Тайна смерти Харви Дента

Харви подходит к кровати племянницы и нежно треплет её за плечо в попытке разбудить, а та в ответ лишь недовольно бурчит, уходя головой под подушку. — Оками, доброе утро — слышит девушка знакомый ласковый голос, с еле заметной дрожью, и с трудом продирает глаза, вылезая из под мягкой подушки, щурясь, от струящегося из окна, света солнца. — Харви! — радостно вскрикивает она и тут же обнимает его, самой крепкой хваткой, которую может себе позволить не убив его — Когда ты приехал? — радости Оками не было предела, ведь её дядя приезжал так редко, что их встречи считались важным праздником, наравне с Днём Рождения. — Недавно. Я не надолго, мне скоро нужно будет уйти, но я всегда буду рядом, обещаю, слышишь? Я люблю тебя, очень сильно. — Голос мужчины дрожит сильнее. Он аккуратно гладит её по голове и целует в макушку, а затем крепко прижимает к себе, пряча личико девушки в своей груди. Оками чувствует, что и тело его тоже дрожит, будто в комнате лютый мороз. - Что? - удивлённо спрашивает девушка, стараясь посмотреть в лицо своему дяде, но комната начинает быстро покрываться мраком и последнее, что ей удаётся разглядеть, прежде чем полностью погрузится во тьму - улыбка собеседника. ***       На тумбочке начал трезвонить телефон, одной из тех самых противных мелодий будильника. Неприятный звук заставил девушку неохотно проснуться и выключить его, с трудом заставляя руку вылезти из под тёплого пухового одеяла, так приятно обнимающего всё тело. По окну барабанил проливной дождь, отбивавший какую-то мелодию, известную только самой природе, словно пытаясь заглушить ранее звеневший будильник. Оглядевшись по сторонам она понимает, что кроме неё в комнате никого не было и приход Харви был всего лишь сном. Вставая с постели Оками замечает, что в голове начинает нарастать волнение, а сердце усердно пытается вырваться наружу. - Чёртов будильник, надо сменить мелодию - процедила она, тяжело вздыхая, думая, что с просони не сразу заметила испуг.       Девушка медленно идёт умываться, по дороге натягивая чёрный махровый халат и тапочки с пандами, которые получила в подарок от своего дяди пару месяцев назад. Панд всё же любила больше её мать, чем она сама, но для неё это были самые дорогие тапочки в мире, которыми делиться она не станет даже с самым последним человеком на земле под угрозой смерти. В квартире было холодно и пусто, так как её тётя Найтмер, с которой они вместе жили уже какое-то время, уехала в Готэм к своему брату Харви по работе. Проходя мимо зеркала Оками вдруг почудилось, что заметила силуэт мужчины, от чего тут же вернулась, что бы взглянуть внимательнее, якобы поправляя причёску, но во второй раз ничего не увидела, хотя видению не была удивлена, ведь это была одна из родовых особенностей Вульф - видеть мёртвых, передавшаяся Оками от отца, которому не особенно нравилась семейка Дент за их тягу к опасной работе, исключая самой Оками и её матери.       «Вот Харви удивиться, увидев, как я поседела за эти несколько лет» — весело подумала девушка и отправилась в душ. Сердце её продолжало бешено стучать и даже горячая вода, стекающая по телу и, по идее, призванная расслаблять, никак не могла его успокоить, а только наоборот, заставляла тревожиться ещё больше. Что-то случилось, что-то страшное и неумолимое подкрадывалось к семейству, и Оками ощущала это как никто другой, но старалась успокоить себя, что это лишь последствия странного сна. После работы Харви обещал взять отпуск и приехать вместе с Найтмер, дабы повидаться и рассказать о своих рабочих, а может и не только рабочих, похождениях. Всё же девочке уже 18 лет и она знает о его прогулках куда больше, чем собственные сёстры. Оками предвкушала этот момент, представляя, как они сидят на кухне, пьют кофе и болтают с утра до вчера. Она заранее отложила все встречи и дела на предполагаемые пару недель, в которые должен был приехать дядя. Она вышла из душа, всё ещё находясь в своих мечтах, из которых её вывел телефонный звонок. — Да? — ответила девушка и услышала голос своей тётушки — Оками, езжай в Готэм, я заказала билеты — голос Найтмер звучал строго — Харви пригласил в гости?! — Оками была безумно рада и не обратила внимание на тон собеседницы, думая, что Харви наконец решил пожениться с одной милой особой, по имени Рейчел. — Собирайся, живо. — эти слова всё же заставили Оками откинуть радость и сфокусироваться на том, как это было произнесено.       