Ведьма

С момента приезда девушки-гибрида, прошло две недели. Скучные, однообразные и не несущие в себе особо важной информации, которую можно было бы привлечь к делу. В груди плотно засело чувство того, что все вокруг затаилось перед тем, как произойдет нечто по истине ужасное. На самом деле, это ощущалось только у меня, другие вели себя также как и всегда, не придавая значения. Что касается девушек, Энид весьма быстро сблизилась с Ритин. Все свое время проводят вместе, без умолку разговаривают, шутят и иногда в их беседах проскакивает флирт. На такое поведение, Уэнс закатывала глаза, пытаясь скорее покинуть место, чтобы не оставаться с ними наедине, а я улыбалась, смотря на них, как на детей. В нашем мрачном и несущем только беды дуэте, они не нуждались, ну и правильно, не хочу мешать им. Гибрид оказалась весьма способной и талантливой, а недавно обретенные силы ведьмы, она стала развивать сама. Перспектива самостоятельного обучения, не является одной из лучших. Именно таким, как Ритин, нужен наставник, что поможет разобраться с азами. Как самый добрый и отзывчивый человек, я решила предложить свою кандидатуру на роль учителя, но изначально мне было просто интересно. Ответ был дан очень быстро, кивок и широкая улыбка, оголяющая белые клыки, были тому подтверждением. Касаемо наших отношений с Уэнс, за две недели они полностью поменялись. Мы очень сильно отличаемся от Ритин и волчицы. Их взаимоотношения это показатель чистых и светлых чувств, когда наши полная им противоположность. Приятно наблюдать за тем, как они смущенно отводят взгляд если их руки нечаянно соприкоснутся, в особенности, весело смотреть, как гибрид защищает Синклер от нападков со стороны других учеников, закрывая девушку собой и показывая клыки вместе с когтями. Их поступки еще совсем детские, неумелые, а постоянные обращения с помощью ко мне от обеих девушек, только подтверждают это. С Аддамс мы прошли через многое. Наше мировоззрение очень сильно отличается от видения мира других, оно более мрачное и соответствующее реальности. У нас нет той неловкости, мы все делаем с полной осознанностью и серьезностью, не размениваясь. Ксавье и мама много раз мне говорили о том, что мы похожи на семью, женатую пару. Я сделала свой выбор уже давно. Поэтому, в самом нижнем ящике стола, в углу лежит квадратная коробочка обитая черным бархатом с кольцом из серебра. Черный небольшой камень, был как раз под стать самой Уэнсдей. Если все пройдет хорошо, я сделаю ей предложение, но если так получится, что мне придется покинуть этот мир в столь раннем возрасте, кольцо останется там же, где и лежит. Уэнс найдет его сама спустя время, перебирая мои вещи, и решение оставить или сдать, будет полностью ее. Почему не попрошу руки и сердца сейчас? Я не хочу делать ее вдовой в случае чего. Мне важно лишь ее счастье. Отойдем от совсем грустных мыслей, что преследуют меня на протяжении этих недель. Я заметила за собой странности, что ни разу не подавали признаки. Физических сил, как и внутренних, стало намного больше. Выносливость чертовски быстро возросла, а маневренность превзошла все ожидания и стала в разы лучше. Связанно ли это с найденным кольцом, что теперь намертво сидит на моем пальце — я не знаю, но Уэнс говорит напрямую, подтверждая догадки. Внезапная холодность и потеря сострадания к другим, привела в ужас. Я никогда не смотрела на людей так незаинтересованно и равнодушно, когда раньше хотела узнать о человеке больше, пытаясь поймать взгляд и прочесть по глазам, но сейчас это не приносило никакого удовольствия, наоборот стало грузом. Я начала видеть больше чем другие. Замечала все то, чего не замечали другие. Каждую ауру и сущность, сидящую на плечах учеников, а мир стал таким серым и однообразным. Из пучины забвения меня вытаскивала Уэнс, хотя и ей иногда прилетало. Я могла невольно бросить парочку обидных и жестоких словечек или вовсе начать игнорировать, но в ответ получала лишь молчание и раскрытые руки, приглашающие в объятия. Вся ее хладнокровность испарялась как только мы оставались наедине. Уэнсдей дает мне