Унесенный временем на Американский Юг

19 июля 1861 года, железная дорога рядом с рекой Булл-Ран, ставка генерала Джонстона. История и здесь осталась неизменной - Роберт Ли был еще генерал-майором и возглавлял ополчение Виргинии, защищавшее Ричмонд и железнодорожную станцию Манассас, а армиями командовали Борегар и Джонстон. Первый более популярный (особенно после форта Самтер), второй более спокойный, опытный и исходя из более раннего генеральства, еще и имеющий больше прав. - Буду говорить честно, подполковник Гамильтон, - сухощавый возрастной Джонстон был строг и серьезен, когда Чарльз представился ему, прибыв по железной дороге буквально полчаса назад. Попаданец нервничал куда больше самого Джонстона, когда их задержали в Ричмонде, не будучи уверенными что такую банду стоит кидать в самую гущу событий и только письмо от Борегара для Ли сдвинуло ситуацию с мертвой точки. Как и в той истории, Ли послал подкрепления - 8-й Вирджинский полк, 6-й Северокаролинский, два полка Холмса из Фредериксберга, а также оба легиона - Хэмптона и Гамильтона. Чарльз и полковник Холмс с Сигнального холма моментально прибыли в ставку Джонстона, а Хэмптон ускоренным маршем сразу направился на северо-запад. - У меня нет никаких вопросов лично к вам, но вот ваше гм... подразделение... - Я понимаю вас, сэр. И со своей стороны, готов доказать нашу компетентность и полезность. А если нам дадут действовать самостоятельно, то мы можем показать наши настоящие навыки и возможности. - Полковник Холмс, ваши полки будут следовать со мной в резерве - охраняйте наш правый фланг. Подполковник Гамильтон, что вы предлагаете? Все равно от вас в общем построении польза сомнительная, так что автономно вы и правда сможете принести больше пользы... - Смотрите, сэр, - трое офицеров склонились над картой. - Вот мы. Вчера бригада генерала Лонгстрита успешно отразила атаку северян в нашем направлении - и давление здесь сразу ослабло. Уверен, что Макдауэлл сегодня и завтра будет проводить рекогносцировку, потеряв на это драгоценное время, а потом захочет обойти нас с фланга. - Но это мы и есть на фланге, - пожал плечами полковник Холмс. - Но если тут, справа, тихо, значит... - ...Макдауэлл частично зайдет слева, - кивнул Джонстон, - через северный брод Садли-Спрингс, а главными силами свяжет нас лобовым боем. И значит, нам надо идти на соединение с Борегаром - Джексона я уже отправил. - Так что вы думаете, Чарльз? Лицо джорджианца было непроницаемо. Сила послезнания не только в возможности выиграть проигранный бой, но и в возможности понести меньше потерь в заведомо выигрышном. Еще в поезде, перетолмачивая блатные песни своей страны на английский язык, от чего потом хохотали и аплодировали все его "черепа", как их уже прозвали в армии, Чарльз задумался, что ему делать в уже победном бою. Ответ пришел сам и моментально - сделать его совсем победным. Так, чтобы Линкольн затрясся в ужасе. Но при этом не меняя основного "сюжета" битвы. А для этого требовалось... - Сэр, у меня есть план. Макдауэлл сейчас потеряет время, а потом пойдет из Сентервилла прямо по Уоррентонтонскому шоссе на соединение с остальными силами. Это ему нужно не меньше, чем нам - соединиться с генералом Борегаром. А вот я со своими парнями перейду брод МакЛин и пойду выше по течению Булл-Рана, заходя федералам в спину. - Интересное предложение; действуйте. Но это опасно - если вас обнаружат... - Не обнаружат, сэр. У меня великолепные разведчики. "Разумеется не обнаружат - я просто знаю где и когда будет идти армия Севера." Чарльз не испытывал иллюзий - Джонстон отпустил его именно потому, что особо не жалел; получится - отлично, не получится - черт с ними, с каторжниками. Джексону он бы такого никогда не позволил. Легион споро шел маршем вдоль русла Булл-Рана. Брод Блэкберн, брод Митчела - и не доходя брода Айленд все соединение резко направилось в лес, на север. За день Джонстон ушел на запад, а у брода оставался только Легион смерти, непонятно чего ожидая. Когда на Чарльза, постоянно почему-то глядящего на свои часы, начали уже недоуменно смотреть все его офицеры, он скомандовал марш и бригада скрыто пошла руслом реки к месту основных боев. - Мы им не поможем? - задал вопрос Арчи, заслышав стрельбу на левом берегу реки и шум от орудий. - Они же там сейчас с янки сражаются! - Арчи, там Джексон и Хэмптон - уже на холме Генри. Они справятся и без нашей помощи. А вот то, что должны будем сделать мы, никто кроме нас уже не сделает. Шевелитесь, парни - мы должны засесть в этом лесу и выйти к Каменному мосту после полудня следующего дня - потому что ночью у нас никто не воюет. Пока что. Легион скрыто и тихо подкрадывался через лес к главному мосту через Булл-Ран и засел за ним примерно часов в одиннадцать утра, после того, как все за ночь еще и выспались в лесу. И вот теперь Чарльз развил невероятную активность. - Выставить дальних разведчиков в обе стороны! Стрелки на этот берег - и смотреть во все глаза на ту сторону! Копаем небольшие окопы, минируем мост, готовим позиции, растянувшись вдоль реки! Шевелитесь! Тут поставим полторы тысячи бойцов - и еще пятьсот человек чуть севернее, на Крестьянском броде! И всем первым линиям одеть маскировочные халаты! Гамильтон вспомнил еще и северный брод Садли-Спрингс - и почти взвыл, желая укусить себя за локоть. Так хотелось накрыть и еще один брод, но он не рискнул. "Не зарывайся - тут пойдет двадцать тысяч человек и твои две тысячи, даже при таком раскладе - это необходимый минимум; не вздумай их еще дробить." Они лежали и спокойно чего-то ждали; вдали раздавалась пушечная канонада и винтовочные залпы. Гамильтон подозвал к себе Дюпона, чей батальон залег у самого Каменного моста вместе с лучшими стрелками Арчи и спросил. - Ивонне, как по-твоему, что я сейчас делаю? Франкоканадец задумался. - Вы откуда-то знаете, что северяне будут отступать и знаете, что они пойдут именно тут. Удивительно не это - такое можно было просчитать. Но вы каким-то образом знаете, во сколько это будет - а вот это уже что-то сверхъестественное... - Просто расчет и предчувствие. Тут нет других дорог обратно через Булл-Ран - так что янки побегут здесь. По времени - часов так в пять наверное. Возможно, в половину пятого. - Вот тут вы ошиблись, сэр, - усмехнулся Арчи. - Хотя бы на этот раз, хотя бы на полчаса - но ошиблись. Вон они уже показались вдали. "Черт, опять изменение истории? У Макдауэлла было меньше войск? Или это благодаря двум джорджианским полкам, вооруженным другими, нежели чем в той истории, винтовками? Ладно, потом узнаем..." - Легион, полная готовность! Оружие должно быть полностью заряжено, стрелять со ста пятидесяти ярдов, не воруя друг у друга цели, пользуемся внезапностью, а когда они прыгнут в реку - кидаем гранаты. И сразу взрываем под ними мост! Чарльз не хотел себя обманывать - по военным понятиям он ничего страшного не сделает, но по человеческим нормам морали будет совершать преступление. И тогда "мясником" его могут прозвать не только чужие, но и свои. Северяне, плохо обученные, напуганные, многие уже без оружия сейчас побегут к спасительному мосту и броду, зная, что все южные броды отрезаны и перекрыты. Побегут - и будут расстреливаться тысячами. Винтовка Генри - страшное оружие, а уж с близкой дистанции по массовому скоплению людей - и подавно. Вот