«Я тушил сигареты о звёзды, пока они не упали в мои ладони.»
Ты знаешь эту сказку, дорогой? Если два человека проглотят чешуйки одной русалки – они будут связаны до конца своих дней. Звучит романтично, да? Интересно, в какой момент своей жизни я так удачно проглотил этот сияющий яд? Когда увидел тебя? Пожалуй, нет, я не мог. Я помню только, что у меня дрожали пальцы и подгибались колени, а лёгкие замерли в ожидании моей перезагрузки. Перезагрузки в мир, который навсегда запятнан твоим существованием. Я делал вдох и проглотил ком в горле, но в нём не было «проклятой метки». Когда же? Когда я видел, как время материализуется и течет сквозь меня неумолимым потоком? Тоже вряд ли. Тогда всё, что я мог – видеть в потоках энергии черные следы шагов, уходящих, ускользающих от меня. Возможно, это покидал меня мой рассудок; после нашей встречи от меня тихо, мирно и скромно уходили все здравые составляющие, оставляя мне сплошные осколки полубезумного существования.«Я чувствую себя психопатом, стоя на карнизе и пытаясь вернуть звёзды обратно. Они падают на мои глаза и выжигают ресницы.»
Я так и не вспомнил, когда же обрёк себя на это. Может, ты подмешал мне кусочек проклятия в первую распитую на двоих бутылку вина? Я даже не помню марки, но оно точно было до зажатых зубов кислым. Кажется, тогда мы по-пьяни решили, что лучшей закуской к такому будут сладкие поцелуи, через час же от смеха лопались – бред. Бутылку так и не допили, она всё еще стоит у меня на верхней полке и сверкает своим тёмно-красным стеклом; рука не поднимается выбросить, хотя стоило бы. Названия давно не видно – до звёзд окурки касались всего в этом доме.«Ты никогда этого не поймёшь, но любить тебя – невероятно сухо.»
У меня нет величественного хвоста или жабр на шее, только сухие блестящие куски кожи, да разочарование за двоих, падающее на меня светом самого яркого ночного фонаря. Я не Гензель, но ты смог бы найти меня по крошкам, жаль, не хлебным, а моим собственным. А после закинул бы в ванну и слил воду, стоило мне сделать вдох. Я бы так и поступил, увы, трубы забьются. Моя жизнь теперь, точно бег с препятствиями. Шаг и пинок, шаг – ведро на голову. Я бы заменил на мешок и тонул, но даже без жабр вода стала моей стихией. Иронично для человека, оставляющего свои просохшие насквозь части возле кровати каждое утро, да собирающего их в единое целое каждую ночь.«Звёзды не любят падений и, не найдя другого выхода, вросли в мою кожу».
Я мог бы быть самой прекрасной картиной в музее, или тем придурком из любимых тобою фильмов, про вечно молодого вампира – благодаря тебе я сияю на солнце ярче, чем когда-либо. Звучит красиво, да только это простая физика и преломление света, зато мои глаза уже давно не горят, но их огонь не угас, лишь расплылся по всему телу красивой россыпью голубоватого цвета. Пожалуй, моя душа горела таким же синим пламенем от рождения. Но так даже лучше, в конце концов, этот цвет всегда восхищал тебя. Музею пора закрываться, а картине – отправляться в кладовую. Интересно, как сильно я буду сиять, когда моё лицо скроют за белой простынёй?«Я убил все звёзды на небе, и небо начало убивать меня.»
Кожа нравилась мне куда больше этих отметин, хотя кто-то говорит, что меня касался ангел, но это чушь, созданная для утешения. Там, где растёт чешуя уже ничего не болит; там, где прорастают цветы – уже ничего не горит; догорел и я. Это радует, честно скажу, почти до мурашек, когда пальцы скользят под края, отодвигая; тонкая кожа под ней пульсирует, удивительно, и хочется видеть больше, будто это могло пробудить меня ото сна; я срываю эти звёзды и швыряю с балкона, пока дети внизу радуются дождю из лунных камней. Удивительные глупцы, но мне хочется дарить им больше такого счастья, они не должны знать, что там, наверху, чуть-чуть ниже луны, истекает собственной кровью несостоявшаяся русалка.«Найди меня в комнате, проросшей алыми камнями из моих рук.»
Так ты знаешь эту сказку, мой милый? Больше похоже на зловещий смех ведьмы, смешанный с заклинанием. Не хватает только угрозы смерти в восемнадцать, но, жаль, мне уже немного 18+. Я никогда не любил брать слишком много ответственности, но раз в жизни сделал правильный выбор – я съел обе чешуйки и оставил себя наедине с собой, а тебя жить своей жизнью. А потому, прошу, иссуши меня в океане без воды и после найди неживым с кораллами вместо сердца и синей чешуей вместо кожи, да аметистами вместо глаз. Но пока…Я тушу сигареты об упавшие звёзды, и тушу яркие звёзды о свои руки.
«Скажи, тебе нравится такой исход сказки, моя путеводная звёздочка?»