Султан Ахмед: новая империя

POV Автор. Ахмед, дервиш и четверо стражников прогуливались по рынку, осматривая как проходят дела у местных торговцев и приезжих купцов. — Ахахаха! — громко засмеялся султан услышав рассказ Дервиша. — Значит, Юсуф-паша последние штаны проиграл? — Да. — улыбался мужчина. — Ему говорили не единожды, что азартные игры погубят его, а тут это и случилось. — И нам это на пользу. — подойдя к одной из лавок, Ахмед взял два яблока, а стражник идущий за ним, отдал за них продавцу золотую монету, за которую можно купить до десятка этих фруктов. Отдав второе яблоко главе стражи, парень откусил кусочек. — Теперь у нас есть две сокровищницы, но время идет и нужно поскорее заполучить другие деньги. — Их хватит чтобы раздать янычарам несколько раз по двойной стоимости? — Хватит, но отступать нельзя. Сделай я шаг назад, и все упущу, Империя снова попадет в женские руки. — Вы правы. — они подошли к кофейне и сели за столицу почти перед входом. — Что пожелаете? — спросил ага, работающий в заведении. — Два кофе с лукумом. — сказал падишах. — Хорошо, паша. — тот отошел по делам, а Дервиш и Ахмед продолжили разговор. — Простите за мой интерес, но, я слышал, Вы приказали доставить во дворец несколько проростков жасмина. — Анастасия прошлой ночью сказала мне, что этот цветок всегда напоминает ей о доме. Вернуться туда она не сможет больше, но все же, я решил, что будет лучше, чувствуй она здесь себя как дома. — Вам так понравилась эта хатун? — Не поверишь, но это первая девушка, с которой мне так хорошо просто разговаривать или молча сидеть рядом. — Дай Аллах, она и дальше будет дарить Вам лишь мир и покой. — Аминь. — ага принес им горячие напитки и сладости к нему. — Я бы хотел сегодня припугнуть Халиме. Пусть одна из ее служанок спуститься в темницу и скажет ей что палачи готовятся идти в покои шехзаде. — Но Вы же… — Нет, брата я и пальцем не трону, но пусть эта женщина знает, что навлекла на собственного сына. Пусть до завтра помучается, а после… я разрешу ей увидеть детей. — Как прикажите. — Ах, да. Пусть втайне готовят старый дворец, скоро там поселиться Сафие Султан. — Сколько лет уходит на то, чтобы чинара пустила корни, столько же лет нужно, чтобы эти горни выкорчевать. — Если корни выкорчевать долго… — сделал глоток султан. — То нужно срубить дерево, чтобы пень сгнил. — мужчины засмеялись. *** Хандан проглядывая гаремную книгу, пока ее личная служанка укладывала ей волосы. — Вы только посмотрите. — улыбалась женщина. — Раша, Махфирузе и Хатидже. Мой сын всерьез взялся за продолжение рода. Но… из них всех самый больший потенциал я вижу именно в Махфирузе. Она мне нравиться. Пусть этой ночью снова ее приготовят к Ахмеду. — После вчерашней драки повелитель может не захотеть принять ее. — сказала Дуду хатун. — Скажешь, что это будет проявлением неуважения ко мне. Тогда, не откажет. — Хорошо, госпожа. А еще… — женщина опустила взгляд. — Говори, Дуду. — Повелитель мало того, что приказал отселить Анастасию в отдельные покои, так и еще приказал кормить ее едой из своего стола. Ей прислали платья, пошитые из дорогих тканей. Все девушки шепчутся об этом, зависть их может беды натворить. — Твоя работа следить за этим. Так не упусти момента. Ты же видишь, что твориться последнее время? Еще бунта нам не хватало. — Я сделаю все как Вы прикажете. — Отлично. — отдав книгу Хандан подняла руку, и служанка отошла от нее. Валиде Султан поднялась с места и подойдя к окну, заглянула в него. — Скоро Ахмед выдаст жалование янычарам, его фаворитка родит сына и тогда, мы сможем избавиться от Сафие Султан, Халиме и ее отпрыска. — султанша расплылась в улыбке. POV Ахмед. Вернулись мы во дворец почти затемно. Дворцовые жители уже готовились ко сну, но я все никак не мог выбросить из головы брата, поэтому, приказал привести его и накрыть на террасе стол на двоих. У меня снова разболелся живот, но лекарства уже не хватало, поэтому пришлось терпеть. Тем более, в дверь постучали, приведя Мустафу. Брат, переступив порог стоял передо мной опустив голову. Он сложил руки, впереди не смея и слова сказать. — Мустафа. — улыбаясь сказал я. — Подойди ко мне. — он неспешно сделал несколько шагов ко мне, но потом вдруг остановившись, поклонился. Я не понимал почему он так себя ведет. — Брат, подойди. — Вы мне не брат. — услышать это от пятилетнего ребёнка я не ожидал. — Вы мой султан. — я подошел к нему и присев, взял за подбородок, приподняв голову мальчику. — Почему ты так говоришь? — он не смел даже взгляда