Перепутанный галстук

Совместное занятие Слизерина и Гриффиндора проходило, на удивление, спокойно. Профессор Флитвик изо всех сил старался донести лекционный материал хандрящим студентам. Аль-Хайтам скучающе сидел, подпирая рукой подбородок, поглядывая на своего спящего соседа. Парень уже и не помнил, сколько лет они делили парту, с тех самых пор, когда Кавех напросился сесть с ним «всего на одно занятие» — по его словам, и вот уже Хайтаму приходится мириться с вечным бардаком на пол стола и тихим посапыванием под боком. Записав ещё пару строк в пергамент, он бросил недовольный взгляд на разбросанные перья для письма. Идея пришла сама собой. И вот он вставляет третье по счету перо в волосы гриффиндорца, то ли от скуки, то ли просто чтобы немного досадить другу. Довольный маленькой шалостью, он было хотел вернуться к конспекту, когда одно из перьев слегка выбилось из прически и защекотало нос парня, тот резко открыл глаза и чихнул так, что мог бы посоревноваться в громкости разве что с горным троллем. Фолиант, лежащий перед его носом, скатился под парту. Флитвик смешно подпрыгнул от неожиданности, но быстро повернулся назад к записям на классной доске. — Если заболел, то не нужно было приходить. Не хватало ещё подцепить от тебя какую-то заразу, — равнодушно сказал аль-Хайтам, возвращаясь к конспекту. — Вчера ты не сильно боялся что-то подцепить, вбиваясь в меня своим членом, а тут мы вдруг такие нежные стали, — прыснул парень, за что получил удар ногой под столом. — Ауч! — Кавех, прошу, не мешайте мне проводить занятие, — протараторил профессор. — И, Мерлина ради, приведите в порядок свою причёску. Кавех инстинктивно потянулся к волосам, нащупывая одно из перьев. — Какого черта? — Я всего лишь сложил твои вещи, раз ты был занят, — как ни в чем не бывало протянул сосед, старательно записывая лекцию профессора. — Это так великодушно, благодарю за заботу, папочка, — с издёвкой произнёс Кавех, Хайтам лишь поморщился от такого прозвища, но делать разбор полетов на занятии было не в его характере. Кавех полез подобрать упавший до того фолиант, когда ему в голову пришла маленькая месть. Он лукаво улыбнулся, и провёл рукой чуть ли не от щиколотки до бедра парня, поднимаясь из-под парты. Аль-Хайтам быстро обвёл взглядом аудиторию, никто не смотрел в сторону последней парты, за которой они и сидели, и все же подобное было недопустимо. Он хотел потянуться и отнять ладонь блондина, но тот наклонился к нему ещё ближе, нашёптывая в самое ухо: — Ну, ну, Хайтам, не отвлекайся от записей, ты же не хочешь что-то пропустить, — он лизнул его ушко, плавно сжимая внутреннюю часть бедра, чувствуя как мышцы в ногах напрягаются от его касаний. Аль-Хайтам выглядел раздражающе спокойным, Кавех принял это как вызов. Он спустился чуть ниже, оставляя влажный поцелуй на шее, второй рукой поднимаясь к животу, поглаживая чувствительные места. Слизеринец сделал глубокий, прерывистый вдох, а затем прочистил горло. — Тише, ты же не хочешь привлечь к нам нежелательное внимание. Голос Кавеха был размеренным и соблазняющим, будто тот был дьяволом, толкающим невинную жертву на путь греха. Гриффиндорец прекрасно понимал, что после подобных игр на людях его ждёт наказание, но злобное веселье в перемешку с похотью не давали отступить от маленькой шалости. Кавех ещё никогда не имел столько безграничной власти над парнем, а потому решил играть по крупному, проводя ладонью по члену через ткань штанов. Хайтам резко втянул живот, а Кавех наблюдал как количество мурашек на теле слизеринца только растёт. Блондин подпер лицо свободной рукой, лукаво наблюдая как рука аль-Хайтама, пишущая текст, периодически останавливается, а его глаза наполняются желанием. Ещё через пару прикосновений сквозь грубую ткань, Кавех ощутил маленькое пятно с правой стороны от ширинки — предэякулят просочился сквозь ткань белья и штанов. — Ох, ты что уже кончил? — с притворным разочарованием прошептал Кавех. — Нет! Он еле удержался, чтобы не рассмеяться от столь резкого и в тоже время обиженного ответа. — Тогда, ты не возражаешь, если я сниму штаны и проверю это лично? Он наконец посмотрел ему в глаза, выражение его лица совмещало в себе злость, желание и, на удивление, страх. Кавех понимал, что тот переживает, что их заметят, до этого они только прятались по кабинетам и тому подобному, не раскрывая своих отношений. Но сейчас Кавеху было плевать, его глаза были почти чёрными от переполняющей его похоти, пришлось сглотнуть. — Хайтам, как думаешь, что я увижу, когда достану твой член? — он говорил так тихо, чтобы только слизеринец мог его услышать, а тот в свою очередь уже полностью забыл про лекцию. — Он будет бледным? Или красным, как мои губы после твоих страстных поцелуев? Возможно того же цвета, что и мои соски, когда ты их сосешь? Или, может быть, темно розовым, как и моя задница, когда ты меня трахаешь? Напряжение между ними можно было резать ножом, но прозвучавший в коридоре звонок заставил их отскочить друг от друга. Гриффиндорец быстро стал складывать свои вещи в сумку, когда Хайтам склонился к нему. — На третьем этаже, возле чулана для метел. Сейчас! Голос был низким, хриплым, и явно не терпел отлагательств. Слизеринец вылетел из аудитории быстрее, чем кто-либо успел бы сказать слово «снитч».

