Верь мне. История забвения одной души.

Год спустя. На самых глубоких уровнях тюрьмы Суны, в отсеке для особо жестоких отступников, приговорённых к пожизненному заключению, в двух камерах, расположенных друг на против друга, сидела пара. Совсем ещё молодые юноша и девушка. Из-за полного отсутствия солнца и свежего воздуха, они напоминали призраков. Брюнетка была за обе руки прикована к стене и буквально висела, до крови стерев запястья. К парню же отнеслись более мягко, и он просто сидел на полу своей камеры. Куноичи безжизненным взглядом смотрела куда-то в стену. Из-за поношенной робы можно было заметить сильно выпирающие рёбра. Волосы неопрятно свисали, обрамляя бледное измученное лицо. Потрескавшиеся губы беззвучно шевелились, словно девушка молилась. Ровно год назад была разрушена Коноха. Погибло более восьмидесяти процентов населения. Выжившие получили кров в других содружественных деревнях. Все каге согласились помочь в восстановлении Скрытого листа, но многие уже понимали — прежней Конохи больше не будет. Акацке так и не были пойманы, зато в тюрьму села не безызвестная Хината Хьюга, а так же защищавший её предатель — Наруто Узумаки. Цунаде Сенжду сместили с поста хокаге. Точнее она сама покинула этот пост, так как понимала, что все произошедшее — это плод её оплошности с Хьюгой. Хинату не смогли тут же казнить, ведь после взрыва она осталась последней представительницей своего клана. Акацке, как специально, скинули бомбу прямиком в район носителей бъякугана. Но так как её приговорили к пожизненному заключению, продолжение рода этого клана больше не планировалось. В случае с Узумаки была довольно сложная ситуация, многие просили его помиловать, так как считали, что с верного пути его сбила Хьюговская шлюха, кто-то же вновь начал вещать, что он - демон, и это в его природе. Но, не смотря на то, что Наруто действительно готовы были все-таки отпустить, он сам отказался от этого, заявив, что не бросит свою жену одну и отныне всегда будет следовать за ней. Сама же жена неугомонного, но явно присмиревшего блондина, отмалчивалась и всячески показывала свое безразличие к происходящему. Она ни с кем не разговаривала, за исключением Харуно, которую раз в месяц ненадолго пускали навестить заключенную. Сакура была оправдана по всем статьям, но так и не смогла больше стать полноценным членом «нормального» общества. Она жила лишь моментами встреч со своей хозяйкой. Её мало заботили людские проблемы. Нет, конечно, она по началу помогала с восстановлением деревни, но потом упросила начальство, чтобы то перевело её в Суну, где она стала ирьянином. И, что главное, получила возможность хоть ненадолго, но видеться с Хьюгой. Отношения с другими людьми у неё почему-то совсем не клеились. *** Это был очередной знойный денек в деревне Скрытого песка. После завершения своего рабочего дня, Сакура уже на всех парах летела к тюрьме, где её ждала Хьюга. Конечно, последняя ни за что и никому бы не призналась в этом, но встречи с её марионеткой наполняли красками её мрачные дни. Песок привычно поскрипывал под сандалиями, а город казался безликим, даже несмотря на наличие периодически снующих тут и там граждан. В небольшой сумке для кунаев Сакура приберегла парочку аппетитных онигири. Она знала, как будут благодарны за этот скромный подарок её друзья. — Тен-Тен? Перед входом в тюрьму нерешительно мялась Такахаши, нервно покусывая обветренные губы. — А, привет… Я тут на миссии решила заскочить к Хинате с Наруто. Только не ожидала, что пускают к ним лишь охрану и тебя. Шатенка выглядела ещё хуже, чем обычно. Чёрные круги под глазами стали темнее, а впалые щёки создавали чудовищный образ скелета. После разрушения Конохи, Тен-Тен потеряла не только семью, но и всю свою команду. Гай-сенсей и Ли погибли под завалами, пытаясь спасти мирных жителей, а судьба Неджи до сих пор была загадкой. Умер ли он ещё до взрыва от рук главы клана или же после, однако всё это не имело значение. Такахаши была единственным живым членом команды Гая. От яркой и веселой девушки осталась лишь мрачная серая тень. — Пойдем... Думаю, я смогу договориться. Харуно смирила девушку долгим взглядом, ведь она отчетливо видела, с ней что-то не так, но, так и не найдя объяснения своим подозрениям, решила в крайнем случае действовать по ситуации. Немного поспорив с охраной, она все-таки получила разрешение для посещения заключенных. — Не знала, что кроме меня, остался ещё хоть кто-то, хорошо относящийся к Хинате. — Голос розоволосой гулко разносился по тёмным катакомбам тюрьмы. — Её все презирают и хотят увидеть, лишь для того, чтобы лично вонзить кунай ей в сердце, надеюсь ты здесь не за этим? — Я пришла отдать ей свой старый должок. Не волнуйся, это не навредит ни ей, ни Наруто. Я бы сказала, что это небольшой подарок от старых друзей, которые очень переживают за Хинату. — Друзей? — Да. Весь оставшийся путь девушки провели в молчании. *** POV Хината Что вы знаете о боли? Физической? Моральной? За всю свою недолгую жизнь, я, кажется, смогла прочувствовать все оттенки этого искусства. Да, боль — это искусство. Очень многогранное искусство. Это может быть причинение боли кому-то другому