Карт - бланш

—Хочу тебя трахнуть — выдал Брайн, не глядя на Доминика, плюхаясь на пассажирское сидение Чарджера. — Позже — усмехнулся Торетто, вжимая в пол педаль газа — Если ты, конечно, не с тачкой разговариваешь. О’Коннер таки удостоил Доминика своим возмущенным взглядом и толкнул того в плечо. — Очень смешно. Чуть-чуть до царя в королевстве юмора не дотягиваешь. Торетто довольно ухмыльнулся. Секс с О’Коннером и подшучивания над ним с недавнего времени стали лучшими моментами их поездок. А так как они ездили по всем делам обычно вместе, то Дом не собирался отказывать себе ни в первом, ни во втором. Последнее время им сильно везло. Заказы были лёгкие, платили за них щедро. Решив шикануть, раз есть возможность, они посетили бани, а затем сняли один из лучших номеров в гостинице в центре городка, в окрестностях которого таскались последнюю неделю. Всю дорогу Брайн был необычайно молчалив, видимо, боясь спугнуть и серьезно обдумывая это самое «позже», сказанное Домом. Гостиничный номер был отменный — огромная кровать с такой замечательной спинкой, к которой можно привязать что-нибудь. Или кого-нибудь. Какого-нибудь надоедливого федерала, например. Чисто в теории, конечно. Доминик уже пообещал бывшему копу себя, но что мешало поменяться после? Хотя шанс, что Брайану сегодня сказочно повезет определённо был. — Карт-бланш? — предложил Брайн, с надеждой вглядываясь в спину Торетто, едва они закрыли за собой дверь. Шанс, что Дом согласится был невелик, но все же был. Доминик при деньгах-самый добрый Доминик. Торетто заинтересованно повернулся, и беззвучно подошел к застывшему у двери Брайану. Выдерживая паузу, он, глядя прямо в глаза, сказал заветное: — Карт-бланш. Видели бы вы, каким восторгом засветились глаза федерала, пусть и бывшего. Казалось, сердце совершив кульбит ухнуло куда-то вниз, явно ниже, чем надо. Как-то после очередного удавшегося заезда в полупьяном разговоре с Ханом Брайн выпытал у него это словечко, и теперь каждый раз, когда Дом позволял его использовать, это означало почти полное подчинение со стороны последнего. В плане секса, разумеется, заикнись Брайн об этом в реальной жизни, то был бы послан очень далеко и надолго. Лицо О’Коннера счастливо вспыхнуло. Несмотря на то, что он хорошо знал Торетто, шанс, что он откажется определённо был. Потому Брайн на пару секунд даже растеряйся, размышляя над тем, чтобы такого попросить. — Тогда… Отсоси мне! Доминик без вопросов опустился перед ним, облизывая сухие губы. Брайан готов был кончить уже только от одного вида Дома стоящего перед ним на коленях и помогающего себе зубами расстегивать пуговицу джинс. Но он держал себя в руках. У Брайна возник план. Доминик сосал ахуенно. Именно так, как нравилось О’Коннеру. Глубоко, настойчиво, быстро, сжимая мягкие стенки горла, не давая ни единой секунды для передышки. У Брайана искры сыпались из глаз от нахлынувшей приятной дрожи, постанывая в такт движений Торетто, Брайан судорожно сжимал влажными пальцами широкие плечи Доминика. Неспешно доводя О’Коннера до беспамятства от удовольствия, Дом не отказывал себе в возможности полапать агента. Он перекатил яички, чуть оттянув, взял настолько глубоко, что уткнулся носом в светлые волосы в паху. Сжал задницу до лёгких синяков, прошёлся руками по животу, ущипнул соски и заставил подавиться воздухом от неожиданности. Точнее Брайн сказать не мог, потому что ему было невообразимо хорошо, чтобы запоминать. С сожалением отстранив от себя Дома, он заставил его подняться. — Не хочу так быстро, — судорожно с капризными нотками шепнул коп, втягивая