-Моя жизнь это ты-

      Предрассветное розовое зарево только начинало вступать в свои права, давая начало новому дню, уступая потихоньку выступающему солнцу, дабы оно заняло своё место на небосводе, прогоняя прочь ночную, звёздную синеву. В уже прохладном, подходящем к концу августе ночами ощущался зябкий холодок, оставляя после себя утром небольшую росу на траве и влажность. В столице такая перемена погоды в ряд ли была заметна, но вот здесь, в небольшой деревеньке, что находилась в непосредственной близости от Порта Процветания всей кожей чувствовался этот холодок — он приятно бодрил, наполнял лёгкие чистым воздухом, селил в груди чувство неимоверного облегчения и расслабленности. Здесь не хотелось ни о чём думать: ни о войне с Гефом, что изматывала страну годами, ни о семье, ни о клятом предназначении, что камнем тянуло к самому дну. Хотелось просто дышать. Дышать этой благословенной прохладой, лицезреть девственно-прекрасную красоту здешних пейзажей, вобрать в себя покой и тишину, наслаждаясь моментами своего маленького личного рая, к которому он даже под страхом смерти не позволит приблизиться. Свет, начинающий просачиваться в окошко сарая, где они ночевали мягко щекотал не желающие размыкаться веки, но Джека разбудило вовсе не это, а то, что спящая рядом Нефес крепче прижалась к нему, положив голову ему на грудь. Голубка, должно быть замёрзла — с этими мыслями принц всё же открыл глаза, пару раз сморгнул и повернул голову, тут же целуя нежно свою возлюбленную в пахнущие сандалом волосы. На ней была лишь исподняя сорочка чуть ниже колен, тогда как сам он лежал босым, в одних лишь брюках. Будучи привычным и к жаре, и к холоду в полевых условиях он даже не удивился, обнаружив что не ошибся. Она искала тепла, поэтому обняла его поперёк торса, ткнувшись прохладным носиком в шею, при этом сладко и умиротворённо посапывая. У Джека зашлось сердце от умиления, счастья, а больше всего от ощущения зыбкости и хрупкости этих моментов. Моментов, когда они вместе. Когда он бросая все дела, дворец, столицу и опостылевшую разгульную жизнь просто приезжает сюда. Он никому не говорит куда едет, только лишь один Стюарт и Давид знают о его секрете. Принц готов на всё, лишь бы приехать к уже родному деревянному забору из штакетника, постучать в дверь знакомого, скромного, но такого уютного дома. Сперва поцеловать руки Айше Ханым и Хасан Бею, а уже потом подхватить на руки бегущую к нему Нефес и закружить, словно принцессу. Его ангелочек всегда пахнет розами и молоком — чистым воздухом и покоем. Как же он любит прижиматься губами к её щекам, глазам, хрупким рукам. Просто до сумасшествия сильно любит обнимать, шептать о любви, о том, как скучал. О том, как страшно ему её потерять, как ревностно и панически он боится, что его могут лишить этого счастья — об этом, он конечно же молчит, но думает довольно часто. И днями, и ночами так, что бывает начинает болеть голова, а сердце пускаться в бешеный галоп. Нет, ни за что и никогда никто не должен узнать, что он приезжает сюда, что он влюблён. Никогда. Вся дворцовая, алчная и лживая жизнь, она там, в Селоме. Его бремя, тяжкий груз, не дающий вздохнуть. От неё никуда не деться и не спрятаться даже в этом богом посланном ему раю рядом с любимой. Потому что такова его судьба с рождения, его обязательства перед страной и людьми. Но её, свою ненаглядную он будет оберегать даже ценой собственной жизни. Она появилась неожиданно, так внезапно, словно божье благословение, знак кои Джек всегда считал нелепицей и чушью, сполна наслушиваясь об этом от отца при каждом удобном случае. Нефес словно ветерок вдохнула в него жизнь, забрала навсегда его сердце. Это случилось год назад, когда он вместе с делегацией приезжал от имени отца, чтобы по обыкновению