Чернильное Сердце

      Учебная неделя, как и в том году, началась с ЗОТИ и Грюма на должности профессора. Расписание то же, основная часть уроков со Слизерином, остальные распределены между Когтевраном и Гриффиндором. Мы с Гером и девочками быстро позавтракали и побежали к кабинету Защиты.       Там нас ждали Драко и Панс с ребятами, стоило большей части студентов подойти, как дверь в аудиторию открылась и нас пригласили зайти. Мы расселись по своим сторонам, барсуки справа, змеи слева. Я за одной партой с Гером, Ханна со Сьюзи, Драко сидел с Панс, Блейз с Тео. И урок начался. Темой стали Непростительные:       - Итак! – говорит, Грюм, - тема урока Непростительные заклятья, - шепотки и пересуды, что это тема пятого курса или даже колледжа, но никак не четвертого, нам рано. Грюм же придерживался иного мнения: - Непростительные изучать никогда не рано. Зло не дремлет! – ясно все с ним, махнув рукой, мол, он не с нами, а все еще там, на войне, и для него каждый встречный потенциальный враг, тот, кто может ударить в спину. Даже ребенок и подросток. А особенно яро и пристально он смотрел на слизеринцев. В них он видел их родителей.       - Какое зло, профессор? – спросила Сью.       - Мисс Боунс, - говорит профессор, - раз вы подали голос без разрешения, то отвечайте на поставленный мной вопрос, сколько всего заклятий входит в разряд Непростительных? – Сью встала со своего места и ответила:       - Три.       - Мисс Аббот, - обращается к подруге, - почему же эти заклятья, называются Непростительными? – спрашивает профессор.       - Потому что они Непростительные, сэр, относятся к разряду Темной Магии, еще с 1717 года, когда было принято решение первым министром магии. За их использование сажают в Азкабан. За любое из трех, без исключения.       - Верно, мисс Аббот. Двадцать балов за ответ, и мисс Боунс десять баллов. Раз вы такие знающие, тогда назовите мне эти заклятья! – смотрит на слизеринцев, - последователи Пенелопы отвечали на мои вопросы, ответьте вы, наследники Салазара. Мистер Малфой, любое из трех!       - Империо! Заклятье подавления воли и подчинения, – говорит Драко.       - Верно, мистер Малфой, двадцать баллов Слизерину, - идет к столу, достает из банки какого-то жука, увеличивая его в размерах «Ингоргио» и первым делом применяет: - Империо! – жук замер, ждал приказа хозяина, - на вид ничего такого, заклятье как заклятье, подумаешь, под контроль взял, но волшебник подверженный этому заклятью творит то, что угодно подчинившему, не отдавая отчет своим действиям. Попавший под это заклятье волшебник словно бомба замедленного действия, не знаешь когда взорвется и что от нее ждать. Многие последователи Темного Лорда клятвенно заверяли, что служили ему под этим самым заклятьем, - и при этом смотрит на Драко, намекая на отмазку Люциуса. Драко делает вид, что ему плевать на подозрения Грюма, но сдвинутые к переносице брови и сжавшиеся до побелевших костяшек пальцы - говорят обратное. Он зол. Грюм же продолжал урок: - так, кто назовет еще одно заклятье? – смотрит на Панс, - может вы, мисс Паркинсон?       - Круцио! Заклятье причинения невыносимой боли. Находясь под этим заклятьем дольше минуты - сходишь с ума, - говорит девушка, а Грюм, начисляя Слизерину еще двадцать баллов, тут же применяет это самое заклятье на жуке и слышится скрип и визг боли насекомого. Отпускает, а потом идет к нашему с Гером столу, смотрит на меня, спрашивая: - мистер Поттер, может быть вы назовете последнее Непростительное?       - Авада Кедавра! Убивающее заклятье, от которого нет щита и контр-заклятья. Никому и никогда не выжить после Авады. Она бьет без промаха. При этом не причиняя боли, милостивая и мгновенная смерть, отправляющая в чертоги Госпожи.       - Верно, мистер Поттер! Тридцать балов Пуффендую. Авада Кедавра! - и тут с его палочки срывается это самое заклятье, и жук падает и навечно замирает, а у меня перед глазами все плывет, в ушах шумит, тело не слушается, а глотка горит огнем, без возможности сглатывания подступившего комка.       