Yummy daddy

      Польша — молодой парень, который учится на втором курсе факультета ветеринарной медицины. Издавна он желал стать ветеринаром, но если у него, по словам его отца, Польской Республики (ПР), не выйдет, то уйдёт он с головой в офис, так как другого ему в этой жизни не дано. Почему у его отца такие сомнения? Он же, наоборот, должен всегда во всём поддерживать своего сына. Однако ПР просто прекрасно знает характер своего сына, с которым ни одной живой душе не удастся справиться.       Польша уже давно живёт отдельно от отца в общежитии вместе со своими друзьями детства: с Венгрией, Чехией и Словакией. Он с венгром были теми друзьями, что хоть сто лет пройдёт — они всегда будут неразлучны. С двумя братьями он знаком с младшей школы, но это не делает их отношения менее важными. Старший полностью поддерживает решение своего сына быть самостоятельным. Также поляк нередко навещает своего отца, ибо со семьёй у него сохранились весьма тёплые отношения.       Однако ПР был многим недовольным в своём повзрослевшем сыне. Во время первого курса Польша был обычным, спокойным парнем, как раньше. Но после чуть более года нахождения вдали от отца поляк изменился. Это несложно было заметить: малые, но всё же заметные синяки под глазами, учитывая, что тот не испытывает большой нагрузки в учёбе; изменение в поведении, а именно часто проявляющаяся агрессия на мелочи и даже на собственного отца. О последнем Поля очень сильно сожалел. Особенно ему было стыдно за это после отцовского подзатыльника.       Сначала ПР думал, что на это влияет учёба, ибо у самого в молодости было похожее состояние. Но последние три месяца заставили его засомневаться в том, что его Польша – «светлый ангел». Первым «красным флагом» стало то, что когда младший поляк нашёл на кухне бутылку коньяка, оставленную после праздников, у него засветились глаза от счастья. При отце он, конечно, сдержал свои эмоции. Но во время того разговора Поля всё-таки изредка поглядывал на ту бутылку, словно на целый слиток золота.       Второй «флаг» стал объяснением всему странному поведению своего сына. Польша, как ни в чём не бывало, пришёл к Второй Рече в гости. И прямо с порога, когда поляк открыл свой рот, старшему в нос сразу ударил сильный запах, что напоминал перегар после похмелья. Когда он это почувствовал, то потребовал немедленных объяснений, да так голос повысил, что соседи слышали их ссору. Тогда Польша пытался выкрутиться из ситуации с помощью лжи, которая не сработала. В результате Поля, заявив про свой возраст (двадцать лет) и про своё право делать, что он пожелает, как можно скорее ушёл.       ПР пытался до того дозвониться, но младший, испытывая обиду и стыд за такое поведение перед отцом, игнорировал. Как к этому отнёсся старший? Он понимал, что у его сына наступил такой возраст, что он хочет от этой жизни попробовать всё. Однако запускать своё здоровье так рано — очень безответственно, как для «взрослого» мужчины вроде Польши. Вторая Речь проглотил такое оскорбление в свою сторону, надеясь поднять такой вопрос чуть позже.       Все планы и влажные мечты о вразумлении своего ненаглядного сына рухнули, как карточный домик. Несколько дней назад, в час ночи, когда Республика спал, к нему в дом попытался вломиться одуревший пьяный Польша, который умудрился подряпать свои пальцы об дверную скважину. Бог знает, как он мог по несколько раз промахнуться ключём, искалечив себя. Разъяренный тогда ПР еле сдерживался, чтобы не набить раскрасневшее лицо сына, который не мог не то, что ходить, но и сказать что-то внятное. Не смотря на то, что в таком состоянии он толкал еле понятные речи об огромной любви и уважении к своему отцу, старший не собирался терпеть такого пьяницу в своём доме. Но и он не является эгоистом, а потому сразу же уложил своего гуляку в постель, от которой тот не отлипал до следующего вечера.       Вторая Речь не мог поверить, что его милый, воспитанный ним же Поля стал пьяницей. Это невиданный позор для всей польской семьи, в особенности перед германской семьёй, которая уже давно была в известии о пьяных похождениях поляка не только к студенткам, но и к Германии (самого младшего из немцев, студент экономического) лично. Младший поляк сам когда-то испытывал при отце отвращение к алкоголю, сохраняя свой добросовестный вид перед ним, а сейчас он даже не отворачивает взгляд от желанной стеклянной бутылке или баночки Warka. Его тогдашние эмоции точно не были поддельными. Что же Польшу так подтолкнуло к такому гадкому, но приятному и возбуждающему спирту? Или же это мог кто-то сделать…       Известно, что у Венгрии имеется особое пристрастие к алкогольным напиткам, как пиво и ром. По крайней мере, Республике известно именно о двоих «кумирах» лучшего друга сына – Венгрия и алкоголь. Во многом ясны причины, почему тот стал пить аж с пятнадцати лет — родители, а вернее его отношения с отцом, — Германской Империей. Не стоит вдаваться в подробности семьи венгра. Честно, ПР было абсолютно всё равно на ту беззаботную пьяницу, пока это не начало касаться его собственного сына. Нельзя отрицать, что именно он стал тем самым толчком Поли к пиву.       Обвинять его сразу Вторая Речь не может, а потому решил начать своё небольшое расследование. Хватило одного лишь сообщения на телефон сонного поляка несколько дней назад, в котором говорилось, что он смог протащить в их комнату несколько банок пива и то, как он хитро обдурил охранников. Вот тут и разбушевался Республика, чуть не разбив телефон об стенку. Его питал гнев, который он не выпустил наружу только из-за крепко спящего Поли. Смотря на сына, не хочется даже признавать его виноватым в том, что его лучший друг воспользовался его доверием и сделал из него собутыльника. Ох, и хорошенько поплатится за это Венгрия; пожалеет, что вообще вздумал такое провернуть именно на сыне Польской Республики.