поднять, что не-абы как делало мне больно. — Подними на меня свои глазки. — Дильруба сказала, что ты плохой султан. Ты забрал у нас маму и хочешь убить нас. — Что ты такое говоришь, Мустафа. Разве, я бы поднял руку на часть своей души? Или же, я тебя хоть раз обидел? — Тогда, где мама? — Она… она ненадолго уехала. Ей нужно было подлечиться, но не волнуйся, вот-вот ты увидишь ее. — Ты правду говоришь? — Разве, я тебя когда-либо обманывал? — в ответ мальчик отрицательно закивал. — Ну, вот. Ты голодный? — на этот раз он кивнул что да. — Пойдем на террасу, там нам уже накрыли. — я встал с колен и взяв брата за руку, ответ на балкон, где мы сели ужинать. Я смотрел на Мустафу и представлял как же страшно ему без матери, которая была каждый день с ним. Но простит ее я все еще не мог. Я решил оставить Мустафу у себя на ночь, и когда он уснул, позвал Орхана-агу, чтобы тот присмотрел за ним, пока я ненадолго спущусь в подвал. Через некоторое время я уже был внизу, проходя между пустыми сырыми камерами я вдыхал этот холодный неприятный запах, даже не представляя как здесь и ночь просидеть можно, а Халиме там прибывала уже четвертый день. Дойдя до ее камеры, а махнул чтобы мне открыли ее, и как только путь освободился, я вошел туда. Султанша была в плачевном состоянии, в прямом значении этих слов. Женщина сидела в углу на скамье прижимая к себе маленький деревянный кораблик, похож на тот, которыми любит играть Мустафа. Она пошатывалась, вперед-назад глядя в какую-то одну точку. Как мне стало известно, ей уже сказали, что палачи направились к брату. Увидев меня, султанша молча встала с места и подошла ко мне. Я ожидал, что она будет кричать, бросаться всем что найдет и бить в грудь или по лицо, но в итоге, она просто упала передо мной на колени. — Позволь мне попрощаться с сыном. — почти шёпотом сказала Халиме. — Хотя бы увидеть, обнять бездыханное тело, в последний раз вдохнуть его аромат, поцеловать маленькие руки. Исполни мою эту волю, и делай что захочешь со мной дальше. — Ты еще смеешь просить об этом? — сложив руки за спиной, я поднял голову чтобы не смотреть на нее. — Ты стала причиной того, что случилось с твоим сыном. — Я молю лишь в последний раз увидеть моего мальчика. — Стража! — крикнул я и два стражника быстро подошли к нам. — Поднимите ее, ведите за мной. — я развернулся и отправился к выходу из тюрьмы, а охрана позади почти тащила султаншу, что даже шаг нормально не могла сделать. Мы пришли на террасу моих покоев и отпустив ее отошли в сторону. — Почему мы здесь? — спросила та, а я лишь молча кивнул ей на зашторенное окно. Подойдя к нему, Халиме дрожащей рукой приоткрыла шторку, и на этот раз преградой для нее стало окно с решёткой. Через него женщина видела лежащего бездвижно на кровати Мустафу. Она схватила руками решетка и крепко сжала ее. — Ты убил брата в своей постели? — голос султанши стал громче и грубее. — Как ты потом жить с этим будешь? — она посмотрела на меня таким яростным взглядом, что казалось от него дворцовые стены, обрушиться могут. — Я не думала, что ты так жесток. — повернувшись снова к окну, Мустафа зашевелился и с одной стороны перевернулся на другую. Как приятно было видеть выражение лица его матери. Она от удивления приоткрыла рот и посмотрела на меня, потом снова в окно. — Как ты видишь, я не такой, как только что ты меня назвала. Я клятву дал, что причиной смерти брата никогда не станет мой указ. Но ты не поверила, сбежала, наказала себя и своих детей. — я сделал несколько шагов вперед к женщине и тоже посмотрел на брата. — Я бы держал тебя там еще долгие дни и ночи, но Мустафа плакал, просыпался и говорил, что скучает по тебе, и только он, слышишь, только он спас твою жизнь. Не будь его слез, я бы в итоге принял решение о твоей казни. Но я готов в первый и последний раз простить тебя. Только ради Мустафы. Сейчас, ты вернешься в свои покои к Дильрубе, приведешь себя в порядок, для него ты уезжала чтобы немного подлечить здоровье, а завтра поутру его приведут. — на мое удивление Халиме снова упала на колени передо мной и поцеловав подол кафтана приложила его ко лбу. — Повелитель, Вы… — но я выдернул кафтан и сделал несколько шагов назад. — Мне не нужны твои благодарности. Просто помни, что в дальнейшем любой подобный шаг будет стоить тебе сына. — подошли стражники и подняв ее отвели в ее комнату, а я вернулся к брату, лег возле него и наконец смог спокойно уснуть. *** — Как ты мог, Ахмед?! — я слушал уже несколько минут недовольство своей Валиде, еще