ζ|||ζ ζ|||ζ ζ|||ζ
Ситуация была просто ужасной. То тут, то там звучал скрежет встречающихся в бою катан, раздавались крики убитых и стоны раненых. Четвёртый отряд бегал от шинигами к шинигами, стараясь спасти как можно больше человек, но толку было мало. Айзен привёл с собой практически всю свою армию, оставив в Уэко Мундо лишь десяток-другой арранкаров, и то на тот случай, если вдруг шинигами решатся напасть на замок в отсутствие основной боевой мощи. Сам Айзен смотрел за происходящим свысока, ухмыляясь и уже предчувствуя победу. Рядовые шинигами проигрывали в силе и численности его арранкарам, капитаны были заняты эспадой, Вандервайс сдерживал банкай Главнокомандующего и собирался вот-вот призвать толпу меносов гранде. Марджела открыл рот, издал непонятный звук, больше похожий на стон ребёнка, и с два десятка меносов гранде вырвались на свободу. Шинигами запаниковали, закричали. И тут раздался взрыв, и первый менос упал, будучи поверженным незнакомым человеком в маске. — Ох, совсем плохо у вас дела идут, — нараспев произнёс он, оборачиваясь. На его лице была маска пустого, которую он, впрочем, убрал одним движением руки. — Совсем без нас ничего поделать не можете. — Хирако Шинджи, — прищурился Главнокомандующий. — Что ты здесь делаешь? Ты нам враг или союзник? — Я не союзник Обществу Душ. Никто из нас, — хмыкнул он, и позади него показалось несколько силуэтов. В них можно было узнать бывших капитанов и лейтенантов Готэя-13, которых считали погибшими. Ямамото нахмурился. — Но мы союзники Ичиго-тян. Выполняем её маленькую просьбу, так что расслабьтесь. Главнокомандующий кивнул, принимая такой ответ. Что ж, не ему удивляться знакомствам, которые вела Ичиго. Появление вайзардов заставило боевой дух всех шинигами возгореться вновь. Казалось, что их чаша весов перевесила, однако не успело пройти и десяти минут, как ситуация вновь оказалась под контролем Айзена: собравшиеся драться против него капитаны и вайзарды отлетали направо и налево, как букашки. — Просто смиритесь с тщетностью своих попыток и сдайтесь, — произнёс он. — Глупо думать о том, что я буду сражаться без своего шикая. Вам не выстоять. Хирако сплюнул кровь, бросая мимолётный взгляд на раненую Хиёри, которая находилась под кидо Хаппи и к которой уже спешил медик из Четвёртого отряда. Затем он посмотрел на капитана Ямамото, который даже шикай активировать не мог, после — на побитых и уставших капитанов, которые пусть и разобрались с эспадой, но уже изрядно устали, затем — на раненых, среди которых лежал бессознательный Укитаке Джуширо с расплывающимся по капитанскому хаори пятном крови, и от этого вида по спине парня прошлись мурашки. Айзену за такое точно конец. И будто бы его мысль была услышана. Только Соске протянул руку в сторону Тоусена, убивая того, как позади него раскрылась гарганта. Огромное духовное давление осело тяжёлым плащом на плечах, рыжая вспышка пронеслась за доли секунды, и мощная волна реацу атаковала Айзена со спины. Все удивлённо задержали дыхание, а Ямамото, Кьёраку, Унохана и вайзарды чуть улыбнулись. — Опаздываешь! — закричал ей Хирако. — Извиняюсь, зачищала Уэко Мундо вместе с друзьями. Улькиорра, зараза такая, оказался довольно силён, — ответил ему звонкий девичий голос. Реацу немного осела, являя высокую рыжеволосую шинигами с двумя чудаковатыми мечами в руках. Оба — чёрные, как смоль, больше похожие на кухонные ножи, чем на мечи. Причём один из них был огромным, размером с рост самой девушки, а второй — коротким, всего лишь с её руку и без видимой рукояти. Шикахушо девушки местами было порвано и потрёпано, незнакомка явно прошла не через один тяжёлый бой. Но при этом уровень её реацу превышал капитанский. Девушка оглядела поле боя глазами, кивая знакомым в знак приветствия и благодарно улыбаясь вайзардам. И тут её взгляд зацепился за валяющуюся Хиёри, которая держалась за кровоточащую рану. Девушка замерла, нахмурилась и скользнула взглядом дальше. Там лежал Укитаке. — Кто это сделал? — спросила она таким тоном, что становилось понятно, что тому, кто сейчас признает свою вину, не жить. — Это был я, — отозвался Айзен. Тот, вопреки силе удара, был жив-здоров. Их взгляды встретились. — Ублюдок Соске Айзен? — уточнила