Семь желаний

Дрожащими руками доставая новенький смартфон из кармана жёлтой куртки, Кристина ёжится от холода, забегая домой. Миллион оповещений о том, чтобы она, наконец, заглянула в социальную сеть и проверила задание от Мишель. Угораздило же двух азартных людей поиграть на публику. То одна свои первые татуировки бьёт, то другая язык прокалывает. А дальше всё интереснее. Ни одна не решается прекратить на этом этапе завораживающую игру. Ту, которая дурманит голову и заставляет заходить за привычные рамки. Подключая VPN, Захарова тыкает на профиль Гаджиевой и нервно кусает губу, ощущая на кончике языка привкус металла. Томительно ожидает, когда истории загрузятся. Видит, наконец, что бывшая одноклассница выполнила её задание. Ухмыляется, считая, что для неё это было раз плюнуть. Ведь в сердце Мишель адреналин занимает особое место. Натыкается, тут же, на второе задание для себя. Ждёт загрузку, а после охуевает. — Итак, второе задание. Пожалуйста, шипперы ЛиКрис, просто на колени, потому что это задание вам зайдёт! Это жёстко! — улыбается во все тридцать два белоснежных зубах. А у Захаровой челюсть немеет. — Значит так, Кристина, ты зовёшь Лизу на романтический ужин. И всё, пожалуйста, как надо. То есть, стульчик отодвинула, цветочки подарила. Да-да-да, ты это делаешь! История заканчивается на вызывающем кивке и очередной кошачье улыбке. Переход обратно в профиль Гаджиевой — Захарова теперь трясётся далеко не от холода. Пересматривает раз десять эти злосчастные истории, желая прекратить игру прямо сейчас. Без каких-либо объяснений. Потому что, ну серьезно, Лиза? Ничего не может с этим сделать — отказаться, значит проиграть. В этом Захарова точно не готова была уступить. Позже, разглядывает профиль Андрющенко, думая, куда же её позвать. И в конечном итоге: — Привет, ты видела историю Мишель? Она застала её с потрохами, нихуясебе. Словно на одинаковых энергетических уровнях находятся. — Привет, ну, типа, я уже думаю, куда тебя звать. Какие места предпочитаешь, Индиго? Любимое прозвище для неё ещё со Школы Пацанок. — Возложу ответственность на тебя, Крис, — добавляет к сообщению интригующе заигрывающий смайлик и синее сердце. Захарова читает и кидает телефон на кровать, в ярости вспоминая эти нелепые эмодзи. Хуже и быть не может. Но берёт себя в руки, продолжая заставлять извилины напряжённо работать. Кусает теперь щёки изнутри, разглядывая в телефоне места, куда можно было бы сводить Индиго. И, вдобавок ко всему, удивить. Натыкается на одну идею: — Как насчёт отдельного дома, там и ужин, и цветы, и песни у камина. И всякая хуйня романтическая. Короче, решено. Находит подходящий вариант и снимает ровно на сутки дом, в котором можно уместить человек пятьдесят. Радуется, потому что всё будет так, как хочет она, а значит, Лизе придётся подчиняться тем правилам, которые будут придуманы ею. — Значит так, — начинает сообщение Кристина, — жду тебя завтра в этом месте в 19:00. Успеешь? А в ответ лишь несколько эмодзи. Андрющенко согласна, а значит, пришло время думать над тем, какие цветы ей нравятся. Вспоминает одну из историй, где в кадре красовались красные розы. До чёртиков банальщина, решает Захарова, потому заказывает охапку сантини, выпрашивая у флористов добавить к ним упаковку в цвете индиго. Далее, залезает на сайт, тыкает на меню. Делает заказ в одном из самых дорогих ресторанов, не обделяя званный стол и десертами. Она чётко помнит, как сильно Лиза любит сладкое. На основное меню сил попросту не хватает, Кристина засыпает с включенным телефоном в руке, не обращая внимания на вибрацию, исходящую от многочисленных смсок. Плевать, обо всём насущном завтра. Чтобы выдержать сутки с ней, Захаровой нужно, как минимум, хорошенько выспаться. Дальше само пойдёт.