как только она вошла в мои покои. — Халиме и Мустафа наказаны, а ты мало того, что выпустил эту змею из темницы, так и к сыну вернул! — Она ведь тоже мать, и как Ваше, ее сердце тоже рвется от боли разлуки с ребенком. Тем более наказана она, но не Мустафа. Он не должен страдать из-за глупости матери. Тем более, я сменил им служанок, оставил лишь Менекше, да и к тому же приставил стражников, чтобы следили за каждым ее шагом. О всех выходах из покоев и о каждой птице, залетевшей в них мне, будет сообщено, а на ночь покои будут запираться. — Каждая минута нахождения ее рядом с Мустафой грозит новым предательством. — Этим я… — в дверь постучали от неожиданности я потерял свою мысль. — Войди! — дверь открылась и порог переступил ага. — Повелитель. — склонил голову он. — Пришел Дервиш-ага, говорит, это срочно. — Пусть войдет. — евнух покинул покои. — Потом договорим, Валиде. — в покои быстрым шагом вошел Дервиш и поклонившись почти на ходу, быстро подошел к нам. — Что с тобой? — я был удивлен видеть его таким. — Повелитель, госпожа, простите, но вы должны это видеть. — не сказав больше ничего, мы поспешили за главой дворцовой стражи прямо на Башню справедливости. Еще поднимаясь по лестнице, я слышал, как кто-то громко кричит, но разобрать было нельзя. Оказавшись на самом верху, я увидел собравшихся у дворцовых врат янычар и сипахи, громко кричащих о выплатах. — Как они посмели прийти сюда? — испуганно спросила Хандан. — Среди них был один мой старый знакомый, рассказавший что их на это Сафие Султан надоумила. — С…Сафие? — переспросила Валиде. — Да. — Может, она как-то прознала о своей предстоящей ссылке? — спросил я сам у себя. — О Аллах. — мама приложила руку к сердцу и сделала несколько шагов назад. — Я с ней вчера разговаривала и проговорилась, что для нее готовят покои в Старом Дворце. — Валиде, зачем?! — не выдержав я сорвался! — У этой женщины столько власти что нам и не снилось! Она должна была отправиться туда позже, а Вы…! — я сжал руки в кулаки, чтобы не сорваться на мать. — Валиде, Вы возвращайтесь к себе в покои и закройтесь там до моего прихода. Распорядитесь чтобы все аги и калфы были наготове. Вдруг поступит приказ, все немедленно спускаетесь в подвал. — женщина молча кивнула в знак согласия, понимая, что ее вины в том предостаточно. — А ты, Дервиш, прямо сейчас бери людей и отправляйтесь по сокровища Юсуф-паши и Али-паши. — Повелитель, я должен Вам сообщить плохую новость. — Еще одну? — я, честно говоря, не знал, что случиться такое, что перекроет этот бунт. — Казна Юсуф-паши и Али-паши… пропали. Люди, приставленные к ним найдены мертвыми, видимо кто-то им рассказал о нашем плане. — Рассказали? Кто бы посмел? Об этом знало лишь семеро, и в тебя, и моей Валиде я даже не сомневаюсь! — Нам нужно что-то предпринять и немедленно. — я повернулся чтобы снова посмотреть в окно, после чего не придумав иного решения, отправился на встречу с главной проблемой дворца. POV Автор. Дверь в главные женские покои распахнулась и внутрь быстрым шагом вошел падишах. Он даже немного не напугал старшую Валиде, которая так продолжала неподвижно стоять у окна, глядя в него. — Выйдите все! — приказал он Бюль-Бюлю и Дженнет калфе. Те, молча склонив головы вышли, оставив султана и его бабушку наедине. — С учетом ситуации, на этот раз… — она все еще не поворачивалась к внуку. — Я закрою глаза на то, как ты ворвался в мои покои, но впредь, надеюсь, ты так поступать не будешь. — Вы еще мне делаете замечание, после того как подкупили янычар и сипахи, чтобы те бунт устроили? — … — женщина наконец повернулась к Ахмеду, но на лице ее прочлась некая растерянность. — Пусть вырвется сердце у меня, если я хоть раз пойду против собственного внука. — Не говорите так, я знаю, что Вам сказали о моем решении, не уж то Вы бы так смирились с ссылкой? — Конечно я все знаю, и конечно, я бы не смирилась с этим, но в моих планах было поговорить с тобой, но никак не устраивать такое. — Сафие Султан подошла к внуку и взяв его руки, внимательно посмотрела в глаза. — Я столько лет жила в этом дворце одна. Боролась с врагами, я готова была любого убить ради своих детей, потом внуков и то же сделаю ради твоих детей. И если тебе злые языки нашептали, что это моих рук дело, то я разочарованна в том, что ты поверил. — женщина была так убедительна, что Ахмед и правда начал верить в ее не виноватости. — И что же это? — убрав свои руки, султан отправился на террасу бабушкиных покоев. — Помнишь, что было чуть больше года назад? — спросила