and they were roommates

— Тебе нужна моя помощь для этого, почему? — Аддамс невозмутимо смотрит на этикетку на бутылке, которую соседка по комнате вручила ей за мгновение до этого. — Думаю, максимум, что я могу предложить, — это отравить этим твоих врагов. — Нет! — Энид почти визжит, быстро выпуская когти, когда выхватывает бутылку из рук подруги. — Я просто подумала, что это будет милая мелочь в качестве соседей по комнате! Это просто краска для волос, и я не знаю, может, мы могли бы покрасить тебя или что-то в этом роде? Это весело! — Да. Весело, — отвечает старшая Аддамс, поднимаясь на ноги и вставая рядом с Энид. Более высокая девушка колеблется в личном пространстве Уэнсдей, и хотя обычно она что-то говорит об этом, она считает, что небольшая близость никому не повредит. Более вероятная. — Очень хорошо, но мы должны начать в ближайшее время, потому что я не потеряю свое время на написание письма этим вечером. — Конечно, конечно! — Энид пренебрежительно машет рукой, возвращая бутылку с краской для волос обратно в руки соседке по комнате. — Я и мечтать не буду отвлекать тебя от твоего драгоценного времени на написание текстов, обещаю! Аддамс одобрительно кивает, просматривая этикетку на бутылке. — Энид, — говорит она, поворачивая её так, чтобы она была видна девушке, о которой идет речь. — Я считаю, что ты сделала ошибку. Это черная краска. Ухмылка расползается по лицу Энид, её наманикюренные когти щелкают друг о друга. Уэнсдей приходит к выводу, что она что-то знает, чего сама не знает. — Ну, Уэнс, — шевелит бровями веселая девушка. — Я думала, что мы могли бы соответствовать друг другу! Я могла бы сделать черную полоску, а ты могла бы сделать розовую! — Розовый? — Уэнсдей повторяет. —У меня аллергия на этот цвет. — Оу, — Энид заметно расстроилась. Уэнсдей не знает, почему это действие заставляет её чувствовать себя так, как будто её снова ударили ножом, тем более что её ножи в настоящее время лежат в ящике стола. — Я полагаю… возможно, я выработала иммунитет за время, проведенное рядом с тобой, — выплевывает Аддамс, не тратя больше ни секунды. Энид сразу же оживляется, бросается к своей сумке — той, которую она принесла Джерико раньше, — и вытаскивает ещё две коробки. — Хорошо! У меня есть осветлитель для волос, потому что твои волосы слишком темные для розового, а потом я взяла розовый! Этот оттенок называется «свежая роза», и я просто обязана была подобрать его для тебя, потому что он полностью соответствует твоему настроению, — продолжает Энид, беря миску для смешивания того, что Уэнсдей приняла за отбеливатель. — Я действительно наслаждаюсь розовым оттенком свежих роз, это правда, — напевает она, вглядываясь в доступные ей инструкции. — Никогда я не делала этого прежде в моем скудном существовании, называемом жизнью. Я полагаю, что не смогу оказать тебе ценную помощь. — Это отлично! Это намного проще, чем кажется, обещаю, — смеется Энид, добавляя белую жидкость к сильно пахнущему порошку. Аддамс морщит нос. — Это не должно быть идеальным, главное — что ты здесь. — Сейчас у меня диабет, — говорит брюнетка в ответ. — Теперь ты будешь учить меня. Как нам это сделать? — Рада, что ты спросила, соседка! — Энид, кажется, закончила свою чудовищно мощную смесь, ставя миску на тумбочку и поглаживая место рядом с собой. Уэнсдей колеблется. — Я добавлю отбеливатель для тебя, а пока он застынет, ты можешь нанести черный цвет для меня! — Понятно, — кивает Уэнсдей. —Очень хорошо. Ты можешь начать. Энид, не теряя времени, берет одну из кос подруги и