забавные прозвища, заботится и каждый раз по ночам читает свой роман, пусть даже и не дописанный. Иногда, заглядывая в темные и такие глубокие глаза, я вижу беспокойство и страх за меня. Она волнуется, но пытается это скрыть, хотя прекрасные очи говорят об обратном. С природой я так и поддерживала контакт. В какой-то степени она спасала меня не хуже Аддамс. Я стала пропадать на несколько часов, гуляя по безлюдным и богом забытым местам, внимательно слушая пение птиц и шелест сухих пожелтевших листьев, что отрывались от веток деревьев при порыве ветра и кружась падали наземь, под ногами. Сегодня, как и в последнюю неделю, я решила сходить на мостик, предварительно одевшись по теплее. Каждое сближение с природой отличалось друг от друга. Это не просто какие-то бурчания себе под нос и взмахи руками — это искусство, которое подвластно только некоторым. Бабушка говорила, что природа сама выбирает того кто будет с ней взаимодействовать и на этот раз, она выбрала меня, ну хоть на этом спасибо. Усевшись на деревянный мосток, подогнула ноги под себя, не решаясь отпустить их к воде. Зная себя, я бы их точно намочила, а потом слегла бы с болезнью. Медленно втянув прохладный воздух через нос, задержала на несколько секунд, а потом выдохнула. Придумывать разного рода мелодии, стало очень занимательным занятием, а выводить руками разные фигуры в воздухе получалось на уровне идеала. В такие моменты можно было услышать внутреннюю себя, обдумать многое и прийти к какому-нибудь выводу. В моей голове был самый настоящий бардак. Нет, даже не так, самая настоящая свалка. Мысли смешивались, образовывая комок и разобрать их было очень тяжело. Из головы до сих пор не выходили выделенные буквы в том пророчестве: «Дитя луны одержит победу, бойся ее». Что за дитя луны и почему ее стоит боятся? Ритина многого не рассказывает, хотя я вижу, что она в курсе всего происходящего касаемо меня. Единственное, что она делает, это раскидывается намеками и указывает на отдельные строки, но я не могу ее понять, сколько бы она не тыкала. То, что вызвало еще кучу сомнений и подозрений, показалось в книге на случайно открывшейся странице, пару дней назад. На одном листе картинка луны, внутри которой был изображен серп и посох, на другом — еще одно стихотворение. «В то время, как поднимется Кровавая луна, Из адских врат наружу выйдет маг. Девятое дитя вмиг станет холодна И устранит весь появившийся бардак. Тот пилигрим, забравший сотни жизней Падет от тонкой, девичьей руки. Недолго ль канет он в забвенье? И станет ли причиною смертей?» Помотав головой, пытаясь выкинуть все ненужные мысли и бьющие по мозгу строчки, опустила руки не открывая глаз. Тяжело сосредоточиться, а уж тем более расслабиться при безудержном потоке темноты. Протяжно выдохнув, почувствовала легкое прикосновение к руке. Холодноватое и шершавое, уж очень знакомо отдавались в памяти. — Что-то ты рано, — тихо проговариваю, разлепляя глаза и посмотрев на руку, замечаю снежинку, — Еще месяц надо было ждать. Поднимаю голову к небу, щурясь от яркого света и с улыбкой наблюдаю за падающими белыми хлопьями. Просидела я так недолго, ведь вместо светлых снежинок, с неба стало падать что-то черное. Нахмурившись, вытянула руку ладонью вверх, ловя темные хлопья и пододвинув ближе, рассматриваю. Пепел… *** — Я не понимаю, Уэнс, — зарывшись руками в волосы, хожу из стороны в сторону по комнате, — Почему этот чертов пепел полетел именно сегодня и почему с неба? — Селина, — мягко проговаривает, откладывая книгу на кровать и вытягивает руки вперед, — Иди сюда. Перестаю вырывать волосы на голове и сбито выдохнув, медленно подхожу к девушке усаживаясь на пол перед ней. — Я так устала, — шепчу, укладывая голову на ноги Уэнс, — Устала от этих загадок и всего, что происходит. — Я знаю, — тихо отвечает, запуская пальцы в волосы и начинает массировать кожу. — Хочу, чтобы это поскорее закончилось, — закрываю глаза, размягчаясь от холодных рук. — Ты нашла что-то? — спрашивает Уэнс. — Книга открылась на очередной странице, — отвечаю, начиная выводить пальцем узоры на ногах