они, бегут с надеждой в лицах. Зря... Сейчас у Гамильтона уже не было ненависти к янки - они такие же молодые ребята, у них семьи - отцы, матери, сестры и невесты, как и у него самого. В другое время они могли бы спокойно сесть где-нибудь в баре Вашингтона и мирно выпить. "Я ненавижу вас, олигархи из Вашингтона и Нью-Йорка", думал зло Чарльз-Алекс. "Это вы начали войну - ради своих прибылей, вот только своих сыновей вы на нее не отправите. Это вы сейчас должны быть в моем оптическом прицеле, а не молодые ребята-северяне", горько думал он, поднимая свой заряженный "Уитворт", который успел пристрелять за месяц и уже целясь из него. "Но и до вас я еще доберусь..." Двести ярдов до надвигающихся целей, которые даже не могли предположить о том, что подразделение численностью почти в четыре полновесных полка, уже ждет их во всеоружии. Первыми на Каменный мост вбежали какие-то два генерала - и через несколько секунд мост взлетел на воздух вместе с обоими и раздалась команда "огонь!" Лучшие стрелки Легиона находились в первых рядах - лежа, стоя и привстав на одно колено в маскировочных костюмах. Пятнадцать патронов в каждой винтовке у полутора тысяч стрелков - и двадцать тысяч отступающих северян попали в безумную бойню. Никто не успел ответить, никто даже не смог понять, кто именно и откуда в них стреляет. Несколько тысяч погибло сразу - промахнуться с такого расстояния через узкую реку невозможно. Сам Булл-Ран был неширок, но обладал очень уж обрывистыми берегами. А на том, более высоком берегу, засели южане с какими-то невероятными винтовками, стреляющими без остановки. Обезумевшие солдаты начали массово прыгать в реку; первая и вторая линии конфедератов на минуту прекратили огонь и что-то бросили вниз - раздались лишь крики умирающих и вопли ужаса. Даже простейшие осколочные гранаты, уже созданные на оружейном заводе в Джорджии, оставляли в реке только трупы, а сама вода покраснела от крови... Кошмар федеральной армии продолжался и это было уже не просто отступление, а избиение. Задние давили на передних, потеряв всякую способность не только сражаться, но и разумно мыслить; невозможно было даже сбежать из этой смертельной западни. Остатки сил северян накатывали волнами на берег Булл-Рана, а смерть продолжала собирать печальную жатву... Чарльз не видел и не хотел видеть всего этого. Он еще успеет насмотреться на поле боя потом, а сейчас у него была работа - тяжелая и неблагодарная. Гамильтон никуда не торопился, зная, что офицеры янки в таких ситуациях всегда идут позади солдат; оптический прицел периодически ловил людей в погонах и тот, кто не метался на месте, тут же получал пулю. "Ого, генерал какой-то застыл - получай!" - и высший офицер, окруженный помощниками, рухнул на спину. Остатки янки все-таки смогли не то что перегруппироваться, а просто отхлынуть от реки, где их избивали и устремиться на север, к последнему броду. "Пусть идут", откинулся на спину Чарльз, смотря в небо, уже подернутое сумерками. "На сегодня с них достаточно..." - Ну что, с победой нас всех, господа! - генерал Борегар вошел в свою палатку, где его уже ждал генерал Джонстон и другие старшие офицеры. Тот спокойно посмотрел на франкоамериканца. - Я думаю, что сейчас надо поздравлять прежде всего Джексона, причем нам обоим. Вы уже знаете? Я не в курсе, кто начал первым, но сегодня его прозвали "Несокрушимым Джексоном" - Элзи и Хэмптон сами слышали, как его уже именуют так солдаты. Если бы не он, то холм бы не устоял, а сейчас северяне бегут. Борегар хмыкнул. - Все отлично, но нам особо нечем и некем их преследовать. У Стюарта всего триста кавалеристов, да и местность тут неудобная для преследования