Путешествие в обратном направлении (автор Priest, Китай)

Лицо Ань Цзе омрачилось, будто то, что он видел перед собой, ему не нравилось. Он плотно сжал губы и откинулся на диванные подушки. Мо Конг почувствовал, что Цзе испытывает отнюдь не гнев, и не волнение, это было …разочарование. — Раньше он считал такого рода вещи ниже своего достоинства, — сказал Ань Цзе. — Если не требовалось заставить кого-то замолчать, он никогда не вовлекал посторонних людей для достижения своих целей… Он горько улыбнулся и зарылся лицом в ладони. Рубашка четко очертила позвоночник на выгнувшейся худой спине. Ань Цзе до сих пор помнил слова Ли: «Я из того же теста, что и все остальные. Если я буду идти по головам, разве это поставит меня над всеми?» И все же они не были такими, как все, — люди с тьмой в сердце, словно с проклятием, от которого не избавиться до самого конца жизни. Получалось, похищение ни в чем не повинной девушки действительно означало, что R?Ли наконец сошел со своего пьедестала. После того, как его тело утратило людской облик, самоуважение и гордость так же покинули его душу. Человек, которым когда-то так восхищался Ань Цзе, действительно умер. — Я не понимаю, чего он хочет, — Ань Цзе опустил руки и встряхнул головой. — Мне нужно сначала связаться с ним… И потрясенно обнаружил Мо Конга уже в прихожей, переобувающимся в уличные кроссовки. Молодой человек нетерпеливо обернулся, словно говоря: «Почему ты все сидишь? Еще чуть-чуть, и от твоей невинной хорошенькой подружки и косточек не останется. Чего ты ждешь?» Не удержавшись, Ань Цзе издал смешок — если связался с юношей, готовься успевать за энергией молодости. Вдвоем они спустились вниз к машине. Прежде чем Мо Конг успел сесть за руль, на перекрестке появился запозднившийся Ламборджини Хэ Цзинмина. Лицо Мо Конга мгновенно омрачилось, и Ань Цзе подумал, что надо следить, чтобы этот ревнивый павиан не вздумал пойти проколоть шины босса Хэ при первом же удобном случае. Хэ Цзинмин так спешил, что открыл дверцу еще до того, как автомобиль остановился. — Инь Ху! Ли передал, что хочет поговорить с тобой. Он звонил тебе, но ты не брал трубку, и тогда он связался со мной, — помолчав, он добавил, взглянув на Мо Конга: — Сказал, что речь идет о какой-то девочке. По мнению Конга, у него мозги заржавели, такое заявлять — «трубку не брал»! Как будто в нынешних обстоятельствах у Ань Цзе могло возникнуть желание поболтать со стариком, имеющим склонность к разрушению мира. Однако, когда он обернулся, то заметил ошеломленное выражение лица Ань Цзе. — Какой еще девочке? — заторможенно спросил тот Хэ Цзинмина. Кажется, паралич мозга — это заразно. Мо Конг в отчаяньи хлопнул себя по лбу: — Кто же еще это может быть?! Конечно, твоя юная писательница, которая сбежала из дома! Он внезапно умолк. Ему пришла в голову мысль, что, если это не побег, а похищение, то и напыщенное письмо было сфабриковано Ли или кем-то из его подручных… Конг слегка вздрогнул. Медленно повернув голову, он изобразил самое презрительное выражение, какое только сумел, и процедил: — Место встречи? Время? Не думает же Ли, что мы будем метаться по всему городу, чтобы его найти. — В магазине молочного чая перед твоей школой, — Хэ Цзинмин, видимо, и сам чувствовал себя нелепо. Он вздохнул: — Инь Ху, я уже сказал Спящему Льву прислать кого-нибудь. Будет лучше, если ты пока воздержишься от необдуманных действий. — Да, я понял, — рассеянно хмурясь, ответил Ань Цзе. Он помассировал переносицу. Возможно от яркого солнца, голова немного закружилась. Только что, когда Хэ Цзинмин произнес «перед твоей школой», внутри возникло странное чувство, словно это уже было с ним, словно он слышал эти слова давным-давно. Призрачная тень промелькнула в сердце, но так быстро, что он не успел ее уловить. Конечно, Чжай Хайдун по причине слепоты не стал являться лично. Для таких дел у него был верный помощник Бай Чжихэ, который привел с собой целый вооруженный отряд. Школа располагалась в оживленном районе недалеко от центра, и, если стальная пластина в голове не совсем расплющила мозг Ли, он не стал бы действовать опрометчиво в столь людном месте. Но кто мог за это поручиться? Мо Конг, во всяком случае, не был уверен, что тот способен рассуждать здраво. В этот час в магазинчике было почти пусто, потому что последний урок еще не закончился. Но, в ожидании наплыва юных клиентов, несколько продавцов уже приготовились. Ань Цзе толкнул стеклянную дверь в грязных разводах и вошел первым. Мо Конг осторожно последовал за ним, дальше двинулись Хэ Цзинмин и Бай Чжихэ. Последний держал руки в карманах, и было ощущение, что он сжимает оружие. — Что бы вы хотели выпить? — тут же поинтересовался продавец. Мо Конг, наблюдая за Ань Цзе, отрицательно покачал головой. Едва Цзе прошел внутрь, его взгляд приковал худой мужчина средних лет, сидящий к ним спиной. Тот был седоволосым, аккуратно причесанным, одетым в заношенную рубашку. Он так тихо примостился в углу, что его легко было не заметить. В тот момент, когда Ань Цзе увидел эту спину, его дыхание перехватило. Мо Конг однажды имел сомнительную радость познакомиться с внешним видом R?