Аддамс, — Притом, сама. — И что там было? — Пророчество в стихах, — выдыхаю, поднимая голову и заглядывая в глаза Аддамс, — Ритин говорит, что они связанны со мной. — И ты ей веришь? — заправляет прядь моих волос за ухо. — Доля правды в этом есть, — улыбаюсь на ее действия, — Несколько строк подтверждают это. — Процитируешь? — «В ней кровь течет восьми прошедших лун» — хмурюсь, вспоминая строки, — «Девятое дитя». Это число в родословной. Я девятая. — Думаешь, что эта книга все-таки как-то связанна с тем, что происходит сейчас? — спрашивает Уэнсдей, а я обратно укладываю голову ей на ноги и улыбаюсь, когда холодные руки начинают гладить меня по волосам. — Эта книга хотела, чтобы я нашла ее, — тихо отвечаю, — И точно не с проста находилась там. Сама представь, тайная комната, что за столько лет была не тронута, вдруг открыла свои двери перед девятым ребенком наделенным даром. Да и ты видела, как строчки сами проявлялись. Если это прикол, то надо быть очень могущественным, чтобы создать такое чтиво. — Не поверишь, но у меня плохое предчувствие, — говорит черновласка, убирая свои руки, а я молча поднимаю на нее свой взгляд, — Будто видимся в последний раз. Никогда никому такое не говорила. Я не знаю, что это такое, Селина. Вижу тебя, в глаза заглядываю и в груди больно становится. Что тебе тогда сказала Мавра? — Я должна унести Крэкстоуна за собой вместе с пеплом, — честно отвечаю, не в силах больше держать это в себе, — Это все, что она сказала. Я понятия не имею о их значении. Я ничего не знаю, Персик. Ничего. — Почему ты молчала? — чуть заторможено спрашивает, — Почему ничего не говорила? — Не хотела волновать, — говорю, все так же смотря в глаза, — Хотела разобраться со всем сама, а потом уже тебя вовлекать. Но, как видишь, разобраться у меня не получилось. — Поцелуй меня, — спустя нескольких секунд молчания, выдает Уэнс, а я вопросительно поднимаю бровь, на что слова повторяются только в уже более приказном тоне, — Целуй. Немного удивленно, но я поднимаюсь с пола и хочу сесть рядом, но мою талию обхватывают и заставляют умоститься прямо на коленях. Издав удивленный вздох, очерчиваю взглядом бледное лицо останавливаясь на глазах. В темных омутах, в которых я с каждым разом утопала все сильнее и сильнее, словно проваливалась в зыбучие пески, четко виднелось волнение вперемешку с чем-то теплым, тем, что не выносилось и не показывалось ни разу. Накрываю ладонью бледную щеку, а в ответ меня притягивают сильнее, крепче ухватываясь за бока. Не медля ни секунды, касаюсь своими губами, слегка розоватых губ черновласки. В этот момент из головы вылетает все, что сидело там на протяжении долгого времени, а мир, наполненный страхом, болью и ужасными событиями, перестает существовать. Это второй по счету поцелуй за время наших отношений. Он не несет в себе похоти или страсти, лишь нежность и трепет. Я очень хорошо понимаю, что пытается передать Уэнс ответно целуя, не отрывая губ и углубляя, сжимая мою талию не причиняя дискомфорт. Мы боимся потерять друг друга. Потерять все, что было выстроено и получено. Все то, что когда-то нам казалось таким бесполезным. Я меняю местоположение руки и теперь закидываю обе на хрупкие плечи, ненадолго отрываясь от губ и вдыхая побольше воздуха, впиваюсь обратно. В такие моменты никто не хочет, чтобы нашлись те, кто может помешать излитию чувств. И я не хотела, но вселенная будто ополчилась против меня, когда дверь в комнату распахивается ударяясь ручкой о стену, а внутрь заходит Энид, запрокинув руку гибрида на свое плечо. Все так же сидя на ногах Аддамс и обнимая за шею, нехотя отрываюсь от сладких губ и недовольно перевожу взгляд на вошедших. — Что с тобой, Ритин? — спрашиваю, замечая состояние девушки. — Все в норме, — хрипит она, ухватываясь рукой за бок. — Ритин, — твердо произношу, замечая, как кровь окрашивает светлую футболку, а девушка изредка шипит и пытается принять более устойчивое положение, — Что произошло? — Они… — не договаривает, вновь шикнув от боли, но быстро берет себя в руки, сглатывает и решительно смотрит мне в глаза, — Началось.