султанша. — Злых собак ошейник не остановит. Как и при правлении твоего отца, бунт остановить можно лишь дать то, что они хотят. — Сафие подошла к Ахмеду и положив руку ему на плечо, указала на толпу, что пыталась пробиться через деревянные врата. — А если не дам? Они ведь наши рабы и не посмеют пройти сюда. — он повернулся к бабушке. — Или посмеют? — Ради пищи они готовы на все. Ты просто дал им то, за чем они пришли. — Я не могу. — ударив по перилу со злости сказал падишах. — Казна пуста, хватит разве по одному ахче раздать, казна с Египта еще в пути, а… — понимая, что чуть не проговорился, Ахмед замолчал. — Для этого я здесь, мой мальчик. — повернув внука к себе, Сафие Султан мило улыбнулась. — Для этого есть моя казна, которую я когда-то тебе уже предлагала. Если не хочешь подачек, так возьми в долг, под расписку. Только скажи, и я открою ее. — И что же Вы хотите за это? — он прекрасно понимал, что это не просто так. — Отмени свой приказ о моей ссылке, и уже совсем скоро, золотые монеты будут перед тобой. — повернув голову к толпе, Ахмед принял тяжёлое решение. — Я согласен. *** Наложницы, калфы и аги собрались в общей комнате гарема. Девушки как напуганные цыплята забились в один угол, боясь, что в любой момент могут ворваться к ним, а калфы и аги следили, чтобы никто из страха не наделал глупостей. Махфирузе сидела рядом с Рашой хатун, обняв живот. Увидев странное поведение подруги, Раша решила спросить у нее. — Что с тобой? — Тошнит, очень тошнит, наверно от страха. В детстве то же самое было. — Точно? От этого тошнит? — А от чего еще? Конечно, от этого. — Ну, смотри. — оглядевшись, Раша снова заговорила чтобы немного отвлечь Махфирузе. — Смотрю, и ту дикарку, Анастасию не видно. — Пусть ее толпа разорвет. — недовольно сказала девушка, скрутившись еще больше от боли. Никто из них даже не мог подумать, что пока дворец задыхается от страха, Анастасию, связанную в мешке, Рейхан-ага сбросил в воды Босфора, лишь за то, что девушка узнала великую тайну о убийце прошлого падишаха. *** Ахмед и Дервиш стояли перед вратами из дворца, а шум по ту сторону становился еще громче. — Они прорвались. — сказал глава стражи. — Вас и Валиде Султан на причале ждет лодка. Она отвезет вас на корабле в Каир. — Я убегать не собираюсь. Нужно лишь дождаться чтобы Сафие Султан привезла деньги, и тогда ненадолго я смогу заняться всем этим. Верну деньги Сафие Султан и тогда ничто не станет на пути к ее ссылке. — только султан хотел еще что-то сказать, как через небольшое окошко над вратами перелетел камень, попав падишаху прямо по голове. Удар был сильным, и Ахмед немного не удержался на ногах, хорошо, что Дервиш подхватил его, но султан немного отойдя, выпрямившись снова был в чувствах. — Повелитель, Вам нужно к лекарю. — с волнением сказал мужчина. — Потом. — подойдя к камню, Ахмед взял его начал внимательно рассматривать. — Когда есть деньги, тебя твой народ боготворить, а когда денег нет, то готов убить. — к ним быстрым шагом подошел Бюль-Бюль-ага и поклонившись, сказал: — Повелитель, Сундуки с монетами уже здесь. — они и правда стояли в стороне. — Отлично. — приподняв голову, падишах посмотрел на бабушку, стоящую у себя на террасе. Женщина смотрела на внука и улыбалась. — Аллах, убереги меня. — сказав это, парень махнул рукой и врата перед ним распахнулись. Янычары и сипахи, правда, стояли достаточно далеко от трона, что позволило юному султану подойти к нему и поднять руку, чтобы те замолчали. Достаточно долго шум не стихал, пока один из главных янычар не повысил голос. — Повелитель вышел к нам! — кричал тот. — Так давайте выслушаем его! — все затихло. — Те, кто сейчас осознает свою ошибку и вернется в корпус, будет прощен и не понесет наказания! — кричал Ахмед. — Те, кто продолжат бунт, будут… — Что будет нам?! — перебил один из глав янычарского корпуса. — Нам нужны деньги! Сами сидите здесь, едите досыта, пьете сладко, а нам и ста ахче не полагается! — Вам уже было сказано! — крикнул султан. — Приедет Египетская казна и раздадут Вам ее! — Нам надоело ждать! — крикнул глава сипахи. — Мы будем бороться за свое! — Идите вперед, бейте во врата! — продолжил глава янычар. — Хасан-ага! — крикнул мужчина, что смог ранее закрыть рты бунтовщикам. — Почему ты говоришь за всех янычар?! Разве, мы поднимем меч против брата?! — Нет! — громко крикнули янычары. — А когда шехзаде Ахмеду вручали меч, мы клялись идти за ним до смерти?! — Да! — Так что же мы будем бороться против нашего брата, отца, сына и