***

— Ну, окей, несколько стейков из мраморной подойдёт, дальше, че то типа два тёплых салата с уткой, шоколадные фонданы с мороженым, — вспоминает, что Лиза не пьёт, — и свежевыжатый сок. Должен присутствовать каждый вид, чтобы дама смогла выбрать. Всё ясно, бесы? — обращается к официантам, которых пригласила на дом. Те послушно кивают, унося заказ прямиком на кухню к шеф-повару. А Кристина продолжает ломать голову над тем, как удивить гостью. И тут натыкается на одно забавное чтиво. — Семь желаний, так-так, глянем. Вчитывается настолько, что забывает о времени. На часах уже без пяти шесть, пора бы привести себя в порядок. Залезает в душ, не переставая крутить в голове мысли. Словно завела шестерёнки, смазав их маслом. Ликует от того, как вовремя ей попалась статья. Гармоничный хаос вокруг: платья, туфли, несколько плоек и косметичка, выпотрошенная вдоль и поперёк. Кристине тошно от самой себя: выдуманное свидание, а собирается так, будто вот-вот заключит брак. Неожиданно раздаётся звонок в дверь. Всё готово, кроме неё самой. В темпе нацепив на себя тончайшее чёрное платье, закрепив это всё лаковыми лодочками, Захарова спускается вниз по мраморной лестнице, разглядывая огни в отражении. Она всегда любила Новый год, но тут атмосфера праздника заставляет лишь поёжиться. — Добро пожаловать, Елизавета, — наигранная вежливость, натянутая улыбка и неловкое соприкосновение взглядов. Она делает это, потому что должна. — Как галантно, Кристина, — смеётся Лиза. На ней всё та же привычная чёрная шапочка бини, потёртые кроссовки, куртка из военторга и резкий аромат мяты. — Заебись одета, Индиго, — шепчет под нос, но выходит громче, чем было задумано. — Мне стоило нарядиться так же, как и тебе? — оглядывает спутницу и хихикает, скрывая очарование. — Могла бы и постараться, конечно, но хуй с ним, я же зачинщик данного мероприятия. Ведёт Андрющенко к круглому стеклянному столу, отодвигая стул. Снова улыбается, пододвигая её назад. А дальше усаживается сама. Напротив. Чтобы видеть её эмоции. Карие глаза сверкают, и не совсем ясно, то ли это от гирлянд, то ли от удивления. Вручает цветы, выбранные собственноручно ночью. Лизе до онемения приятно. Не ожидая, что всё будет так серьезно, слегка смущается. Первым блюдом подают салат, который пришёлся Лизе по вкусу. Обе съели его почти в кромешной тишине, не нарушая личного пространства. А вот после нескольких съеденных вилок стейка, Захарова, наконец, решилась озвучить продолжение свидания. — Этот дом в нашем распоряжении ровно на двадцать четыре часа. Я хочу сыграть с тобой в одну игру. Заманчиво кладёт кончик языка в уголок губ, чуть улыбаясь в привычной манере. — Я готова ко всему, Захарова, — с интересом в голосе отвечает Лиза, повторяя жест собеседницы. — После ужина, мы поднимемся с тобой наверх, в одну из комнат. Её ты выберешь самостоятельно. Там, и только там, тебе будут доступны семь желаний любого характера. Типа, я сделаю всё, что ты скажешь. От слова «совсем». Внутри Андрющенко всё переворачивается. Она сжимает ноги в узле, пряча даже от себя волны сомнения и смущения. Благородно кивает в ответ на её предложение, внутренне паникуя от продолжения свидания. — Ваш десерт, — озвучивает официант, подавая девушкам шоколадный взрыв. Лиза чуть ли не пищит от радости, почти за минуту съедая сладость. Закусывает мороженым, даже не подавая ни одного намёка на то, что зубы вот-вот сведёт. Улыбается, как Чеширский кот, довольная откидывается на спинку стула, поглаживая живот. — Это было вкусно, кто помогал с меню? — Да так, мать моя, Олька, — врёт Захарова. Потому что сама бы никогда не поверила, что способна выбрать эти блюда самостоятельно. — Я всегда знала, что у неё отменный вкус, — восторгается Андрющенко. А Крис скрывает улыбку, упиваясь победой. Ещё несколько мгновений за столом, и они оказываются на втором этаже, где перед ними выстраиваются, как на ладони, четыре комнаты. Все двери между собой похожи, и Лизе сложно сосредоточиться на одной. Но она выбирает третью. — Почему она? — интересуется Кристина, доставая ключ от замка. — Моё любимое число, — отвечает Лиза, хрустя большими пальчиками. Отсняв перед полнейшим уединением несколько историй, девушки отложили телефоны в ящик, после его запирая. Плевать, сколько было уведомлений, обе знали, что смартфоны от такого количества попросту перегреются. — Говоришь, у меня есть семь