***

      Это был спокойный день субботы. ПР, как всегда, попивал кофе после утреннего душа, сидя в одном халате. Ему не перед кем стесняться, и даже если кое-кто наметится прийти к нему — вряд ли он будет целенаправленно искать под его халатом что-либо.       На сегодня у него была запланирована встреча с Венгрией. Стоило бы слышать вчерашний с ним разговор, когда уже на первых секундах венгр заволновался. Он не ожидал, что ПР ему когда-нибудь позвонит. Учитывая, что недавно Польша припёрся к тому в пьяном состоянии, Венгрии было над чем переживать. Однако разговор прошёл весьма быстро и спокойно, как для старшего. Тему разговора Вторая Речь планировал сообщить завтра, то бишь сегодня, а от венгра главное было только прийти, будь то утро, день или вечер.       И вот, в дверь кто-то неуверенно постучал. Поняв, что на пороге его дома стоит Венгрия, ПР расплылся в довольной хищной улыбке. Он неспеша проследовал в прихожую и открыл дверь. Перед ним предстал венгр, что при виде хозяина дома смущённо отвернул взгляд. Он и так был до жути заинтригован и взволнован, так тут ещё и старший поляк стоит перед ним в таком откровенном виде. Вторая Речь имел крепкое телосложение, а халат оголял его самые мускулистые места: ноги, предплечья и немного ключицу.       Венгрия имел, по сравнению со сверстниками, достаточно сложенное тело, однако оно не сравнится со взрослым. Ясно как божий день то, что венгр чувствовал себя увереннее среди своих друзей и одногруппников благодаря своей силе, которая иногда даже запугивает. А сейчас, стоя перед Республикой, он чувствует себя как потерянный маленький щеночек, который вот-вот заскулит от страха.       ПР очень даже нравилось, что Венгрия не будет перед ним выпендриваться, как это любит делать перед остальными. Хоть с ним выдастся нормальный разговор, за которым, несомненно, последует дополнительная воспитательная беседа.       — Проходи, а то стоишь, словно окаменелый, — пригласил того в дом поляк, не сойдя со своего места.       Если венгр войдёт в дом и тот не отступит назад, то расстояние между ними будет слишком близкое, что вряд ли не будет смущать студента. Но что ему остаётся делать? Уйти? Это будет равным тому, что он подпишет себе и Польше смертный приговор.       Пришлось войти внутрь, благо дверь открываются наружу. Венгр желал закрыть за собой дверь, но ПР его опередил и первее дотянулся до ручки. На момент их лица чуть ли не столкнулись, но слегка волнистые, короткие волосы старшего зацепили того щеку. По венгру пробежались мурашки, а само тело сильно дёрнулось. Это не мог не заметить Вторая Речь, который имел в себе силы контролировать свои эмоции, как и ситуацию в общем.       — Здравствуйте, ПР, — поздоровался тот, потерев свою щеку, чтобы избавиться от «следов» волос поляка. — Вы хотели меня видеть?       — Удивительно, что твоя голова смогла запомнить наш вчерашний разговор, — иронично сказал Республика, встав перед ним ровно и смотря свысока, чтобы показать своё доминирование над ним.       — Да я вроде бы и не должен был это… забыть? — задумчиво протянул Венгрия, от волнения у которого руки потянулись поправлять футболку, под которой была водолазка.       — … Что это ещё за наряд на тебе? — спросил от балды поляк, зацепив пальцем воротник футболки.       — Это лонгслив, типа…       — Ладно, признаю, мне абсолютно всё равно, — перебил того ПР. — На деле у нас очень серьёзный разговор, юноша.       — Хах, и какой же? — нервно посмеялся и ухмыльнулся Венгрия, стараясь выглядеть увереннее, но на деле выглядел очень нелепо.       На такую несерьёзную ребячливость со стороны венгра, который обычно ведёт себя слишком по-взрослому, ПР поднял бровь. Это было больше не из удивление, а из презрения к парню, что начинает его выводить из себя. Его руки чесались, чтобы вновь схватить Венгрию за дорогую ему футболку, поэтому он их скрестил. Тот заметил, что у хозяина дома уже сильно сжались кулаки, отсюда и вся оставшаяся уверенность вмиг исчезла. ПР как и был строг, так и остался, и на сей раз не только по отношению к своему сыну.       — Ты смеёшься надо мной, Венгрия? Что ты себе позволяешь вытворять в моём же доме? — набросился на того поляк, чуть ли не пыхтя от злости.       — Нет-нет, я просто не думаю, что Вам комфортно находится в… слегка гнетущей обстановке, — объяснился венгр, ибо ему уже не в первой врать кому-то в лицо. — Я прошу прощения, я не хотел Вас оскорбить.       — … Значит, ты хочешь, чтобы с тобой говорили, как с маленьким ребёнком? Небось я тебя испугаю своим тоном голоса, — сказал ПР, тяжело вздохнув.       Обстановка таковой была только для Венгрии, который в своём тёплом прикиде начал потеть. Для старшего поляка же всё было абсолютно наоборот: он чувствует себя как нельзя увереннее сейчас, хоть небрежно сказанное венгром начинает его гневить. Ему приятно наблюдать за тем, как Венгрия начинает в панике подбирать слова для извинений за свои предыдущие выражения.       — Венгрия, ты же всегда был таким уверенным в себе и всем из себя крутым парнем. А сейчас ты ведёшь себя, как не знаю кто, — сказал ПР, глядя на того сверху.       — … Спасибо, конечно, но… — растерялся венгр.       Нельзя считать, что парня снова перебил поляк своим тихим, пугающим младшего смехом, ибо в ином случае венгр ничего внятного не смог бы ответить. Смешно Республике стало от того, что тот, если не соглашается прямо, то и не отрицает вовсе то, что он ведёт себя «круто». Значит, что тот уверен в этом на подсознательном уровне, а может просто пытается лишний раз не поддаваться на провокации старшего.       ПР слегка согнулся, чтобы быть чуть ниже Венгрии, после приблизился к его уху. Он нечаянно одарил Венгрию своим жгучим дыханием, которая оставляла невидимые ожоги на его шее сквозь ткань. Венгр от такого судорожно сглотнул и попытался отдалиться от поляка, однако они уже стояли в самый притык к двери. Бежать ему нет смысла, ибо тот обязательно сможет навестить его в общежитии и продолжить томительных диалог, но уже в присутствии Польши.       — Что-что? — риторически спросил ПР, утаив от глаз Венгрии свою пугающую улыбку. — Думаешь, ты настолько крутой, чтобы моему сыну бухло покупать?       Услышав это, серые глаза венгра широко раскрылись, с шоком глянув на мужчину. Теперь он понял, какой разговор предстоит ему с отцом Поли, и это пугает лишь ещё сильнее. Парень почувствовал, как к горячему лбу подступили первые капельки пота, а сердце настолько бешено забилось, что Вторая Речь это мог услышать.       То, как венгр начинает впадать в панику, сильно веселит его. Наконец-то он смог поставить его на место… Однако славянин не собирается останавливаться на одном месте, когда у него появился тот самый крючок, за который он сейчас желает потянуть.       — Мне… в универ надо, — Венгрия настолько занервничал, что не смог придумать нормальную отговорку тому, чтобы уйти.       Парень уже хотел повернуться к двери, чтобы потом выбежать из дома и больше сюда никогда не возвращаться. Однако он уже давно оказался в ловушке поляка, что даже не начал с ним ту самую беседу, с помощью которой он желает «перевоспитать» этого юношу. Он быстро схватил руку Венгрии, до боли сжав её. Тот взглянул на него со страхом, что заиграл в глазах. Как пойманная жертва парень стоит перед старшим поляком, который уже вошёл в роль некого хищника, что так хочет полакомиться им.       — Сейчас ты мне покажешь, в чём ты ещё можешь похвастаться своей крутостью, — сказал ПР и, дёрнув на себя венгра, повёл его за собой на второй этаж дома.       Идя по лестнице наверх, студент несколько раз пытался выдернуть свою руку из крепкой хватки Второй Речи. Очевидно, что против такого сильного мужчины Венгрия абсолютно беспомощен. Тем более он является отцом его лучшего друга, и только сильнее портить с ним отношения опасно. ПР и Польша — как две капли воды, хоть и со своими особенностями. В отличии от Поли, которого венгр знает ещё с детсада, старший поляк слишком опасный и непредсказуемый. Что он собирается с ним сейчас сделать? Избить? Отругать так, что сам ГИ с АВ закурят в стороне? Или что похуже?       ПР привёл того в свою спальню, введя в ступор. Парень и мысли не имел, почему тот завёл его именно сюда. Как только он хотел задать вопрос, так тут его буквально швырнули на кровать, на которой венгр аж подпрыгнул. Мысли, что начали преследовать его голову, начали сильно пугать до дрожи по всему телу. Не может же его отец… заняться этим с лучшим другом своего сына, даже если ему давно исполнился двадцать один год. И вообще, почему Венгрия подумал именно о сексе, нежели о том, что его на этой кровати могут избить или убить?       — Что происходит?! — воскликнул студент, в панике смотря то на постель, то на приближающегося к нему ПР.       — Я уже давно слышал о твоих успехах среди сверстников, — говорил старший, встав чуть ли не впритык к тому. — Слышал, что у тебя ещё не было девушки, не смотря на столько поклонниц. Чего ты стесняешься? Ты же ведь такой невъебенный, что даже у меня встаёт на тебя!       — Чт-то Вы такое говорите обо мне?! — ужаснулся тот, когда Республика заговорил о такой интимной теме.       — Я не желаю видеть то, как ты пропиваешь всю свою молодость. Такой привлекательный парень, но вянет с каждым днём… Стоит тебе показать, какие ощущения ты можешь испытать в своей жизни.       Сказав это, Речь резко сел на колени перед Венгрией и, положив руки тому на ноги, одним движением раздвинул их и устроился между ними. Это повергло юношу в ещё больший шок, а если объединить это с дурными мыслями, что теперь не кажутся таковыми, то Венгрия скоро полностью раскраснеет и загорит, как огонь в адском котле. То, что сейчас планирует делать ПР — не то, что аморально, а и диковинно, как для них обоих. У него ведь была женщина, которая родила ему Польшу, и такое поведение даже глазом не может восприниматься всерьёз.       — Не смей кричать, уже голова болит, — наперёд сказал поляк, плавно проведя руками с колен венгра вдоль его ляжек, пока не остановился на его ремне.       