Ты что-то забыл?

Илья любит курить на маленькой площадке возле своего подъезда. Там дети никогда не играют, ведь буквально в следующем дворе стоит более новая и красивая площадка, а эта совсем старая: погнувшиеся качели, на которых даже покататься нельзя, но сидеть удобно, и пустота. Плевать, там очень уютно смотреть под светом желтых фонарей как яркий белый снег падает, оседая на волосах, одежде и земле. Сидеть там хорошо, но еще лучше, когда рядом Денис. В последнее время они видятся слишком редко, но обоих это не тревожит, пока сегодня и сейчас они сидят вместе на качелях и курят, пока снег порошит их мелкими хлопьями, пока на улице ужасный холод. Тело морозит, немного трусит, но теплые объятия на прощание согревают, а вот разлука – совсем нет. Илья будет только дома думать, что тогда был идеальный момент, чтобы сказать, что он влюблен. Влюблен в этот момент, в снег, который идет уже с утра, в Дениса, который так красиво курит, смотря на небо. Он так думает каждый раз. Может пора уже что-то менять и не пытаться бежать от своих чувств? — Ден, ты далеко ушел? — хрипит парень в трубку, натягивая одной рукой куртку, плечем придерживая телефон. — Не-а, я во дворе решил посидеть еще. Ты что-то забыл? Илья бросает трубку и выбегает с курткой на распашку из квартиры. Бежит с пятого этажа своими ногами, хотя лифт сейчас спокойно работает. Он просто хочет оказаться быстрее с Денисом, не упустить возможность сказать три заветных слова и наплевать, если его пошлют далеко-далеко, просто хочется сказать, почувствовать тепло чужого тела в объятиях, даже если это последний раз. Парень вылетает из подъезда, запыханный прилипает к другу, как будто они не виделись десять минут назад. В глазах Дениса немой вопрос, но он просто подносит руки к чужой спине, обнимает в ответ. Илье кажется, что сейчас его глаза извергнут настолько большое количество слез, которого даже во всех океанах мира нет. Он держится стойко, шмыгает носом и отстраняется первым. — Я думал, ты уже ушел. Почему тут сидишь? — вопрос звучит то ли обеспокоенно, то ли счастливо, что Денис сидел тут все еще. — А ты почему вернулся? Бросил трубку и ничего не сказал. Илья утыкается в грудь парня, выдыхая весь страх. Вопросы обоих остались без ответа, но сейчас руки любимого снова обнимают, гладят по спине и плевать на весь мир, на холод — на всё, кроме Дениса. — Я тебя люблю. Звучит очень тихо, как-то странно, не естественно для самого Ильи. Даже кажется, что слышно не было никому. Он чувствует себя так, будто говорит это впервые. Может, он говорит это впервые так? — Я тебя тоже. Хочется дать себе слабину, заплакать в теплых руках. Хочется быть в этом моменте навсегда, никогда не убирать голову с чужой груди и застыть так навеки. — Ты мне нравишься, — боязнь еще есть, но ее лучше преодолеть как можно быстрее, — как парень. — Ты мне тоже. Слезы сами убегают, это уже не контролируется. Илья счастливее сейчас не может быть. Он сказал, будто бы не верил, что это «Я тебя тоже» было с посылом настоящей и искренней любви. А он сначала и не поверил. Как можно было не видеть, как Денис смотрит моментами, глаз не отводит, только если на него смотрят в ответ; как он заботиться ласково, как ни о ком другом; как не придавать значения этим «Заебал Илюха, целую тебя, пока» (потому что другим такое писать как-то совсем не то)? Оба счастливые, замёрзшие, но любимые друг другом.