***
Снег окрашивается красным. Тэхен грустно улыбается и вытирает губы. Что ж, он был мысленно к этому готов, чтобы вот так посреди ночной улицы кашлять кровью и винить себя. Главное, чтобы никто не узнал, да? Главное, чтобы он смог протянуть хотя бы ещё пару месяцев или год. Как повезет. Он выпрямляется до хруста позвонков, голова идет кругом от такого. Тэ осматривается по сторонам — вряд ли в такое время кто-то ходит, но он все равно закапывает следы своего пребывания тут. Лучше не видеть. Не такое, не кому-то утром. Мороз отрезвляет немного, забирается под толстовку и заставляет поежиться. Руки уже еле шевелятся, когда он пытается набрать код к двери, а ноги не сгибаются, когда он поднимается по лестнице, чтобы вызвать лифт. Вообще морально он чувствует себя тряпкой, мысленно же хвалит за то, как ему удается все держать в секрете. От Чонгука в первую очередь. Свой ночной образ жизни он сваливает на работу, а недосып и внезапный сброс веса — на питание и вообще «не лезь ко мне, я взрослый и могу сам справиться». Но самое смешное, что Тэхен давно уже не. Не справляется. Не живет. Не может. Никак. Он так давно не, что готов умереть уже сейчас, а не ждать. Дверь Тэ открывает тихонько, знает, что Чонгук спит чутко. Или… — Где ты был? — раздается справа от парня, и он шарахается. — Гулял, Гук, — Тэхен присаживается на пуфик и глядит точно на младшего. Растрепанного, похожего на воробья, сонного (след от подушки на щеке свежий). Чонгук прислоняется к косяку, а потом решает помочь старшему. Расшнуровывает его ботинки, аккуратно вытаскивает из них, вешает куртку на вешалку, да берет ледяные ладони Тэхена в свои и долго смотрит. Ким обожает этот взгляд и глаза Чонгука. Он хоть и младший, но слишком умный и догадливый. Иногда. Тэ кладет ладонь на макушку парня и тянется к щеке, чтобы оставить там поцелуй. Как благодарность за все, что делает, за то, что терпит и не допытывается. Хотя, наверное, стоило бы? Тэхен и сам не знает. — Пойдем спать? — спрашивает Ким у Чонгука. Гук кивает пару раз; ему на пары утром, а Тэхену и так стыдно.***
Весь город завален снегом. Метель жуткая, что даже снегоуборочные машины не справляются с таким количеством осадков. Тэхен сидит в кофейне, смотрит на людей, которые бегут куда-то, с пакетами, улыбающиеся, веселые и такие живые. Горькая усмешка подкатывает к горлу, что Тэ старается запить её побыстрее своим кофе. Чонгук залетает в помещение раскрасневшийся и такой же живой, как те, кто там. На кого до этого смотрел Тэхен. Киму стыдно. Тэхен не заслуживает этого ребенка, Чонгук должен быть среди своих сверстников, с девчонкой какой-нибудь, а не с ним. С таким. — Хен! Я сдал! Представляешь?! — Чонгук шумный, Тэхен видит, как оборачиваются на него остальные посетители и официанты. — Ты молодец! — улыбка. — Я же говорил, что ты сделаешь этого препода, — он помогает Чонгуку присесть, забирает его рюкзак к себе. Младший плюхается в кресло и довольно мычит, а затем внимательно рассматривает Тэхена. Будто вновь что-то чувствует такое, странное, о чем надо сказать, но лучше не сейчас. Ким пугается на секунду. — Что? — вполне обычный вопрос. Нервный на самом деле. — Ничего, соскучился по тебе, — Чонгук тянется к Тэхену, чтобы поцеловать и получает заслуженный поцелуй. Гук на секунду всматривается в глаза и говорит совершенно тихо. Мир замирает, снег падает медленней. — Люблю тебя, К-и-м Т-э-х-е-н, — последнее по слогам. Специально. Сердце