No sweet without sweat

Чиз Сэндвич совершенно свободный пони. В детстве, ещё до получения заветного знака отличия, Чиз ощущал свою неправильность и то, что быть его здесь не должно. Другие пони огрызались, ходили хмурые и совершенно не замечали жеребёнка с пышной гривой и яркой шёрсткой цвета расплавленного сыра. Копыта у мальчишки его возраста давно бы опустились, но Чиз горел единственным своим желанием, и этот тлеющий огонёк всё никак не мог потухнуть: его кьютимарка. До её получения Сэндвич был уверен, что он будет делать самые вкусные сэндвичи с сыром, или сыр с сэндвичами, или сыр в сыре под сыром, потому что… Потому что… Потому что это было в его имени, вероятно. А потом он увидел её. Чиз Сэндвич совершенно свободный, делающий, что он сам хочет, пони. Нет места в его сердце и мыслях кому-то ещё. Но почему-то с того момента розовая макушка незнакомки на мячике поселилась в его памяти навеки. Шарики на её боку, цветные, яркие, как она сама, совершенно точно отражали её сущность: пати-пони. Заводила. Тамада. Как их там ещё называют? Чиз даже не смог спросить, как её зовут, потому что незнакомка розовым ураганом носилась то к одним пони, то к другим, и тогда сам он понял: вот его призвание, вот то, кем он хочет быть! Совсем как она! Она-то уж точно не думала о том, как сбежать из дома, где скоротать время, а её смыслом жизни было одно — чужие улыбки. Совсем скоро Чиз обрёл свой талант, а его смысл жизни стал схож с тем, что был у розовой кобылки. Но больше он её не видел, сколько бы праздников не провёл и в скольких городах не побывал. Известие о новых Элементах Гармонии разнеслось по Эквестрии, когда Чиз устраивал праздник в Лас-Пегасусе для жеребят-двойняшек в честь их дня рождения, и среди шестерых отважных пони жеребец узнал её. Элемент Смеха. Розовая бестия. Пинки Пай. Чиз совершенно свободный пони, со смыслом жизни и работой, но все его мысли теперь были обращены к одной-единственной кобылке, такой, какой больше не было на всём белом свете. Удивительной. Прекрасной. Самой весёлой вечериночной пони, которая могла родиться в Эквестрии. Жаль только, что она не знала о его существовании. Сэндвич понял, что совершил ошибку, увидев на мордочке Пинки полное отчаяние, когда она проиграла дураковаляние. Благо, подруги убедили её, что уходить не нужно, но тогда Чиз даже не знал, что ей сказать. Ведь вся его жизнь буквально была связана с ней, а она встретила его впервые, не считая того давнего праздника. Поэтому Чизом было принято единственно верное, на его взгляд, решение — уйти, как он делал всегда, когда праздник кончался. Чиз Сэндвич совершенно свободный пони с разбитым сердцем и фальшивой улыбкой. А потом пришло письмо. Увидев имя адресанта, вычурное «Пинкамина Диана Пай» и три перевязанных шарика, Чиз открыл письмо так быстро, как не открывал никогда. Ему в лицо сразу же ударила волна конфетти, но даже этот безобидный пранк не расстроил жеребца, а наоборот, рассмешил до слёз. Буквально. — «Привет, Чиз!», — таким же ровным и круглым почерком было выведено пером. — «Если ты не забыл, меня зовут Пинки Пай! Помнишь, мы вместе устраивали супер-мега-ультра крутую вечеринку для моей подруги Рейнбоу Дэш? Так вот, мне очень-очень-очень нужна помощь кого-то сумасшедшего, кого-то как ты!», — Сэндвич не знал, воспринимать это как комплимент или как оскорбление. — «Я хочу закатить супер-мега-ультра крутую вечеринку для своей сестрёнки Лаймстоун, потому что она вредина и злюка, только эта вечеринка должна быть в 20 50 100 раз круче!!! Ты же можешь приехать и помочь мне, Чиззи, пожалуйста-пожалуйста? Жду ответа! С любовью, Пинки Пай». По щекам предательски пополз румянец и улыбка. Чиз прижал письмо к своей груди и счастливо засмеялся: наверное, это был его шанс. А ещё она назвала его «Чиззи». Так что да, шанс точно был. Пинки Пай, безусловно, была самой обворожительной пони, которую Чиз только встречал. Не заметить её в толпе было сложно: кобылка никогда не стояла на месте дольше пяти секунд, а передвигалась она прыжками. Яркая розовая грива выбивалась из общей массы крупными кудряшками, а большие голубые глаза выискивали на вокзале Чиза. Конечно, он приедет, как ещё? — Чиззи! — громко воскликнула она, стоило только Сэндвичу сойти с вагона. — Ты приехал! — в один момент Пинки оказалась рядом с пати-пони, улыбаясь так же широко, как и на их первой встрече. — Привет, Пинкс! — рассмеялся Чиз, отвечая на тёплые объятия кобылки. Вообще-то, она всех обнимала, но это движение чувствовалось по-особенному. — Бежим! У нас куча-прекуча дел! Лайми точно понравится! Это была самая выматывающая, громкая и самая-самая поздравительная вечеринка, какую только закатывал Чиз, даже Эпплузские скачки не смогли бы с таким сравниваться. Пони на каменной ферме семейства Пай, совершенно сером и унылом месте, как и его хозяева, веселились как в последний раз, и смотря на это Чиз понимал, что это — его настоящий талант. — Развлекаешься? — плавно подплыла к жеребцу сестра именниницы, смотря на пунш в его копыте. — Ну, если беседы со стаканом можно назвать развлечением, то вполне! Ты знала, что он вполне сносный собеседник? — Сэндвич заговорил со стаканом пунша о сущности бытия, вызывая у Пинки звонкий смех. — Знаешь, Чиззи, — успокоившись, начала кобылка, с улыбкой смотря на веселяющуюся толпу. — Без тебя бы этого не было. Спасибо тебе. — Пинкс, ты сделала почти всё. Семьдесят процентов так точно! — воскликнул жеребец, переводя взгляд на притихшую Пай. — Ты тоже молодец. — Я не про это. Я про… Я… Думала о тебе всё это время, и… Странно себя чувствую, когда ловлю себя на мысли, что думаю о тебе, представляю тебя, вспоминаю тебя… — Пинки улыбнулась, пока Чиз пытался захлопнуть рот. — Мои вечеринки стали гораздо лучше с тобой, — уверенно, но тихо, приватно произнесла Элемент Смеха и чмокнула Чиза в щёку. — О-о, там пиньятта! Я не могу такое пропустить! — воскликнула кобылка, и тут же от неё след простыл. Пинки Пай такая Пинки Пай. Чиз чувствовал, как горит его лицо всё больше и больше с каждой секундой, и даже холодная подкова собственного же копыта не могла охладить тот жар, что принесла Пинки одним движением, одним поцелуем. И его ведь даже не обсудить с мистером стаканом, потому что тот благополучно валялся на земле, а пунш впитывался в неё же. Ох уж эта Пинки Пай… Чиз Сэндвич совершенно свободный и до чёртиков влюблённый в одну кобылку пони.