Сторона, которая всё сломала; Новость о глубокой расщелине.

Она открывает глаза и... ничего. Она снова здесь. Ничего не меняется уже целый месяц. Знаете, это очень угнетающе, когда ты не видишь, что тебя ищут, а именно чувствуешь. Где-то глубоко в сердце, прямо в середине, тебя кричат: Я ПЫТАЮСЬ ТЕБЯ НАЙТИ. И ты каждой клеточкой тела чувствуешь, что это действительно так. Чувствуешь, как содрагается земля, когда очередное место, которое источники окрестили «подвал, где держат рыжую», оказывается пустым. Чувствуешь, как люди за тебя проливают слезы и кровь, которые вперемешку падают на землю. Ощущение, будто эта смешанная масса падает тебе прямо в глаза, даже если ты жмуришься, в упор втыкая в каменный пол, который покрыт твоей же кровью. Твоей же рвотой. Твоей же болью. Но а вообще... Давайте начнем сначала? Это будет справедливо. Не только по отношению к вам, но и к ней. Месяцем ранее. Мегарис размешивала белой трубочкой коктейль, гоняя в стаканчике лёд. Ноги она бесстыдно задрала на соседней пустующий стул, наконец освободившись от туфель. Вокруг все плесали, звали её с собой, приговаривая, что на собственной свадьбе можно и потанцевать, но Мегарис отсылала их со скромной улыбкой, про себя посылая куда подальше. Вообще, очень хотелось спать. Если честно, почему-то всегда хотелось спать. Тем не менее, она не спала ни минуты на этой неделе. Всё ещё прибираясь в Британии, помогая с делами в Америке и готовясь к свадьбе, на ходу позволяя делать визажистам прическу. По-другому никак, когда ты без пяти минут жена Темного Лорда, который потихому отравляет скопления людей и волшебников своими сторонниками. Всё идёт по плану, ведь Министерства Англии и Америке почти у них в кармане, что может быть лучше? Собственная свадьба, с Геллертом Грин-де-Вальдом, с алкоголем от Забини и платьем от Куинни. Вот, что может быть лучше, черт возьми! Кстати, о Геллерте. Он сидел рядом, также, как и новоиспечённая жена не желая присоединятся к разбушевавшимся гостям. – Геллерт? – Она любила дергать его просто так, вопросительно зовя его серьезным тоном, а потом говорить какую-нибудь чепуху. Конец сентября тысяча девятьсот девяносто седьмого года, а он уже это люто ненавидит, хотя она начала делать это... кажется в июне. Или в июле. Вообще, какая разница? – Эй! С кем я разговариваю? Из горла вырвался отрывистый, но очень громкий крик, который отразился от стен зала, когда она повернулась к нему. Все гости продолжали танцевать, когда босая Мегарис подскочила, отходя на несколько шагов. У Геллерта Грин-де-Вальда была перерезана глотка, а бордовая, блестящая кровь пачкала белую рубашку. Мегарис не знала, что именно её пугает. То, что она умрет примерно через десять минут, так как договор был всё ещё в силе. То, что она лишилась мужа через три часа после венчания. Или то, что гости продолжали танцевать. Их ноги отбивали какой-то ненормальный ритм, который заставлял пол дрожать. Дрожала и Мегарис, одной рукой закривая рот, а другой собственное горло. Интересно, как умрет она? Пистолет, который приставили к её голове, быстро ответил на заданный вопрос. *** Дыхание сбилось, когда она подскочила на кровати. За окном была глубокая, зимняя ночь 2014, а на тропинке перед Нурменгардом вместо фонарей со свечами, стояли электрические столбы. Мелкие, выкрашенные в хороший черный, отлично освещающие красивый сад, на который выходили окна. Почему шторы опять открыты?... – Снова? – Мегарис прищурилась, закрывая рукой глаза. Геллерт стоял на выходе из ванной, где тоже были электрические лампы. Он прикрыл дверь, выключая свет и яркая полоска из под нее, пропала. Когда она нехотя кивнула, он вздохнул. Пройдя к окну, он взглянул на улицу, пока Мегарис рассматривала его. Ничего не обычного на вид – всё такой же ночной Геллерт, как и последние 17 лет. С голым торсом, босыми ногами