старшего делает кульбит. Хочется заплакать. Горько и громко. — Дурачок, — это все, что произносит Тэ, — я люблю тебя все ещё сильнее, помнишь, да? — улыбка. Чонгук смеется да кивает быстро-быстро, как болванчик. Тэхен выдыхает, когда к ним подходит официантка. Сдвигает на себя внимание парнишки, давая фору Тэ. Если подумать, то он чувствует огромную благодарность и любовь к Чонгуку. К его невозможному шумному поведению он привыкает уже через пару недель, а к тактильности и тяге к тому, чтобы его постоянно обнимали, и то раньше. Этот парень — безумный романтик, который готов радовать хена постоянно. Тэхен любит его. Любит и боится сказать правду, боится разочаровать. Как сказал бы лучший друг: — Ты боишься разочаровать в первую очередь себя, а не его, тем, что оказался не таким стойким и сильным, как хотел бы, — и да, в тот момент Юнги был прав как никогда. Единственный, кто знал о болезни Тэхена и вздыхал.— Все правда страшно, — говорил Тэ. — Никак не лечится? — отчаяние, которое слышал Ким в голосе Юнги, было огромным. — Нет. Слишком огромный участок поражен, врач сказал, что на этой стадии поздно делать операцию, — грустная усмешка, и он выпивает последнюю банку пива. Вокруг него штук пять пустых валяется, а Юнги все одну никак не может выпить. — Тэхен-а, — Мин сползает к нему на пол, обнимает за плечи и плачет. Тихонько. Тэхен гладит того по рукам, просит что-то, сам не понимая, что, и осознает, что плачут они уже вместе. Слезы катятся по щекам, падают и разбиваются, «прямо как моя жизнь», думает Ким. Вдребезги. — Чонгук ничего не знает, да? — очевидный вопрос. — Нет. Я не придумал, как ему сказать, не знаю, стоит ли вообще, — Тэхен моргает, а следом выдает: — Я расстанусь с ним, когда подойдет время. Юнги ничего не отвечает, хотя очень хочет. Тэхен чувствует это по тому, как на него смотрит друг. Они так и сидят на полу, пока конечности не затекают.
Ким возвращается в реальность, когда перед ним уже машет руками Чонгук. — Хьюстон вызыва-а-ает! — произносит он. — Я здесь. — Ты странный в последнее время, хен, — Чонгук кладет голову на сложенные руки. — Обычный. Такой же, как и всегда, Гук-а, — старший не удерживается и треплет мягкие кудрявые волосы Чона. — Нет. Ты странный. Мне кажется, что я чего-то не знаю, — парнишка серьезен, Тэхен видит по глазам. Они потемнели и смотрят внимательно, ему некуда бежать. Нужно говорить, нужно сказать. Нужно. Тэ открывает рот, чтобы выдать мысль, но их отвлекает шум со стороны. Чонгук переводит взгляд туда, а потом улыбается. — Там мои одногруппники, я сейчас вернусь. Не скучай, хен, — младший уносится к новым посетителям, а Тэхен выдыхает. Он расскажет. Скоро. А пока будет пить горький кофе, любоваться падающим снегом, счастливыми людьми и работать. Пока что.***
Приступ кашля застает его дома. Слишком внезапный и удушающий, он срывается с места, чуть не роняя ноутбук на пол, а за ним кружку с остывшим кофе. Его выворачивает прямо в раковину. Красный растекается по белому кафелю, пачкает кран, мыльницу и подставку под зубные щетки. Кашель сжимает легкие слишком сильно, что приходится вновь склониться и не упасть. Голова идет кругом, он начинает слышать, как в висках стучат артерии, а все тело внезапно оказывается неуправляемым. Тэхен стекает по двери на пол. Вода льется из крана, а по ту сторону стучат. Громко. Тэхен не знает, сколько он так просидел, вероятно, очень долго, раз стук становится сильнее, а обеспокоенный