Меня с головой накрывает видение. Все для меня в этом видении огромное, в разы больше обычного, но размытое, не четкое, словно через воду или очки с диоптриями на минус. Понимаю, вижу свое детство. Я в кроватке, мне страшно, приглушенные крики и мольбы, уговоры и угрозы, слова я не различаю, лишь интонацию, сопровождаемые вспышками, зелеными и красными, золотыми и серебристыми. Потом мольбы и просьбы стихают. Вижу летящий в меня зеленый луч Авады Кедавры, и загородившую меня фигуру в черном балахоне, от которой веет замогильным холодом, ужасом и смертью. А потом резко оказываюсь в классе.       - …ик, Мик! – трясет меня за плечо Гер, все друзья обеспокоено смотрят, а вот Грюм с любопытством. Гер, увидев, что я пришел в себя, шепотом спросил: - видение? – кивнул, а он спросил: - о чем? Что ты видел?       - Детство, ту самую ночь, - шепнул, - меня кто-то загородил от Авады. Не знаю кто, но исходившая от спасителя энергия была подобна безлунной ночи, или самому заброшенному кладбищу в мире. Где призраки гуляют и болтают друг с другом, а зомби вылезают просто так погулять, - у меня от страха все еще по спине бежали мурашки, а по позвоночнику текла холодная струйка пота, - жутко, но этому нечто или некто я обязан жизнью.       - Ваши видения, мистер Поттер – необычны, - говорит профессор, - как и ваш Дар, доставшийся вам от самой Госпожи. Но эта способность, как плевок в душу, особенно если ты видишь конец жизни друга или родни, а сделать ничего не сможешь. Этот Дар – насмешка Судьбы и Смерти.       - От Дара не отказываются, особенно, если это Дары Высшей Сестры и Прародителя твоего рода. - Говорю профессору, стоявшему около меня. Хмурый и пристальный взгляд Грюма напрягал, как и взгляды сокурсников, опасавшихся и боявшихся Дара Госпожи. Друзья в курсе, на остальных наплевать. Мне не до их пересудов и обсуждений, особенно после всего того, что увидел и вспомнил. Хотелось скинуть с себя ощущения после этого видения, как и покинуть кабинет ЗОТИ и профессора, - слава Богу и Создателям, что я не видел смерти близких. Надеюсь, не увижу.       - Надейтесь, мистер Поттер, - сказал профессор, а потом: - Урок окончен! – и мы все уходим и идем на следующий в расписании урок.       У нас это – два урока Трансфигурации с Когтевраном. Один урок теоретический, другой практический, а у Слизерина два урока с бывшим директором Дамблдором. А потом обед и еще пары по УЗМС. А вечером у всего потока Астрономия с профессором Синистрой. Пожелали зеленым друзьям терпения и удачи, особенно зная, что уроки у них с любимым алым факультетом Альбуса. А сами пошли к МакКошке. Так ее старшекурсники называют. А мы традицию продолжаем.       ***       Как ни прискорбно, но у меня опять начались сны-видения. Давно этим не страдал, еще со второго курса и вот, возобновилось. Уже третью неделю каждую вторую ночь мне снится то самое видение-воспоминание, вызванное Авадой Грюма. Каждый раз картинка и звуки чуть четче и различимей. Как и в этот раз. Проснулся в поганом расположении духа. Зная, что надо вставать идти завтракать и на уроки, все равно хотел послать всех и спать дальше, без видений. Понимая, что я снова видел прошлое и толком не выспался, Гер не подгонял, лишь спросил:       - Что на этот раз рассмотрел или расслышал?       - Лиц я все еще не распознал, как и не слышал голоса сражающихся, уверен лишь в том, что мелькнули перед глазами волосы мамы Лили, рыжие, почти огненные. Еще фигура Темного Лорда, закутанного в черную, с глубоким капюшоном мантию. И тот самый спаситель, загородивший меня от Авады, в похожей мантии с капюшоном. Стали отчетливее и различимее вспышки магии, точно две Авады, одна из которых убила маму, а вторая летела в меня, но не попала из-за загородившего спасителя в балахоне.       - Мик, а ты не думаешь, что Лорд тебя загородил собой? – вопрос Гера меня резко пробудил, как чашка двойного эспрессо. Я смотрел на друга, как на умалишенного, спрашивая:       - Лорд!? Меня!? Гер, ты головой не ударялся? – возмущался я, завязывая галстук и натягивая мантию, - и даже если он меня защищал, от кого? Кто в меня Аваду кинул? Там, кроме него, только два тела лежало, уже мертвых родителей. Так что Аваду послал Лорд, а вот кто защитил? – вопрос. Но точно не лорд.       - Тогда кто же?       - Кто угодно, даже Госпожа, - и тут по спине прошелся холодок, так как я сказал это громко, и явно с толикой магии, пусть и неосознанно, - ой, ё! – ругался я, понимая, что надо как можно реже упоминать прародительницу, а то я так ее ненароком призову. Слава Богу, Герман не заметил мимолетное касание предка и торопил меня на завтрак. А я, быстро заправив кровать, спрятав под покрывалом спящую Флокс, перекинув через плечо сумки с книгами, шел за ним. Потом к нам присоединились девочки, щебеча о том, что еще немного и гости из других школ прибудут и начнется отборочный этап Турнира. Завтрак прошел почти нормально. Почти, потому что ко мне летела сова, держа в лапах письмо.       Посланница опустилась рядом, протянула конверт с приглашением. Получила от меня печенье и упорхнула. А я знал от кого письмо. От Марволо, который звал меня прогуляться в его компании на этих выходных. Все пара строчек:       «Михаэль!       Будь готов к прогулке в эту субботу. Встречаемся после обеда, в Хогсмиде, у кафе мадам Розмерты.       М.»       - Кто пишет? – смотрит не в письмо, а на меня Ханна, как и Сьюзи. Их глаза горят интересом и смешинками. Эх, они-то думают, что у меня роман со спасителем родителей, и не понимают, что это вынужденные встречи, вызванные обстоятельствами. Был бы выбор, я бы не в жизнь не связался с Марволо. Но, я не посвящаю их в это. Из всех друзей об истинной личности спасителя знает лишь Драко. И я ему благодарен за то, что никто другой в дела мои и лорда не посвящен.       - Спаситель родителей, на свидание зовет, - буркнул я, уничтожая записку, избавляясь этим самым от улик.       Друзья в курсе, что я обратился за помощью к знакомому легилименту лорда Малфоя. И что тот помог восстановить память родителей на определенных условиях. И согласно этому договору, заключенному с Мастером-Менталистом я раз в месяц буду отлучаться на свидания. Девочки и Гер были рады за меня, поздравляли с парой, как и Панс с Тео и Блейзом, ведь по их словам найти пару-природника большая редкость и мне выпал шанс, которым я обязан воспользоваться. Я буркнул: «ага, два раза» и мы пошли на уроки.       Все было бы прекрасно и почти идеально, как они и говорили, если бы не одно жирное: «НО». Пара – это Темный Лорд, которому я нужен лишь в качестве очередного трофея или редкой зверушки, а не в качестве равного спутника. Он будет проявлять внимание ровно настолько, насколько хватит его запала и интереса. Стоит интересу пропасть, то прекратятся и наши встречи. В отличие от остальных, Драко смотрел на меня подбадривая, зная, чего мне стоят эти свидания. За это ему очередное «спасибо».       А уроки у декана прошли незаметно и быстро, как всегда. В ее парниках я чувствую себя как дома. Мне хорошо и тепло, кажется, что цветы делятся со мной своей энергией. Декан смотрела на меня и улыбалась, лишь глазами, но мне и этой поддержки хватало. Темой были: «Цветы-защитники». По словам профессора, у каждого волшебника есть свой цветок. И это так. Именно на этом понятии и основывались мои расчеты, когда я делал первые обереги для Сью, Ханны, профессора Квирелла и профессора Снейпа. Декан смотрела на меня, спрашивая, знаю я о таких цветах или нет. Могу ли назвать такие цветы, и я назвал:       - Например, - взял руку Ханны и показал на колечко, сплетенное из тонких, разноцветных проволок и засушенного цветка дуболистной герани, - в состав этого оберега входит дуболистная герань, символ настоящей дружбы. У Гера в браслете сухие цветы вязеля, значение этого цветка: «Успеха тебе». А у Сью в шнурке для волос цветок драцены, говорящий о том, что у нас с ней много общего.       - Как интересно, Мик, - говорит декан, - а еще кому какие цветы подойдут? – спрашивает, - например мне и профессору Синистре? – я думал над этим минут пять, а потом сказал:       - На мой взгляд, декан, вам подошли бы цветы гаултерии, они символизируют гармонию, как с природой, так и с самим собой. Цветы зимние, растут кустарниками. А вот профессору Синистре, подошел бы цветок эпифилиум, или у него есть еще одно название «Леди ночь». Ведь этот цветок распускается исключительно ночью, источая неземной запах. И он определенно подходит профессору Синистре, ведь она тоже ночная, звездная леди.       - Круто, Мик, - толкнул меня в плечо Терри, стоящий радом со мной и Ханной, говоря: - ты прям друид. В цветах и растениях разбираешься, - я лишь пожал плечами, мол, да, есть такое.       Урок закончился, профессор нас отпустила, и мы шли на урок Зельеварения со Слизерином. Как всегда мы с Гером в паре, Панс с Драко, а Тео с Блейзом. Варили Рябиновый отвар, а перед этим разбирали составляющие зелья и их основные функции. Не мог не заметить мимолетные, полные тепла взгляды Гера и профессора друг на друга, а еще улыбки зельевара и пылающие от смущения уши друга. Ничего ему не говорил, все и так понятно. Втрескался друг в профессора по самые уши, и как мне кажется, профессору не безразличен и даже чуть больше Гер. Надеюсь, все у них будет хорошо.       Профессор отпустил нас всех с сотней баллов на счету факультета, как и слизеринцев, пожелав хороших выходных, а меня попросил остаться. Касательно нашего общего дела, направленного на месть бывшему директору Дамблдору. Я дождался, пока все покинут кабинет, подошел и спросил:       - Профессор, вы все еще на меня обижаетесь за то, что не сказал вам о Даре Банши? – он отложил в сторону записи, отрицательно качнул головой, прикрыв глаза, встал со своего места, показал следовать за ним, - значит, еще обижаетесь. Я никому не говорил, ни друзьям, ни декану, даже Сириус не узнал бы, не приди лорд ко мне домой. Был бы для всех Спиритистом.       - А волосы? Дар Спиритизма тут не причем, - говорит профессор, а я не отрицаю. Да, белые волосы - показатель именно этого дара, как и серые глаза. Так что не отвертелся бы, но до последнего сопротивлялся. Профессор сменил тему разговора не желая обсуждать мою молчанку и тайны. Спросил о травах и цветах, которые мы будем использовать для подарка директору и что из этого должно выйти: - Мик, что именно ты задумал?       - Профессор, я читал в записях рода Поттер, что один из моих предков был парфюмером, направил дар Артефактора именно в это русло, подбирал запахи по магическим, энергетическим и духовным составляющим волшебника. Опирался на элементы, подходящие не только по сущности и полу клиента, но и по его характеру, привычкам и даже личным предпочтениям. Читал, что для создания таких личных, индивидуальных духов он даже жил с этим волшебником какое-то время, чтобы лучше узнать его привычки, характер и предпочтения.       - А вы и так знаете этого человека, вам с ним жить не надо, - уголки губ профессора все же сложились в улыбку, может быть он меня не простил до конца, но припоминать мне это при каждом удобном случае не будет.       - Все так профессор. Задумка следующая: Запах из тринадцати цветов и растений. Число 13 в флористике символизирует ненависть и презрение, как и цветы, входящие в состав. А один милый цветок, раскроет его мерзкую, гнилую требуху, проявит настоящую личность, и все это с помощью запахов, которые мимо проходящие будут от него улавливать.       - Истинный слизеринец, и редкостный поганец, - умилялся профессор, - ваша месть как всегда красива, изящна и филигранна. Так тонко и со вкусом можешь мстить только ты, Мик.       - Стараюсь, - улыбнулся и мы с профессором распределили обязанности по изготовлению подарка. А я думал над тем, чтобы попросить декана мне помочь и достать пару редких растений. Она знает о том, что я буду мстить, как и о способе, надеюсь, не откажет в просьбе. А пока профессор отпустил меня на обед.       