Найтмер бросила трубку, не дав ничего сказать в ответ, заставляя Оками молниеносно собрать вещи. Она сразу поняла, что-то происходит и тревога в её сердце стала нарастать с неумолимой скоростью. Через пару часов Оками уже стояла в аэропорту, дожидаясь своего самолёта, уже в десятый раз набирая номера то Харви, то Найтмер в попытке узнать, что происходит. В Готэме Оками чуть ли не вылетела, как ракета, на улицу садясь в первое попавшееся такси и называя адрес. Она судорожно стала доставать деньги, чтобы заплатить таксисту, размеренно едущему в своём темпе, тем самым давая девушке возможность немного отдохнуть и успокоится. Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, стараясь сосредоточиться. — Вдох… Выдох… Вдох… Выдох… — бормотала Оками себе под нос, приводя дыхание и сердцебиение в нормальный ритм.       Этот проклятый дождь был и здесь, но его музыка казалась уже куда более тревожной, чем это было ранее, будто старался её о чём-то предупредить, но она никак не хотела слушать, а уж тем более понимать его. Расплатившись и не забрав сдачу, девушка выскочила из машины и бегом добралась до нужной квартиры. Лестничный пролёт, ещё один и ещё. Сердце вновь начало выпрыгивать из груди, чуть ли не болезненно ноя. Это чувство было не просто отвратительным, оно заставило вспомнить день пропажи её матери. День, который Оками возненавидела хуже чем заклятого врага. В квартиру Харви она, почти что, влетела, будто спецназ к крупным наркоторговцам. Дом оказался пустым и холодным, а в воздухе витал запах кладбищенской земли, который резко ударил девушке в нос. - Найтмер…? — аккуратно спросила Оками, осторожно, не разуваясь, проходя по дому, в котором гуляла давящая тишина.       Подходя к комнате своего дяди, Оками ощущала, как запах становился сильнее и она начинала понимать, что происходит, хотя упорно отказывалась принимать этот факт. Харви мёртв, его больше нет. Он бы никогда не допустил, чтобы в доме было холодно, темно и витал мерзкий запах, даже когда его нет дома долгое время из-за работы. Нет, Харви любил свет так, как не любил никто в их семье, он любил его, потому что его племянница стала его «Солнышком» в жизни и ему хотелось ощущать её тепло хоть как-то, когда он не рядом. Она была даже более ценной, чем Рейчел, которую Харви любил до мозга костей. Оками, на удивление, относилась к ней спокойно, хотя их род отличался ревностью, которая могла хлестать через край, как бушующий гейзер. Оками вспомнила, что некоторое время назад с Харви и Рейчел случился несчастный случай, в котором девушка погибла, а её дядя сильно пострадал. Увы, но Вульф не смогла тогда приехать к нему, ведь экзамены в актёрском колледже не выпускали её за пределы своего шумного городка, иногда заставляя забыть про еду и сон. — Может всё ещё в больнице? — подумала Оками, хватаясь за последние крупицы угасающей надежды, что всё не так, как она думает.       