Когда сильные руки взялись за пряжку, парень перехватил их. Он понимал, что не остановит его таким образом, но это поможет ненадолго оттянуть процесс или же найти объяснения таким действиям старшего.       — Остановитесь!!! — крикнул Венгрия. Его ноги сильно задрожали. — Что вы…       На сей раз заставило заткнуться венгра то, что Республика дотянулся и схватил парня за подбородок, да так сильно сжал, что мог одним резким движением сломать молодому челюсть.       — Заткнись, иначе я сделаю с тобой непоправимое, — приказывающим тоном сказал поляк, резко отпустив его голову.       Стало ясно, что ПР вряд ли откажется от своего продуманного до мелочей плана. Венгрия признался себе, что оказался в западне, из которой может быть только один выход — могила. Уж таков характер целеустремлённого отца Польши, который готов применять грубую силу ради исполнения своих желаний. Возможно, если венгр будет стараться вести себя с ним послушно, то хотя бы избежит «беседы» куда хуже, чем подобные поглаживания.       После того, как старший расстегнул пряжку ремня, он взглянул на студента, который от дикого смущения сразу же отвернул свой взгляд сторону. Как же на нём идеально сочетаются эмоции: шок, растерянность, злость и, главное, испуг. Его трепещущие руки неуверенно отпустили ПР, который жаждал более ярких эмоций и, конечно же, чувств.       Пальцы мужчины проникли под брюки и зацепили его бельё. Он слепо думал, что Венгрия успеет за это время возбудиться, но его ничего особого там не ждало. А ведь когда тот напивается, так сразу же в нём всё искрится от игривости и возбуждения. Жаль, что он не может испытать то же самое, как и неделю назад с сыном ПР.       Далее пальцы проникли под бельё, где смогли «нарочно» зацепить половой орган венгра. Тот, почувствовав те самые ощущение снизу, которые никогда ещё не испытывал, сжал в своих руках ткани простыни и задержал дыхание. Но, даже стиснув зубы, ему не удалось удержать в себе надломленный стон, который уже многое означал для поляка. У него, честно говоря, уже голова трещала от того, что он уже успел себе представить.       Мужчине не терпится наконец снять с юноши одежду, чтобы перед ним предстал тот самый крутой Венгрия, о котором так часто вспоминает его сын. На деле он оказался тем ещё скромнягой и таким «непорочным» ангелом, который даже при прямых намёках на секс делает вид, что ничего не понимает. Всё он прекрасно понимает, просто у Венгрии это самый первый раз. И ПР, беря на себя полную ответственность за весь процесс, сделает этот день незабываемым для них обоих.       Слегка спустив штаны с бельём, поляк залез куда-то глубже и схватился за член, что уже начал впервые «оживляться». До этого момента венгр чувствовал внизу одну тяжесть и неописуемые ему ощущения. После того, как рука ПР вынула его ещё вялый орган, девственное тело Венгрии одарило поначалу сильным теплом и приятным лёгким покалыванием вокруг гениталий. Парень не мог взглянуть вниз, ибо если хоть глазком увидит ту картину — его голова взорвётся от стыда.       Но а то, что видел поляк перед собой, вызвало у него неприкрытое восхищение. Член венгра довольно большой, что не может не радовать Республику. И если у него такой весьма здоровый размер, то что будет, когда тот реально возбудится? Такой вопрос сильно будоражит развратную душу поляка, который прикусил губу от увиденного.       Он провёл один раз рукой вдоль полового органа, услышав сверху ещё один несдержанный вздох. Венгрия действительно умеет развеселить каждого человека без лишних слов: достаточно одного лишнего вздоха, чтобы заставить мужчину посмеяться, хоть и тихо. Аккуратно схватив крайнюю плоть члена, он провёл рукой вниз, открыв перед собой затаившеюся головку. Её одарило слишком горячее дыхание, от которого всё тело парня дрогнуло, а изо рта вырвался сдавленный венгром стон.       — ПР, прошу вас…       Венгрия снова не успел договорить, как тут он почувствовал, как поляк прикоснулся своими пухленькими губами к головке члена, одарив его нежным поцелуем. От такого венгр прикрыл глаза и, собрав оставшеюся волю, смог заглянуть вниз. И то, что он увидел, вызывает в нём и отвращение, и возбуждение одновременно. ПР обводит своим влажным, горячим языком по всей головке. Он уже не обращал внимание на то, что у того трясутся ноги. Венгрия после каждого длительного касания гибкого языка поляка готов был уже отдать свою душу высшим силам. Его душу пронизывает стыд не только от действий ПР, а и от своих собственных ощущений, по которым нельзя было сказать, что он против. Учащённое дыхание, прерывающиеся томными вздохами и надломленными стонами, первым его выдало. Что-то аж зашевелилось в груди, помимо бьющегося сердце, и это было очень приятно: будто в животе летают как раз те самые бабочки, которые радостно махали своими маленькими крылышками, цепляя саму душу венгра.       Всё больше крови начало подходить к члену, который становится всё более твердым. Плавными движениями вдоль всего органа ПР прискорил процесс, а после отстал от достаточно увлажнённой головки. Он отпустил Венгрию, желая посмотреть на то, насколько он возбудился. Как поляк и ожидал, член, увеличившись в размерах, уже мог сам по себе стоять, показывая чутка раскрасневшуюся головку. Руки мужчины хотели вновь потянуться к органу, но перед этим он решил взглянуть на парня. Их взгляды вновь встретились, и на этот раз венгр боялся отвести свои растерянные глаза. В зелёных глазах поляка уже сияли огоньки, а сам цвет придавал ему некую ядовитость. Действительно, он сейчас играет роль хищной змеи, что парализовала свою жертву и желает наконец вкусить её нежную плоть. Через ухмылку просвечивались белоснежные зубы, лик которых взбудоражил Венгрию. Тот явно задумал что-то невероятно пугающее, если не может скрывать своей ехидной дьявольской улыбки.       