в жадный поцелуй. — Раздевайся. Было чертовски возбуждающе смотреть, как Дом скидывает с себя одежду, не беспокоясь, где она упадет, и голодным взглядом пялился на Брайна. Ещё приятнее было смотреть на его достоинство, очень заинтересованное в происходящем. Но самое прекрасное в этом всем было то, что Дом был такой только для него одного. — Брайн? — забавляясь очарованным лицом друга, позвал Доминик. — Ой, прости! Брайн поспешно отвёл взгляд. Ну засмотрелся, с кем не бывает. — Ложись на кровать  — выдохнул Брайн, продолжая завороженно пялится на объект своего вожделения. Брови Доминика заинтриговано поползли вверх, когда Брайан оказался перед ним с двумя парами наручников и ещё какой-то тряпкой в руках. — Ты же сказал карт-бланш— стушевался О’Коннер под пронзительным взглядом старшего. — Я и не отказываюсь. Просто интересно, что ты будешь с этим делать. — Все, что умею. - не удержался и съязвил бывший федерал, нахально улыбаясь. Воскресив собственную уверенность, Брайн аккуратно завязал повязку на глазах Дома. Не забыв случайно проехаться коленкой по чужому члену, с удовольствием уловив тихий стон. Глаза Брайна сверкнули в предвкушении, когда он разглядывал результат проделанной работы. — Слюнями не подавись —растянувшись в довольной улыбке, пробормотал Торетто, поняв заминку друга. Ехидный комментарий Дома был ожидаем. — Не волнуйся — между делом ляпнул О’Коннер. — А стоит? — Зависит от твоего поведения — прошептал О’Коннер наклонившись совсем близко к уху. Доминик хотел съязвить что-то в ответ, но его хитро заткнули поцелуем. Сразу же очень чувственно прошлись языком по нижней губе и прикусив, скользнули внутрь. Торетто увлекся, пропустив тот момент, когда на его запястьях защелкнули наручники и его руки оказались прикованными к спинке кровати.  Не то чтобы он не мог освободиться, если бы захотел. Ему было жутко интересно, что же будет делать О’Коннер. — Ты в норме? — уточнил Брайн, нависая над ним и сверкая своими невозможными синими глазами. — конечно Подобная забота со стороны друга была, на удивление, неожиданным и приятным фактом. — Уверен? — Сейчас твой шанс улетит, и это тебя тут затрахают до потери сознания, — полушутливо полусерьезно проворчал Торетто и нетерпеливо повел бедрами. — Все-все! Я понял! Поцелуи, укусы и ласки посыпались на такое долгожданное тело. Было несложно предугадать, где Брайн решит присосаться в следующий раз, по тому, как прогибался матрас под тяжестью тела, но Доминик решил не зацикливаться на этом. Дому не давала покоя мысль, что у федерала восхитительный язык, способный не только молоть чепуху довольно продолжительное время в нужный момент, а ещё и делать множество потрясающих вещей, однако всегда присутствует хотя бы одно «но». — Ты намеренно избегаешь члена? — не сдержался Торетто. Доминик был очень возбужден, а этот гребаный коп был таким чертовски медленным и плавным, что ему приходилось прикладывать невероятные усилия к тому, чтобы не взять ситуацию под свой контроль. — Какой нетерпеливый, — усмехнулся Брайн, опаляя чужой член горячим дыханием, наклоняясь совсем низко.  — Думаешь, стоит взять его в рот? — Уверен  — Ты забыл волшебное слово. — Пожалуйста - сцепив зубы, был вынужден проговорить Дом. — Пожалуйста что? - поднял нахальный взгляд синих глаз О’Коннер. — Унижаться не стану, не надейся  Однако довольный до нельзя Брайн был очень близко. Настолько, что Торетто чувствовал тепло его тела, но Брайн намеренно не позволял прикасаться к себе ни на секунду. Гребаная повязка. Даже посмотреть нельзя. — Отсоси мне или трахни, — чуть погодя все же озвучил просьбу Торетто.  