или же себе. Ради чего? Адреналин? Экстаз? Наказание? Это уже выбирайте сами. За этот год, я научилась принимать боль. Я научилась получать от неё удовольствие. Мазохизм? Возможно. Я упиваюсь болью раздирающей мне душу. Калечащей моё тело. Пожирающей мой рассудок. Для кого-то искусство — это взрыв. Для кого-то — вечность. А я нашла своё. Где-то на задворках сознания слышу приближающиеся шаги. Слышу, как Наруто, спотыкаясь, подходит к решётке. У нас гости. С трудом поднимаю голову. Где-то там, совсем рядом, скрипит отворяющийся замок моей темницы и тут же в поле зрения начинает мелькать розовое пятно. Сакура. Медленно фокусирую взгляд на её лице. — Воды… Она торопливо достаёт флягу и приставляет горлышко к моим губам. Больно. Пересохшее горло охватывает спазм, но я продолжаю пить. Я буквально чувствую, как по пустому пищеводу течёт жидкость. Очень неприятное ощущение, скажу вам. Чувствую прикосновение к лицу. Это Харуно осторожно умывает меня, смывая кровь и грязь. — Ну, как ты, Хьюга? Голос розоволосой так и сочится заботой и нежностью. Приятно. — Развлекаюсь, не заметно? Даже тюрьма, не сможет выбить из меня всю желчь и саркастичность. — Тут к тебе гости. Гости? Серьезно? Осматриваю камеру и замечаю в дальнем углу сутулую фигуру. — Подойди. Мой голос до ужаса скрипучий, словно я не говорила уже целую вечность. Некто подходит ближе, и, присмотревшись, я с удивлением узнаю Такахаши. Да, выглядит она не на много лучше моего. — Привет, Хината. Моя бывшая подруга неловко обнимает меня, но, спустя мгновение, срывается и с силой сжимает мои плечи. Из груди вырывается болезненный стон, и куноичи тут же отскакивает, рассыпаясь тысячью извинениями. Она что-то быстро говорит, но я с трудом различаю отдельные слова. Помочь. Итачи. Побег. Жить. — Что ты сказала? — Я поняла!!! Поворачиваюсь в сторону Харуно, она выглядит несколько удивленной. Развернув шатенку к себе, она пристально смотрит ей в глаза. Ноль реакции. — Она под гендзюцу. Кажется, Итачи и правда собрался вытащить тебя отсюда. — Розоволосая неуверенно косится в мою сторону. — Так вот про какой подарок она говорила… — Открой камеру Узумаки. Голос Тен-Тен звучит как-то неестественно. И только сейчас я замечаю, что её глаза и впрямь словно подернуты какой-то дымкой. — Охрана тут же проверит камеры и увидит, что заключенные сбежали. Мы первые окажемся под подозрением. Это глупо! — Сейчас в Суне находятся четверо Акацке, они должны позаботиться об охране и прикрыть фланги, если план не сработает. — Кто? — Надежда. Вот, что появилось у меня в голосе. С трудом верилось, что кто-то хочет мне помочь. Итачи не забыл меня. Они все не забыли меня. — Итачи-сан, Дейдара-сан, Кисаме-сан и Нами-сан. — Хм, неплохо. — Даже Сакура начала улыбаться, понимая, какая мощная сила решила прикрыть наши фланги. — Так каков план? — Ты освобождаешь Узумаки и Хьюгу, я же тем временем создаю теневого клона, и мы вместе перевоплощаемся, принимая их образ. Пока у меня не кончится чакра, я буду отвлекать охрану. — Такахаши говорила монотонно и быстро, словно не осознавая происходящее. — Но перед этим, я запечатаю Наруто в свой свиток, Хината возьмет мой облик, и вы свободно покинете тюрьму. В роще на юго-западе, вас встретит Итачи-сан. Сакура тут же бросается ко мне и медленно начинает снимать кандалы. Руки саднят, но у меня с лица не слезает глупая улыбка. Если честно, я очень соскучилась по моим друзьям из Акацке. Проведя в тюрьме год и не видя никого, кроме Наруто и Сакуры, мои воспоминания о прошлом стали размываться. Я с трудом могла перечислить имена своей родни, бывших сокомандников из Конохи и совсем уже не помнила всех их лиц. Однако, Итачи единственный, чей образ крайне чётко сохранялся в моём сознании. Он был словно спасательный маяк во всей кромешной тьме. Осторожно приобняв меня за плечи, розоволосая аккуратно поднимает меня на ноги. Колени подгибаются, а мышцы отдают болезненными спазмами. С трудом оперевшись об стену, я встаю. Шаг. Ещё шаг. Словно старая старуха, медленно иду к выходу из камеры. В это время Такахаши уже успела выпустить Узумаки и принять его облик. Блондин что-то быстро говорил ей, явно не согласный с таким планом спасения. — Наруто… Впервые за этот год я называю его по имени. Он тут же поворачивается ко мне, а мои ноги предательски подгибаются и я оказываюсь в его крепких объятиях. Мы просто стоим обнявшись, а на моих глазах предательски выступают слёзы. — Тише, тише, родная. Всё будет хорошо. Теперь всё будет хорошо. Моё тихое скуление тут же превращается в громкие рыдания. Что ж, давно такого не было. — Нам пора идти. — Сакура неуклюже мнётся рядом. — Время уходит. — Всё, я в норме. Пара печатей и я тут же принимаю облик Такахаши, сама же брюнетка в пару секунд запечатывает блондина в один из своих многочисленных свитков. После этого она и её клон молча расходятся по камерам. Кандалы. Замок. Всё. Не оборачиваясь, мы с Харуно молча идём к выходу. Охрана, одарив нас презрительным взглядом, всё же выпускает нас на свободу. Горький сухой воздух наполняет лёгкие. Яркое солнце ослепляет. А где-то в роще на юго-западе нас ждёт Итачи. Будет ли это началом новой жизни? Я не знала.