Снова обхватив вставший член, ПР приблизился к его головке губами, а после раскрыл рот, обволакивая её полностью. У венгра на мгновение прихватило сердце от того, как по его телу пробежалась новая волна смешанных ощущений. Поляк дразнится с него. Его губы соскользнули с полового органа, напоследок толкнувшись кончиком языка. Венгрия краснел хуже некуда, а чтобы не издавать смешанные звуки стонов и вздохов, он снова сильно стиснул зубы. Он был готов чуть ли не всхлипывать, когда ПР вновь прильнул к нему своими устами, массируя кончиками пальцев всё до самого основания. Неожиданным стало то, что поляк, взяв в рот сначала головку, двинулся дальше, желая взять в себя полностью весь орган.       Что же творится в голове Республики? Какое желание взяло под контроль его разум, заставляя его отсасывать этому сорванцу? Он думал не о том, чтобы принести тому удовольствие, а о том, чтобы заставить почувствовать страх и стыд перед ним; показать таким странным способом свою силу и авторитет над ним. Кем же в этой ситуации является Венгрия? Вряд ли он сейчас имеет контроль над ситуацией. Это выглядит не просто по-гейски, а в коем роде по-педофилски. Его член чуть ли не глотает взрослый, сильнее его, мужчина, который своими руками может в любой момент сдавить его до ужасной боли; поляк может прикусить орган, и такие мысли не раз посещали его голову.       Однако он обсасывает венгра не из желания сделать ему больно. Издавна зная, как он негативно относится к гомосексуалам, что готов их избить за подворотней, Вторая Речь решил действовать по-своему. Ему в удовольствие часто поднимать свои глаза на Венгрию, что готов помереть от дикого смущения. Если об этом кто-то узнает, то это будет клеймом на всю его жизнь. Он так сильно переживает за свою репутацию, словно она единственная делает его человеком.       Но самый большой удар по нему делает то, что делает это никто иной, как отец его самого лучшего друга, который ко всему прочему сильно похож на него. Конечно, парень способен их отличить, но как он в последующие годы спокойно смотреть Польше в глаза? Именно это и хотел ПР преподать Венгрии в качестве урока, что проходит очень даже хорошо.       — ПР, хва-а!.. хватит!.. — простонал венгр, схватит старшего за волосы.       Вот это точно не входило в планы Республики, из-за чего он решил «наказать» его: слегка сдавил зубами его орган. Даже такое действие вызывало сильную боль, из-за чего парень отпустил голову. Венгрия, на удивление, сумел сдержать в себе крик, думая, что тот вновь захочет его укусить. Поляк вернулся в прежний неспешный ритм, желая смазать венгра как можно скорее. Он не собирался останавливаться на одном лишь минете: он был всего лишь в качестве «возбудителя» и заменой смазки. В любом случае сам орган уже начинает сам выделять смазку, что несомненно радует.       Руки Венгрии продолжали дрожать прямо возле головы ПР. У венгра то самое чувство, когда не знаешь, что ты на самом деле чувствуешь при минете: дикую боль или же удовольствие. Стоит ли ему схватить того за голову и отцепить от своего члена, а может, заставить поляка взять член по самое основание. Дыхание то останавливалось, то возобновлялось с кучей вздохов и несдержанными громкими стонами, что разносились по всей комнате.       Его всегда басистый голос теперь казался иным для ПР: он стал намного выше, а стоны начали напоминать жалобный скулёж. Венгр действительно выглядит, как маленький щенок. Его рука снова коснулись головы старшего, однако он заспутил свои пальцы в его волосы, чутка давя на ПР. Чтобы не получить в ответ сильный укус, он поглаживал голову старшего, продолжая давить. Делал он это несознательно, будто его тело живёт теперь отдельно от его затуманенного рассудка.       ПР решил, что с парня уже достаточно. Отпуская член, он оставил на нём как можно больше слюны. Венгрия жалобно простонал. Он жаждал продолжения, а не такой резкой паузы, когда его горячий орган одарил прохладный воздух. Только сейчас, начиная брать тело под свой контроль, он почувствовал, как его член пульсирует от полученного наслаждения. То, как слюнная дорожка течёт вдоль него, продолжает доставлять ему тот самый кайф, который не испытаешь даже от наркотиков или алкоголя. Хотя он был готов отдать всё своё имущество за то, чтобы он сейчас был пьян, лишь бы это забыть на следующее утро.       ПР встал перед парнем, привлекая внимание к себе. За несколько секунд до того, как он потянулся к поясу своего халата, венгр заметил, что из-под его халата что-то торчит прямо по направлению к Венгрии. Вдруг тот, развязав пояс, открыл перед студентом своё сильное, абсолютно голое тело. Венгр ахнул, а его взгляд незамедлительно спустился вниз, видя не менее возбуждённый член поляка. В голову же сразу ударил страх о том, что теперь ПР хочет поменяться ролями. Все чувства, в том числе получаемые от собственного достоинства, вышли на второй план, дав место страху.       — Нет-нет! Не-ет! — закричал парень, отползая от мужчины.       Понимая, из-за чего тот так испугался, он решил оставить его в неведении как можно подольше. Приятно наблюдать за тем, как он паникует от одного лишь вида ПР. Он ведь действительно выглядел, как самый настоящий греческий бог, или даже как порноактёр, если учитывать данную ситуацию.       Поляк схватил венгра за края его брюк, быстро снимая их с тела. Его руки схватили старшего, но это не стало ему преградой. Видя, как ничего не получается, Венгрия попытался оттолкнуть ПР ногами, но, к сожалению, лишь помог тому снять с себя штаны вместе с бельём. Одежда полетела в другой конец комнаты, а после Республика повернулся к венгру, сияя красотой своего мускулистого тела. А тот, скрестив ноги, в ужасе глядел на поляка.       — ПР, не совершайте ошибок!!! — крикнул парень, боясь двинуться, чтобы не разозлить старшего ещё сильнее.       — Успокойся, истеричка, — приказал ПР и, наклонившись к венгру, сел ему прямо на ноги.       Их члены соприкоснулись, заставив обоих тяжело вздохнуть. у Венгрии образовался ком в горле, когда он увидел размер своего органа и толстого члена ПР. Парень осознал, что тот может с лёгкостью перевернуть его под собой, и потому желание убежать отсюда только возросло. Венгрия попытался выползти из-под мужчины, но тот мало того, что сильно давил ему на ноги, так ещё решил обессилить венгра полностью. ПР схватил их члены одной рукой и принялся тереть друг об друга. Это тоже не входило в его планы, но он не смог сдержаться перед таким соблазном, когда ему выпала возможность поиздеваться над нервами венгра. Их красные головки соприкоснулись, в то время как Республика касался их обоих. То, что он видит перед собой, доставляет усладу его глазам. Он уже чувствует себя хищником, которому хочется перейти к самому сладкому. Но чем же является для него такая «сладость»?       Тем временем Венгрия, вжимаясь всем телом в кровать, устремил свой взгляд на потолок. Ему никак не сбежать, и это сильно разочаровывает. Его руки, что желали что-то сильно сжать от получаемых ощущений внизу, схватили ПР за ляжки. Они были мускулистыми и мясистыми, поэтому у парня было за что держаться. Младший сильно сжал его ноги, впиваясь своими тонкими ногтями в гладкую кожу.       Хотелось, чтобы поляк отстал от него несчастного, однако его тело желало о другом. Хотелось как можно дольше это чувствовать, а то и ощутить намного большее, чем подобная мастурбация. У него впервые появилось мимолётное желание куда-то всунуть свой член или то, чтобы ему дрочили намного резвее и быстрее. Венгрия, честно, сам был в шоке со своих мыслей и желаний. Возможно, если бы на нём была игривая «тигрица», то есть девушка или же хотя бы ровесник, то он бы не считал бы такую ситуацию до боли абсурдной. К сожалению, перед ним ни ровесник, ни «тигрица», а самый настоящий голодный «змей».       Вскоре ПР надоело мастурбировать, и потому он решил перейти к тому, о чём мечтал последние дни. Отпустив стоящие члены, от которых венгр всё ещё не отрывал глаз, поляк повернул свою голову назад и, проведя рукой вдоль своей спины, запустил два пальца себе в анал. Благодаря тому, что он сильно возбуждён, ему самому было легче двигаться в себе. Ну и, конечно, нельзя исключать недавние тренировки.       Когда тот занялся своим делом, студент попытался выбраться из-под него, использовав внезапность и резкость. Венгру удалось отползти, но был один, совсем небольшой, минус: ПР отъехал вместе с ним. Осознав это, поляк не сдержал свой раскатистый, как гром, смех, который теперь надолго засядет у парня в ушах.       Старший, внезапно для Венгрии, встал на колени и придвинулся к нему ближе. Он стоял прямо над окаменелым членом венгра, и это не могло не удивлять. Встал вопрос: что эта ехидная рожа задумала на сей раз? Ответ не заставил долго ждать, когда поляк взял орган и подставил его к своему аналу. Когда головка венгра резко проникла во внутрь, Венгрия ахнул. Вмиг остановилось дыхание, а когда ПР полностью насадил себя на орган, то из него вышел очень громкий томительный стон, сменившийся на жалобное мычание. Аж ноги поднялись и развелись для большего удобства. Не было ни малости больно, наоборот, старшему удалось вызвать у венгра ярчайшие ощущения, о которых говорило само лицо.       Помимо того, что Венгрия был по уши в краске, так ещё он и полсекунды не продержался, как из него начали поочерёдно вылетать то громкие, то глухие вздохи. Голова сильно откинулась назад, а глаза невольно закатились и прикрылись. Образовался новой прилив крови в голову, отчего получаемые ощущения внутри ПР вызывали у него новые стоны. Руки парня вновь сжали ляжки поляка, и на сей раз дошли до царапин. Стало невыносимо жарко от того, что на нём осталась верхняя одежда, но и снять её младший не может. В его тело будто прыснули яд, который парализовал его с головы до ног.       Республика, не смотря на свою «роль», занимал доминантную позицию. ПР, с прикрытыми глазам покрутив шеей, наконец соизволил подать свой голос низким стоном, что сорвался с его уст. Пока его рука потянулась к своему члену, начиная неспеша мастурбировать, он ёрзал на венгре, чтобы быстрее привыкнуть и удовлетворить себя во время небольшой паузы. В ответ он получал неконтролируемые охи, иногда прерывающиеся мычанием. Поляк специально сильно сжимал орган студента. Руки младшего прям тянулись к его ягодицам, но в итоге не осмеливались на такое, считая это ещё большим безобразием. Мужчина как раз и пытается вызвать у него угрызение совести, и потому, взяв того за руки, подставил их к своему заду. Те как на рефлексе сжали упругие булки, разведя их в стороны.       