голос Чонгука срывается. — Тише, тише, — Тэ открывает дверь, впуская младшего, который тут же виснет на нем. — Со мной все хорошо, Чонгук-и, правда, — он отворачивает его от раковины. — Хен! — Чонгук бьет Тэхена по спине, не сильно, но ощутимо так. Больновато, если честно. — Что? — Это его голос такой хрипящий или ему кажется? — Ты напугал меня, ты вообще! Кто так срывается, а? — парень отстраняется и глядит на Тэхена. — Прости? — неловко. — Будешь должен шоколадку, — бубнит Чон. — Для тебя, мой хороший, хоть весь кондитерский магазин. — Тэхен гладит по волосам, прикрывает глаза и вдыхает аромат Чонгука. Домашний. Родной и самый близкий. Спать они ложатся поздно, хотя Чонгуку на пары, но Тэхен отчего-то решает, что ему сейчас на это немножко плевать. Он сам лезет к нему с поцелуями, а потом отодвигает все учебники в сторону, чтобы освободить себе место. Чонгук вначале слабо сопротивляется, говорит что-то, а потом сдается. Поцелуи в шею были его слабым местом, Тэхен отлично знал об этом. Тэ цепочкой поцелуев спускается к ключицам, прикусывает их, а потом обратно к губам. Мягко, нежно. Гук обхватывает руками шею старшего, перелезает к нему на колени и улыбается. Кот. Тэхен любит его долго, подхватывает под бедра и делает все аккуратно. Как никогда, подумал он. Каждый укус он зализывает, будто в извинениях, но Чонгуку все равно, он поддается и улыбается. Ластится и просит ещё. Больше, сильнее. Тэхен отдает ему всего себя. И будет делать так, пока позволяет все.***
Первое, что у него не получается — это сдержать кашель, который рвется наружу неминуемо сейчас. Они сидят в кино, на которое его притащил Чонгук. Супергеройский боевик, где весь мир спасает один классный персонаж, как сказал сам младший. Тэ лишь кивнул и согласился. Ему на самом деле все равно что смотреть, если нравится Чонгуку, то ладно. Он не успевает, достает платок из кармана и кашляет в него. Ужасно. Привкус железа во рту, его так много, что Тэ пугается. Но больше всего пугается Чонгук. Он все видит. В темноте, но видит будто днем. — Пойдем, — произносит так тихо, словно Тэхену показалось вообще. Они выходят из зала, идут мимо касс, мимо лифта на парковку. Где точно никого. Чонгук молча обнимает да стоит так минут пять. С закрытыми глазами, слушает сердцебиение и шмыгает носом. Тэхен молчит, обнимает в ответ и ясно осознает, что время настало. — Я не глупый, хен. Я все вижу, но я, — вдох, — скажи мне, что мне показалось или что это просто шутка твоя, скажи, пожалуйста. Тэхен не хочет смотреть в глаза Чонгука, не хочет говорить, что нет, не показалось, что все так и есть. Ему приходится отстранить от себя парня, взять за плечи и сказать. — Я болен, Гук-а. Не знаю, сколько мне осталось, но я не хотел, чтобы ты знал. Хотел отгородить тебя, ты… Чонгук начинает плакать. Горько так, опуская плечи и позволяя слезам падать на землю. Тэхену приходится обнять. — Я так люблю тебя, что пытался уберечь… — Хе-е-н, — на выдохе, — пожалуйста. — Хорошо, поехали домой? — легкий кивок, и Тэ усаживает Чонгука в машину. Пристегивает, оставляет быстрый поцелуй на макушке.***
