***
Сначала Амель как обычно тренировался, как обычно охранял госпожу. Так было на протяжении пяти лет. Стабильно, без эксцессов. Но постепенно рыцарь чувствовал, что начинает хотеть большего. Быть рядом с миледи не в качестве телохранителя, а как, например, возлюбленного. Взгляд приковывали её улыбка, её глаза... Он подавлял эти недостойные порывы. Подавлял желание сказать что-либо, сделать что-либо или посмотреть не так, как полагает рыцарю. Не считал себя достойным госпожи и не позволял другим юнцам прыгать выше головы. Через некоторое время на руке появилась незамысловатая надпись. "Эстель Кастиэло". Тогда мужчина подумал о шутке своих знакомых, поэтому прятал, не позволяя узнать кому-нибудь об этом. Пока случайно не услышал разговор двух рыцарей о неких "предначертанных". К удивлению, он оказался как раз в такой ситуации. И дошёл до точки невозврата, поселив в душе надежду. Быть вместе с госпожой! Что может быть лучше? Были сомнения, терзания. Он корил себя за столь низкие желания по отношению к госпоже. Вот только ради этого придётся как минимум вступить в наследство. И эта мысль омрачала его "свернуть-горы-ради-миледи" настрой, было много мыслей. Как поступить? День за днём голову занимал только этот вопрос. И спустя некоторое время Амель решился. Объяснился перед герцогом, капитаном рыцарей и естественно перед Эстель. Миледи была очень... Растроена. Когда он встретился с ней на своём последнем дежурстве, девушка светилась. Улыбка не сходила с её лица, будто она наконец решила известную только ей проблему. А к концу разговора огонёк в глазах почти потух. Дрожащий взгляд, в котором стояли слёзы, разбивал Эстраду. Амель хотел начать издалека, но не смог утаивать правду от своей леди. Рыцарь клялся, что они встретятся, что не нужно так волноваться, однако Эстель всё равно была опечалена. Что бы не делал, как бы не говорил , это не давало положительного результата, и он понимал, что для госпожи всё равно тяжело осознать уход её верного рыцаря. Тогда же узнал о чувствах девушки. Когда она, закатив рукав, тихими голосом прошептала: "Ты мне нравишься", окружающий мир для него на секунду перестал существовать. Надпись гласила: "Амель Эстрада". Он не ожидал такого, однако очень обрадовался взаимности чувств. Тогда Амель будто родился заново. Встал на одно колено и, мимолётно коснувшись губами, поцеловал тыльную сторону ладони Кастиэло. "Только Вы в моём сердце, госпожа. Навсегда". В ответ показал своë предплечье. И ни капли не солгал, ведь он старался никогда не врать своей леди. Чем больше времени проходило в разлуке, тем больше менялся Амель. Исчезла игривость из светлых глаз, на замену ей пришло безразличие. Мужчина менялся исключительно в присутствии миледи Кастиэло. Летели секунды, минуты, часы, дни, недели, месяцы... Он думал только о ней. О его Звезде. Это пугало маркиза и одновременно доставляло удовольствие. Сладостная пытка не заканчивалась. Мужчина буквально всё свободное время пытался проводить с Эстель: прогулки, свидания, подарки, неожиданные встречи, поездки. Потому что не мог этого сделать долгое время. Столько времени ушло на формальности и разгребание дел прошлого маркиза. Он жил ради неё, засыпал и просыпался с этими мыслями. Бережно хранил еë письма. И терпеть не мог потенциальных кавалеров Эстель. Его чувства из нежных, тёплых, словно летний ветер и ласковых иногда становились эгоистичными и жестокими. Мужчина сводила с ума даже догадка о возможных отношениях Звезды не с ним, а с каким-то проходимцем. Он хотел видеть её чаще, чувствовать её прикосновения, слышать голос. Маркиза пугали эти доводы. Каждый раз Амель успокаивал себя тем, что они предначертаны. Его желания нормальны, сама судьба вынуждает его идти на такое. И постепенно поверил в это, поверил каждой частичкой души. Он не виноват, просто хочет убедиться в верности своей леди, в её безопасности. У него нет скрытых мотивов. Она просто принадлежит ему. Она всегда принадлежала ему. Он не сдался своим безумным чувствам. Тем временем состояние маркиза Леймонда ухудшалось. Первое время лишь лопались капилляры. Иногда капли попадали на документы и приходилось их переписывать. Это происходило всё чаще. Потом легкая слабость в теле. Амель терял хватку, в голову не приходили мысли о болезни или о чем-либо другом, просто усилились тренировки. Легкая слабость переросла в онемение конечностей и редкие обмороки. И каждый раз везло, маркиз терял сознание только в поместье. Почти всегда. Однажды ему стало плохо во время инспекции территорий. Сознание помутнелось, голова закружилась, и Амель чуть не свалился с коня. Ах, как