она. — О, верно. А вы, прошу прощения, кто? — Куросаки Ичиго, — ответила она. Это имя ничего не дало ни мужчине, ни тем, кто не был знаком с Ичиго. А вот Хирако и Шунсуй сразу поняли: Айзену ну точно конец. Внезапно девушка чуть обернулась: — Орихиме-чан, солнышко, будь так добра, подлечи Хиёри-чан и Джу-тяна. Урю, Чад, помогите ей добраться до них. Девушка, которая стояла позади Куросаки и которую не сразу заметили, вздрогнула от неожиданности и быстро закивала. Один парень, высокий и в очках, тут же подхватил её на руки и поспешил на землю, к раненым, а второй, с загорелой кожей и кудрявыми волосами, мигом последовал за ними. Ичиго обернулась к Айзену. — Ты поплатишься за то, что тронул то, что принадлежит мне, — мрачно пообещала она, вытягивая руки вперёд и проговаривая буквально по слогам: — Бан-кай. Тенса Зангецу. И если до этого её реацу оседала тяжестью на плечах, то теперь она буквально прижимала к полу, не давая даже вздохнуть полной грудью. Ичиго была в бешенстве.ζ|||ζ ζ|||ζ ζ|||ζ
Айзена, скрученного в бараний рог совместными усилиями Ичиго и Урахары, мгновенно переправили в Готэй-13. Такого же пленённого Ичимару Гина — тоже. Выживших арранкаров по-быстрому добивали, а раненных шинигами — лечили. Куросаки тяжело вздохнула и убрала банкай, возвращая меч в привычный вид двух высвобождённых в шикае занпакто. Рядом тут же материализовались вайзарды с Урахарой, а также её школьные друзья. — В порядке? — спросила она. — Как Хиёри-чан и Джу-тян? — Я залечила их раны, скоро должны прийти в себя, — улыбнулась Орихиме. — А ты как? Не ранена? — Немного, но это не страшно. Куда важнее сейчас другое… Но не успела она договорить, как звучный голос заставил всех вокруг содрогнуться, а прямо перед девушкой появился Главнокомандующий в сопровождении нескольких капитанов. — Ичиго! — произнёс мужчина. — Ну чего тебе, старик? — раздражённо спросила она. — Учти, я пришла сюда не для того, чтобы помочь тебе, а потому, что меня попросил Джу-тян. Но больше не смей пользоваться моим хорошим отношением к нему, я не собираюсь выполнять все твои мелкие просьбы. — Боюсь, иного выхода у нас не было. Ты единственная, кто обладает достаточной силой и кто не видела шикай Айзена, — терпеливо отозвался Ямамото, и несколько капитанов чуть не задохнулись от возмущения: какая-то девчонка, пусть и одолевшая Айзена, смеет разговаривать с самим Ямамото Генрюсаем таким тоном! А тот будто и не замечал этого неуважения! — Мы по-любому собирались наведаться сюда. Провести встречу старых знакомых, так сказать, — произнёс Хирако. — Айзен нам всем поднасрал в своё время. Главнокомандующий смерил вайзардов и Урахару тяжёлым взглядом. — Так вы были живы, — произнёс он, а затем обернулся к Ичиго. — Ты завела себе хороших друзей. Я рад. У Куросаки аж бровь от злости дёрнулась. — Ты рад? Рад?! — разозлилась она, повышая голос. — Да как будто тебя волнует, что происходит в моей жизни! Тебе плевать, с кем я общаюсь и кто мои друзья! — Мне никогда не было плевать, и ты прекрасно это знаешь, — ответил Главнокомандующий. — Вот не надо тут заливать! Не было бы тебе так плевать — нас с матерью бы не отослали в Генсей по какому-то приказу Совета Сорока Шести! Не было бы тебе так плевать — я не была бы разлучена с Джу-тяном, Кьёраку-чаном и Рецу-чан! Да не было бы тебе так плевать — моя мать была бы сейчас жива! Но нет! Ты только об этом своём Обществе Душ и думаешь! Подчиняешься тупым правилам, вместо того, чтобы изменить их, и ведёшь себя как старый козёл! Не успела Ичиго ещё что-то сказать, как к её шее было приставлено аж три клинка: Бьякуя, Сой Фон и Комамура напали незамедлительно. Саму Куросаки это ни капли не испугало. — Придержи говор, девчонка, — угрожающе прошипела Сой Фон. — Не смей разговаривать с Главнокомандующим таким тоном. — Я сама решу, каким тоном мне с отцом говорить, — ответила ей девушка, выпуская реацу и заставляя капитана Второго отряда вздрогнуть от её мощи. — Яре-яре, ребята, разойдитесь, — миролюбиво поднял руки Кьёраку. — Мы все на взводе, но я не советую заниматься членовредительством. Мы итак многих потеряли, лишиться ещё троих капитанов нам сейчас будет ой как несподручно. Тем более, что тогда тебя точно выгонят из Общества