и лохматыми волосами. Но почему он... Перед глазами резко побелело. – МОЖЕТ БЫТЬ СТОИТ УМЕРЕТЬ, РАЗ НЕ МОЖЕШЬ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ЭТОГО?! – Мегарис истошно заорала, закрывая лицо руками, не желая видеть появившейся перед глазами чудовищную голову Волдеморта. – ПОЧЕМУ ТЫ ПРЯЧЕШЬСЯ?! ТЫ ВЕДЬ ПРЕКРАСНО ЗНАЕШЬ, ЧТО ТЫ С РОЖДЕНИЯ ОБРЕЧЕНА! *** Она снова резко подорвалась, но сейчас уже точно в реальности. Геллерт стоял перед ней, в помятой рубашке, но видно, что до этого работал. Мегарис не желала закрывать глаза – на обратной стороне век словно выжгли лицо Волдеморта. Но мозг лихорадочно заработал сам по себе, пытаясь очень быстро вычислить. Она ложилась в среду уже ночью, Геллерта рядом не было – он говорил, что будет работать до утра. Геллерт стоит рядом с ней сейчас, прямо сейчас, прямо здесь... – Мегарис Лили Грин-де-Вальд! – Звуки, до этого попросту не долетавшие до неё, резко ворвались в создание. Она упала на подушки, беря самую мягкую в руки и крепко сжимая её. Темную пустоту комнаты разглядывать было неуютно. Глаза закрывать перехотелось ещё после первого кошмара. Между тем, Геллерт спросил уже тише, беря её за руку. Успокаивающая, контролируемая магия спокойно поплыла по венам, заставляя бывшую Поттер чуть-чуть расслабиться. – Ты как? – Отвратительно? Хуево? По мне не видно? Два кошмара подряд. Первый хуже второго или второй хуже первого... не знаю! Никогда ещё не было так, чтобы они смешивались за одну ночь! Он вздохнул, прямо как во втором сне, но отходить к окну не стал. Вместо этого он мягко поцеловал её холодную, сжавшую его запястье до побеления, кисть. Это уже точно был Геллерт, который чтобы не произошло, не сдвинется с места, пока не успокоет жену после кошмара. Мегарис наконец полноценно выдохнула, через силу поварачиваясь к Грин-де-Вальду. Ни на год не постаревшему Грин-де-Вальду. Она была такой же. Ни на год не постаревшая Мегарис. А ей ведь уже было 34, а паспорт в супермаркетах от неё всё ещё требовали. Хорошой была идей о не расторжении договора или нет, сейчас она вполне устраивала обоих. – Полежи со мной? – Ей не надо было это говорить. Он бы в любом случае остался с ней, пока она не уснет с ровным дыханием и спокойно бьющимся сердцем. Хотя, он никуда и не уходил с самого начала – свеча на столе, который стоял левее от окна, уже догорала, а воск выливался за пределы небольшой чаши, скоро наровясь залить документы. Вряд-ли им двоим сейчас было до этого. Она так и не уснула. Очень долго лежала, смотря то в потолок, то на чистое небо в окне. Геллерт через несколько часов прошел обратно к столу, разбавляя тишину вопросами о том или ином происшествие, на котором его не было. Мегарис, если честно, путалась в них. Они все были так однообразны... Прийти в город. Представить гражданам, пока что только волшебникам, новые правила, которые вводились в начале января следующего года – 2015. Втихаря припугнуть тех, кто не согласен. Громко убить тех, кто угрожает. Пойти выпить по чашке пива или чего-нибудь покрепче и вернутся в родной, темный, но теплый Нурменгард. Грин-де-Вальд их вообще не запоминала, понимаете? Она стояла там для устрашения, украшения или сокрушения. Говорить она ничего не говорила, лишь оглядывала всех зелёными, как летняя трава, глазами. Мегарис Поттер, ныне Грин-де-Вальд, вошла в десятку волшебников, которых реально боялись за последние несколько веков. Которых остерегались и бежали куда подальше, чтобы не поймали. Началось это в 2006, когда Мегарис буквально перевернула весь Манхэттен с ног на голову. Никто из обычных истинной причины не знал. Мегарис вообще была самой загадочной персоной. Интервью она не давала, от вопросов, когда появилась вместе с Геллертом, уходила, брату, на людях, категорически о себе говорить запретила. Мегарис Поттер устала от славы. Слава не хило