аккуратно расплетает её. Держась за одну из прядей, она завязывает остальные обратно. Уэнсдей остается неподвижной, не дышащей, неморгающей. Держа прядь в руке, Энид опускает палец в перчатке в смесь, проводя ею по пряди. Медленно она продвигается вверх, нанося отбеливатель. Всякий раз, когда в ноздри Аддамс попадает особенно резкий запах, она морщит нос, что всегда заставляет Энид хихикать. Подсознательно она морщит нос немного чаще. Просто из-за запаха отбеливателя, а не из-за того, как блестят глаза Энид, когда она хихикает. Это было бы нелепо. Рядом с ней происходит какое-то движение, и Вещь с любопытством бежит к брюнетке на колени. Он постукивает пальцем, указывая на ситуацию. «Энид уговорила меня химически изменить структуру моих волос, — объясняет Уэнсдей. — Не говори маме.» Существо подталкивает её в знак согласия. — Мы сближаемся! — указывает Энид, щурясь, пока её пальцы достают до корней волос Уэнсдей. Через секунду она стягивает перчатки и выбрасывает их в мусорное ведро. — Твоя очередь! Все, что тебе нужно сделать, это надеть перчатки, отделить прядь волос, а затем добавить краску. Очень просто! — Хорошо, — кивает Аддамс, легко натягивая пару перчаток. Она проводит пальцами по щеке Энид, разделяя прядь волос, обрамляющую левую сторону её лица. Зловеще. Уэнсдей понимает, что она, должно быть, коснулась чего-то чувствительного, учитывая, что блондинка, кажется, краснеет от ярости. — Ты больна? — она спрашивает. Глаза Энид расширяются. — В смысле?! Нет! Я в порядке! — она быстро тараторит. Уэнсдей решает больше не задавать вопросов, вместо этого используя одну из ярко-розовых заколок Энид, чтобы полностью отделить прядь. Закончив, она берет ложку красителя и пытается повторить стратегию Энид. Синклер молчит, её голубые глаза мелькают между пальцами и собственными глазами Аддамс и её губами по какой-то непостижимой причине. — Я думаю, что я закончила. Правильно ли я сделала? — говорит брюнетка, как следует избавляясь от своих перчаток. Энид все ещё краснеет, и ей требуется время, чтобы ответить. Аддамс отмечает, что её когти снова вытянулись. — Да. Ага. Ммм, — отвечает та, что повыше. — Ты справилась идеально. Мило. Абсолютно идеально. Круто… да. — Тебе нужно в лазарет? — прямо спрашивает Уэнсдей. — Ты совсем красная и, кажется, изо всех сил пытаешься здраво мыслить. Энид моргает. — Что? Как?! Я в порядке! Эй, вау, это очень хорошо осветляется, мы должны смыть, да? Ага. Давай сделаем это. — Хорошо, — Аддамс стоит. — Если ты заболеешь и умрешь ночью, я гарантирую, что не возьму образцы твоих когтей для наблюдения. — Это… мило, — бормочет Энид, вытаскивая Уэнсдей из комнаты, пока Вещь бежит за ними. Они вдвоем направляются в общую ванную, и Энид включает раковину, проверяя температуру воды. Она подводит Уэнсдей к стойке, помогая девушке наклониться назад. Та наблюдает за Энид над ней. Оборотень проводит пальцами по обесцвеченной пряди, удерживая её под водой, пока не останется вещества. Энид помогает подруге подняться и вытирает волосы полотенцем. С хихиканьем она обнимает свою соседку по комнате. Через мгновение Уэнсдей отвечает взаимностью. — Хорошо, я немного смою это, и мы можем сделать твой розовый завтра? — Энид хихикает. Брюнетка хмурится. — Почему бы не продолжить? — она спрашивает. — Пришло твое время писать. Я обещала, что не буду отвлекать тебя от этого, так что… — голубоглазая замолкает. — Ага! Завтра, когда у вас будет время, мы можем… — Писать можно и одну ночь, — перебивает Энид готическая девушка. — Теперь мы можем продолжить.