правителя! — Нет! — Зюльфикар-ага, ты и сам пришел сюда за деньгами! — Я пришел сюда, чтобы услышать объяснения повелителя, но если я когда-нибуть подниму против него свой меч, то пускай, мои руки падут вместе с мечом! — Хватит! — В первый и последний раз, я сделаю так, как вы хотите — крикнул Ахмед. В этот момент из врат вынесли несколько сундуков с золотом и открыв их показали янычарам и сипахи. — Вы же говорили, что денег нет! — Это деньги…! — вышел к ним Дервиш. — Из личной казны Сафие Султан! Следующие выплаты, Дай Аллах, вы получите из казны нашего государства! — Да прибудет здоровье с Сафие Султан! — несколько раз повторили бунтовщики. Это неабы-как взбесило Ахмеда, но сейчас он должен был сжать зубы и ждать. — Возвращайтесь в свои корпусы! Сегодня же вам раздадут деньги! — переглянувшись между собой, янычары и сипахи как ни в чем не бывало начали разворачиваться и уходить прочь. Лишь когда двор для собрания дивана покинул последний бунтовщик, Ахмед смог вернуться во дворец, где, прижавшись к стене, медленно сполз вниз. — Повелитель. — Дервиш приподнял его и помог пройти в покои. Пока лекарша обрабатывала кровоточащую рану, Дервиш наблюдал за этим. — Повелитель, прошу, выбросьте этот камень. — обратил он внимание на камень, что держал в руках Ахмед. — Это память. Память о том, как в меня мои же люди посмели его бросить. Пусть напоминает мне, что я не бессмертный. — лекарша закончила свою работу и начала собирать вещи. — Вы пока отдыхайте, я скажу, что Вы напишите расписку позже. — Скажи, чтобы Рейхан-ага привел Анастасию в мой сад, хочу поговорить с ней. — Повелитель, простите. — в разговор влезла лекарша. — Анастасия хатун… в лазарете. *** Ахмед не дождавшись, чтобы слуги открыли двери, сам со всей силы расспахнул их, войдя в лазарет. Он направился прямиком к постели, в которой лежала Анастасия, а рядом с ней стоял Рейхан-ага. — Мы сделали все что могли. — начала Дуду хатун, что, увидев, как султан спешил в лазарет, пошла за ним. Глава черных евнухов перед тем взял подушку чтобы удушить выжившую наложницу, но не успев, подложил ее под голову девушки. — Что с ней случилось? — сев на кровать возле Анастасии, Ахмед убрал небольшой локон с лица девушки. — Волосы мокрые. — Гельге ее вытащила из воды. — сказала Дуду хатун. — Скорее всего, она сбежать пыталась. — Сбежать? — удивленно спросил султан. — Я думал, мы это уже решили, вряд ли в этом дело. — Ахмед. — тихо, почти хриплым голосом сказала девушка. Посмотрев на нее, парень слегка улыбнулся, положив руку на щеку любимой. — Где я? — Ты во дворце, со мной, в безопасности. Гельге хатун тебя из Босфора вытянула. Скажи, кто с тобой это сделал? — Я… — девушка попыталась сесть и султан ей это помог. — Я отправилась по поручению Дженнет калфы, а потом… потом я не помню. — Как это не помнишь, Настя? — спросил Ахмед. — Видимо, бедняжка напугалась или ударилась головой. — сказала калфа. — Скажи мне честно. — сказал султан. — Ты сбежать пыталась? Это правда? — в покоях повисла тишина. — Я не помню, что случилось, но… я хотела убежать. Эти слова Анастасии очень задели Ахмеда, и он махнул, чтобы все вышли, оставив их. Как только дверь за ними закрылась, повелитель встал с кровати и отойдя к стенке, думал, с чего начать разговор. — С того дня, как я вместе с братом Махмудом увидели, как из дворца выносят девятнадцать гробов, я каждую ночь засыпаю с мольбой о том, чтобы поутру открыть глаза и увидеть рассвет. С ночи казни брата, я сплю, сжимая рукой кинжал, лежащий под подушкой, ожидая. Что в любой момент в покои войдет кто-то, кто захочет забрать мою жизнь. — пусть он и не пережил все то, что говорил, но это пережил настоящий Ахмед, и это чувство было внутри Виктора как его собственное. — Но с тобой, я впервые за долгое время спал крепко. Твой аромат, твои касания и дыхание… они давали мне покой. А тайный сад. Твой голос, взгляд, твоя улыбка. Все это дает мне покой. Я так надеялся, что мы с тобою будем счастливы и построим свое будущее. — девушка встала с кровати и подойдя к нему сзади, положила руки парню на плечи слегка прижавшись. — Ахмед, я… — Я верил тебе, я верил в нас. А теперь, ты хотела убежать. Я разочарован. — убрав осторожно ее руки тот ушел прочь, лишь услышав в след: — Ахмед! — выйдя из лазарета, он закрыл дверь. Меня по ту сторону так и ждали Рейхан, лекарша и Дуду. — Рейхан-ага, отныне, если хоть кто-то навредит Насте или она попытается сбежать, я лично отрублю твою голову. — испуганно, евнух молча поклонился. — Я рад, что ты