желаний, — начинает Елизавета, разглядывая интерьер в комнате, которую выбрала. Спокойные пастельные оттенки, которые в сочетании между собой создавали невероятную композицию, радовали её. Тут ей, по крайней мере, уютно. — Да, — полушёпотом отвечает Кристина, снимая туфли, — я тут перестану быть Леди, идёт? А Лиза задумывается. — Моё первое желание: не снимай туфли, пока я не загадаю последнее желание. Злорадно хихикает, наблюдая за покрасневшим лицом бывшей одноклассницы. — Только потому, что я сегодня джентельмен, — парирует Захарова, натягивая на себя лодочки, — но знай, это тебе с рук не сойдёт. Ещё несколько смешков со стороны Андрющенко — и Кристина ей точно мордашку снесёт. Но пока держится. И даже наталкивает себя на мысль, что компания Индиго не такая уж и отвратная. Лиза, решив, что может оторваться на ней сегодня за все недели обучения, продолжает издеваться: — Второе желание: набей тату, связанную со мной. Захарова выпадает в осадок, сдерживая маты. — У вас там фантазия с Мишель одна на двоих? — закатывает глаза. — Набьёшь слово «Индиго» на ребре. Маленькими буквами, еле видными, пускай это будет третьим желанием. Потому что я уже ломаю голову над тем, что же можно придумать. Закусывает потрескавшуюся губу, рассматривая своё отражение в зеркале. — Чуждо, что мы сидим с тобой в одной комнате вот так. Никогда бы не подумала, что мы сможем нормально разговаривать, — и вспоминает все ссоры между ними. — Шипперы сделали своё дело, — Захаровой хочется выпить прямо сейчас. Берёт в руки стакан с виски, осушая до дна. И так три подхода. Чуть мутит, потому что после проекта пить, пока, не приходилось. — Тогда вот тебе четвёртое желание: выпей всю бутылку. На Андрющенко не похоже. — А что? Моя мама говорила мне, что, если человек что-то хочет сделать, то пусть делает так, чтобы потом отбило желание напрочь. Захочешь покурить — сообщи, заставлю выкурить полную пачку при мне. За двадцать минут. Берёт на слабо, не понимая, что для Захаровой это экстаз в чистейшем виде. Она пиздела про то, что ей больше не хочется пить. Зависимость никуда не ушла, лишь на время сделала вид, что покинула хозяйку. Блондинка пьёт, пока в глазах не начинает двоиться. В теле всё кипит от спирта. Или от голоса Лизы. Неясно. В комнате лишь немного света от снега, выпавшего несколькими часами ранее, и немного от гирлянд, украшавших террасу. Но тут Лиза натыкается на включатель, и неожиданно комната загорается. Ей впервые удаётся посмотреть в её глаза за всё время, что они находились в этой комнате. И словно электрический ток зарядил все атомы — у Захаровой были расширены зрачки. «Она пьяна. Безусловно, зрачки будут огромными до невозможности.» Думает об этом, а сама в душе поселяет крохотную надежду на то, что поводом для такой реакции стала она. Лиза смотрит слишком долго. Ощущение, словно Кристина в ответ смотрит не в её глаза, а сквозь них. — Пятое желание: встань напротив меня так, чтобы я смогла за тебя ухватиться. Мне нужно закрыть нашу вражду тем, что я позволю испытать на тебе один из приёмов, которыми владею. Они за всё время своего знакомства только и делали, что ругались, и лишь на последних двух неделях перед уходом Лизы им удавалось как-то общаться между собой. Но имеет ли это всё хоть какое-то малейшее значение сейчас? Когда они стоят друг напротив друга — руки Лизы на её плечах, а руки Кристины просто в воздухе. Обе не могут найти себе места, а сдвинутся с этой точки уже до охуения страшно. Настолько, что хочется кричать от болезненной неизведанности, которая поджидает за углом. Свет выключается, когда Кристина теряет равновесие и облокачивается на Андрющенко своим телом, в очередной раз задевая выключатель. Сердце Андрющенко перестаёт отбивать чечётку. Теперь, когда она еле видит очертания её лица, приходится лишь основываться на ощущениях. Они с каждой секундой всё ближе. Кристина всё тяжелее дышит, кладя руки на талию Лизы. Обдаёт побелевшее лицо нотами спирта, сжимая безразмерную кофту Индиго. Несколько секунд, и Андрющенко всё же кидает Захарову на прогиб. Прямиком в центр огромной кровати. Валится на неё всем своим весом сверху, якобы завершая бой. Чувствует себя победителем, когда Кристина поднимает обе руки вверх и смеётся. — Всё-всё, ты победила, довольна теперь, что уработала меня по полной? — Да, — смотрит в глаза, и в момент какое-то неведомое тепло разливается