Сквозь время: туда и обратно

      Утро началось не с кофе, а с… — Сижу за-а решёткой в темнице сырой, скормленный в неволе орёл молодой. Мой грустный товарищь, махая крылом, кровавую пищу клюёт под окном… — напевая эти строки уже раз в десятый, Мира наблюдала за реакцией Тошиэ, что снова поставили за ней следить. — Нача-альник, когда завтрак? И не смей мне врать, мой желудок не обмануть!       Маэда, которого эта голосина стала действовать на нервы, что-то сказал. — Мне всё ещё интересно, что это за язык… Хотя, раз в историю вошли как японцы, то может это тот же японский, только немного… Искаверканый? — рассуждая в слух, Мира рассматривала мужчину, будто тот даст ответ. Но его, естественно, не было.       Пока эти двое «общались», в тюрьму нагрянул беловолосый мужчина с длинной косой и очках на переносице. — «Ашалеть, какой красивый…» — неосознанно у Миры полились слюни. Буквально через секунду заметив это, та стала их вытирать. — «У меня точно едет крыша.»       В этот момент те двое что-то обсуждали, а потом Маэда окликнул заключённую. Та подошла к клетке и смотрела на этих обоих. — Здрасте. — нерешительно поздоровалась с беловолосым, на что тот молча хмыкнул. Грубиян. Затем дверцу клетки открыли и позволили Мире выйти наружу. — Эй, а за что меня посадили?       Ответа мало того, что не дождаться, но ещё и руки за спиной зачем-то верёвкой связали. Чертыхнувшись на это, Мирай решила посмотреть куда её проведут, а там уже, если дело будет фиговым, то попытается дать деру. Главное, чтоб не догнали и не убили, и тогда всё будет хорошо. (Это лишь в мечтах.)       В общем так они и оказались в большом зале, где на полу сидели ещё трое знакомых личностей. Посадив девушку на колени прямо посередине комнаты к лицу главного, Тошиэ с беловолосым расселись на свои места. На такой ноте и началось собрание. — «Почему-то это напоминает родительское собрание. О, и ща начнётся их непонятные речи, так?» — думалось Мире и буквально через секунду начала говорить та девушка в зелёном кимоно. Дальше стал говорить Ода, потом тот беловолосый с косой, ржачь Тошиэ и молчание тëмненького. — «А люди этой нации имеют активный акцент, или как правильно? Эмоциональный?» — за всё время их болтания до ушей доходили только чёткие имена «Ода Нобунага», «Хидеëши Тоëтоми», «Ханбей». Пожалуй, только это и было понятно.       За всё сидящее на ровном месте время у девушки затекли ноги и, не выдержав этого, еле пересела в позу лотоса, чуть вновь не шмякнувшись носом в пол. На неё в миг устремилась пять пар глаз и резкое молчание. — А… Мне нельзя было двигаться? Ну извините, мне так сидеть непривычно. — проговорила как ни в чем ни бывало и оглядывала «надзирателей». Как только она замолчала, Ода встал со своего места и сел напротив неё. — «Господи, блять, Боже, что задумал?..»       На лице блондина застыла хитрая улыбочка с прищуром, от которого можно было ни ждать чего-либо хорошего. И снова заговорил. Видимо он сказал что-то очень интересное, раз те четверо сидящих с удивлением смотрели на этих обоих и слышались вопросительные отголоски. Главнокомандующий был беззаботным и что-то легко отвечал, что вводило в ступор Миру. — «Ода Нобунага же был тип диктатором или я с кем-то другим путаю?..»       В один из моментов общения их пятерых, главный обратился к связанной. Поняла она это лишь из-за названного своего имени. Снова пошёл говор и… Фраза похоже была весьма странной, раз те четверо молчали в шоке, а потом что-то стали спрашивать.       Уже не в силах терпеть такую непонятку, Мира опустила голову и резко вскрикнула. Выглядело это задолбающе. Потом подняла голову и стала дёргаться от эмоциональности. — Не понимаю я ничерта! Не понимаю! Понятно?! И вам не понятно… — от безнадёжности хотелось расплакаться, нервы сильно подвели, раз к глазам стали лезть слезы.       Зал окутала тишина и люди между собой стали переглядываться.       На голову Миры положили руку и слегка погладили. Та громко шмыгала носом и часто заморгала, чтоб убрать слезы и сделать картинку четкой. Ода позвал некого Мицунари и что-то ему сказал, тот стал взволнованно как бы отнекиваться. На его спасение оптимистично подняла руку та девушка и певучим голоском, что-то радостно заговорила, то и дело иногда упоминая девушку. — «Меня что, к смерти хотят отправить?..» — молча сидя и порой шмыгая носом, бестия наблюдала за этими типами, а потом взгляд зацепила маленькая пушистая головушка, что так яро стала пытаться обратить внимание девушки на себя. Это была обезьянка. Когда же на неё обратили внимание, та стала выполнять трюки. Выглядело это мило и забавно, аж настроение стало улучшаться. — Очень хорошие трюки… С-спасибо…       От главного послышался смешок и, раз тот заговорил, то Мира наконец поняла, что «Тоукиче» — это имя этой обезьянки. И ещё два имени «Ханбей» и «Канбей». Похоже он им что-то приказал, раз те встали со своих мест и подошли к связанной сзади. Развязав ей руки, её подняли на ноги и стали куда-то вести.       