кавалерией. Сейчас янки перейдут мост - и все... Джонстон о чем-то внезапно задумался, но не успел ничего сказать, как в палатку вошел один из вестовых и задыхающимся голосом начал докладывать. - Генерал Джонстон, генерал Борегар, ситуация изменилась! Отступающая федеральная армия перед мостом и бродами через Булл-Ран напоролась на невероятно плотный и точный огонь какого-то нашего подразделения, а мост взорван! Они сейчас полностью заблокированы и беспомощны! Если мы поторопимся, то почти никто не сможет уйти, но они уже начали движение на север - в сторону брода. Борегара буквально подкинуло и он повернул голову. - Джебб! Вот где сейчас нужны ваши кавалеристы - срочно идите по дуге на север, к броду Садли-Спрингс. Там пойдут северяне! Вестовой, прикажите свежим полкам Холмса тоже их преследовать! Борегар весело рассмеялся, потирая руки. - Просто победа превратилась в полнейшую победу - это невероятное везение! Кто же там был из нас, на той стороне и откуда он взялся? Мы туда никого не отправляли. - Я отправлял, - суровое лицо Джонстона просветлело. - Что ж, Пьер, можете меня назвать старым дураком - а я в него не верил... "Ну что, попаданец, теперь ты доволен?!?" Чарльз шел по берегу реки уже с другой стороны и отдавал четкие приказы. Сосчитать убитых врагов, опознать офицеров, обеспечить контроль, выставить посты... Смотреть на обрыв и реку, посиневших от лежащих и плывущих тел, ему не хотелось. Обернувшись, он слегка усмехнулся. "Нет, этих отморозков не переделать - и как они только умудряются одновременно выполнять служебные обязанности и деловито потрошить карманы и сумки убитых янки?" О таком не пишут в учебниках истории. Алексей Гамов был историком, причем по большей части военным историком, но подобное бессмысленно читать - подобное надо увидеть и пропустить через себя. Вот только опыт оказался чрезвычайно болезненным - и теперь Гамильтон не находил сил убедить себя в том, что это было во имя победы. Такого она не стоила - и даже изменение его проклятого будущего с янки во главе всего мира, не заслуживало подобного количества убитых. Ну разве что война теперь закончится быстрее - в таком случае убитых и правда будет меньше. В той истории при Булл-Ране северяне потеряли три тысячи человек. Сейчас же только здесь лежало пятнадцать тысяч трупов и лишь десять тысяч обезумевших людей, которых нельзя называть солдатами, смогли рассеяться и покинуть поле боя, в основном через северный брод - кроме тех, кого взяла в плен кавалерия Джебба Стюарта. Джек Пассмор, ставший лейтенантом, подошел к Чарльзу. - Сэр, вы просили обращать внимание на всех убитых высших офицеров северян. Нашли одного бригадного генерала - с вашей пулей в груди. - Веди, Джек. Лицо убитого с остекленевшими глазами было спокойно, но гость из будущего узнал этого генерала, помня его по фотографиям. В душе не осталось ни радости, ни огорчения - только сброшенный груз выполненной боевой задачи. "Не будет тебе в этой истории никакого "марша к морю" и "тотальной войны". Не будет и сожженной Атланты. И уж точно твоим именем не назовут спустя восемьдесят лет весьма неплохой танк, Уильям Текумсе Шерман..." - Джек, запиши - генерал Шерман. Гамильтон обернулся и вздохнул. Вот и руководство прибыло - пора докладывать... - Ужас... Генерал Джозеф Джонстон задрожал, когда посмотрел вниз, в русло реки Булл-Ран. Вода была красной от крови, а берег усыпан телами. Борегар, если и выглядел лучше, то лишь благодаря французской живости и непосредственности. - Я должен извиниться перед вами, подполковник Гамильтон, - придя в себя, начал говорить Джонстон. - Вы были правы, зайдя в тыл противнику, а я