ПР мозолит глаза то, что Венгрия всё ещё лежит в своём странном прикиде из футболки и водолазки на одно тело. Поляк уверен в том, что скрывать сейчас от него своё тело — самая большая ошибка.       — Сними это убожество, — приказал мужчина, сильно потянув за ткань футболки, чтобы тот очнулся.       Венгр его слышал, но его руки даже не собирались отставать от его задницы, которую так и хотелось шлёпнуть. Тогда ПР решил снова использовать грубую силу, ибо времени у него слишком мало. Он, пытаясь не разорвать со злости футболку, снял её с парня, таким образом заставив его отпустить чутка раскрасневшие ягодицы. Старший испытывал сильное желание продолжить процесс, а потому он не желал прилагать усилия на чёрную водолазку. Он лишь поднял её до груди, а после Венгрия сам принялся её удерживать.       Поляк провёл руками вдоль всего открытого живота венгра, заставив того дрогнуть и изогнуться. Его молодое, не такое сильное тело так и манило губы ПР к себе. Однако больше всего глаза завлекали скрытые от мужчины под одеждой соски. Руки немедленно потянулись к ним и, проникнув под водолазку, задели их большими пальцами. Когда из венгра вырвался полный удовольствия и смущения стон, он перешёл к следующему этапу.       Поляк начал с умеренных, но нежных неглубоких толчков, насаживаясь только на половину. Он упирался об грудь Венгрии, чтобы двигаться было намного легче. Сейчас он думает только о себе, ибо настал его черёд получать удовольствие.       Венгрия, не имея возможности контролировать свой рот, начал всё чаще издавать чистые, полные наслаждения стоны. Его руки вновь схватили зад ПР, но вскоре они начали блуждать по всему телу по мере ускорения толчков. Однако и здесь он заставил венгра вспомнить, что в жизни не всё бывает так сладко: как только он полностью погрузился на его орган, то заметно сбавил темп, когда у Венгрии из-за быстроты ощущений искрились глаза.       Республика хоть и взял на себя всю ответственность за процесс, молчать он не собирался. Из-за его низкого, но звонкого тембра голоса его стоны казались более сексуальными. Он не только имел нотки хрипоты, пронизывающей сердце парня, — он дышал свободно. И то, что он ощущал — поляк передавал с помощью стонов, которые будоражат уши венгра. Если студент получал кайф от услышанного, среди которого были громкие шлепки, то ПР до невозможности приводило в радость то, что он видел перед собой. Венгрия боялся взглянуть тому в глаза, хоть несколько минут назад открыто ему лгал, не отводя взгляд. Он теперь вряд ли утаит от мужчины правду о том, нравится ли ему то, как отец его лучшего друга скачет на его члене, как всадник на лошади.       Полуприкрытые серые глаза неотрывно смотрели на то, как в поляка входит его полностью смазанный член. Такое зрелище вызывает у венгра непреодолимое желание ускорить процесс. Однако у него совершенно нет сил ни на что иное, как блуждать руками по всему телу поляка; водить вдоль всей талии, добираясь до самих плеч и начав царапать их, когда начинает приближаться к своему концу.       Старшему не нравилось то, как тот перешёл с протяжных стонов аж до горловых, что предсказывали скорый оргазм. Удивительно, что ПР начинает злиться с абсолютно любой мелочи, вызванной небрежностью Венгрии. Из-за этого поляк резко схватил его за шею, но не с целью удушья. Хватило того, чтобы парень замолк и обратил на него своё внимание, расстеряно бегая глазами по всему лицу мужчины.       — Слишком рано, юноша, — сурово взглянул ПР.       К несчастью для соблазнённого студента, мужчина приподнялся и вытащил пульсирующий орган из своего анала. Венгрию снова одарил неприятный холодок, из-за чего тот опечалено вздохнул. Его член сам по себе обратно прильнул к заднице поляка, но старший даже не желал обращать на него внимание. Вместо этого он принялся мастурбировать себе, и, чтобы венгр смотрел на него, схватил того за воротник водолазки и приподнял. Республика был приятно удивлён, когда парень сам догадался привстать на локтях. Однако его глаза всё равно были направлены куда-то в сторону. На это поляк, схватив его за волосы, заставил взглянуть на его лицо.       — Ещё раз посмеешь отвернуться — возьму тебя прямо в рот, — пригрозил ПР жёстким тоном.       Венгр сразу же послушался мужчину и через силу смотрел на то, как он порывисто водит рукой по своему органу. Младшему до сих пор кажется это противным, в частности из-за того, что этот член может оказаться в нём. Разве человек, имеющий таких внушительных размеров ствол, имеет право занимать место «пассива»? Или же как по-другому назвать роль у гомосексуалов, где сильный должен удовлетворять более слабого? Венгрия бы с полной уверенностью называл его «активным пассивом», но боится, что такое может задеть ПР.       Когда поляк решил, что достаточно, он вновь принялся за член Венгрии, который как никто другой больше всего нуждался в ласке. Когда венгра снова «оседлали» и вернулись к прежнему быстрому ритму, оба получали удовольствие одинаково. Забавным стало то, что взбухшие яички венгра, приподнявшись от возбуждения, начали тоже подпрыгивать, и потому они прикасались к самому поляку. Это стало причиной для новых ярких ощущений, от которых у венгра чуть ли не идут слёзы.       