***

Аль-Хайтаму пришлось проторчать возле чулана для метел минут десять, прежде, чем показался Кавех. Одно из перьев все ещё торчало из его волос. Парень потянулся, чтобы вытащить его, но блондин его опередил. — Не трогай. Мне нравится, думаю это может стать моим новым стилем, — как доказательство, Кавех изобразил модельное выражение лица, демонстрируя украшение. — Как пожелаешь. Но все остальное я буду трогать, — если бы Кавех не знал парня, то по тону его голоса решил бы, что это угроза. Но это был его парень. Его аль-Хайтам. Оттого Кавех позволил тому затащить себя в темный чулан.

***

— Подвинься! Я не могу нормально одеться! — шикнул слизеринец. — Если я подвинусь ещё дальше кончик этой метлы войдёт мне прямо… — Все, все, все, не хочу этого слышать. Парни в темпе и почти полной темноте натягивали на себя одежду. Большой перерыв заканчивался, и нужно было возвращаться на занятия. Аль-Хайтам в спешке натянул галстук, но прежде, чем выйти решил дать последнее напутствие своему непутевому парню. — Кавех, больше не смей вытворять подобного. Ещё чуть-чуть и я бы плюнул на все и трахнул тебя прямо на том столе. — Могу поспорить, Флитвик даже тогда не отвлёкся бы от преподавания своего предмета, — хохотнул тот. — Я серьезно. Аль-Хайтам взял парня за подбородок и быстро поцеловал, пока тот снова не стал пререкаться. — Я выйду первым, ты через пару минут. До встречи, гриффиндор. И вот так с быстрым «алохомора» он исчез за дверью.

***

Его шаг был быстрее обычного, он спешил на занятие, но взгляды от учеников его настораживали. Аль-Хайтам привык к повышенному вниманию студентов, он был красив, умён и обаятелен. Да что уж там, будучи слизеринцем до мозга костей, он не видел смысла в ложной скромности. Просто факт: аль-Хайтам был потрясающим. Но в этот раз взгляды были другими. Ученики шептались, проходя мимо него и с удивлением поглядывали. Парень был уверен, что очистил одежду заклинанием, так что на нем не должно было остаться никаких следов его недавних развлечений в тесной коморке. При воспоминаниях об Кавехе низ живота потянуло. Хотелось вернуться назад и преподать ему ещё парочку уроков о поведении в социуме. Наконец он увидел идущих в его сторону приятелей. Темнокожий пуффендуец что-то рассказывал, идущему рядом с ним Тигнари, и в отличие от Сайно, чей галстук был почти развязан и болтался на шее, его собственный, синий, был аккуратно завязан на шее. Аль-Хайтам хотел быстро поздороваться и пройти мимо, но наткнулся на шокированные взгляды двух парней. — Аль-Хайтам, какого черта, на тебе галстук гриффиндора?! — когтевранец выглядел ещё более шокированным, чем когда узнал, что домовым эльфам, чьи права он так защищал, не платят за работу. Хайтам быстро кинул взгляд на галстук, и, действительно, вместо серебристо зелёного на его шее висел злополучный бордово золотой. Он мысленно чертыхнулся, в кладовке было достаточно темно, чтобы перепутать столь важный предмет гардероба. Не все ещё было потеряно, он мог просто сослаться на одну из гриффиндорок, которая якобы бросилась ему на шею, они бы поверили. Не успел он и слова сказать, как весь его план вдруг посыпался в тартарары с появлением Кавеха. В чертовом зелёном галстуке. Кавех в ужасе смотрел на перепутанный предмет гардероба. И только Сайно, который до этого безучастно стоял в стороне, довольно захохотал, хватаясь за плечо Тигнари, дабы успокоиться. — А я тебе говорил, что они спят вместе! — сказал он, наконец успокоившись и протирая выступившие от смеха слёзы с глаз. — Может и нам попробовать? Ну того… Сайно сделал неприличный жест руками и кокетливо вздёрнул бровь, за что получил от когтевранца книгой по голове. Остальные студенты обступили ребят, услышав шум. Кавех был совершенно растерян, эту ситуацию нельзя было объяснить логически, а потому он сделал, то единственное, что пришло ему на ум.