нет. Впрочем, я уверен, что ваша награда и повышение не замедлят себя ждать... - Спасибо, сэр, - глухо ответил Чарльз. - Но если честно, после такого наград не особо хочется... - Я понимаю и полностью с вами согласен. Но иногда так приходится делать... - Вы герой, Чарльз, - кивнул Борегар. - Мы их только пощипали, а добили вы. - Вот именно что добил. Если бы не вы, то они бы и не побежали - поэтому герой тут точно не я, - грустно улыбнулся молодой мужчина. - Вот кто наш общий герой! - все трое дружно повернулись еще к одному командиру южан. Томас "Несокрушимый" Джексон шел к ним. На его лице играла фанатичное удовлетворение от того, что он совершил, а на нем самом не было ни царапины. - Я же вам говорил, Чарльз, что вы далеко пойдете! Ладно, господа, всем надо отдохнуть и привести себя в порядок - через два часа здесь будет президент Дэвис. Легион смерти выходил из леса к общему лагерю под всеобщими пристальными взглядами - остальные конфедераты шептались, с удивлением смотря на необычное подразделение. - Вот они, те самые "черепа"... Каторжники - некоторые пленные говорят, что пытались сдаться на берегу реки, но их все равно расстреливали. Но то, что они воины от бога, а точнее, от дьявола - это точно; они почти никого не потеряли. Да и командир у них такой же... - Вы посмотрите на их костюмы - да этих парней с тридцати ярдов уже невозможно увидеть! А винтовки Генри? А капканы и гранаты, которые они применяли? А снайперы? И форма остальная не серая, как у нас, а зеленая... - Да вы не на то смотрите! Вы гляньте на них самих! У них все вперемешку - белые, черные, красные, метисы, мулаты; кого там только нет! - А вон и сам Гамильтон, который офицеров северян из своей английской винтовки расстреливал. Вроде джентльмен с Юга, а не похож - ни взглядом, ни лицом, ни поведением. Бороды и усов как у наших тоже нет... - Сэр, - обратился к Чарльзу какой-то сержант из теннессийского полка, - а ваши ребята песни поют, как мы? Подполковник Гамильтон рассмеялся. - Еще как поют. Но только неприличные и похабные. Громовой хохот повис над полем. - Рад тебя видеть, Эшли! - обнял зятя Чарльз, когда увидел, кто возглавлял один из кавалерийских отрядов. - Как вы тут, все целы? - Да, у нас почти нет потерь, - мечтательный взгляд Уилкса не смогла изменить даже серьезная битва. - Весь наш Эскадрон жив и невредим; а уж сколько мы пленных, оружия и снаряжения захватили... - Эх, жаль что Макдауэлл смог уйти через Садли-Спрингс, - огорченно вздохнул Гамильтон, - сейчас уже в Вашингтон бежит... Блондин задумался с надеждой. - Может быть теперь янки передумают? - Эшли, ты сам знаешь что этого не будет, по разным причинам. Так что нам придется их не победить, а разгромить полностью. - Ты прав..., - грустно кивнул супруг Мелани. - Ладно, нас уже отправляют в разведку на правый фланг - но я передам всем привет от тебя... На прощание Эшли внимательно посмотрел на Чарльза. - Вся армия говорит о подполковнике Гамильтоне; никого не упоминают чаще чем бригадного генерала Джексона и тебя. Но... ты готов к тому, как к тебе теперь будут относиться на Севере? Чарльз грустно усмехнулся. - Здесь нет альтернативы - свою судьбу я выбрал сам. Между совсем плохим выбором - не воевать и просто плохим - воевать так, выбирать особо нечего... -...