자기야

Будильник. Время 6 утра. Пока на улице едва показывается кровавый рассвет, Хан Джисон раскрывает сонные глаза и вынуждает себя встать с уютной и теплой кровати, которая была полной противоположностью погоды за окном. Сони ненавидел зиму, но еще больше он не любил вставать на работу. Работал он, кстати, в полицейском участке, так сказать, мальчиком на побегушках. Но брюнета это больше чем устраивало, по крайней мере платили не копейки и иногда брали на вызовы, что разбавляло рутину. В последнее время участились случаи вандализма в близ лежащих кварталах. Какие-то студенты от скуки били окна, из-за чего Джисона с коллегами начали отправлять патрулировать вечерний город. Также нередко встречались граффити. Хоть Хан и считал это проявлением творчества, на работе должен был придерживаться определенной позиции и выполнять роль ходячего закона. Поднять свою тушку с кровати всегда тяжело, но когда тебе звонит босс и просит в кратчайшее время прибыть в штаб, то тут волей-неволей приходится шевелится. Почистив зубы, проглотив завтрак на ходу, Джи оделся и выбежал на улицу, направляясь к своей машине, купленной родителями на совершеннолетие. До момента, когда компания отца обанкротилась. Это случилось 2 года назад, Джисону было 23, он заканчивал юридический факультет, попутно подрабатывая в участке, где сейчас имел должность. Отец принял на работу парня, который был старше его сына всего на год, но производил впечатление человека, знающего в своей области все от и до. Да, оно правда было так, парень оказался очень образованным, ведь всего за полгода он поднялся до роли заместителя директора. Тогда и рухнул бизнес отца. Оказалось, что этот человек втирался в доверие к многим компаниям, занимал высокие должности благодаря своей дипломатичности, а далее просто напросто обкрадывал их, оставляя ни с чем, как и произошло с компанией Хан. Долго это тогда тянулось: суды, проверки, поиски подлеца, ведь после совершенного преступления он скрылся. Семья Джисона выиграла дело и афериста посадили на 5 лет в колонию строгого режима. Отец пытался вернуть бизнес, но понял, что больше им не горит, решился и открыл продуктовый магазин вместе с супругой. Зарабатывают немного, но сын всеми способами помогает. Хан настолько погрузился в воспоминания, что не заметил как добрался до работы. Оставив машину на парковке для сотрудников, он поспешил в штаб. Здание, за годы ставшее родным. Коллеги, ставшие хорошими товарищами. И босс. Обычно он держал лицо, всегда был спокойным и рассудительным, но сейчас он по какой-то неведомой причине еле сдерживался, чтоб не разнести все в округе к чертям. Значит, спешка Джисона была как никогда кстати. -Доброе утро, босс-с неким волнением в голосе произнес брюнет, оглядывая уже знакомое помещение. Справа стояли стеллажи с книгами, слева расположились полки с фотографиями шефа во время вручения наград за службу. Посреди стоял стол и стул, на котором расположился мужчина лет 45. Он был хорошим, добрым. Ко всем сотрудникам относился с уважением, даже к новичкам-практикантам. Весь коллектив воспринимал как семью. -Если бы оно было добрым, я бы не хотел разнести это здание в пух и прах, — он был явно очень зол, но пока что не объяснил причину. Стоило Джисону открыть рот, чтоб задать соотвествующий вопрос, как мужчина выпалил, -этот мудак сбежал. -Погодите, вы о.? -Хан, я о том, кто разрушил жизнь твоей семьи, -босс продолжал рассказывать, но парень слушал рассеяно, не находя слов, чтоб по должному отреагировать на столь шокирующую новость, — Сегодня ночью ему удалось сбежать из тюрьмы, насколько ты помнишь, строгого режима. Все это время я пытался сесть ему на хвост, но он необычайный слизняк. Патрули продолжают поиски, пока безуспешно. Так вот, Джисон, -брюнет поднял взгляд, наполненный недопониманием и злостью к тому преступнику, — ты в деле? Я, как никто другой, помню, через что вам пришлось пройти из-за него. -Еще спрашиваете, — усмехнулся Сони, в голосе были слышны нотки разочарования, — второй раз он от меня никуда не денется. -Его дело, — мужчина показал рукой на папку, которую Хан знал наизусть, от корки до корки, но пытался затолкать в самый глубокий угол своего сознания и не доставать никогда. Ничего не сказал, он взял кипу документов и, выйдя из кабинета, направился к своему рабочему месту. Присев на стул, он открыл злосчастную папку и, прочитав имя, произнес: -Мы снова встретились, Ли Минхо.