***
Они решили отметить Рождество в маленьком заброшенном классе на третьем этаже. Расположившись на подоконнике после обмена подарками, Оливер торжественно открыл шампанское и разлил его по бокалам, трансфигурированным из какого-то старого мусора. Марлена сегодня была особенно красива — длинные волосы рассыпались по обнажённым плечам, тускло переливаясь в красноватом свете стеклянной свечи, серебряная цепочка обвивала тонкую шею и спускалась вниз, поблёскивая на ключицах и между грудей, приподнятых жёстким лифом чёрного платья, и с его правой стороны шёл высокий разрез, позволяя полюбоваться бархатистой кожей бедра, казавшейся неестественно-розовой в этом освещении. Словно нарочно, она сидела на парте, закинув ногу на ногу и скинув туфли на пол, так что можно было увидеть нижнюю часть ягодицы, прикрытую только кружевными трусиками. — Ты красивая, — сказал он, не отрывая взгляда от девушки. Марлена смущённо улыбнулась, закусив нижнюю губу, и сделала глоток шампанского. — Ужас какая красивая, — прошептал он, залпом допивая бокал. Подавшись вперёд и наклонившись над ней, Оливер утянул Марлену в страстный, глубокий поцелуй, проводя пальцами по её шее и плечам и оттягивая бретельки платья вниз. Он упёрся коленом в парту, касаясь им её бедра и едва не соскальзывая с подоконника. Пальцы двинулись ниже, касаясь её нежной кожи, и скрылись под лифом платья, сжимая грудь. Оливер ощутил, как её руки застревают в его волосах, поглаживая их, как они забираются за шиворот мантии, холодя кожу и заставляя мурашки бежать по позвоночнику. Не разрывая жадного поцелуя и слегка покусывая её нижнюю губу — этот вкус малины на языке — он нащупал её сосок и медленно потянул за него, чувствуя, как она шумно выдыхает в поцелуй и подаётся бёдрами ему навстречу. — Оливеееееер! Оливер! "Нет. Только не сейчас. Нет, блять!" — промелькнуло в его голове, но было уже поздно. Класс озарил яркий свет Люмоса, и внутрь, едва не перевернув вставший на его пути стул, шумно ввалился Чарли, держа в поднятой руке почти пустую бутылку виски. На его спине сидела Пенелопа, покрасневшая и глупо улыбавшаяся. — О! Марлена, привет, — с трудом выговаривая слова, проговорил Чарли, а Пенелопа, висевшая на нём, выдала что-то совсем невразумительное. — Ты... — тихо сказал Оливер, отстраняясь от Марлены, на лице которой было написано смущение вперемешку со злостью. Сам он не чувствовал никакого стеснения — только ярость, медленно закипавшую в душе и разливавшуюся по венам. Стиснув зубы, он спрыгнул с подоконника и подошёл к Чарли, едва державшемуся на ногах, но каким-то образом умудрявшегося удерживать ещё и Пенелопу. "Ничего, сейчас эта пирамидка рухнет", — подумал Оливер и с размаха ударил друга по лицу. Послышался омерзительный хруст кости, и Чарли согнулся пополам, держась за лицо. Между его пальцами проступала кровь. — Какого Мерлина ты здесь забыл? Совсем ёбнулся? Я что-то неясно сказал о том, что буду праздновать вдвоём с Марленой? Или у тебя уже... Ему пришлось прервать тираду, уворачиваясь от ответного удара уже пришедшего в себя Чарли; Пенелопа с визгом упала на пол и отползла в сторону, пока они вцепились друг в друга, пытаясь повалить противника на пол. — Немедленно прекратили, идиоты! Оливер! — послышался рядом крик Марлены, и Оливер, чуть замешкавшись, тут же получил подсечку и рухнул на пол. Спину и затылок обожгло болью, но она только сильнее раззодорила его, заставляя тут же вскочить на ноги. — Немедленно. Прекратить, — делая ударение на каждом слове, повторила Марлена, вставая между ними. — Что за цирк вы здесь устроили? Чарли, что тебе надо? — Она обернулась на рыжеволосого гриффиндорца. — Давайте посидим. Выпьем. А потом развлекайтесь как хотите, — пытаясь отдышаться и держась за окровавленный нос, гнусаво предложил он. Остывая, Оливер только пожал плечами. "Ведь знал же, что так будет, — с досадой подумал он, кидая извиняющийся взгляд на Марлену. — И не отделаешься от него". Молчаливо согласившись с Чарли, они сели прямо на пол, по очереди передавая из рук в руки шампанское и виски. Пенелопа мирно спала рядом, положив под голову руку. — А что такое вот это? — поинтересовалась Марлена, поправляя платье, чтобы