Ну, господа, - такого от вас не ожидал даже я! Сказать, что президент Конфедерации Дэвис был доволен - значит, ничего не сказать; он светился как рождественская елка и сиял как золотые десять долларов. - Вы не просто победили, а полностью уничтожили армию Севера. Теперь я жду наступления на Вашингтон! Чарльз был рядом с Дэвисом - и как один из героев сражения, и как известный эмиссар Конфедерации. Время битвы закончилось - и началось другое "сражение", которое всегда интересовало Гамильтона не меньше, точнее, интересовало попаданца. "Когда же случилось так, что в военном руководстве КША все переругались и почему?" Об этом история умалчивала - и сейчас подполковник смотрел во все глаза, пытаясь определить причину и главного виновника. "Это точно не Джексон - не его стиль. И не Джонстон," - старший генерал за эти дни произвел на Гамильтона исключительно благоприятное впечатление своим спокойствием и разумностью. "Значит, или сам Дэвис, или Борегар." - Наступление на столицу в данный момент невозможно! - сразу взял быка за рога Пьер. "Ну, так я и думал - кому подобное понравится, да еще при всех...", усмехнулся про себя Чарльз. Теперь он понял основную проблему - Дэвис не любил вокруг себя излишне шумных и харизматичных людей, которые постоянно тянут одеяло в свою сторону, да еще делают это публично. До чего же сильный лидер Борегар, но не на своем месте - такому бы самому быть президентом. "О, а если...?" - Генерал Борегар, - достаточно сухо и недоуменно спросил президент. - Почему вы так считаете? - Мы просто не готовились к этому, - тут же выпалил Пьер. - У нас даже не стояло такой задачи - мы же по вашей концепции, господин президент, должны были только обороняться. Нет ни плана, ни ресурсов, ни снабжения. - Но коль ситуация располагает, то... - Прошу прощения, господин президент, - включился в разговор Джонстон, - на этот раз я согласен с генералом Борегаром. Дислокация наших сил такова, что мы не готовы выступать, да и войск просто мало. - Генерал Джексон? - Аналогичное мнение. - "Несокрушимый" был конкретен и лаконичен. Дэвис слегка обиженно повернулся к Гамильтону и тому стало слегка не по себе. - А что скажет наш Гробовщик янки, подполковник Гамильтон? - президент пристально смотрел на мужчину, а все офицеры распахнули глаза. "Дэвис, вот этого я тебе не прощу - до кучи ко всему остальному. Ты вообще понимаешь, что сейчас дал мне прозвище, которое прилепится до конца войны, а может быть, останется и после нее?!? Боже, вот нет бы меня назвать "суровым" или "свирепым" Гамильтоном, так нет..." Но и это оказалось не самой главной проблемой - Чарльз попал в не очень хорошую ситуацию, да еще на глазах у всего высшего командования КША. Он вообще мечтал "не отсвечивать" как можно дольше, но именно сегодня это "как можно дольше" закончилось навсегда; после той бойни, которую он устроил, его будут знать все. "Ох, а что Скарлетт скажет, когда узнает?!?" Он собрался, включив образ "исполнительного служаки". - Господин президент, - почтительно начал говорить Гамильтон. - Я не могу оспаривать мнения вышестоящих офицеров. Однако, если главнокомандующим войсками КША, то есть вами, будет принято решение о движении на Вашингтон, я первым пойду в атаку. Но объективно говоря, это непросто. На станции Манассас у нас запаса провианта всего на один день, город надо брать с налета - иначе они успеют окопаться, ведь гарнизон там имеется. У нас очень мало кавалерии, нет осадной артиллерии, нет флота, с севера к Вашингтону уже идут новые полки янки; даже в Сентервилле кто-то наверняка еще остался. А еще такой фактор как погода. Если в следующие день-два дороги полностью размоет, то наступление станет невозможным в принципе. Дэвис вздохнул и кивнул. - Что ж, господа, я присоединяюсь к коллективному мнению. Значит, подтягиваем тылы, занимаемся обороной и готовим армию к следующим сражениям. Президент КША ушел в окружении своих помощников и офицеров, но не заметил, какими тонкими взглядами обменялись Пьер Борегар, Томас Джексон и Чарльз Гамильтон....