***

— Ауч! — воскликнул гриффиндорец. Он сидел на кровати в медпункте, пока аль-Хайтам прикладывал к его глазу заколдованный на вечный холод пакет со льдом, любезно одолженный у мадам Помфри. — Терпи, — как всегда спокойно произнёс парень. — Легко тебе говорить! — Кавех был возмущён. — Я на собственном опыте знал, что ты любитель распускать руки, — прозвучало двояко, но аль-Хайтам вовремя прикусил язык, чувствуя вину, — но чтобы так, — парень указал на небольшой синяк под глазом. — Не нужно было лезть ко мне с поцелуем, да ещё и при всех! Я растерялся. Кавех молчал, дуясь. — Извини. Сильно болит? На самом деле боль не ощущалась, спасибо, волшебным навыкам здешней медсестры, но блондин уперто продолжал изображать обиженную физиономию. — Ну давай я тебе врежу, а ты мне скажешь, сильно ли болит. — Как мне искупить вину? Вот оно! Кавех еле удержался, чтобы не заулыбаться во все тридцать два. — Будешь делать за меня домашку по прорицаниям. — Хорошо. — И целый месяц будешь покупать мне огневиски. — Ладно. Вот он, момент кульминации, которого парень ждал. — А ещё целую неделю будешь обращаться ко мне «мой господин», особенно во время секса. И все же дьявольская улыбка озарила его лицо, а глаза жадно поедали раздражение на лице аль-Хайтама. Он щекой почувствовал как дрогнула рука слизеринца вместе с прохладным пакетом. — Чего уж мелочиться, может мне ещё ошейник купить и стать твоим ручным пёсиком? Кавеха такая мысль явно позабавила. — На твоём месте, я бы аккуратнее разбрасывался такими хорошими идеями. — Я не буду этого делать, — твёрдо возразил слизеринец. — Ох, бедный, я бедный, ударили ни за что, так теперь ещё и не хотят выполнить пустяковую просьбу, — голос звучал так наигранно, что уши Хайтама скрутились бы в две тонкие полоски, если бы могли. — Ладно, — сквозь зубы проговорил парень. Его глаза источали такой холод, что можно было замерзнуть насмерть просто смотря на него, но Кавеха это никогда не останавливало. — Что ты сказал? — Я сказал, что согласен, — Кавех вопросительно поднял бровь. — Я согласен… мой господин, — обреченно произнёс тот. Гриффиндорец довольно улыбнулся. — Знаешь, мне вдруг стало в разы легче, боль вдруг взяла и исчезла, словно по волшебству. Думаю мы можем идти, — как ни в чём ни бывало произнёс Кавех, вставая с постели. — Ах, ты лжец! — Скорее хитрец. С кем поведёшься, так сказать, — довольно протянул блондин. — Давай я пойду первым, а ты выйдешь через минут десять? Аль-Хайтам внимательно взглянул на него, изучая. Затем медленно подошёл, беря за руку, нежно поглаживая большим пальцем внешнюю сторону ладони. — Думаю в этом больше нет смысла, — улыбчиво произнёс он. — И правда, — почти нежно улыбнулся парень. Кавех сжал его ладонь в своей, и довольные, они вышли в шумный школьный коридор.