пообщаться со старостой деревни. Она была прекрасна. Вся такая нежная, утончённая, но вместе с тем скромная и кроткая. Как и подобает незамужней девушке, на голове у неё был повязан красивый платок. Она принесла ему стакан молока, учтиво пряча прекрасные глаза в пол, склонившись в полупоклоне, а у Джека разом перехватило дух. Закружилась голова, спутались все мысли, а заготованные фразы в миг исчезли с языка. Он чувствовал, что буквально не может и слова произнести, поэтому кивнул, молча взяв стакан. Осушил всё до капли и только смочив немного горло сумел взять себя в руки. — Как тебя зовут, прелестное создание? — спросил он у неё, едва подавив в голосе дрожь. — Нефес, ваше высочество. — так же тихо ответила она, лишь на миг подняв на него глаза. Самим богом, в которого принц опять же не очень то верил была предрешена их встреча. Потому что с того самого дня, она занимала все его мысли. Он уже не мог о ней не думать, терзая душу всё сильнее. — Нефес. — он часто проговаривал её имя, словно бы боясь забыть. — Дыхание моё… Рядом он ощутил шевеление, тут же повернулся на бок, обнимая крепко свою девочку. — Ммм, как же ты вкусно пахнешь, моя любовь. Такая нежная, со сна разморённая, такая хрупкая… — шептал Джек, невесомо оглаживая ладонью изгиб изящной спины. — Такая… боже, я слов найти не могу, — мягко усмехнулся он, вновь прикрывая глаза, расплываясь в нежной, немного залихватской ухмылке. — ты хоть знаешь, что делаешь со мной, моя ханум джан? Джек расслабленно выдохнул, когда Нефес легонько коснулась губами центра его груди, затем кадыка и наконец прижалась к его губам, так и не открывается глаз. — Мм, замёрзла? — ночью вновь было прохладно. — поинтересовался он, целуя её в лоб. — Совсем немного. — призналась Нефес, уставившись на отливающие блеском в свете вышедшего солнца военные жетоны любимого, что висели на серебрянной цепочке. Затем коснулась их кончиками пальцев, свела брови и едва вздрогнула. — Никак не свыкнусь, что ты военный. — — Ты разве этого не знала, детка? — поднял уголок губ в улыбке Джек, но затем почувствовал, что она не собирается шутить и встревожился. — Милая, что такое? Ты расстроена чем то? Девушка вновь взглянула на него, смаргивая с ресниц маленькие градинки слёз. — Мне больно и страшно отпускать тебя, Джек. — призналась она, накрыв ладошкой его щёку. — А мне больно уезжать от тебя, так толком и не утолив по тебе тоску, моя ягодка. Я же даже дышать без тебя не могу, потому что ты и есть моё дыхание. — Джек наклонился вперёд, оставляя на её обнажённом плече поцелуй. — Не надо, не плачь. Я рядом, ты со мной. Мы будем вместе столько, сколько нужно, я выключу прямо сейчас сотовый, отдам его Стюарту и отправлю в столицу. Я буду рядом, пока твои родители меня не прогонят. — полуулыбнулся он, видя что Нефес понемногу успокоилась и даже рассмеялась. — Они уважают и любят тебя. — — А я бесконечно почетаю их и беспрестанно благодарю за тебя. — кивнул ей Джек, прижимая к губам её руку. — Родители наверное уже проснулись. Хочешь молока? Я принесу. — предложила Нефес, легонько привстав на локтях, тут же угождая в плен губ любимого. — Пойдём вместе. — с этими словами Джек потянулся с наслаждением вдыхая свежий запах сена. *** Едва они вышли из сарая, принц накинул на плечи любимой свою куртку, а сам был в расстёгнутой белой рубашке, так как на улице всё ещё было влажно от испарения. Не успели они дойти до входа в дом, как оттуда же вышел Стюарт с озадаченным выражением лица, что в свою очередь напрягло Джека, побуждая остановиться. Сердце кольнуло, неприятно дёрнулось о грудную клетку и замерло в ожидании дурного предчувствия. — Ваше высочество, вас срочно вызывают в Селом. Король Сайлас желает видеть вас на инаугурации. — Не долог был долгожданный покой. ***