Не отпустит

- Вова, ты педераст? - прогремел отцовский голос, и тут же сменился приказом врача: "Смотри". Иголка под кожей, его начинает мутить. Тошнота подступает к горлу. Ему страшно и мерзко, слëзы невольно брызнули из глаз. А Юра улыбался под закрытыми веками. Лучики света прыгают по румяному лицу, шелест ивовых листьев заглушает его собственный крик. И снова на него смотрят сотни презрительных глаз. Больной. Извращенец. Урод. Юра смеëтся, галстук покосился на бок, волосы треплет ветер. Узел на шее начинает душить. Тело горит. Стëкла очков запотели. Шпарит кипяток. Володя подрывается на матрасе. В темноте комнаты над ним нависает чёрный силуэт. Рука рефлекторно попыталась оттолкнуть его, но была перехвачена. Первая мысль: "Снова врачи". Он надрывно дышал и дрожал всем телом, вдруг родное тепло окутало его, жар пропал. Ласковый голос шептал ему на ухо утешения, горячие ладони гладили спину, плечи и затылок. - Это я, Юра. Не бойся, всë хорошо. Это просто сон. - Володя едва не задохнулся от облегчения. Его голову сильней прижали к груди, где Юрино сердце билось в такт Володиному пульсу. Юра попытался ослабить хватку и уложить Володю на подушку, но тот ещё сильней вцепился в ткань его футболки и одними губами прошептал: "Не уходи". Горло вновь сковал страх, казалось, что если Юра его отпустит, то он навсегда растворится в черноте этой комнаты, в кошмарных ведениях, в бессмысленно прожитых годах. - Я здесь, с тобой. Никто больше тебя не тронет, никогда, я не позволю. - Юрин бархатистый голос успокаивал. Володя не видел его, но знал, что он лежит рядом и утирает большими пальцами его слëзы. Юра прижался долгим поцелуем к его лбу и притянул за шею к себе. Володя почувствовал, как его одолевает усталость, и вместе с ней умиротворение. Он засыпал, слушая размеренное дыхание Юры. Заключëнный в его крепкие, но ласковые объятия, Володя успокоился. Юра не отпустит. Юра не бросит. Юра его любит.