Ли, и сейчас не мог понять, что так привлекло внимание Цзе. Между тощим пожилым мужиком и наполовину железным монстром в инвалидной коляске не имелось ничего общего. Все в замешательстве переглянулись. Пока Ань Цзе не сделает первый шаг, никто не мог решить, как действовать. Наконец, он сдвинулся с места. Подойдя к седому мужчине, он протянул руку и осторожно похлопал того по плечу. Мо Конг заметил, что его рука… дрожит. Мужчина обернулся. Его невыразительное лицо было незнакомым. — В чем дело? — недоуменно спросил он. — Извините, я обознался, — отступил назад Ань Цзе. В его лице явно читалось разочарование. Седой мужчина мягко улыбнулся: — Приняли за другого? Ничего, бывает. Выдавив ответную улыбку, Ань Цзе присел за соседний столик. Хотя все были озадачены, глядя на выражение его лица никто не решился задавать вопросы. Только Хэ Цзинмин казался задумчивым. От этого Мо Конгу стало немного не по себе, взгляд метался между Ань Цзе и тем мужчиной, который спокойно ждал, и в сердце зародилось какое-то странное чувство. Примерно через десять минут все услышали школьный звонок, и из ворот начали выбегать ученики. Вскоре дверь магазинчика отворилась, и вошел очень красивый юноша в белой рубашке с закатанными до локтей рукавами. Он огляделся и направился прямиком к седому мужчине в углу. На его лице застыло равнодушное выражение, свойственное подросткам, призванное показать, что их ничто в этой жизни не волнует, и ничто не стоит их внимания. — Отец. (прим. переводчика: в оригинале здесь старинное высокопарное обращение, практически не употребляемое в современной речи) Мо Конг и не подозревал, что кто-то кроме персонажей фильмов, может использовать это слово в своей речи. Он вдруг вспомнил, что Ань Цзе употребил его, когда впервые увидел изображение немецкого ириса. Своего приемного отца тот назвал таким же странным словом. Конг повернул голову и посмотрел на Ань Цзе, чьи глаза не отрывались от стола «отца» с тех пор, как юноша к нему присоединился. Прищурившись, Хэ Цзинмин так же смотрел в ту сторону. Мо Конг проследил за его взглядом и вдруг замер. Он зажмурился и снова открыл глаза. Нет, ему не показалось. Профиль того мальчика до ужаса напоминал… Ань Цзе. Сначала это не было таким явным, но, если понаблюдать, то, как они тихо сидели, смеялись и разговаривали, было почти одинаковым. В магазин набилось полно школьников. Они болтали, оглушительно хохотали, издавали невероятно много шума. Гомон стоял такой, что двум людям, чтобы пообщаться, приходилось кричать. Из-за этого разговор отца и сына за соседним столом невозможно было разобрать. Но кое о чем можно было судить по лицу Ань Цзе. С каждой минутой он все глубже погружался в себя, глаза почти ничего не выражали. Внезапно юноша вскочил, едва не расплескав свой напиток, и воскликнул так громко, что Мо Конг услышал: — Я хочу только ее, только ее, никого, кроме нее! И ты не имеешь права меня контролировать! После этого он оттолкнул мешавших ему на пути детей, которые были ошеломлены его внезапным криком, и выбежал на улицу. Седой мужчина тоже вскочил, глядя ему вслед, и даже протянул руку, словно хотел позвать сына назад, но, в конце концов, так ничего и не сделал. Глядя на него, Мо Конг подумал, что тот кажется печальным и одиноким. Через некоторое время мужчина собрался уйти. Ань Цзе почти рефлекторно поднялся вместе с ним. Затем опомнился, опустился на стул и тихо попросил Бай Чжихэ отправить кого-нибудь проследить. Хэ Цзинмин внезапно схватил его за руку. — Тебе не показалось, что он похож на… Прежде чем он успел закончить фразу, Мо Конг под прикрытием стола упер в его живот маленький нож и угрюмо процедил сквозь зубы: — Хэ, убери свои лапы. Яростно сверкнув глазами, Хэ Цзинмин остался неподвижен. Ань Цзе резко стряхнул его руку и пнул Мо Конга, чуть не уронив его вместе со стулом. — Хватит нести чушь, уходим. Никто не понимал, в чем смысл того, что они встретили здесь этого седого мужчину среднего возраста. Мо Конг послушно спрятал свой нож, и тут его посетила смутная догадка. Магазин чая у школьных ворот… Ань Цзе принял за кого-то седого мужчину… Юноша похожий на самого Ань Цзе… Что, если это часть его утраченных воспоминаний? Мо Конг предположил, что Ли не смог добиться от Сун Чанъана, как вернуть память Ань Цзе, поэтому сам предпринял вот такую попытку всколыхнуть его подсознание. Они тайно следовали за седым мужчиной, пока тот не взял такси. Дав ему небольшую фору, погрузились в авто и поехали следом. Уже совсем стемнело, когда он вышел из машины. Улицы Пекина остались далеко позади. Пройдя немного, мужчина свернул в переулок. Тот оказался таким узким, что автомобилю было не проехать. Пришлось Ань Цзе и остальным догонять его пешком. В тесном извилистом проулке царила тьма и пахло сыростью. Они добрались до самого конца прохода и остановились в тупике. Ань Цзе стоял и смотрел на стену перед собой — он действительно потерял человека.