Malbun

      Горы. Изумление и восторг охватывают каждого человека при виде грозной красоты горных пейзажей. Мир гор настолько необычен и своеобразен, что его можно сравнить разве что с пейзажами другой планеты.       Горы удивляют своим могуществом, своей неприступностью, своими неповторимыми пейзажами. Горы похожи на колонны, очень красивые, которые тянутся длинными рядами, а иногда прерываются страшной пропастью, и вдруг снова появляются новыми высотами.              Почему же людей привлекают горы? Своей красотой, высокими и отвесными утесами, прекрасной природой, чистым воздухом, вечными снегами на вершинах? Конечно, но не только этим. Там всё, что вокруг человека, всё простирается под ним. Под ним земля, окруженная сотнями пиков, все внизу кажется таким крошечным и мизерным, что человек начинает чувствовать себя великаном. Горы дарят ощущение свободы и власти над собой и этим миром, но в то же время, суровые великаны - горы каждое мгновение напоминают тебе о бренности бытия, о мелочности твоей жизни в масштабах планеты. Горам нет до тебя дела, они стоят на этом месте не первую тысячу лет и не ждут каких-либо перемен.       Так о чём мы? Бывают такие люди — горы: завораживающие своей красотой и силой, манящие неприступностью и властностью, такие суровые и жёсткие, отрешенные от всего мира. Так и я думал о Ману, когда впервые встретил его. Капитан сборной, всегда такой собранный и решительный, настоящий лидер. Наши первые совместные сборы прошли во Франции в Альпах. Говорят, Париж — город любви, но я не согласен, я влюбился в него в горах. — Марк, солнце, ты чего задумался? Надо собирать вещи, вылет завтра утром — Я так не хочу возвращаться домой... Их совместный отдых в Лихтенштейне продлился неделю, пролетевшую в один миг.

***

      Солнечный луч щекочет Марка по щеке, игриво залазит в глаза, заставляя просыпаться. Тепло, за спиной тепло, через торс перекинута чужая рука. Нет, не чужая, уже родная. Рука вершины его жизни, рука, подарившая столько спасений и радости, рука его пика и его падения, его Мануэля.       В который раз взгляд проходится по суровым, по-настоящему мужским чертам лица, даже во сне Ману кажется серьёзным, но он не всегда такой. Только не со своим любимым, настоящим барселонским солнцем. — Ману перестань, — старший мужчина лишь растирает муку между ладонями, — я и так уже весь грязный, как и всё вокруг — И не подумаю, думаю, так ты выглядишь ещё очаровательней, — с удовольствием оглядывая следы своих ладоней на футболке блондина, протянул баварец. — Я позвал тебя помочь, а не устроить здесь полную разруху, — парень оглядывает себя и лишь вздыхает. — Ладно-ладно, прости, давай я помогу тебя отряхнуться, — блондин доверчиво подаётся вперед и оказывается схвачен в кольцо крепких рук. Одна ладонь Мануэля опускается ему на ягодицы, привлекая к себе, а вторая зарывается в волосы на затылке, окончательно превращая их в гнездо. Уже мгновение спустя мужчины сплетаются языками. — Ману, стой, ах, — прерывая поцелуй выговаривает Марк, — мне нужно тут закончить, ах. Поцелуи уже плавно перетекли на шею, а настойчивые руки проникли под футболку, мягко оглаживая мышцы, унося все мысли прочь... — Марк Андре, ты меня пугаешь, ты уже две минуты смотришь на меня в упор и никак не реагируешь, что случилось? — Да, случилось. Я просто осознал, что хочу, чтобы каждое моё утро начиналось с тебя. — Тогда я планирую исполнить твоё желание, иди ко мне, — Мануэль нежно тянет любовника на себя, зарывается в его пшеничные волосы и целует, мягко и медленно, сегодня им некуда спешить. Время замедляет свой бег, кажется, что вся вселенная сжалась до размеров кровати в их мюнхенской квартире. Марк прижимается своим лбом к лбу капитана и едва слышно, практически касаясь чужих губ своими, шепчет: — Я влюбился в тебя горах, каждый раз, когда вижу их, вспоминаю о тебе, сегодня мне снились горы и даже там, во сне, я мечтал о тебе… — Мы обязательно снова поедем в горы, слышишь, я вновь покажу тебе Мальбун. Только ты, я и горы. Только мы вдвоём: ты и я.       И горы, уже ставшие символом их любви...