Так Мирай сначала отвели на источники, чтоб отмыть. Служанок ей помочь поставили. Одежду, которая была на девушке, а именно шорты с футболкой по колено, сожгли. Да, вот так просто. Заместо этих лохмотьев ей, на первое время как она поняла, дали какое-то простое однотонное кимоно. После всех этих процедур и учения ходить в сандала, высота которых была лишь чуть ниже, чем у Ханбея, девушку отвели в пустующую комнату. Возможно, она для гостей, но интуиция стала подсказывать, что здесь она теперь будет жить. — Это… Очень мило… — нервно улыбаясь после произошедшего, Мирай посмотрели на этих двоих, что казались, когда стоят вместе, парочкой. — Если бы знала как у вас тут благодарность говорят, то сказала бы… — неожиданно Ханбей что-то быстро сказал, это было одно слово. — Извини, не поняла…       Добродушно улыбаясь, та повторилась. Потребовалось ещё парочку раз повториться, так как Мира хотела запомнить уж наверняка. — А-ри-га-то… Так? — повторяясь уже раз в пятый, на что на каждый раз светловолосая кивала. — «Черт, в озвучках же порой слышала это слово, как не запомнила, пустая ты голова?!»       Наконец уже распрощавшись с этими двумя, у которых имена почти одинаково звучат, Мира закрыла сёдзи и глубоко выдохнула. — Всё же это японский… И как мне его выучить, вопросик… Мм… Можно сначала на слух, а потом пробовать письменно?.. Хороший план. — кивнув самой себе, та стала лезть куда можно и нельзя. Минут через десять, не найдя хоть чего-то интересного, она села на пол и выдохнула. — М-да, ничего интересного, кроме мебели… И окна с дверью.       Сидя посреди комнаты, она стала замечать, что в тишина будто убаюкивала, а адреналин выветрился. Внутри было только спокойствие и сонливость. Встав и подойдя к шкафу, та нашла футон с одеялом и кое-как с горем пополам, но разложила его посреди комнаты. Лишь когда эти две вещи были на месте, та стала искать подушку. Ведь не могли же её оставить без подушки? Как же тогда спать? Обнаружив её в самом углу шкафа и, взяв подушку и закрыв шкаф, повернулась к подобию кровати без ножек и дерева, то увидела сидящего на одеяло енотика. Подпрыгнув на месте, Мира от неожиданности запустила подушку в зверька, тому не повезло и немного с подушкой кубарем покатился по полу. Осторожно подойдя к нему, та только сейчас узнала этого енотика с чайником на спине. — А… А, ой… Г-гомен?.. — неуверенно сказав извинение, если это означает извинение, Мира села на пол, кинув подушку на кровать, а тануки посадили на колени. — Напугал, маленький тануки. Зачем так подкрадываться? В прятки играешь?       У тануки перед глазами звёздочки плясали. Как наплясались, то сразу стал энергичным комочком, что стал говорить настолько быстро, что… Ещё более стали непонятны слова. — Притормози коней, я щас опять сорвусь на эмоциях! — проныла Мира, положив руку на шляпку енотика, призывая остановиться. Обычно этот трюк срабатывает. — Я здесь ничего не понимаю, так как должна понимать тебя, гений пушистых хвостов?       Тануки слез с колен и стал ходить из угла в угол, о чём-то размышляя. — Боже… Ситуация всё плачевней и плачевней… — устало выдохнув на всю эту белиберду, Мира оглядела комнаты, будто в ней можно было найти подсказки. В голове всплывали голоса пятерых мужчин, а потом настала резкая тишина. У тараканов колонка сдохла. — Интересно то, что сначала садили в тюрьму, а теперь комнату дали… Весьма хорошую… Очко чует подвох. Эй, тануки… — глянув на зверька, девушка заметила, что от него и след простыл, — Угу… Пасибааа, что одну оставил. У меня ж щас загоны начнутся!..       Немного полепетав языком, Мирай бухнулась на кровать. Единственное, что про неё можно было сказать, что она мягенькая, несмотря на то, что располагается на полу.       Проснулась спящая красавица на своём любимом диване, окружённой современностью. — С каждым разом всё чу́днее и чу́днее… — сев на пятую точку и свесив ноги, та не поняла прикола в таком чувстве, будто ноги были обвиты тканью, хотя одеяло вообще на полу валялось. Протерев глаза руками и разглядев себя, девушка поняла, что была одета в кимоно из сна, а не в свою домашнюю одежду. — … Не понял…