же ему "нравилось" просыпаться и не чувствовать, к примеру, руку! Мужчина, ранее относившийся к состоянию организма как к последствиям переутомления, заподозрил что-то неладное, вызвал врача. Осмотр не дал конкретного результата. И Амель успокоился, списав всё же на переутомление. Пока что ещё мог так поступить. Появились боли в различных частях тела. Когда они доводили до крика, когда были терпимы. Если дело касалось грудной клетки, то было нестерпимо. Режущая боль, затрудненное дыхание. Словно его сердце вот-вот остановится. И кашель. Кашель с кровью. Когда он впервые настиг мужчину, тот не поверил глазам. А когда тот увидел бутоны... Его поразило сходство цветов с волосами Звезды. Он уверился в необходимости видеться с Эстель чаще. Ведь это доказательство их связи. Или же нет? Без неё на душе становиться тоскливо. А с ней — прекрасно. Некоторое время спустя Амель начал курить в огромных количествах, нечаянно для себя открыв интересные свойства табака. Облегчение во время процесса было сравнимо с прикосновением Звезды. И на этих стадиях все его мысли становились только об Эстель. Это же нормально, да? У маркиза Леймонда появилось странное занятие. Коллекционировать вещи. Хранил каждое письмо любимой, даже если оно порвалось, бумага испачкалась или чернила выцвели. Каждый подарок, будь то часы, книга или какая-нибудь безделушка. Сделала Эстель это ради формальностей или от чистого сердца, мужчину не волновало, главное — еë подарок. Даже забытые ленты, слетевшие с причёски девушки на прогулках, кусочки ткани, оставшиеся на ветках в саду, когда Эстель случайно зацепилась платьем. Маркиз не понимал, но слуги видели. Он сходил с ума. Медленно, но верно. И Эстель Кастиэло стала объектом его любви. Кого же стоит жалеть в такой ситуации?***
С самого утра Амель был спокоен, как морская гладь. Каждый раз, уходя в мысли, на его лице непроизвольно появлялась улыбка. Нет, не оттого что он не чуствовал боли. Сегодня назначена встреча с его милой невестой. Время до её приезда пролетело мимо со скоростью света, и вот уже карета Кастиэло подъезжает к поместью. Мужчина лично встретил Эстель и они, перекидываясь дежурными фразами, дошли до кабинета маркиза. Амель, открыв дверь, пропустил вперёд девушку. Кастиэло благодарно улыбнулась и прошла к дивану, бросив взгляд на кофейный столик, на котором были расставлены сладости и чай. Маркиз закрыл дверь, запнувшись об порог, и прошёл к дивану напротив невесты. — Амель, ты сегодня совсем плох. Могу ли я поинтересоваться насчёт твоего здоровья? – уже сидя, спросила Эстель. Она заметила состояние мужчины: неуклюжие движения, мешки под глазами, красные белки и неестественно белая кожа. Он старался выглядеть на все сто, но выходило не так, как хотелось. Семя беспокойства, посеянное ещё некоторое время назад, в последнее время пустило ростки. — Для меня в радость слышать заботливые слова от тебя. В последнее время здоровье действительно меня подводит, но не волнуйся, всего лишь эффект от переутомления, – с легкой улыбкой на губах спокойно сказал Амель, находившийся в невероятно хорошем настроении от возможности лицезреть Эстель, взгляд которой был для Амеля наркотиком. Большие, бездонные, живые глаза являлись его самой большой слабостью. Как и всё в Эстель. Девушка сомневалась в его словах. Только слепой поведётся на такую ложь. И этот странный цветочный аромат... Она уже давно замечала изменения в их отношениях. Их легкомысленная, романтичная, платоническая любовь, когда готов отдать жизнь за другого, не считаясь с его мнением, ушла. Эстель осталась такой же, а вот Амель нет. Она полюбила Амеля Эстраду и любила даже тогда, когда они добровольно разошлись. С тех пор перед ней только Амель Леймонд, тот кому она не нужна как личность. Ей мерзко от этих собственнических взглядов. Мужчина опять изменился, осадок остался. Будь с ней Эстрада, Эстель бы может простила, закрыла глаза. Но Леймонд — чужой человек, безумец, связь с которым затянет её в болото. Разговор плавно переходил от темы к теме. Маркиз несмотря на своё состояние очень умело поддерживал беседу. Слухи высшего общества, дела Кастиэло и Леймонда и прочие не менее интресные темы. — Поэтому я считаю, что лучше прекратить сотрудничество с ними и радикальными методами устранить проблему, – отвечала Эстель. Во время беседы чай в их чашках незаметно закончился, и девушка решила налить заново, не отрываясь от разговора. Когда Кастиэло встала с места, Амель боролся с усталостью, с желанием просто любоваться невестой, и эта битва имела переменный успех. Но, увидев, как Эстель со всей присущей только ей изящностью