***
15 декабря 2022 г. в 15:48
Их жизни были одинаково отвратительны, потому они прекрасно понимали боль друг друга. Холодные тряпки, гвозди — все страдания они переживали вместе. До определенного момента.
Способность Люси проявились ещё в раннем детстве. Девочка не чувствовала ни капли счастья в связи с этим событием. В один из мирных дней на пороге приюта появился мужчина, желающий использовать её. Монтгомери пряталась, вырывалась, молила не продавать её. Но деньги — одна из сильнейший движущих сил. Всем было все равно на её желания.
— Не хочу! Не хочу уходить, — девочка плакала, уткнувшись в плечо Ацуши.
— Там должно быть лучше, чем здесь, — успокаивающе повторял мальчик.
— Без тебя не будет! — подавленная Люси не переставала рыдать. — Хотя, — она поднялась и как-то даже оживилась. — Я вернусь за тобой, обязательно вернусь, обещаю, — она протянула мизинчик для клятвы.
Ацуши улыбался. Несмотря на то, насколько хотелось плакать, остановить время, спрятать Люси, держать её за руку, держать до самого конца, обнимать, не позволяя никому расстраивать её.
С того самого дня юный Атсуши Накаджима не слышал ничего о судьбе своей первой подруги. Он ждал её появления ещё несколько лет, но понял, что она просто не может убедить того мужчину забрать абсолютно бесполезного персонажа. Накаджима верил, что он действительно бестолковый.
Какого было его удивления, когда они встретились в Йокогаме. Странный, давно забытый душевный трепет при виде родных черт. Он не был сломлен в битве за близких, к нему прибавилась непреодолимая тоска, душевные вопросы, которые он уже не сможет задать спокойно. Здорова ли ты, милая Люси? Счастлива ли? Он надеялся на «да», но чем больше думал, тем больше понимал, что обманывает себя. Он скучает.
Было больно видеть её разбитой, слышать её горькие фразы о том, что, если она проиграет, то снова станет одинокой. В каком-то смысле было и обидно. Они были одинаково одиноки в этом огромном мире, но она первой оставила его.
На Моби-Дике, видя её лишенной всего прислугой гильдии, Атсуши чувствует страх. Ему по-настоящему страшно за её будущее, не предвещающее ничего хорошего.
— Я жалею, что выбрал Мисс Мотгомери, а не тебя, — Френсис жесток.
Люси даже не обернулась, старательно избегала взгляда старого друга. Однако пришла к нему, уже заключённому, с самой неожиданной фразой:
— Я подумала, что можно и зайти посмотреть, как мяукает бедный маленький котёнок.
Было странно слышать подобное от той, кто долгое время держалась особняком. Но сейчас голова Накаджимы забита другим.
— Выпусти меня отсюда! Если мы не поторопимся, то все…
— Под «всеми» ты имеешь в виду себя и своих друзей? Мне это неинтересно, — холодно отвечает девушка. — О, верно… — ей, кажется, пришла на ум гениальная идея. — Думаю, тебя можно будет отпустить, когда весь город поджарится до корочки… и останешься лишь ты один. Тогда ты сможешь понять, что я чувствую!
Люси кричит. Она зла. Зла на Ацуши, зла на себя. Подобие нормальной жизни было разрушено из-за её слабости. Монтгомери первая оставила его, но он счастлив и без неё. Это гложет.
— Гильдия — это все, что у меня осталось, — ей хочется разрыдаться на месте.
— Если ты одинока сейчас… это не значит, что ты будешь одинока всегда, — Ацуши ужасно хочет взять девушку за руку, обнять, успокоить, честно-честно сказать, что готов на все ради её счастья, нежной, родной улыбки.
— Врешь, — слабо выдохнула Люси, закрывая уши.
Она снова маленькая, беззащитная девочка.
Ацуши дотрагивается до её плеч. Сложно сказать, кто дрожит сильнее.
— Я не могу тебе врать, — Накаджима пытается улыбаться, несмотря на жуткое желание зарыдать.
— Ты говоришь это, чтобы я позволила тебе сбежать! — Монтгомери нехотя попыталась отпихнуть юношу.
— Я действительно хочу тебе помочь. Ты не одна, ты правда не одна. Я… я не могу заменить тебе целый, мир, я только хочу. Прости за слабость. Люси, прости меня за все. Прошу… прими мою дружбу, ведь я правда люблю тебя.
Ацуши запинается, краснеет, сбивается с мысли. Между ними стальные прутья, но, несмотря на это препятствие, они удивительно близки.
По щекам Люси текут слезы. Она трёт глаза несколько секунд, но вскоре понимает, что это бесполезно, позволяет себе жалко и наивно реветь на глазах у Накаджимы.
— Я сказал что-то?! — неловко откликается Ацуши.
— Нет, я просто… просто так счастлива слышать эти слова, мне никто не говорил такого, никто, а ты… — глаза девушки блестят от слез, но куда ярче сияет её улыбка.
Девушка достаёт ключ, распихивает дверь.
— Я дура, наверное… на все ведусь. Какая же я глупая, — Люси осела, припав к стене.
Ацуши выходит и нежно прикасается к лицу Монтгомери.
— Я вернусь за тобой, обязательно вернусь, обещаю, — твёрдо сказал Ацуши, предлагая мизинчик для клятвы.
— Спасибо, — шепотом откликается Люси.
Накаджима неуверенно касается губами её лба.
— Дождись, обязательно дождись, — говорит он, уносясь на бой.
Монтгомери глупо улыбается, стирая остатки слез. Впервые за долгое время она настолько счастлива. И за это счастье она готова заплатить даже жизнью.