После того раза Чонгук всегда рядом. Тэхен благодарен ему, конечно, но порой становится страшно уже за самого младшего. — Ты не голоден, хен? — Как дела, хен? — Ты тепло одет, хен? — Хен, а давай что-нибудь приготовим вместе? — Хен, а может… Чонгука много. Тэхен понимает почему. Чонгук пытается наверстать все, что упустил и все, что не смог сделать до. Он боится. Ему страшно. Он стал больше плакать, в ванне, стоя перед зеркалом. Тэхен видел. Он стал спать больше, старается прижиматься ближе к Тэ и не отпускать его руки до утра, пока старшему не нужно будет собираться на работу. Он старается. Тэхен ему благодарен и по возможности говорит, что лучше не перебарщивать. — Сходи куда-нибудь с друзьями, Чонгук, — как-то выдает Тэ, читая книгу и загибая страницу. — Не хочу, — раздается снизу, с пола, где сидит младший над учебниками. — Ты же молодой, должен как-то проводить время иначе, а не только со мной, Чонгук-а, а? — старший откладывает книгу в сторону, снимает очки и уже полноценно смотрит на парня. — Хен, — Чонгук перестает писать и глядит на Тэхена, — я не хочу, я хочу быть с тобой, — моргает несколько раз и игнорирует мигающий телефон. — Если ты переживаешь, что со мной может что-то случиться, то не стоит. А тебе правда надо развеяться, а то станешь затворником, м, — Ким целует за ухом и вдыхает. Домашний, родной и любимый. Запах перемешан. — Не стану я никаким затворником! Что ты вообще заладил: уйди да уйди, а? — возмущается последний. — Я забочусь о тебе, глупый. Чонгук вскакивает с насиженного места да хмурится, глядя на Тэхена. Старший пожимает плечами и в примирительном жесте тянет руки вверх. Улыбка сама собой появляется на лице. Чон прищуривается, как кот, а следом лезет на кровать, забирается под книжку, которую читает Тэхен (из которой честно говоря ни черта не понял) и говорит: — Заботишься значит? — Хитрый кот, думает про себя Тэхен, когда Чонгук целует его. — Все только для тебя, любовь моя, — шепотом в самое сердце. Чонгук — это кот, который жаден до ласк и общения. Тэхен — это человек, который готов дарить всего себя Чонгуку, отдавать по кусочкам и целиком.***
Заснеженная аллея предстает перед Тэхеном и Чонгуком неожиданно. Будто её тут никогда не было, а потом она внезапно появилась. Они сворачивают туда по просьбе Чона, идут вдоль дорожек, которые замело снегом так, что начала и края не видно. Фонари освещают им путь, а гул шоссе, что находится рядом, исчезает практически. Тут никого нет, да и это нормально, время слишком позднее для прогулок. — Красиво, — выдыхает Чонгук. Тэхен соглашается молча, говорить совсем не тянет, да и ему в последнее время становится хуже. Но он не показывает этого Чонгуку. Не хочет быть слабым. Он не говорит и того, что приступы стали сильнее, дольше, а привкус железа уже как само собой разумеющееся. Постоянное. Кашель появляется как обычно, тихо и перерастает в ужасно-хрипящие звуки. Снег окрашивается алыми цветами, которые расцветают мгновенно. Пугающе быстро. Тэхен держится за фонарный столб, чтобы не упасть, сжимает руку Чона. Ещё немного и станет лучше. Ещё чуть-чуть. Он делает вдох и чувствует кровь. Вновь. Сегодня все иначе. Тишина парка давит, падающий снег как издевка, а перепуганный Чонгук рядом — как напоминание о том, что он не справился. Падать неприятно, но так необходимо.***