Брайн тихо рассмеялся, просить Дому было ох как несвойственно и широко лизнул давно этого ждавший член. Низкий стон разнёсся по комнате. И федерал отстранился. — О’Коннер, блять! — Терпение — Никогда бы не подумал, что ты такой садист… Ох… Пока Дом сверлил О’Коннера возмущённым взглядом, как думал он сам из-за повязки на глазах, Брайн отвинтил крышечку от флакона с маслом и щедро полил себе на ладонь.  Это самое «ох» прозвучало тогда, когда палец надавил на колечко мышц и скользнул внутрь. — Я все ещё садист? — Да! Такой… Сука… Медленный. Больше Торетто сказать ничего не смог, потому что к пальцам присоединился язык. Заставляя поджиматься пальцы на ногах и сыпаться искры из глаз почти что в прямом смысле. В какой-то момент стало резко холодно и пусто. — Не передумал? — шепнул он на ухо, опять избегая любого контакта, дразня друга теплотой дыхания. Брайн почти физически ощущал как его пытаются прожечь укоризненным взглядом из-под надетой на Торетто повязки. — Сам как думаешь — сцепив зубы, шепнул в ответ Доминик. — Ну раз так, то может ты попросишь ещё раз? — искренне поинтересовался Брайн, надавливая членом на колечко мышц, но выжидательно замер. — Трахни меня. Пожалуйста. — Ну раз тебе так хочется… И он всё-таки выждал бесконечно долгую секунду перед тем как толкнуться вперёд. И они оба утонули, нечеловеческое самообладание пришлось наскрести О’Коннеру, чтобы продержаться все эти долгие мучительные минуты. Он был не садистом, он был самым настоящим мазохистом после этого. Так же как и до этого, федерал двигался медленно, раскачивался, каждый раз проезжаясь по простате, но все так же старательно избегал прикосновений к члену Дома, зато щедро одаривая ласками все остальное, до чего только мог дотянуться. — Не перестану повторять, что ты садист - тяжело дыша, прохрипел Доминик. — Любишь? — предположил Брайн. — Ненавижу тебя — закончил Торетто. Чувства обострились до предела. Было слышно, как отчаянно-быстро бьётся сердце Брайна и неожиданно поспешно собственное. — Блять… — Попроси ещё раз! Они оба были очень близки, чтобы сорваться вниз, в темную пропасть и оба поняли, как чертовски сильно Брайн обожает, когда старший умоляет его о чем-то. — Пожалуйста. О’Коннер сорвал повязку с потемневших глаз и вжался до предела близко, кончая в раскалённое нутро. Навалившегося разгоряченного и запыхавшегося Брайна было достаточно, чтобы в оргазм с головой унесло и Дома. Это был первый раз, когда Доминик был громче федерала. План, так долго вынашиваемый федералом, был исполнен с блеском и у него мгновенно появилась пара-тройка идей для нового. — Ты был прекрасен — отойдя от оргазма, шепнул О’Коннер, прикусив старшего за ухо, и потянулся к наручникам. — Самого не тошнит от сентиментальности? — Ой! — Ладно, ладно ты тоже был «прекрасен». Брайн удобненько устроился на размякшем теле, пристраивая макушку под твердым подбородком. — Ты собираешься меня отвязывать? — Нет. — О’Коннер, доиграешься! — М-мм. — Отстегивай! — Неа, — и сильнее прижался к телу Доминика. — Пожалуйста? — рискнул Торетто. — Ого, ты теперь всегда будешь такой вежливый? — сделав над собой усилие, Брайн скатился на пол. — Обойдешься, — хмыкнул Торетто, слегка морщась и растираясь затёкшие запястья. — В душ? — неуверенно предложил О’Коннер, стоя абсолютно голый, слегка подрастеряв былую уверенность. — Иди, я присоединюсь — тихо ответил старший, провожая блестящим взглядом удаляющегося О’Коннера, перебирая в руках забытые федералом наручники. В голове Доминика вспыхнул план, требующий немедленного исполнения.