все понял. — развернувшись, султан отправился в свои покои, где его уже ждала Валиде. — Слава Аллаху, Ахмед. — как только парень вошел в покои, его мать быстро подошла и крепко обняла сына. — Всевышний уберег тебя для нас. — Валиде, на время этот вопрос решился, но казна пуста и все наши надежды на казну Египта и конечно же, Ваше молчание. Прошу, впредь, о наших планах никому и ни с какими домыслами не говорить. — Ахмед, прости за мою ошибку. Я клянусь тебе, больше это не повториться. — Я знаю, Валиде. Вы никогда не сделаете что-то мне во вред. — парень обнял свою маму, а после, сделав шаг назад, сложил руки за спиной. — И еще, я бы хотел видеть этой ночью Махфирузе хатун. — глядя на сына Хандан улыбнулась. «Четыре дня спустя» Анастасия по приказу Сафие Султан каждое утро приходила к ней для разговоров на итальянском. Так и в этот раз, они вышли на террасу, чтобы подышать свежим воздухом и посмотреть на цветущий сад. Дойдя до края балкона, девушка, положив руки на мраморные перила, подняла голову на балкон султанских покоев, как и вчера и позавчера, и за день до этого, но теперь, разница была в том, что на балконе стоял Ахмед. Он смотрел куда-то вдаль, пока словно не почувствовав, посмотрел на девушку. Наконец, впервые за несколько дней увидев лицо султана, Настя улыбнулась ему, но тот, равнодушно отвел свой взгляд вперед перед собой. Затем, к нему подошла Махфирузе, и обняв его из-за спины, крепко прижалась, после чего, пара вернулась внутрь, исчезнув из вида бабушки и наложницы. — Мой внук ни одной ночи не отправил наложницу из своих покоев, прямо как его покойный дед, наш Султан Мурад Хан. И скоро во дворце будет слышно громкий детский смех. — Он не зовет, не хочет меня. — опустив голову сказала Анастасия. — Не хочет видеть меня, говорить со мной после того, как я пыталась сбежать из дворца. — Есть одна пословица — с глаз долой и с сердца вон. Так если тебя долго не будет перед его глазами, то сердце охолонет. Но мне лично нравиться другая пословица: «мой щит — твоя любовь». Если страшно — полюби, если хочешь сбежать, сделай так чтобы тебя полюбили. Мой внук своей обидой показывает тебе, что так сильно любит тебя, что твоя попытка бегства ранит его. А что же ты? Что ты чувствуешь к султану? Любишь его? — Сафие не нужно было слов. Ей хватило взгляда девушки. — Любишь его. — улыбнулась султанша, и Анастасия слегка опустила взгляд тоже расплылась в улыбке. — Так подумай, где твоя жизнь теперь и с кем. *** Вернувшись в гарем, Анастасия, как и всегда направилась к своему месту в углу, но дорогу ей перегородила Раша хатун. Понимая, что девушка уже настроилась и собирается как-то ей насолить, закатив глаза скрестила руки на груди. — Махпейкер. — зная как Настя ненавидит это имя, Раша на зло назвала ее им. Тем временем, Махфирузе хатун, сидя на диване ела виноград и с остальными девушками наблюдала за происходящей ссорой, которую сама спровоцировала, нашептав подруге. — Я слышала, что ты таки стала фавориткой, так, почему бы тебе не переехать на второй этаж. — Что? — возмутилась девушка. — Какая это фаворитка? Не было ничего. — Ну, я же не сказала, что ты фаворитка нашего султана. — ухмыльнулась Раша, повернувшись к другим наложницам. — Говорят, ты каждое утро проводишь в покоях Сафие Султан, так значит, ты ее фаворитка. — услышав это, весь гарем захлестнула волна смеха. Это было очень неприятно Анастасии, но она сдерживала себя. — Конечно, захочет ли повелитель видеть рядом с собой такого дикого зверька, ты ей золото, она бежать, ты ей наряды, она бежать, ты ей внимание, а она все равно в лес смотрит. Так ты в следующий раз, когда будешь на террасе где-то, прыгни из него, может, тогда свободной станешь. — Лучше я умру свободной, чем как ты буду падать на колени как игрушка и делать то, что скажут. — Тебе смелости на это не хватит. — ухмыльнулась Раша. — Ты так и останешься здесь дикаркой, не нужной ни султану ни кому-либо еще. Может, когда я госпожой стану, то возьму тебя мыть окна в моих покоях. — Ты, госпожой?! — на этот раз засмеялась Анастасия. — Повелителю не нужны такие глупые как ты. Я же вижу, что ты не сама додумалась мне такое сказать. — Настя повернулась в сторону Махфирузе. — Она тебе подсказала. — Раша! — крикнула Махфирузе. — Она тебя только что глупой назвала, а ты ей ничего не сделаешь?! — словно по приказу, фаворитка толкнула Анастасию так, что та упала, но быстро поднявшись на ноги, решила ответить и между ними завязалась легкая драка. В большее не переросло, не