Не удержавшись на руках, венгр приземлился обратно на постель. По правую сторону его головы оказалась рука поляка, что уже нависал над младшим. Они оба лицезрели свои покрасневшие а поту лица, создавая между собой чуть ли не пары горячего воздуха.       Двое развратников понимали, что скоро закончат, но ПР желал сделать это одновременно с венгром. Однако не дано ему предвидеть то, насколько рано сможет кончить девственник под ним. Дыхание Венгрии вновь внезапно прервалось, на момент, когда внизу всё начало постепенно сжиматься. Всё последующее произошло одним сверхбыстрым моментом, будто внутри что-то зашевелилось и резко взорвалось, испуская из себя целые фейерверки. Серые глаза сначала закатились, а затем вовсе скрылись от поляка. В ушах заложило настолько, что Венгрия не услышал собственного громкого рыка. На миг всё застелило тёмной пеленой, а как только парень открыл глаза, так сразу вернулся в удивительную реальность.       Он чувствовал, как внизу что-то в нём перетекает, а после вырвавшееся из члена семя обволокло мягкие стенки ануса ПР. Венгр точно был готов потерять сознание от сильного облегчения, когда даже сил пошевелить конечностями нет — только глубоко заглатывать воздух, да и всё. Напряжение, испытуемое во время возбуждения, резко пропало, приводя сердцебиение в норму. Можно ли это назвать той самой сказкой, о которой с восхищением говорят его ровесники? Наверное, их опыт ни за что не сравнится с пережитым Венгрией с отцом Польши.       Пока студент приходил в себя, ПР всё ещё находился на своём пике. Он, знал, что не получит уже анального оргазма, если не пожертвуешь целостностью полового органа Венгрии. Тем более, у него тикают кое-какие часики, из-за которых тот не сможет поэкспериментировать. Мастурбируя с дикой скоростью, поляк впервые за столько годы почувствовал заветные покалывания внутри, от которых расплылся в улыбке.       И вот, его ударило прямо в пах, что отдал по телу целые волны тепла, заставив вырваться сладостный стон, который ему удалось растянуть. Низ был пронизан приятными покалываниями, из-за которых его член слегка онемел. Мужчина будто зажил по-новому, когда испытал долгожданный оргазм. Для ускорения семяизвержения он поводил пару раз по члену, а после из него несколькими короткими струями вышло семя. Оно полетело прямо на уставшее тело Венгрии, которого привела в себя последняя струя, что оказалась дальнее всех, приземлившись прямо тому на щеку.       Поляк немедля встал с венгра и, подняв свой халат с пола, напялил его на своё вспотевшее тело. В глаза попалась также футболка студента, имеющая при этом неприятный коричневый оттенок. Она точно пошла бы у него на половую или кухонную тряпку, но это всё-таки не его вещь. Взяв её в руки, он брезгливо кинул её прямо на краснейшее лицо Венгрии.       — Вытрись ею скорее, — сказал мужчина и поспешил выйти из комнаты, прикрыв за собой двери.       Парень, оставшись наедине с самим собой, присел на кровать и принялся вытирать со себя вязкую сперму поляка. Он точно несколько месяцев не притронется к этой футболке, а то и вовсе захочет избавиться от неё. Было мерзким то, когда он вытерал со своей щеки семя. Теперь он отчасти понимает жалобы своих однокурсниц и шутку «только не на лицо», который на деле не является смешным. Венгру страшно осознавать, что на него излился взрослый мужчина, так ещё и не чужой ему человек.       Когда он надевал на себя одежду, его полностью охватил стыд за своё тогдашнее бездействие. Только сейчас он смог придумать гениальные идеи, чтобы этого всего не произошло, но уже слишком поздно. Венгрия всегда старается находить во всём что-то положительное. К примеру, в него никто не долбился, а значит его честь никак не пострадала… наверное.       Одевшись и скомкав в руках свою некогда любимую футболку, парень вышел из комнаты, в которой он обязательно будет появляться в своих самых жутких кошмарах. Венгрия последовал вниз, откуда доносились знакомые, но неразборчивые голоса. Спустившись в гостиную, он увидел своего друга Польшу, который, весь сверкая от радости, обнимался с отцом.       «— Только тебя здесь не хватало», — пронеслось у венгра в голове, при виде Поли.       — О, Венгрия! — приятно удивился младший поляк, заметив того возле лестницы. — А что ты тут делаешь?       Польша подошёл к приятелю, что с полностью раскрытыми глазами ужаса смотрел на пугающе спокойного ПР. Заметив на себе перепуганный взгляд венгра, он с фальшивой нежностью в глазах глянул на него в ответ.       — Так сказать, пришёл ко мне на кофеёк, — ответил вместо того старший поляк, не отрывая глаз от, красивого для него, вида Венгрии.       Поля заметил огромный шок на лице друга, который был направлен на его отца. Но младший сначала не понял, чему тот так удивился в доме помимо особы его отца.       — Вен, что-то случилось? — спросил Польша, мимолётно взглянув куда-то за спину ПР и снова переведя взгляд на венгра.       — … И после всего этого твой отец реально хочет, чтобы я не бухал? — с дрожью в голосе произнёс Венгрия и, не отводя глаз от старшего, как можно скорее поспешил прочь из этого дома.