Красная камелия

      Чан останавливает лошадь возле реки и спешивается, спрыгивая на землю. Лошадь довольно фыркает, оказываясь у водоёма, и парень оставляет её напиваться, не волнуясь, потому что знает, что она не убежит. Целенаправленно идёт дальше, практически по самой кромке, пока тонкие подошвы сапог оставляют отчётливые следы на мокром песке, и останавливается только тогда, когда видит стройную фигурку на плоту возле берега: мальчик лет семнадцати полощет в воде бельё, стоя на коленях на нагретых солнцем досках. Его длинные светлые волосы завязаны в плотный пучок, чтобы не мешаться, а рукава рабочей рубахи закатаны до локтей. Чан улыбается.       Можно сказать, впервые этого мальчика Чан увидел абсолютно случайно — столкнулся с ним взглядами на площади во время Самджиннала и тут же понял, что пропал. Сначала он даже подумал, что ему показалось — ибо таких прекрасных людей просто не может существовать. Однако парень оказался вполне даже реальным, с яркими веснушками, разбрызганными по красивому лицу, аккуратным вздёрнутым носиком и большими тёмными глазами, смотрящими так проникновенно, что тело охватывала дрожь.       Тогда мальчик только поклонился, спохватившись, потому что по дорогим одеждам Чана понял, что перед ним явно человек из дворца. Конечно, он вряд ли догадался, что Бан — наследник престола, но, тем не менее, об уважении не забыл, хотя сам Чан об этом думал тогда в последнюю очередь. Пока он промаргивался, пытаясь прийти в себя, парня уже и след простыл, и принцу осталось только вздохнуть с сожалением.       Однако удача была на его стороне — уже вечером, во время гуляний, Бан снова увидел его — мальчик стоял в окружении своих, видимо, друзей, что-то очень энергично с ними обсуждая, и звонко смеялся вместе с остальными — именно его смех выделялся из толпы сильнее всего. Чан почувствовал себя влюблённым мальчишкой тогда, несмотря на то, что видел того парня всего второй раз за день.       Уже позже, когда все постепенно начали расходиться по домам, принц, как зачарованный, последовал за парнем, однако старался сделать так, чтобы тот его не заметил — мало кому понравился бы факт, что за ним следят. Именно так Чан и узнал, где живёт этот мальчик — на берегу реки в маленьком деревянном домике вместе с отцом. Больше у него никого не было, как позже узналось.       И не то чтобы Чан следил за ним — наблюдал, скорее, когда выдывалась такая возможность, но близко не подходил, боясь спугнуть. Всё же, он будущий император, а тот парнишка — обычный сын рыбака, было бы странно, если бы Чан так просто взял и заговорил с ним. Но смотреть ведь никто не запрещал, что принц и делал вполне успешно уже в течение полугода.       Из мыслей его выдёргивает Чанбин, оказавшийся за спиной внезапно, и Чан подпрыгивает на месте, когда замечает движение рядом с собой. — Ну ты… — принц хватается за сердце, глубоко выдыхая, — балбес, я же чуть от страха не умер. — Ты охотишься по ночам в лесу, а меня, своего лучшего друга, боишься? — притворно дуется Со, и старший закатывает глаза. — Что, опять за своим птенчиком наблюдаешь? — Как видишь. — И как он тебя не заметил до сих пор? Ты же на самом видном месте стоишь. — Для него — нет. Во-первых, он смотрит на воду в большинстве случаев, а во-вторых, вон тот куст загораживает ему обзор, тем более когда он находится в такой позе. Чанбин хмыкает. — Госпожа Бан тебя ищет. — Ты приехал испортить мне настроение? — хмурится Чан. — Нет, просто предупредить. Прямого поручения она мне, конечно же, не передавала, у неё свои люди есть для этого, но лучше ты вернёшься во дворец добровольно, чем тебя силком туда притащат, верно? — Я наследник, со мной не будут так обращаться. — Ты же знаешь, что с твоей матушкой это не работает. Чан тяжело вздыхает, кидая быстрый взгляд на парня, уже почти закончившего полоскать бельё. — Никуда он не денется, завтра приедешь сюда снова, Чан. Надо возвращаться во дворец. — Почему так рано? — Вот этого не знаю, уж извини. Но госпоже ты срочно понадобился. Давай, пошли уже. Мой Гром не такой послушный, как твоя Рэя, убежать может. Бан снова вздыхает, но слушается и идёт следом за другом. В конце концов, матушка в гневе — картина и правда неприятная.       — Вот ты где, — женщина сорока лет уничижающе смотрит на сына, пока тот спешивается и отдаёт поводья конюху, чтобы тот увёл Рэю в конюшню. — Что за дурная привычка — уезжать в город с самого утра и возвращаться дай бог к обеду? Что ты вообще делаешь там постоянно? — И я рад тебя видеть, мама, — Чан натягивает на лицо улыбку и подходит к женщине, что начинает смотреть ещё холоднее. — Я слышал, ты искала меня. — Искала, — императрица поджимает губы. — Тебе привезли новые наряды, ты должен примерить их. — И только? — спрашивает принц, не скрывая раздражения в голосе. — Ради этого я тебе понадобился? Почему нельзя было подождать до вечера? И с чего бы это мне понадобилась новая одежда? — Слишком много вопросов, Чан. Праздничная одежда тебе нужна для Чусока, который будет на следующей неделе, если ты забыл. Наследный принц не может два праздника подряд ходить в одном и том же. — Но в том и дело, что он только на следующей неделе, — Чан вздыхает, следуя за матерью во дворец. — А ты так спешишь, словно он наступит уже максимум через час. — Ты так недоволен этим, что у меня закрадываются подозрения, что ты занимаешься в городе чем-то запрещённым. Иначе я не могу объяснить, почему отрывание тебя от дела так задевает тебя, — госпожа Бан вдруг резко разворачивается на носках, из-за чего принц чуть не врезается в её пышно разодетую фигуру. — Что тебя так часто тянет в город? Чан хлопает ресницами и облизывает губы, но в целом остаётся невозмутимым, внутренне радуясь, что покрасневшие кончики его ушей спрятаны под длинными тёмными волосами. — Мне нравится смотреть на людей, — Чан пожимает плечами. — На то, как они работают и отдыхают. Их жизнь очень сильно отличается от нашей, — парень поворачивает голову к воротам, окидывая взглядом раскинувшийся у подножия холма город. — Это очень интересно. Не то чтобы он врал. Ему правда нравится делать то, о чём он только что сказал, просто он умолчал о главной причине своих частых визитов на городские улицы. — Не увлекался бы ты этим занятием слишком сильно, — императрица разворачивается обратно и идёт ко дворцу, Чан снова шагает за ней. Слуги открывают перед ними двери и кланяются, пока они проходят в просторный холл. — Ты принц, а не сын местного чиновника, — говорит она, явно намекая на Чанбина, и Чан раздражённо сжимает челюсти, пока она не видит. — И не смотри на меня так, я затылком чувствую твой взгляд. — Чанбин — мой друг. Он разве виноват в том, где и в какой семье родился? Тем более, он же не из низшего слоя, а ты говоришь о нём так, будто он сын крестьянина. — Но он и не из верхушки. А с чиновниками и без того нужно быть предельно осторожными. — Не думаю, что Чанбин пошёл в отца, — бубнит Чан, пока они заходят в одну из многочисленных комнат. — Он больше на мать похож. — Но ты не можешь быть абсолютно в этом уверен, — женщина подзывает к себе служанку, и та подходит к ней с двумя красиво расшитыми ханбоками. — Какой больше нравится? — спрашивает она, поворачиваясь к сыну, чем ясно даёт понять, что разговаривать на прошлую тему она больше не хочет. Чан вздыхает. — Синий. — Отлично, — она забирает ханбок из рук служанки и прикладывает его к телу сына, на глаз пытаясь понять, подходит ли он ему. — Думаю, на тебе он будет смотреться превосходно. Примерь его. Бан забирает костюм и заходит за ширму, стоящую в углу, начиная переодеваться. Он не особо торопится, потому что сейчас у него нет абсолютно никакого желания наряжаться, тем более это и правда можно было сделать и позже. Всё-таки, его мать — странная женщина, что ни говори.       Через несколько минут он выходит, и у госпожи Бан загораются глаза. — Идеально, — выдыхает она, внимательно осматривая сына. — Единственное, нужно будет перевязать тебе волосы синей лентой, и вот тогда будет точно шикарно. Ну-ка, посмотри на себя, — она делает знак рукой, и служанка подкатывает к ним зеркало в полный рост. Чан не в восторге от всей этой ненужной пока что шелухи, но ханбок и правда смотрится на нём как влитой. Понятно, что костюм как раз на него и шили, но тем не менее. — Ну, что скажешь? — интересуется женщина, улыбаясь. Красивые вещи всегда её привлекали. — Здорово, — произносит Чан. — Мне нравится. — Вот и хорошо, — императрица выглядит абсолютно довольной, словно не она недавно пыталась поругаться с сыном в очередной раз. — Тогда переодевайся обратно и приходи на обед, Сон уберёт твой ханбок. Не задерживайся слишком долго, — она хлопает Чана по плечу и выходит из комнаты. Чан вздыхает, кивая самому себе, и снова скрывается за ширмой.