успело. Шум услышала главная калфа гарема Дуду хатун и войдя в общую комнату сразу же приказала их разделить. — Какой позор! — крикнула женщина. — Вы, наложницы гарема султана, а так себя ведете! — растрепанных наложницу и фаворитку за руки держали евнухи, а те склонив голову, иногда поглядывали друг на друга. — А ты, Махпейкер, уже второй раз за несколько дней в драке замешана! — Дуду хатун! — начала Раша. — Она первая начала! — Не правда! — возразила Анастасия. — Хватит! Мне все равно кто из вас первой начала, важно, что обе заслужили одинаковое наказание! — женщина подошла к девушкам и стала перед ними почти посредине. — Обе по двадцать ударов фалакой. — от испуга видя ранее что это такое, Раша и Настя сначала посмотрели на Дуду, а потом и друг на друга. — И это еще скажите спасибо султану. Будьте вы обычными рабынями, получили по больше. POV Ахмед. Я был зол, нет, я был в ярости! Не мог поверить, что все рушиться у меня прямо в руках. — Что это такое?! — я не выдержал уже и со злости бросил подсвечник. Видимо, это было зря, ведь этим я напугал Валиде. Мама, я, Дервиш и приехавший из Египта Хаджи-ага стояли в моих покоях обсуждая последние события. — Мало того, что деньги Юсуфа-аги и Али-аги пропали, так они и остальные паши исчезли. Эти деньги могли решить многие проблемы, так мне пришлось позориться и брать в долг у Сафие Султан, а теперь оказывается, что, боясь пиратов, вы не привезли деньги через море, так деньги украли через сушу! Как, скажите, как?! В этом месяце, я должен раздать жалование еще и на Чинахи Маси (праздник роздачи пашам, главам командования, янычарам и сипахи блюда чинахи маси, а после этого, каждому раздадут жалование равноценное месячной плате). — Мы что-то придумаем. — сказала мама, подойдя ко мне. — Валиде, если мы не поднимем налоги на торговлю, то до того времени и третей части не соберем. — Налоги поднимать сейчас нельзя. — возразил Дервиш. — Народ и так ослаб ими во правление Вашего покойного отца, а янычары изголодались, им поход нужен. — Прежде чем идти и завоевывать чужие земли, в своих порядки навести нужно. Лишь дурак пойдет на войну видя, как его государство разваливается и бедствует. — развернувшись, я прошел к кровати сев на нее. — Я что-то придумаю. Должен что-то придумать. — в моей голове было очень много мыслей, но среди них я вспомнил новость, которую сообщил мне Хаджи. — Хаджи-ага, ты сказал, что есть подозрения о причине смерти моего отца. — Да, повелитель. — евнух склонил голову. — В Египте, как Вам известно делают множество лекарств, среди которых и те, что принимал Ваш покойный отец. Я прекрасно знаю его болезнь, она тяжелая, но не смертельная, да и лекарства всегда были привезены вовремя, не портились и принимались как полагается. — На что ты намекаешь? — я прекрасно понимал, но хотел услышать и от него. — Повелитель, простите меня за то, что сейчас скажу, но… есть подозрение, что наш покойный султан Мехмед был отравлен. — и это уже не первый человек кто говорит мне такое. А значит, шанс того, что это правда очень высокий. *** Я сидел в саду под накрытием и наблюдал за тем, как Мустафа борется на деревянных мечах с моим стражником. В нескольких десятках метров от меня под другим укрытием сидели Халиме и Дильруба со своими служанками. Как я завидовал брату — ты ребенок, маленький и беззаботный. Ты днями играешь и ешь сладости, не думая о том, как удержать государство в своих руках. Но когда ты шехзаде, твоя жизнь в опасности с каждым твоим вдохом и выдохом. То же чувствовал я, будучи уже султаном, но лишь рядом с Анастасией я мог забыть об опасности и спокойно жить. Но девушка несчастна здесь и не будет счастливой в дальнейшем, особенно, чувствуя себя рядом со мной как в клетке. В этот момент я принял для себя тяжелое решение. — Братик, братик! — ко мне подбежал Мустафа, протянув ко мне свою маленькую ручку. — Смотри что я нашел. — он раскрыл кулачок, и я увидел там маленького черного жука. — Можно я оставлю его себе? — Если разрешит твоя Валиде. — я потеребил его по волосам. Брат повернул голову в сторону и широко улыбнулся. — Бабушка! — я тоже повернулся в ту сторону и увидел Сафие Султан, приближавшуюся ко мне. Женщина подошла к нам, слегка кивнув головой. — Бабушка, смотри что я нашел! Я его оставлю себе. — Мой лев, оставь нас с повелителем, нам нужно поговорить. — султанша была явно недовольна. — Беги, покажи его Валиде. — мальчик сразу же направился к своей матери, а я указал на свободное кресло по правую сторону от меня, и бабушка