Шел к друзьям и думал над тем, как именно преподнести духИ бывшему директору. Анонимный подарок в этот раз не прокатит. Так что нужен именно даритель, конкретный, а не завуалированный. Кто? Пока не придумал. Марволо напрягу, пусть предложит, ему, как и мне в радость подгадить пониженному в должности директору. Времени до встречи осталось немного. Несколько дней. ***       Не заметил, как пролетели дни и вот – суббота. Обед заканчивался, я шел к себе, чтобы переодеться. Несмотря на то, что тепло, вечером холодно, а мне не хочется замерзнуть и простыть. И кто знает, куда меня на этот раз Марволо потащит? Молился Создателю, чтобы в это свидание не повторился прошлый инцидент. Валяться без сил две недели мне не понравилось, как и видеть, ощущать на собственной шкуре жуткую, мучительную, кошмарную смерть. Не прельщает перспектива снова что-то подобное словить и познать на себе. Была бы воля, послал Марволо и не пошел на свидание. Но, у меня обязательства, вызванные нашим с ним договором. Поэтому, надевал джинсы, кофту с длинным рукавом, натягивал на всякий случай водолазку вязанную с горлом, на ноги кеды. Волосы в хвост.       - На свидание собираешься?       - К сожалению, - говорю Тому, сидящему на моей кровати, в руках которого тетрадь-тюрьма. Он хмур и недоволен, а я не отрицал того же, - была бы воля, я бы не пошел. Ты же знаешь, у меня нет выхода, - подошел к Тому, коснулся руки и переплел пальцы, прося поднять на меня взгляд, и он посмотрел, все еще хмурясь и сжимая губы в тонкую ниточку, сказал:       - Знаю, понимаю, - придвинулся ближе и прижался ко мне лбом, а я положил руки на его плечи и перебирая пряди, говорил, что нужно переждать, пока лорду не наскучит моя компания. А это произойдет, уверен в этом. Я для него не пара, а игрушка или забавный зверек, с которым какое-то время играют, за ним ухаживают, о нем заботятся, потом зверек наскучивает и о нем или забывают или сводят заботу к минимуму. Именно на это я и надеялся. На сведение забот, то есть общения к минимальному: письма раз в квартал, возможно, к встречам раз в пол года.       На этом ушел, поцеловав на прощание Тома в макушку. Флокс осталась с ним, чтобы отвлечь его от мыслей обо мне и лорде, гуляющем в моей компании. Шел в деревню, меня провожал Драко, обещая передать директору Флитвику весть о том, что я отлучился по определенным делам. До деревни я дошел за четверть часа, шел к кафе мадам Розмерты, как мы и договаривались. И лорд пунктуален, шел как и я, а не ждал меня. Куда мы отправимся в этот раз, меня не посвятили, просто протянули руку, я в ответ, и нас унес вихрь аппарации.       Оказались мы в Италии, а точнее в Риме, рядом с Колизеем. К сожалению, он закрыт на реставрацию, и туристы могут пройти и полюбоваться памятником архитектур Древнего Рима, не плохо сохранившимся, пусть и частично восстановленным и отреставрированным. А так как мы волшебники и есть такое заклинание, как отвод глаз, прошли мимо охранников, оказавшись в самом центре. Когда-то это был Амфитеатр.       Строительство велось на протяжении восьми лет. Происхождение названия амфитеатра до сих пор вызывает споры. По традиционной версии, оно происходит от слова «огромный, колоссальный». Однако в древности так здание никогда не называли. По другой версии, позднейшее название возникло в воспоминание о том, что рядом с амфитеатром находился «Колосс» — огромная статуя бога Солнца Гелиоса.       Бродили по историческому памятнику, любовались красотами, открывающимися в самой верхней точки уцелевшей части строения, разговаривали о других исторических архитектурных объектах Рима: Триумфальной Арке, Пантеоне, Капитолее, Театре Марцелла. И стоило мне отвлечься на вид, как меня унесли аппапарацией к следующему историческому объекту и в другой город Италии, в Пизу, к Пизанской Башне.       