оно не открывало слишком многого, и кивая в сторону рейвенкловки. — А, последствия отношений с моим братцем, — фыркнул Чарли, делая глоток из свежеоткрытой бутылки виски. — Удивлён, что она не повесилась. Они просидели так не меньше пары часов, травя байки, смеясь и подшучивая над спавшей беспробудным сном Пенелопой. Время текло незаметно, и мир вокруг расцвечивался тёплыми, яркими красками, вызывая улыбку и жар в груди; в какой-то момент Оливеру началось казаться, что он безгранично любит всех вокруг и что все вокруг безгранично любят его. Марлена, сонно прикрыв глаза, лежала на его коленях, и он поглаживал её волосы, на пару с Чарли — к тому моменту они успели вновь стать лучшими друзьями — допивая виски. — Ты знаешь, мне кажется, мир прекрасен, — выдохнул он, улыбаясь. Но, стоило ему произнести это, как благостная иллюзия раскололась на мелкие осколки, со звоном посыпавшиеся на пол и больно вонзившиеся в его душу — а расколола её показавшаяся в дверях фигура со скрещенными на груди руками, выглядевшая, как Перси, пахнувшая, как Перси, и голосом Перси отчитывавшая их. — Ты серьёзно? — только и спросил Оливер, когда на него уставились в ожидании ответа. Он благополучно прослушал всю гневную тираду, выданную старостой. — Сегодня Рождество, Перси. Или ты волнуешься о том, что твоя драгоценная Пенни предпочла нашу компанию твоему занудству? Перси, покраснев, бросил что-то вроде "Я иду к декану!" и скрылся в дверном проёме, а Оливер отклонился назад, ложась на спину и глядя на потолок, вращавшийся и плясавший перед его глазами. "И почему у нас ничего и никогда не может идти, как надо?" — подумал он, прикрывая глаза и вздыхая. Он сам не заметил, как провалился в сон; и во сне ему казалось, что их маленький рай так и не был разрушен бесцеремонным грубияном Чарли.Маленький рай
17 декабря 2022 г. в 12:08
Оливер расхохотался, опираясь руками о подоконник и согнувшись едва ли не пополам. Он смеялся, пока в лёгких не закончился кислород, пока под рёбрами не закололо, а пальцы, вцепившиеся в холодное дерево, не онемели.
— Успокоился наконец? — со смешком спросил Чарли, пряча флягу во внутреннем кармане своей потрёпанной мантии.
— Твой брат... ч-что? — прерываясь на смех, который всё ещё не отпускал его, проговорил Оливер. — Перси что?
— Ну да, он всё-таки добился Пенелопы, — закатил глаза Чарли, на губах которого, тем не менее, тоже играла ироничная ухмылка.
— Нет, ну я просто представляю... представляю эту парочку вместе — как она раздевается, он достаёт, она фыркает с этим её вечно недовольным выражением, а он тем временем сверяется с очередной своей книжкой, всё ли по правилам сделал! А то баллы снимут! — На этих словах Оливера вновь накрыло, и он упёрся лбом в ледяное оконное стекло, сотрясаясь от хохота.
— А что представлять? Они сейчас в ванной старост, насколько я слышал...
Оливер прервал его очередным громким приступом смеха.
— Над чем смеётесь? — послышался из-за его спины нежный и знакомый голос.
— О, привет, — поздоровался Чарли.
Оливер обернулся и поцеловал Марлену в висок, одной рукой прижав её к себе собственническим жестом. Наклонившись над ухом возлюбленной, он прошептал:
— Ты знала, что Перси и Пенелопа?..
— Да ну! — тут же воскликнула она, в изумлении слегка отстранившись и упираясь тонкими пальцами в его грудь. Тихо хихикнув, она тряхнула волосами взглянула сначала на Оливера, а потом на Чарли. — Вы серьёзно сейчас?
— Абсолютно. Брат сам мне рассказал, — кивнул Чарли, подозрительно оглядываясь по сторонам и делая глоток из фляжки.
— А ведь так выёбывалась... — закатила глаза Марлена.
— Нет, ну ты представь этих двоих вместе, — засмеялся Оливер, обнимая её за талию.
— Даже не хочу представлять, — она сморщила носик и коснулась его губ в лёгком поцелуе, оставляя на них малиновый привкус. — Ты же помнишь, что сегодня канун Рождества? Наше первое Рождество вместе.
— Всё, понял. Я пошёл, — подмигнув, сказал Чарли и мгновенно скрылся в глубине коридора.
— Думаешь, всё пройдёт, как мы хотели? — негромко спросила Марлена, и в её голосе послышалось волнение.
"Даже не надеюсь на это", — мелькнуло в голове Оливера, но вслух он сказал совсем другое:
— Не сомневаюсь.