Больница — это всегда испытание. Тэхену тут не нравится, да и кому вообще может нравиться в таких местах? Никому. Он смотрит в окно, а там вновь снег. Ему кажется, что зима бесконечная. Может быть, так и есть? Дверь в палату открывается, там Чонгук. С апельсинами и яблоками. Врач наплел ему, что Тэхену будет полезно получать настоящие витамины. — Я пришел, — улыбка натянутая, глаза опухшие. Плакал. — Я рад тебя видеть, — губы сухие ужасно из-за постоянного кашля. На самом деле Тэхену больно есть, но он не хочет расстраивать Чонгука и принимает пакет с фруктами. Они пахнут морозом. Неужели зима такая долгая?.. — Как ты? — Чонгук с детским интересом присаживается к кровати, берет один апельсин, да начинает чистить. Сок стекает по пальцам, попадает на штаны, но Чонгуку все равно. — Хорошо, — ложь во благо, — а у тебя как дела? Чонгук начинает рассказывать все. О друзьях, которые вытаскивают Чонгука в парк аттракционов, берут с собой в кафе и вообще не бросают. Чонгук подумал, что им нужно завести кота. Обязательно рыжего, большого и назвать его Снежок (просто потому что надо именно так), Тэхен не уточнял почему. А ещё он подумал, что никогда не был у моря, поэтому весной или летом им нужно будет съездить туда, погреться, да и хену будет полезно. Чонгук говорит, говорит, говорит и сам не замечает, как слезы текут по щекам. Зато замечает Тэхен. — Прости, — тут же спохватывается младший, — я что-то расчувствовался, — усмехается, — переживаю за тебя, что ты не выйдешь отсюда, а без тебя кота я не смогу завести! Понимаешь? Тэхен кивает молча несколько раз да тянет руки к парнишке. Приглашает. Чонгук залезает на кровать, прижимается всем телом к Тэ и зажмуривает глаза. Вслушивается в дыхание, которое постепенно становится размеренным, слабым. Чонгук сидит до конца, пока его не выгоняет медсестра. Он отдает ей пакет с фруктами, а она смотрит ему вслед. Это уже не в первый раз.***
Ещё никогда в жизни Чонгука не было столько черного и белого одновременно. Черного отчего-то больше, хотя зима. Он смотрит вперед и не видит ничего. Вообще. Слезы застилают глаза, откуда только столько их? Тут ему никто не скажет. Тут вообще не принято говорить громко, здесь нужно молчать. Чонгук сглатывает вязкую слюну, да поднимает взгляд. — Привет, хен. Я соскучился. Ветер развивает волосы. — Я не знал, что тебе принести, поэтому взял всего понемногу. Тебе вроде нравилось, а? Периферийным зрением он замечает птиц, что на ветках. Они прилетели к нему? К ним? Зачем? — Прости, что не приходил долго. Дел было много, сессия ещё эта… Они улетают, снег падает на землю. Чонгук промаргивается, слезы падают и падают, руки мерзнут, но он не уходит. Его и так не было слишком долго, а Тэхен скучал, точно-точно. — Юнги приходил, он сказал мне, что ты попросил его присматривать за мной. Спасибо, если бы не он, то я бы вообще в эту сессию не выжил, — улыбка мимолетная. Чонгук трогает высеченные буквы, смахивает с них белое, ненужное тут. — Я люблю тебя, ладно? Ответа не будет. Но в голове всегда голос: — Любовь моя. Снег заканчивается, как и сам Чонгук. Он заходит домой, разгребает стол, находит бумажку и быстро пишет там несколько строк. Оставляет на видном месте, отправляет смс-ку Юнги и выдыхает. Он набирает ванну, садится в нее и берет заранее приготовленное лезвие. Опускает руки в воду, сначала одна сторона, потом другая и все. Теперь точно все.Чонгук сталкивается с Тэхеном в кафе, извиняется несколько раз и…
***
— Симуляция окончена, — раздается женский голос, а Чонгук открывает глаза. — Просим вас встать, — вновь он же, — Чон Чонгук, номер сто двадцать пять, встаньте. Парень поднимается с места, голова идет кругом, а глаза все никак не привыкнут к блеску металла вокруг. — Добрый вечер, мистер Чон, — к нему подходит Тэхен. — Хен? — Мистер Чон, вы перепутали, — слабая улыбка, — мне нужно вас осмотреть. Чонгук усмехается. Хорошо. Он сыграет по этим правилам.