по всему телу. И тут резко. — Шестое желание: ты прилюдно извинишься передо мной в своих социальных сетях и скажешь, что я крутой боец. Желание выдуманное, ведь ей это всё ни к чему. Сейчас, они зароют топор войны, забудут о наболевших проблемах между друг другом, и, возможно, в дальнейшем будут поддерживать связь. А пока, желания нужно куда-то девать, так пусть хотя бы будет весело. — Ты растрачиваешь свои желания на всякую хуйню, Лиза, — кряхтит Кристина, — я ожидала большего от тебя. Как же слова о ликрис? Не хочешь поддержать миф, что мы вместе? Пропускает удар от этих слов. Теряется на несколько секунд в себе, пытаясь успокоиться. — Ликрис канон, — шепчет Андрющенко в воздухе, прижимаясь своим телом к её. — Охуеть, Андрющенко. Ты смотри, за такие слова, я могла бы взять тебя прямо здесь и сейчас, но физическое желание никогда не будет в силах конкурировать с платонической любовью. Как на духу делиться со своим палачом всем, что беспокоит. Отважная. — Достойно, но откуда ты знаешь такие слова? Делает вид, что не слышала ничего о платонической любви. А сама внутри себя уже включила тревожную кнопку. — Дохуя читала, прикинь? — огрызается Кристина, хватаясь за талию Индиго и прижимая к себе вплотную. Лиза в момент краснее, а чуть ниже живота всё начинает болезненно пульсировать. Молиться всему на свете, лишь бы не натворить глупостей. Блядскийбоже. Руки Захаровой блуждают всё ниже, пока Лиза думает над тем, как поступить в этой ситуации. Стоило ли ей ожидать того, что обычная шутка Гаджиевой зайдёт так далеко? Стоило ли сейчас признаваться Крис в чувствах, которые скрывались так долго? Сознание бьется в истерике, не желая принимать факт её зависимости. Она так сильно пыталась огородиться от неё, что сама не заметила, как позволила себе оступиться. Молчание утомляет. Лиза сдаётся, доставая из кармана маленький белый флаг. Создавая иллюзию, как махает им из стороны в сторону, кусает губы, пытаясь сдержать звериное желание вцепиться в Захарову. А Кристина всё дышит ей в шею, касаясь татуировки влажными губами. — Седьмое желание, — еле выговаривает Елизавета, сдерживая стон в себе. — Я внимательно слушаю, Индиго, — выделяет слово так, как никогда раньше, и проводит горячим языком по выгравированному слову, заползая руками под кофту. Тело дрожит настолько, что зубы бьются друг о друга, не позволяя Лизе закончить предложение. Но она вдыхает побольше воздуха, заглушая в себе волну возбуждения. — Поцелуй меня, — шепчет на ухо, — вот моё последнее желание для тебя. А Кристина в ответ лишь рычит, сжимая теперь в руках ягодицы спутницы. Лиза опешила от своей же решительности, списав быстренько всё на пьяное дыхание Кристины. Это оно одурманило её, не иначе. Ещё немного, и их связывает почти немой поцелуй, от которого губы чуть ли не парализует. Руки находят своё место на затылке у Лизы. Пальцы теперь по-хозяйски блуждают в её чёрных волосах. Сильные руки продолжают гладить её по спине с легким нажимом. От этого по всему телу мурашки, которые дарят каждому уголку её тела приятную негу. Обе выгибаются, подобно кошкам, ощущая жар, повисший в комнате. Поочерёдно стягивают с себя одежду, не переставая одаривать друг друга влажными поцелуями. Спускаясь ниже, Кристина, оставляя языком дорожку на рельефном животе, вопросительно поднимает взгляд на Лизу, которая волнительно наблюдает за каждым её действием. Прикасается к ней ласково, слегка с неуверенным, но отнюдь не боязливым видом. Гладит вдоль мокрых складок, с каждым разом ловя дикий кайф от реакций Индиго. Почти прикоснувшись к плоти, задумывается. Отодвигает нижнее белье и проводит языком вдоль, забирая ушными раковинами одобряющий стон Елизаветы. Облизывает пальцы, вставляя их в неё. И это ощущение инородное. Она никогда не наслаждалась людьми настолько сильно, как ею сейчас. Лиза покорно выгибается навстречу, покусывая пальцы. Заглушает крики, утыкаясь вконец красным лицом в белоснежную подушку. Забывается так, что даже не замечает, как Захарова отстраняется от неё и щекочет вставшие соски своими длинными пшеничными прядями. Заглядывает ей в глаза, и Андрющенко, в надежде, тянется к опухшим губам, чтобы забрать очередной поцелуй. Но на это лишь: — Ну так чё, я могу туфли снять? Обе смеются. Индиго одобрительно кивает, и, сливаясь в очередном поцелуе, Шума, наконец, скидывает с себя грёбанные лодочки, с облегчением выдыхая.