уже кончил, так что ему оставалось только ждать, когда это сделает Чифую. Время, до этого протекающее до безумия стремительно, снова вернулось в состояние вечности, и даже Чифую не мог сказать, на каком, чёрт возьми, честном слове до сих пор держится его эрекция. Мысль о том, что он растягивает чью-то, нет, ни чью-то там, а именно дырку столь обожаемого им Баджи-сана, своим, ебать вашу дивизию, членом, ситуацию лучше не делало. И попытки Баджи удержать лишние звуки, чтобы не перепугать бабушек, живущих по соседству, выглядели весьма умопомрачительно. Слышать его дыхание столь близко, видеть его раскрасневшуюся, покрытую испариной кожу, слегка нахмуренные брови и белые клычки, мелькающие время от времени перед глазами — лучшая виагра для Мацуно Чифую, который бы отреагировал даже на недовольный взгляд Баджи, его грубый голос или временами немного отстранённое поведение. Так как сам он торопиться, по всей видимости, не собирался, пришлось сильно постараться, вспоминая, куда там надо свою тыкалку тыкать, чтобы у Баджи встал снова. Кейске не мог не удивиться, когда понял, что для него лично начинается вот уже второй раунд. Кажется, уроки и дошираки придётся отложить на неопределенный срок. «Прости меня, мамка. Я обязательно всё уберу и постираю до твоего прихода, обещаю!»