помотала её в девяностых. Сейчас она уже была не Избранной. Сейчас она была просто великой и сильнейшей Мегарис Грин-де-Вальд. Её всё вполне устраивало. От клички до того, что никто так и не узнал про договор. На самом деле, взрыв в Манхеттене произошел по совершенно глупой ситуации. Мегарис окрестили одной из самых опасных магов десятилетия только потому что та... заболела. Конечно, она знала, что магические лихорадки страшны для магов всех возрастов, но она и представить не могла, что болезнь приведет к полному отсутствию магии. Мегарис не могла ни свечку зажечь, ни двери одним взглядом открыть, ни палочкой взмахнуть – магия полностью пропала. Врачи успокоили ее. Сказали, что не пройдет и недели, как Грин-де-Вальд снова сможет колдовать, но... Откуда же они знали, что силы Мегарис намного превышают обычный уровень двадцати пятилетнего? Она просто взорвалась, когда болезнь окончательно отступила. Как магический выброс, только намного сильнее и разрушительнее. Манхеттен, среди магов, до сих пор славился тем, что он самый крупный по количеству магии, исходящей от города – сгустки энергии Мегарис распространились по всем ближайшим зданиям, машинам и людям. Больницу, в которой она лежала на строгом карантине, удалось восстановить, но «потустороннюю энергию», замечали даже магглы, которые так её и прозвали. О том, что на часах было шесть утра, её оповестил не прикроватный будильник, а смех и хлопки с улицы. Со вторника на среду сторонникам обычно давался выходной, который они проводили или где-нибудь на островах, или в обычном баре по пути из магазина новой одежды в Лондоне. Они все разделялись на несколько небольших групп, но возвращались всегда вместе. Конечно, так было только с теми, кто живёт именно в Нурменгарде. Таких было примерно шесть десятков. Остальным приспешникам тоже давался выходной, но проводили они его уже в своем доме. Это были маги, которые присоединились к Грин-де-Вальдам уже после того, как в Англии официально объявили, что Волдеморт повержен. Покои в штабе им не выделяли. Выделяли только свободные места на общих ужинах после собраний. – Идиоты, – пробормотал Геллерт со своего места, искоса глядя на приоткрытое панорамное окно. Смех и переговоры всё не прекращались. Заметив в полумраке Мегарис, которая нахмурила брови, он устало пояснил. – Мы же идём на прием сегодня. А они до утра как обычно веселились. Будут как дохлые... – На какой прием? – Она села, натягивая упавшее одеяло на себя, чтобы было не так холодно и обхватывая ледяные ступни тёплыми руками. – Малфои, – медленно сказал Геллерт. Мегарис взвыла, снова откидываясь на мягкое изголовье кровати. Малфои приглашали их сегодня на бал в честь дня рождения Астории. Вряд-ли их вообще желали там видеть, но у почти всех бывших Пожирателей вошло в привычку делать из Грин-де-Вальдов главных гостей. Всё же они когда-то спасли их от Волдеморта. Геллерт, конечно, тоже был Темным Лордом со своими правилами и условиями, но он был явно лучше, чем бывший Лорд Британии. – Сука! Нет! Я не пойду! – Воскликнула она, состоив страдальческое выражение лица. – Я не хочу его видеть! И вообще у меня голова болит! А ещё... Возьми с собой Гарри! – Что? – Уже было взявшийся вновь за документы Геллерт, снова отложил бумаги, поворачиваясь к жене. – Ну, он же тоже Поттер! Чем не годится? – Мегарис, причем тут Поттер? Ты уже 17 лет как Грин-де-Вальд, – окно резко захлопнулось из-за сквозняка, а в коридоре выше кто-то громко прошёлся по ступеням. – Ну, для Малфоя я всегда Поттер, – Грин-де-Вальд уже открыл рот, но осекся. Весомый аргумент, нечего сказать. Но как бы Мегарис не пыталась сейчас увильнуть, она знала, что не получится. Люди начнут задавать вопросы если Грин-де-Вальды не появится на празднование. Пойдут слухи, что они что-то затевают, а понижение репутации им сейчас не нужно было.