Душ, Ичиго-тян. Куросаки вздохнула и кивнула, пальцем отводя в сторону два клинка, приставленных к её шее. Ямамото покачал головой, жестом приказывая троим капитанам отойти от Ичиго. Те подчинились. — Я виноват и перед тобой, и перед Масаки, — признал он, — но это не значит, что я не люблю тебя или не любил её. В Генсее вы были в большей безопасности. — Чушь, — отфыркнулась девушка, скрестив руки на груди, но спорить не стала. Сама понимала, что какой-нибудь Маюри уж точно нашёл бы способ разобрать её по частям и исследовать. — Давайте просто вернёмся в Общество Душ и переговорим там, — предложил Главнокомандующий. — Хирако, тебя и остальных я тоже приглашаю. На том и порешили.ζ|||ζ ζ|||ζ ζ|||ζ
На следующий день погода была просто прекрасной, в противовес тому, что творилось в Обществе Душ, где всю предыдущую ночь устраивались похороны павших товарищей, а также не потухали огни в бараках Четвёртого отряда. Но был во всей этой суматохе и свой лучик солнца: охочие до сплетен шинигами из уст в уста передавали шепотки о том, что спасшая их всех рыжеволосая девушка — дочь самого Главнокомандующего! Строились теории о том, кем же была её мать и почему доселе никто не видел эту Куросаки Ичиго в Обществе Душ. Кто-то говорил о том, что она была незаконнорожденным ребёнком, кто-то — о том, что она великая преступница, а кто-то — что она сама ушла из-за давней обиды. Версий было много, и все они были на слуху. А тем временем главная героиня этих сплетен прогуливалась по улицам Сейрейтея, направляясь к баракам Четвёртого отряда. Во-первых, за долгие сотни лет она ужасно соскучилась по Рецу, а во-вторых, в одной из палат отлёживался её дорогой Укитаке. И так как Унохана сейчас была занята тем, что проводила операцию над очередным пострадавшим, Куросаки сразу же отправилась к капитану Тринадцатого отряда. У самых дверей она услышала приглушённые голоса: это были Укитаке и Кьёраку. — …Ну что за женщина! Вот видел бы ты её, Джу-тян, — произнёс Шунсуй. — Как увидела тебя и Хиёри-тян, раненных и в крови, тут же активировала банкай и бросилась на Айзена. Я её ещё никогда такой злой не видел. — Да скажешь тоже, это по дружбе, — отмахнулся смущённый Укитаке. Голос его был ещё слаб. — Ага, по дружбе, — отфыркнулся Кьёраку. — Она, между прочим, довольно чётко и ясно сказала, что ты принадлежишь ей. Раздался громкий писк — то был в край смущённый Укитаке. Подслушивающая их Ичиго, заалев щеками, мгновенно распахнула дверь, прерывая подколы старого друга. Ещё больше смущаться самой или смущать несчастного Джуширо ей не хотелось. Шунсуй мгновенно обернулся к двери и замолк. Правда, ненадолго. — О, Ичиго-тян! С вечера не виделись! Яма-джи совсем нас загонял, — пожаловался он. — Так тебе и надо, бездельнику, — шутливо ответила девушка, проходя в палату и поворачивая голову на фигуру, закрытую белым одеялом. — Хэй, Джу-тян, неужто прячешься от меня? — Д-да не прячусь я, — отозвался мужчина, опуская одеяло и неуверенно глядя на Ичиго. Та на секунду застыла, а потом, широко улыбнувшись, бросилась к нему с объятиями. Шунсуй засмеялся, но и он в следующий момент был повален на кровать и стиснут в стальной хватке. — Как же я соскучилась по вам, вы даже не представляете! — радостно заверила она. В ответ оба капитана неразборчиво захрипели, и только тогда Куросаки отпустила их. И тут её привлекло нечто странное в Укитаке. Взяв его за руку, она пропустила в его тело свою реацу, а потом удивлённо захлопала глазами. — Джу-тян! — прошептала она, во все глаза глядя на мужчину. — Сработало! Оно сработало! — Что сработало? — не понял Кьёраку, и Ичиго обернулась к нему с полными радости глазами. — Отрицание Орихиме-чан. Орихиме-чан своей силой может отрицать что угодно! Она способна даже оторванные конечности восстанавливать! — горячо зашептала она и вновь посмотрела на Укитаке. — Мы не думали, что это сработает, потому что у её силы есть ограничения. А ты, ну, был рождён больным. Но это сработало. Джу-тян, это сработало! Орихиме-чан смогла! Она отрицала твою болезнь и тем самым смогла излечить тебя! Ты полностью здоров! Глаза капитана Тринадцатого отряда округлились от удивления, а сам он не смог ни слова сказать. Столько веков мучиться от болезни, страдать из-за слабого тела и стабильно раз в неделю соблюдать постельный режим, чтобы в один миг вот так просто излечиться. — Так не бывает, — не поверил он, а Куросаки покачала головой. — Бывает, — заверила она, сжимая чужую ладонь в своей. — Всё бывает. Надо просто поверить. Она не собиралась рассказывать о том, как веками бродила по Генсею в поисках того, кто смог бы излечить её возлюбленного. Главное, что в конечном итоге она нашла такого человека.ζ|||ζ ζ|||ζ ζ|||ζ