наливает чай, он сдался. Сдался не диким чувствам, пустившим корни в глубины его души, а давно забытой в сумасшедшем потоке нежности. В солнечных лучах волосы девушки отливали чистым золотом. Кожа была белой, словно форфор, а черное платье создавало резкий контраст, превращая её образ в сказочный. Её вид был усладой для глаз Амеля. Он бы смотрел на неё вечность. Девушка вернула чайник на место. Из-под ресниц на мужчину смотрели розовые зрачки. Эстель медленно приблизилась к маркизу и, приподняв голову за подбородок, заставила смотреть ей в глаза. Их одолевали абсолютно разные и одновременно одинаковые чувства. Прикосновения девушки были ласковыми, как к цветку, что вот-вот осыпется от её действий. Эстель не скрывала эмоций. На лице отражились беспокойство, страх, отчаяние и удивление. Нежные прикосновения и холодные пальцы почти в полной мере передавали чуства леди. Но Амель смотрел только в её глаза. Правильно говорят: "Глаза — зеркало души". В волнах прекрасного розового океана были все эмоции, которые испытывала Кастиэло. Амель не мог сказать такого же о своих глазах. По сравнению с миледи, его — просто жалкая пародия, маленькая лужа. Он бездумно смотрел в глаза своей любимой, радовалался возможности находиться рядом с ней, не хотел что бы этот момент заканчивался. Нет и шанса овладеть ею, это возможно лишь в гнусных мечтах маркиза Леймонда. Звезда... Не достойна такого, как он. Она — весь его мир, не заслуживает его. Насколько же много времени ушло и как трудно было осознать такую простую истину. Руки его висели плетями по обе стороны. С улыбкой Леймонд посмотрел в лицо Эстель. Он бы согласился на всё, что сказала бы прямо сейчас его леди. Кастиэло нахмурилась. Невозможно. Она снова увидела ласковый взгляд Эстрады. Посмотрев на него, большим пальцем коснулась губы Амеля, ещё до этого давшего молчаливое согласие на абсолютно всё, поэтому сейчас лишь слегка улыбавшегося. Девушка, поставив колено между ног, накрыла губы мужчины своими. Осторожно обняв Эстель за талию, слабо ответил на поцелуй. Здесь не нет места похоти или страсти. Прикосовения столь мимолётные, чувственные и тёплые являлись прощанием двух влюблённых. Концом толком не начавшейся любви. Эстель вплетала пальцы в волосы своего верного рыцаря. Сейчас она жадно вглядывалась в лицо мужчины, стараясь запомнить каждую деталь как можно лучше. А Амель лишь старался не причинить ещё больше боли своей невесте и потакал её желаниям. Пока девушка обнимала его, мужчина только тихо-тихо шептал, что всё в порядке. Вдруг Амель быстро отвернулся от Кастиэло, поднося руки ко рту, стараясь не задеть девушку. Сердце Эстель пропустило удар. Почему именно сейчас? — Дорогая, закончим на этом встречу? – прохрипел в перерыве между кашлем. Это было сродни мольбы забыть его, как страшный сон. Миледи кивнула и отвернулась по направлению к двери. За спиной Эстель раздавался глубокий кашель. Противное хлюпанье крови поднимало волну тошноту в девушке. Она, ускорив шаг, выбежала из комнаты. Не обращая внимания на сопровождающего её рыцаря, Кастиэло спустилась по стенке вниз. Бессилие в такой ситуации вводило её в панику. Если бы Альфа был с ней, если бы не эта проверка! По лицу потекли слëзы. Кашель за стеной становился всё тише. Слуги, проинструктированные самим Амелем, что делать в случае его смерти, ждали снаружи. Это была обычная практика среди подобных людей. Когда невеста вышла за дверь, состояние Амеля ухудшилось. Безостановочный кашель драл глотку, гортань, кровь хлестала из всех щелей. Капилляры в глазах лопнули, на миг превратив поле зрения в однотонный красный. Носокровь залила ладони. Грудную клетку пронзила боль. Бульканье пополам с хрипом раздалось по комнате. Леймонд начал драть одежду в попытке избавиться от этих ощущений. Силы уходили, как песок сквозь пальцы. Дышать получалось через раз. Ещё секунда мучительной боли... Сознание помутнилось, и он свалился сломанной куклой на диван. Сердце, опутанное корнями, остановилось. Корневая система, распространившаяся в каждый капилляр, пробивала кожу. Симпатичный юноша разом превратился в изуродованный труп. Послышались хруст и шуршание. Цветы, пробившиеся себе путь наружу, показались из-под кожи, из рта и распустились, показавшись при полном параде. В замкнутом пространстве органов такого не сделаешь. Те самые цветы, так похожие на волосы Эстель. Цветы, росшие только для неё. В этот момент предплечье Кастиэло словно обожгло кипятком. Её ноги подкосились. Рыцарь поймал миледи, аккуратно посадив на пол, и по приказу подвернул рукав платья. Они оба увиделм почерневшую, перечеркнутую надпись. "