села туда. — Я Вас слушаю. — Сегодня я ездила в свой вакф, и там увиделась с кадием. Он мне сказал, что по Вашему приказу из постов было совмещенно его, кадия Манисы, Коньи и Алеппо, а также поменяли управителя в Эндеруне и еще несколько Визирей было разжаловано в паши и наместники дальних провинций. — Хах, я думал, что Вас уже положение в совете дивана беспокоить не должно. Но да, Вам правильно доложили, я посчитал такое решение верным. — Конечно, я не буду оспаривать решение великого султана, но ты должен был… — Так и не оспаривайте, госпожа. — перебил я ее. — На этих высокопоставленных мужей есть множество доказательств о взяточистве и деньги, забранные у них после понижения, немного пополнили нашу казну. После праздника Чинахи маси я отдам Вам деньги. — Ты знаешь, я дала тебе их без ограничения времени. — Но все же, я не люблю быть в долгу. — я встал с места. — Мне пора. — я кивнул в знак уважение и отправился прочь оттуда. POV Автор. Ахмед сидел на троне в своих покоях, читая книгу, пока в двери не постучали. — Войди! — приказал султан и дверь распахнулась. Порог переступил Орхан-ага, поклонившись с первым шагом. — Повелитель, Вы хотели меня видеть? — Найди Анастасию и приведи ко мне. — Она сейчас у Сафие Султан, ей прислуживает. — Мне это не интересно, приведи ее сюда. — больше не сказав ни слова, евнух поклонился и вышел из комнаты, но уже меньше, чем через минуту в дверь снова постучали. — Войди! — снова приказал падишах и внутрь снова вошел евнух. — Что такое? — По… повелитель, Анастасия хатун сама пришла. Впустить ее? — не ожидав такого, Ахмед закрыл книгу и положив рядом на трон, встал с места, поправляя кафтан. — Пусть войдет. — Орхан снова склонил голову и вышел, а вместо него через несколько секунд вошла девушка. Она не смело переступила порог и дверь за ней закрылась. Наложница стояла с опущенной головой, не поднимая ее и на сантиметр, пока Ахмед стоял в нескольких метрах от нее, не понимая по какой причине девушка сама решилась прийти. — Хорошо, что ты сама пришла. Прежде, чем ты начнешь говорить о своей свободе, я первый скажу. — ему каждое слово давалось тяжело, ведь парень понимал, что сейчас, он собственными руками отпускает любимую девушку. — Завтра ты будешь свободной. — от услышанного Настя подняла голову на Ахмеда. — Я не собираюсь больше держать тебя здесь. Если ты желаешь вернуться к семье, тогда я тебе в этом помогу. — Ахмед. — она выглядела огорченной и как показалось парню, даже плакала. Девушка быстро подошла к султану и крепко обняла его. — Анастасия, что случилось? — сделав шаг назад он взял ее за плечи и внимательно посмотрел в глаза. — Мой цветок жасмина, Анастасия. — парень взял за руку наложницу и проведя к кровати, усадил на нее, сев рядом. — Что тебя огорчило? Ты свободна будешь, радуйся. — Это… — подняла та руку с какими-то листьями. — Письма, которые я писала семье, а Дженнет калфа должна была отправить их, не отправила, солгала мне. Знай они о том, где я, молились бы обо мне, ждали, но теперь… столько времени прошло, наверно уже и похоронили меня. — Ты так сильно хочешь домой? — Больше всего в этом мире хочу. Но мне бы хотелось хотя бы иметь возможность отправить и получить от них письмо. Знать, что все хорошо, знать, что они в здравие, и они будут знать, что я здесь, жива и люблю их. — Вскоре, ты увидишь их. Вы сможете быть вместе. — султан встал с места и отправился в сторону террасы. Ему так тяжело было. Это была их последняя встреча, но вдруг, Анастасия бегом оббежала Ахмеда и оказавшись на террасе, залезла на край перила. — Настя, стой! — он испугался и побежал к ней, но в полуметрах от девушки остановился. — Прошу, не делай глупости. — слегка повернув голову к парню, Анастасия сжала губы и повернув голову обратно, со всей силы махнула рукой и выбросила неотправленные письма словно прошлую жизнь. Ахмед медленным шагом подошел к наложнице и подав руку, помог ей спуститься, взяв на руки. Поставив Насту на пол, падишах с непониманием посмотрел на нее. — Зачем ты это сделала? — Эти письма больше не нужны. — положив руку на щеку парня, девушка внимательно посмотрела в глаза султана. — Здесь теперь мой дом и моя семья. — став слегка на пальчики, Настя приблизилась к Ахмеду и поцеловала его. Обычный поцелуй превратился в страстные объятья и взяв на руки наложницу, Ахмед отнес ее к кровати, положив на нее Настю. — Ты уверенна в этом? — улыбнувшись, девушка снова поцеловала султана. Этой ночью Ахмеди Анастасия растворились в объятьях друг друга.