Сделка

Пустой зал, кругом белым белом, как в раю. Может я вместе с ним? Не знаю. Кажется, что Сону, как спящая красавица, проснётся от вечного сна и вновь согласится на былую любовь, и мы как в первый раз… Увы, этому не бывать. Свет за окном склонился и заменился лунной синевой. Белый сменился на серый. Первый круг ада. Некогда с Кима не сходила улыбка, будь то горесть, будь то грусть, а любви нашей завидовали многие. И оборвал красивые дни пьяный водитель. Это была суббота. Работа в студии меня утомила. Написание музыки — такая тяжелая работа, голова болит неописуемо. Да и всё болело, но будто это не моя боль, а призрачная, фантомная, если так угодно. Она пронзила резко, в секунду, и пропала. Я хотел было собраться, как звонок любимого заставил отложить куртку. — Сону, как… — меня перебила женщина. — Ян Чонвон, здравствуйте, мы не смогли отыскать номер родных, но Ваш часто встречался. Скажите кем Вы ему приходитесь? — Друг. Очень близкий, — в такие минуты понимаешь, что подобные отношения строятся лишь на словах. Женщина спокойно и ровно объяснила, что причиной смерти стала авария — водитель был не трезвый и ехал на быстрой скорости. По версии очевидцев, парень уронил наушники и хотел поднять, тогда произошло столкновение. Первое колесо ударило по голове, он потерял сознание, автомобиль проехался по шее. Ким просто задохнулся. Меня попросили рассказать обо всём родителям. Меня обуял страх. Так вот к чему эта боль… В студии было темно. Тишина гнетущая душу не шла в сравнении с тем, что ты утратил дорогого тебе человека. Кремацию назначили через неделю. Предварительно показали тело в морге, где пахло гнилью и разложением. Я и его родители обомлели от следов шин, которые были видны даже спустя столько времени, больше походя на удавку. В коридоре его мама схватила меня за волосы. Его родители обвиняли во всем меня. — Ты — мразь! Это твоя вина! Если бы мой сыночек был нормальный, с ним было бы всё хорошо! Не смей лезь в нашу семью! — она вопила, как психичка, но я даже не сопротивлялся. Пришлось вырваться. Как от неё так и от реальности. Я не мог найти себе место. Агентство назначило мне надсмотрщика, кажется, его звали Сонхун. Молчаливый, сволочь. Впрочем, имя молчун или надзиратель ему тоже вполне подойдут. Как-то раз на последний день подготовки, этот Сонхун видел, как я без зазрения совести хлестаю соджу литрами. Тогда-то я услышал, сколь сладки его речи. — Слушай, что ты всё убиваешься по нему. Ну, сдох человек и сдох. Что из этого трагедию дела… — я не выдержал, швырнул бутылку, она летела ему прямо в лицо. Я видел. Мне же не почудилось? Но она, словно скользя по щеке, отскочила в сторону. Стена на неделю гарантированно пропитана алкоголем. И хрен проверишь. — Заткнись! Ты… — я заревел, как маленькая девочка. — Ты то, ты сë. Н-да уж, одно и тоже, одно и тоже… Слушай, а хочешь сделку? Так, не особо важную, — «надзиратель» подошел ближе и уселся на место, которое с недавних пор пустует. Его место. — А что, если бы Сону воскрес? Повисло неловкое молчание. Но через секунду его прервал ехидный смех. — Говоришь так, будто ты — Сатана. — А что сразу Сатана? Корея не под его юрисдикцией, — он щелкнул пальцем и бутылка, которую я швырнул, восстановилась и наполнилась, она была почти как новая. Бутылка упала в его руки. — Выпьем? Откуда ни возьмись, возникли два бокала. Один непримечательный, другой — почти царский. Золотой, вдоль которого выгравированы крест, полумесяц, Инь-Янь и прочие религиозные символы. — Что хочешь? Мою душу? — мне было всё равно, говорил, как мертвец. — Это всё, что вам нужно. Он засмеялся так, что чуть не подавился, пока разливал соджу. — Зачем мне то, что и так моё? Я выше ангелов или дьяволов, или других существ, что вы создали. А вас так и манит во что-то верить… — Но ведь ты — один из них. — Сравнил чёрта со смертью. Один пытает, другой перерождает. Они как… перевалочный пункт. Помучают и отпустят. Но да ладно, тебе это всяко не интересно. Смерть к твоим услугам. Ты хочешь воскресить Сону. Пока он в раю, ждёт своей очереди. — Если он в раю, то… — Дослушай сначала, да он там, но, как и любая душа, проходит через меня. Таких как он, в простонародье, кажется, называют «наивный дурачок». Вся соль в том что, там, — он указал пальцем в небо, — чем больше человек совершил добра, тем ярче его душа. — Но есть одно но… — Да, ты прав. Ты не заслужил дар просто так, но помочь я могу. Меня трясло, я увижу его живым, снова услышу его голос. Я готов отдать всё, чтобы он ожил. — Условие? — Всего одно. Ты будешь полным неудачником, ты станешь его тенью, но любимой и любящей. И если ты проживёшь с ним всю жизнь, я даже оставлю вас у себя. Будете считать, что это ваш личный рай. Мы заключили сделку. Возрождение Сону в обмен на мою никчемность. И вот, преклонил колени к телу его. Он был совершенно голым. Я ждал. И его глубокий вдох, словно оживил не только Сону, но и меня. В его широких глазах клубился туман. Но стоило заметить меня, он протянул свои нежные ручки ко мне. — Чонвон, почему так холодно? — первые слова. Слезы счастья лились по щекам, я их игнорировал. — Пойдем, я подготовил тебе одежду. — Г-где мы? — он ещё не достаточно согрелся. Нужно время. Я накрыл его простыней, взял на руки и унёс подальше отсюда. Но чем дальше мы шли, тем больше я понимал, что не телом, но духом сливаюсь с ним. Моя душа теперь твоя, Ким Сону. Прими её достойно.