Она почти мгновенно вылетела из дома, захлопнув дверь за собой и решила поехать на метро. Было поздно и подземная часть Готэма казалась оглушительно тихой, словно все звуки вымерли и осталось лишь её еле слышное дыхание, разбавляемое скрипом колес редко проезжающих поездов. Войдя в один из них, девушка уселась на ближайшее к двери место, нетерпеливо ожидая закрытия дверей и отправки, ей так хотелось верить, что Харви жив, что она лишь накручивает себя и на самом деле ей не о чем волноваться. Минуты до прибытия на нужную станцию тянулись бесконечно долго, будто кто-то замедлил время на долгий промежуток, желая оттянуть для неё момент разочарования или желая поиздеваться, заставляя организм начать выталкивать из себя это паршивое чувство тревоги через желудок, которое Оками с трудом сдерживала, ощущая привкус желчи на своём языке. Такой знакомый противный вкус, приходивший всякий раз, когда девушка нервничала слишком сильно и ее мозг не хотел, что бы всё переросло в истерику, выплёвывая её чувства с желчью, а иногда вместе с остатками еды. Наяву кожа Оками приобрела бледный цвет, ещё более бледный чем прежде, с примесью зеленоватого оттенка, который, как раз, и говорил другим о том, что ее вот вот стошнит. Поставив локти на колени она положила руки на ладони, закрывая лицо, в желании спрятаться от этого мира. В голове всплыли воспоминания, почему именно Найтмер уехала к Харви. Этот чёртов несчастный случай, произошедший из-за какого-то чёкнутого Клоуна, что пытался всем что-то там доказать, будто Летучей Мыши им не хватало. И это всё не считая большого количества криминальных элементов разных мастей, и направленности. Сделав глубокий вдох она вновь попыталась успокоить себя, иначе её действительно стошнит прямо в вагоне, а это не очень прилично, не смотря на то, что он и так был чем-то испачкан, а компания в его конце не внушала никакого доверия. С малых лет Харви приучал девочку к оружию, а именно к огнестрелу, что бы та, по приезду в Готэм, могла себя обезопасить. Первым и единственным её пистолетом стала Беретта, которую она получила на Новый Год. Её Оками хранила исключительно в Готэме у дяди, из-за не возможности перевозок. Вот и сейчас любимая Беретта была с ней, в наплечной кобуре, под длинны чёрным пальто, готовая к бою в любой момент. Компания громко смеялась с глупых шуток, иногда хрюкая, рыгая, сплёвывая на пол слюну и присасываясь к бутылке, одной на всех, дешёвого пойла. Один из не трезвых молодых людей этого "собрания" заметил Оками и явно подумал, что девушка с таким милым личиком не может представлять для них особой угрозы, от чего мозг выдал гениальное решение, подкатить к ней. Слегка пошатываясь от количества алкоголя в организме он подошёл к ней. - Девушка, а, девушка? - обратился парень, стараясь как-то держать осанку.       Оками подняла покойный безразличный взгляд на него, после чего отвела его в сторону. Ей очень не хотелось ввязываться в разговор с пьяным человеком, ведь настроение было не самым лучшим, не говор уже о нервном состоянии, из-за которого она может взорваться, словно проснувшийся от спячки вулкан. Но парня явно не понял, почему его игнорируют, от чего он чуть повысил громкость своего голоса, видимо думая, что из-за шума его просто всего-навсего не слышат. - Девушка! - крикнул он вновь, по прежнему желая к ней подкатить, очевидно дума, что он невероятно обаятелен. - Мелочи нет - ответила она, спокойно, но слышно. - Я тебе что, на бездомного похож?! - тут же взверел парень, хватая Оками за локоть и рывком вытаскивая с места.       Девушка среагировала мгновенно, произведя удар ему в почку, а потом в солнечное сплетение. Парень согнулся в три погибели, ртом глотая воздух, которого катастрофически не хватало в данной ситуации. Компания поспешила на помощь своему другу, но тут же отступила, когда Оками наконец достала пистолет. Поезд остановился. Как нельзя более удачно, ведь это была её остановка. Не убирая пистолета девушка вышла, дождалась отправки поезда и только потом выдохнула. - Какой же паршивый день! - пробубнила она себе под нос, пиная воздух.       