Пизанская, она же колокольная башня, часть ансамбля городского собора Санта-Мария-Ассунта (Пизанский собор) в городе Пиза, получившая всемирную известность благодаря непреднамеренному наклону. Расположенная позади собора, она является третьей старейшей постройкой на Площади чудес Пизы после самого собора и баптистерия. Наклон башни возник в ходе её строительства, длившегося несколько десятилетий, в последующее время медленно увеличивался, пока не был стабилизирован.       Вид потрясающий, как и погода. Не жарко и не холодно. Тепло, а ветер слегка охлаждает. Какое-то время провели сидя на газоне, около собора, смотря на наклонившуюся башню. Жаль, сфотографироваться не получится. Знал бы, куда меня пригласят, у Колина фотоаппарат бы попросил, магический. А так лишь воспоминания от поездки, ничего более. Было около шести вечера, когда в желудке заурчало. Лорд, услышав позыв, снова взял меня за руку, повел в сторону улочки, и там мы аппапарировали, оказавшись в еще одном городе Италии.       Неаполь.       Третий по величине город Италии (после Рима и Милана). Самый большой город Южной Италии с населением около миллиона человек. Крупный транспортный узел (международный аэропорт, морской порт). Наряду с официальным итальянским языком в обиходе местных жителей распространён неаполитанский язык, развившийся, как и итальянский, из местного диалекта латыни. Покровитель города — святой Януарий, день памяти которого 19 сентября отмечается как праздник города.       Путь наш лежал в пиццерию Port’Alba. Одна из известнейших пиццерий. Это заведение образец «итальянского ресторана» на тенистой улице в атмосферном районе Неаполя со столиками внутри и в саду. Это пицца с идеальным тестом и ее версией на вынос, то есть «портафольо». Но мы остались в ресторане. Марволо выбрал столик на улице. Заказали "Bufalina con salami", и пока ждали, лорд завел разговор относительно моего Дара:       - Михаэль, как видения? Повторялось ли то, что ты видел в прошлый раз? – сказал, что нет не видел, что меня достает другое видение, старое, нас с ним объединяющее, - какое? Что-то о детстве? И чем вызвано видение?       - Да, та самая ночь на Хеллоуин. А все из-за Грюма, раскаленную сковороду ему в глотку, - ругался я, - он на первом уроке Непростительными вздумал «порадовать». И порадовал! Жука жаль, он испытал на себе все три заклятья. А я еще и словил видение, не отпускающее меня до сих пор.       - Что видел? Расскажи подробнее, - а я усмехнулся, вспоминая подобные разговоры и просьбы, еще будучи учеником первого курса, когда делился всем с профессором Квиреллом. Лорд тоже понял, как этот вопрос прозвучал, но вопрос ждал ответа, и я пересказал свой самый свежий, более подробный сон. Особенно ярко про двух фигур в темных балахонах. Один – напал на маму, второй – защитил меня от Авады.       Лорд ушел в воспоминания, и пока он вспоминал и ворошил память, нам принесли заказ, а к нему напитки. Ему вино, а мне заварной чай Каркадэ. Увы, лорд так и не вспомнил того второго в плаще. Он даже посмеялся над тем, что мог быть тем самым вторым волшебником в балахоне, защитившим меня от Авады. На что уже посмеялся я, сказав:       - От самого себя? – этот вопрос лорда задел. Я даже пиццу не доел, а мы уже расплатились и вышли из ресторана. Заходя за угол ближайшего переулка, меня резко и довольно болезненно схватили за руку, сильно сжали запястье и аппарировали.       Оказались мы у края аппарационного купола школы. Лорд на прощание даже «пока» не сказал. Просто унесся в вихре телепорта. А я шел в сторону школы, дошел до сторожки Хагрида, потом до парников декана и в школу, по коридорам к гостиной факультета. А там и в комнату. Гера не было, лишь записка, что он в библиотеке. Но я не пойду, а избавлюсь от последствий общения с Марволо. Рука болела, на ней отчетливо видно следы от захвата, точно синяки останутся. Переоделся, сходил в душ и наложив мазь на след от руки и забинтовав, лег в кровать. Чтобы отвлечься, достал плеер, вставил диск и слушал музыку, под нее же и уснул.