Чернильное Сердце

      Мик       Знакомить Сириуса с родителями решили утром. Время позднее, так что спать. Сириус в облике собаки лежал на кровати у моих ног и уже давно спал. А мне всё не спалось. В моих руках тетрадь с Томом. Я касаюсь пальцами обложки и выбитых инициалов. И вижу его, сидящего в той же камере, прикованного цепями. Руки и шея перевязаны бинтами, но старыми, еще мной наложенными. Бинты давно съехали и оголяли пострадавшую от оков кожу. Как и сказал лорд, ему без надобности ухаживать за душой, если она ему не важна. Миссия сия возложена на мои плечи.       А я даже без зова могу увидеть душу. Значит, Дар усиливается. Что же будет с Даром Банши, когда он войдёт в полную силу? Страшно становится от осознания грядущего. Надеюсь, что разберусь и со всем справлюсь. За такими мыслями не заметил, как уснул, прижимая к груди тетрадь. А утром спустился вниз на завтрак, следом за мной спускался Сириус, всё еще в облике собаки. Решив не откладывать разговор о крестном в долгий ящик, говорю: — Мам, пап, у меня к вам серьезный разговор. Касается он Сириуса. — Указал на крестного. — Как оказалось, Сириус — мой магический крестный. Он — анимаг, волшебник, который может превращаться в пса, и вот, — Сириус стал собой. А мама с папой пошли на кухню за тем, что покрепче, я же продолжал: — Сам узнал вчера вечером. Дар Рода стал сильнее, и я увидел…не знаю, как это объяснить, — но родители сказали, что не надо пояснять. Требовали объяснений с Сириуса, как так получилось, что он позволил своему магическому сыну оказаться на улице, поздней осенью в одном одеялке. И вообще, где он все это время был и почему не давал о себе знать. Анимаг стоял и начал рассказывать все с самого начала, с Хогвартса: — Я дружил с отцом Мика еще со школы, с самого первого курса. Мы были не разлей вода, четыре друга. Его мама — Лили, стала частью нашей компании на последнем курсе, а так нас было четверо: Я — Сириус Блэк, отец Михаэля — Джеймс Поттер, Римус Люпин и Питер Петтигрю. Казалось, нам море по колено и горы по плечу. Думали, наша дружба будет вечной. Но дал о себе знать темный лорд, решивший захватить мир магии путем террора и насилия. А мы, выпускники школы, поступившие в Аврорат — это магический отдел по борьбе с нарушениями — стали частью Ордена Феникса, направленного на борьбу с темным лордом и его свитой. Несмотря на войну и хаос, творившийся в магическом сообществе, Джей и Лили поженились, и в самый разгар войны родился Мик. А против темного лорда Альбусом Дамблдором была применена одна стратегия. — Это имя нам знакомо. Именно этот гад оставил ребенка под дверью пустующего дома в одном одеяле и с запиской. — говорит папа, — Если бы не мы с Крис, то Мик бы замерз насмерть. Он уже был одной ногой в могиле. — Перебирает он мои пепельные пряди. — Альбус своё получит сполна. У него появился достойный противник. — Не сказал кто именно, а родителям знать и не надо. — Так вот. Стратегия, которую применил Дамблдор против лорда — это пророчество о некоем ребенке, который в будущем будет равен лорду по силам, и уничтожит как его самого, так и созданный им мир. Это пророчество было до лорда донесено, и тот купился. Естественно, Мика и его родителей спрятали и магией вдогонку закрыли. Только Хранителем выбрали не того. — А что с Хранителем? — Предал. Как позже оказалось, с самого начала был за тьму, еще со школьных времен. Тихий забитый мальчик, Питер Петтигрю оказался крысой, продажной шкурой и верной собачкой темного лорда. Он сдал ему место, где спрятали Поттеров, а лорд пришел и началась битва. Его заманили в ловушку. Джей достойно сражался, я уверен в этом. А вот Лили… Она отдала жизнь, чтобы защитить сына. Лорд развоплотился.       — А вы? — спросила мама.       — Меня обуяла ненависть и гнев. Вместо того, чтобы забрать ребёнка к себе, воспитывать в магическом обществе, я погнался за предателем. И почему-то, кроме мысли «Догнать и убить», в голове ничего не было. Как и у еще одного моего друга — Римуса. Вместо того, чтобы вмешаться и забрать мальчика, он, как верная собачка, побежал на поиски Пожирателей, последователей лорда.       — И где же вы были все это время?       — В тюрьме. — мама ахнула — Опять же, по ложному обвинению. Я нашел Питера, между нами была дуэль, но он решил сбежать и конкретно так меня подставить. Для этого он переместился в людную часть города и убил тринадцать простаков, не магов. Применил что-то наподобие бомбы и подстроил свою смерть, оставив после себя палец. Меня приговорили к пожизненному заключению из-за этого, без суда и следствия. И сидел я только потому, что халатно отнеслись к процессу. Доказать вину или же невиновность без свидетелей у нас, волшебников, проще простого. Есть зелья, можно посмотреть воспоминания.       — А раз вы сидели, этого не сделали?       — Нет.       — И могу предположить, — говорит мама, — что делали это с определенным умыслом? — Смотрит на меня. — Чтобы лишить Мика последнего родного человека в мире магии, я думаю? — Мы с папой улыбаемся, а крестный в шоке. Говорю: — Мам, ты — детектив. Не перестану это повторять. — она отмахнулась. Я же продолжил: — И мы с Сириусом не просто так вас во все это посвятили. У нас есть виновный. Тот, кто на са́мом деле должен был сидеть в тюрьме. — Показываю на коробку с крысой. — Это и есть тот самый Питер Петтигрю. Он, как и крестный с отцом — анимаг. И крысиный облик — вид его способности. Сегодня должен прийти волшебник, который восстановит справедливость или хотя бы поспособствует этому. Надеюсь, вы не будете против, если мы тут устроим квартиру переговоров?       — Не будем. — И мы приступили к завтраку.       Время до визита Люциуса тянулось медленно, но это время мы посвятили прошлому. Светлому и счастливому, без маячившего на горизонте лорда и его террора. Мне рассказывали о родителях, больше об отце. С матерью Сириус мало общался. Все истории касались Джеймса, а ближе к обеду в дверь наконец позвонили. Мама шла открывать и на пороге, как мы и ожидали, стоял Люциус. Прошел в дом, а за ним следом и Драко. Я удивился, а потому сходу спросил:       — Драко, а ты какими судьбами? — пожал ему руку, представил родителям и Сириусу. — Драко — мой приятель по школе. Мы на разных факультетах, но пересекаемся на некоторых общих занятиях, иногда уроки вместе делаем и общаемся. Так что у тебя за дело ко мне?       Блондин просил разговор без посторонних ушей. Позвал его к себе, а Люциус и крёстный расположились в гостиной, обсуждать дела адвокатские. Родители же занимались своими делами: мама готовила ужин, папа ей помогал, а мы с Драко поднялись ко мне. Сняли обувь, сели на кровать друг напротив друга, и Драко сказал:       — У Грейнджера проблемы, Мик. Весьма серьезные, и связаны они с Забини. Ты даже не представляешь в каком бешенстве был Блейз, когда не получил Германа в свое распоряжение, не пометив его в тот гон. Он готов был убивать всех тех, кто ему под руку повернется. Особенно тебя. — Показал на меня пальцем.       — В курсе, досталось от Забини. Он тогда знатно приложил меня о стену, дважды. Синяки на лопатках долго проходили. И я готов на подобный подвиг, если это поможет Геру избавиться от нежелательного внимания Забини. Духи работают как надо.       — Ага, как надо! Только вот в чем проблема, Мик. Забини наплюет на то, что Герман никак не пахнет и на флюиды не реагирует, да и на гон, которого нет, ему тоже будет плевать. Он пометит Германа насильно, зажав в каком-нибудь углу, при первой попавшейся возможности. И не только пометит, но и изнасилует, чтобы не осталось сомнений в том, что Герман принадлежит ему.       — Засада! И как быть? Ты ведь не просто так пришел? У тебя есть идея, как помочь Геру и оставить Забини с носом? — Драко был не уверен, но сказал:       — Есть. Но вопрос в том, согласится ли Герман быть помеченным. И нужно еще определиться с объектом, который возьмет его под защиту. Учесть особенности запахов, чтобы они подходили друг другу и сочетались между собой, а не вызывали тошноту и отторжение. — вот об этом я слышу впервые. Просил об этом рассказать, и меня просвятили: — У каждого есть свой личный запах. Он с ним постоянно, ничем не выведешь и не перебьешь. Во время гона он усиливается, как у Омег, так и у Альф, не считая вас — Бет. Вы пахнете всегда, едва уловимо и ощутимо. А есть еще категории, к которым относятся запахи. Например, у меня и Астории запахи из одной категории, как и у мамы с отцом. На, — протянул мне руку, — скажи, как я пахну.       — Что-то пряное или из специй, — держал руку блондина, водя носом у кожи, — кореандр, как мне кажется. А у Астории какой запах? — ага, у нее корица, и по этому признаку они друг другу подходят. Я спросил о себе: — А мой запах какой? — Протянул руку и Драко, взяв меня за запястье, провел по коже носом, закрыл глаза и сосредоточился, после сказав:       — Странное и редкое ты явление, Поттер. У тебя редкая группа — Природные Явления. Ты пахнешь, как воздух перед дождем, словно еще минута и ливанет стеной, а сухая земля наполниться влагой. Удивительный запах. А как пахнет Грейнджер? Замечал?       — Для меня Гер пахнет орехами, если точнее, миндалем. Я всегда считал, что это запах его шампуня или геля для душа, а тут оказалось, что это запах его сущности. Просто поразительно. — Восхищался я тем, что не все так просто, как казалось на первый взгляд. Не просто настал гон у Альф и течка у Омеги, подошел к любому, цапнул за ворот и потащил в ближайшие кусты, а тут еще и сочетание сущностей и запахов, чтобы друг от друга не тошнило и было приятно находиться рядом. Спросил, как пахнет Забини, сочетаются ли он запахами с Гером, оказалось:       — Его запах — это лайм. Из разряда цитрусовых. Категория ореховых никак не сочетается с категорией цитрусовых. Так что Блейз изначально в пролете. — Напомнил о помощнике, который возьмет Гера под крыло до конца учебы или пока тот не найдет себе Альфу подходящую по статусу. Драко завис, и говорил с напрягом и неохотой. Под категорию ореховых запахов подходит лишь один волшебник в школе: Крёстный слизеринца. Его запах — это фундук. Но здесь есть проблема — уговорить их обоих. Но ради Грейнджера и самого профессора Снейпа надо постараться.       — Я поговорю с Гером.       — А я с крестным. И еще, Мик, скажи, ваши с ним отношения, — рыкнул, что у меня нет отношений с профессором, — имею в виду, дружеские. Я вижу и подмечаю. Так скажи, на чем вы с ним сошлись?       Я и рассказал. О первом уроке и языке цветов. С первого раза понял о том, что он мне сказал, когда спросил о результате смешения корня Златоцветника, он же Асфоделий и настойке полыни. Слова, означающие то, что он, как и я, грустит о маме Лили. А дальше — больше. Меня с первых страниц учебника тронул его предмет. Зельеварние перекликалось с моим увлечением о значениях цветов и растений, и в каждом заданном профессором задании я старался делать больше, чем требовалось. Если это разбор зелья на составляющие и описание каждого элемента, то предлагал или иное сочетание, или добавить что-то к уже имеющимся ингредиентам — для усиления эффекта зелья или ослабления. Или свести к минимуму неприятный вкус. И все это не просто перебор названий и сочетаний, а в виде таблицы, которую я приписывал к каждому подобному заданию.       — Да, тогда понятно, почему крестный так к тебе проникся. Зелья — это его жизнь, а ты его сторонник и сподвижник. Оба помешаны на Зельеварении. Да и изобретение твое, всяко рука крестного к этой разработке была приложена? — Киваю в согласии. — А раз у вас с крестным хорошие отношения, то уговаривать его помочь Герману будем вместе. Меня одного он может послать, а нас с тобой — нет.       — Гер меня тоже может послать, так что и его вместе уговаривать будем. — Драко не отказался. И стоило нам закончить разговор, как в комнату пришли взрослые. Малфой старший и Блэк.       Оказалось, все не так плохо, как могло быть. Сириуса, скорее всего, уже летом оправдают и официально снимут все обвинения. А за то, что сбежал — выпишут штраф. Крестный был к этому готов, как и к судебным заседаниям. Потом взрослые перешли на нашу тему, на пары и запахи. Мы с Драко пересказали ситуацию с Гером и Забини, рассказали о том, что несмотря на различие и полное отсутствие сочетания их категорий, Забини хочет именно Гера.       — Проблема. — Говорит крёстный. — И как думаете ему помочь?       — У нас с Михаэлем есть план. Нужно лишь с Германом обсудить и с тем, кого мы попросим парня прикрыть на этот год, и, возможно, следующий. Категория у помощника подходящая, ореховая. — Тут брови Люциуса на миг взлетели. Знает, кому эта категория принадлежит — Надеюсь, не откажет.       — Жаль, что я не могу помочь Геру. Цапнул бы его за загривок и обновлял связь каждый год до конца учебы. Но не могу.       — Был бы ты, Мик, Альфой, все равно не помог бы ему. У вас сочетания не подходящие, кардинально отличаются. — отец Драко спросил у парня к какой относиться мой запах. — Он пахнет как воздух перед проливным дождем. Природник. — Ответил слизеринец. Люциус на слова сына отреагировал странно. Шок, и я по взгляду понял, что он знает мага с таким же направлением. Спросил, а он не сразу, но ответил:       — Михаэль, это покажется странным, но вы этого волшебника тоже прекрасно знаете. Я встречал за последние сорок лет лишь одного природника до вас, и это — милорд. Его запах — это разгар шторма посреди океана, проникающая в горло и легкие соленая вода, заполняющая всего без остатка. Потрясающий запах, и я никого с похожим ароматом сущности не встречал. А вы, Мик, как никто подходите милорду по категории.       — Подходил бы, — поправил я Люциуса, — если бы был Омегой. А я — Бета, и шиш он с маслом получит, а не меня. Можете ему так и передать, Люциус, буду премного благодарен. А пока хочу вас поблагодарить за предстоящую тишину и спокойствие в грядущее учебное время. Директора Дамблдора больше нет в том золотом кресле, спасибо Вам, Попечительскому Совету, а еще Палате Лордов и Суду Визенгамота за такое событие, как лишение директора поста и всех привелегий.       — Он это заслужил.       — А директором останется профессор Флитвик? — спросил Драко, но его отец на этот вопрос не ответил, а нас уже звали к обеду. Малфои отказались и попрощались. Драко взял с меня обещание встретиться на Косой Аллее и пройтись по списку покупок вместе. Заодно и с Гером поговорить. Обещал написать, когда договорюсь с друзьями и когда мне придет письмо.       Малфои ушли, а мы все дружно пошли обедать. После ушел из дома и Сириус. Сказал, что ему нужно в родовое гнездо на Гриммо — привести себя в порядок и у матушки прощение вымолить. Обещал заглядывать, и, если мама с папой позволят, на недельку к себе забрать. Родители не возражали, и Блэк, услышав их ответ, в радости аппарировал. Магия на половину восстановилась. На один перенос хватит.