В лицо девушки из тоннеля подул прохладный ветер, ласково развивая её короткие волосы, позволяя сделать облегчённый вздох. Эта прохлада дала её организму слегка успокоится и желудок отпустило, привкус желчи по прежнему оставался на языке, но тошнота уже отступила, а лицо порозовело. Оками спокойно направилась на выход, к больнице, что была в паре кварталов от данного метро. Ночной Готэм ей нравился ещё с 12 лет, когда Харви начал брать её с собой на патрули, пока поднимался по карьерной лестнице вверх. Неусидчивая девочка всегда старалась быть поближе к своему дяде и не упустить ничего интересного. Харви часто ругался, когда замечал её неподалёку от себя во время перестрелки, но никогда не мог её отговорить. Она всегда находила путь из машины, а наручниками приковать не получалось, ибо её кисти были слишком тонкие, как спички. Она вся была в о время как спичка. Маленькая, тоненькая и хрупкая, но быстрая, и проворная, благодаря чему она не была ни разу ранена. Ругался не только Харви, но и её отец. Но ругался не на неё, ругался на Дента, за то что тот так безрассудно таскает его дочь на свои патрули. Харви и сам был этому не рад, но Оками отказывалась оставаться дома или в участке без него. Она была из тех, кто добивался того, чего хотел, вся в своего отца. Со временем она всё реже ездила в Готэм, по обыденным для подростка обстоятельствам, да и у её дяди было полно дел.       Идя по ночному городу Оками наслаждалась прогулкой, забыв о том, что ждало её впереди. Звёзд здесь не было видно никогда, но она всё же взглянула в небо, надеясь, что сегодняшний день будет исключением, но... Чуда не произошло. Грустно хмыкнув она опустила голову, продолжая свой путь. На улице подул уже холодный ветер, из-за которого девушка подняла ворот своего пальто, закрывая горло, дабы лучше сохранять тепло. Ей было холодно, очень холодно, ведь дождь уже изрядно намочил её с головы до ног. Этот чёртов дождь, такой же холодный, как и ветер, такой же мрачный, как этот город, город, который Оками начинала ненавидеть за то, что произошло с её дядей, за его обожжённое лицо. Харви Двуликий - так называли его коллеги по работе, с детства это прозвище засело в её голове, но она никогда не понимала, почему его так называют и лишь сейчас, когда половина его лица была изуродована пожаром из-за психа в маске. Оками задавалась вопросом, почему этот не нормальный до сих пор не сидит в Аркехеме связанный по рукам и ногам, лишённый возможности выбраться психотропными препаратами, превращающими человека в овощ. Ей казалось, что это не справедливо, по отношению к пострадавшему, как морально, так и физически, Харви. Но она понимала, что если этот самый Джокер смог провернуть похищение такого влиятельного человека, как Харви, и его невесты, значит он не обычный человек. Умный, хитрый, расчётливый и всё это приправлено безумством. Безумие - это то, чего Оками никак не могла понять и врятли поймёт когда-нибудь. Погрузившись слишком глубоко в размышления, девушка не заметила, как вышла к больнице. - Девушка, сюда нельзя! - вывел её из мыслей мужской голос.       Приглядевшись, она увидела толстого полицейского и огораживающую жёлтую ленту, а за ней руины с огромным количеством рабочих, что возились с обломками, даже умудряясь кого-то находить. На секунду Оками перестала слышать звуки совсем, земля под ногами стала такой мягкой, казалось, будто можно провалиться в неё. Она рванула к руинам, ловко обогнув неповоротливого блюстителя закона, не замечая никого и ничего. Упав рядом с руинами девушка стала разрывать обвалы руками, как могла, сдирая кожу с нежных ладоней об куски бетона. К ней подбежали другие рабочие и с трудом оттащили девушку за ограждение, к скорой, что стояла неподалёку. Вколотое успокоительное подействовало спустя пол часа и психоз прошёл, отпуская седоволосую голову, в которую начали поступать рвотные позывы. Наконец девушка согнулась и позволила давнему обеду вылезти наружу. Тошнило её не долго, а вот последующий спазм продолжался ещё пару минут, не давая возможности толком вдохнуть хоть немного живительного кислорода, от чего Оками беспомощно хлопала губами, как рыба на суше. Помутнённое сознание наконец окончательно стало приходить в себя, а с ним уходил этот злосчастный спазм, позволяя сделать спасительный вдох. Женщина-врач, стоявшая всё это время рядом, протянула бутылку воды, помогая девушке постепенно разогнуться. Сделав глоток воды Оками ощутила как вкус желчи становится сильнее, а вода с трудом проходит в пересохшее горло. От неприятного ощущение она морщица, но через силу заставляет себя сделать ещё пару глотков. - Харви... Харви Дент, где он? - поворачивается Оками к врачу - Его ещё не нашли. - отвечает врач, ожидая очередную порцию обвинений в свой адрес. - Ясно. - коротко произнесла она и увидела на лице собеседника удивление - Ваша работа заключается в спасении людей, а не в их раскопке. - Пояснила Оками свою позицию, хотя на самом деле ей хотелось обвинить хоть кого-нибудь в том, что Харви там, под завалами, в критическом состоянии, без воды, еды и возможности пошевелиться, не говоря уже об обезболивающих, которые ему должны были вкалывать.       От этих мыслей желудок вновь начал давать о себе знать, но в этот раз девушка заставила себя сдержаться. Она должна быть сильной, ради своего любимого дяди, который может быть под этими самыми обломками и нуждаться в ней. *** - Оками, Оками, где ты?! - слышала девочка голоса её семьи, раздававшиеся где-то вдалеке её затуманенного сознания.       Вокруг неё царила непроглядная тьма. Тело начало давать о себе знать резкой колющей болью, что с каждой секундой нарастала, заставив открыть глаза. Пытаясь прийти в себя девочка провела глазами по местности. Вокруг неё было мрачно и хоть какое-то освещение давала лишь дыра высоко над ней. Везде валялись какие-то обломки от старых, давно прогнивших, досок, в куче которых она и лежала. Множество деревянных осколков впивались в её плоть, которая осталась без одежды. Наконец острая боль от приземления дошла до головы и Оками заплакала горючими слезами. Ей было очень страшно, но она заставила себя немного приподняться, что бы сесть. Ей очень повезло, что она ничего не сломала и двигалась вполне сносно, исключая болезненные ощущения. - Мамочка. - сказала Оками тихо - Мамочка! - позвала она повторно свою мать и заплакала ещё сильнее.       Она провалилась в погреб их ветхого дачного домика, что они собирались давно снести, но как-то руки всё не доходили. Наверху послышалась какая-то непонятная возня. - Она здесь! - услышала девочка голос Харви, что незамедлительно скинул свою куртку. - Тащите верёвку! - прокричал он в сторону и спрыгнул вниз.       Высота, как оказалось, не была такой уж большой, как казалось изначально, но с ребёнком на руках он не смог бы спокойно оттуда вылезти чисто физически. Оками чувствует, как её прижимают к груди, заворачивая в эту самую куртку и что-то шепчат на ухо, а она лишь сильнее плачет и обнимает своего дядю за шею, совсем не слушая его слова и позволяя испугу взять вверх полностью, погружая детскую голову в пучину страха и объятия своего личного бесстрашного супергероя. *** - Девушка, девушка! - наконец врач смогла до неё докричаться. - Вы в порядке? Сможете сами доехать до дома? - спрашивает та.       В ответ Оками лишь кивает головой, доставая телефон из кармана. Руки её дрожат и она с огромным рудом попадает по кнопкам. Она колеблется пару секунд, думая кому позвонить, но понимая, что сейчас не хочет никого видеть, вызывает такси. Девушка вся трясётся от холода и сильного волнения. Ей не хотелось домой, но оставаться на улице было нельзя, ведь никто не допустит её до поисков Харви, а заболеть в такой момент было просто не простительно. Внезапно она заметила тень и резко подняла голову вверх. Там стоял ОН, тот самый человек, которого именуют Человеком Летучей Мышью, сам Бэтмен. Пришёл ли он помочь откопать Харви или проходил мимо девушке было неизвестно, но и она считала его просто психом, что возомнил себя героем, эдакий изощрённый способ убить себя, вместо того, что бы жить нормально. Девушка фыркнула, одновременно пытаясь сдуть мокрый локон волос, упавший на её лицо и опустила голову. Если уж ей нужно ждать, то лучше всего ждать дома, в тепле и некоторой безопасности...