Первая неделя после победы над Айзеном прошла в спешке и куче работы, однако когда с основными проблемами было покончено, нашлось время и для менее срочных дел. Так, Главнокомандующий отругал нескольких капитанов за потерю хаори, обсудил с Советом Сорока Шести новое положение Ичиго в Обществе Душ и, наконец-то, позвал дочь на разговор. Лейтенант Сасакибе обеспечил их всем для пикника в чайном домике в поместье Ямамото, и Куросаки, которая всё это время жила в бараках Тринадцатого отряда с разрешения Укитаке, спустя семь сотен лет вернулась в родовое поместье. — Здесь всё так же, — с некой долей ностальгии произнесла она, заходя в чайный домик и встречаясь взглядом с отцом. — Что ты хотел от меня? — Присядь, пожалуйста, — попросил он. Ичиго повиновалась, но оставалась напряжённой, готовой в любой момент сбежать прочь. — Сперва я бы хотел поблагодарить тебя. За Айзена и Джуширо. — Джу-тян попросил меня разобраться с этим Айзеном — вот я и разобралась, — пожала девушка плечами. — А вот что касается болезни Джу-тяна, так я давно искала способ излечить его. — Он мой дорогой ученик, — кивнул Генрюсай. — Я всегда переживал о нём и о его здоровье. Мимихаги-сама, конечно, поддерживал его, но я всегда боялся, что однажды его благословения окажется недостаточно. — Как мило, что хотя бы о нём ты переживал, — усмехнулась Ичиго. — Мама была бы счастлива узнать, что у тебя ещё осталось сердце. Главнокомандующий тяжело вздохнул. Взяв в руки чайник, он неторопливо разлил свежезаваренный чай в две небольших чашки, а затем пододвинул одну из них дочери. Та приняла её, какое-то время посверлила напиток тяжёлым взглядом, но всё же в конечном итоге пригубила его, поморщившись от того, насколько горячим он был. — Мне жаль, — с долей раскаяния в голосе признал Генрюсай. — Масаки была моей первой и единственной любовью. Ради неё я нарушил все ведомые и неведомые правила шинигами. Я был готов защищать её, а потом и тебя с Карин и Юзу до самого конца. И именно поэтому я отослал вас на Грунт к родителям Масаки. — Ты был достаточно уважаем в Обществе Душ, чтобы не пришлось отсылать нас, — заметила Ичиго. — А в доме бабушки и дедушки нас ненавидели и презирали. Мы были грязными полукровками, нас собственная бабушка называла щенками подстилки шинигами. Нас ни во что не ставили. Мы выживали, а не жили. Нам пришлось бежать и перебираться из одной провинции в другую, обходить стороной войны в людском мире и менять дом каждые десять лет. Мы были беженцами и остаёмся ими до сих пор. — Мне жаль, — вновь повторил мужчина, — но даже ваши перебежки были безопаснее, чем жизнь здесь. Война с квинси тогда только-только закончилась. Вы могли стать козлами отпущения для выживших, ты даже не представляешь, что вам бы пришлось пережить здесь. Не факт, что вы бы даже выжили. Масаки понимала это. Она сама решила уйти в мир живых. А я не мог пойти с вами, я должен был обеспечить вашу неприкосновенность здесь. Ичиго опустила взгляд на чашку в своих руках, грея о горячие бортики отчего-то ледяные ладони и стараясь подавить тот ком чувств и эмоций, что поднялся из самого живота и застрял в горле. Она знала, что отец был прав, знала, что он на самом деле любил и её, и Карин, и Юзу, и Масаки, но жгучая обида от того не уменьшалась. — Ты мог бы прийти, когда мама умерла, — прошептала она, и складка меж её бровей стала лишь глубже. — Она же не просто так погибла! Ты хоть знаешь, что произошло тем вечером?! — На неё напал пустой, — кивнул Главнокомандующий, не отводя твёрдого, но печального взгляда от стана дочери. — Пустой — и всё? — усмехнулась Куросаки. — Ты думаешь, она не смогла бы защититься от какого-то пустого? Моя мама? Не смеши! — Глубоко вздохнув, девушка на секунду прикрыла глаза и произнесла следующую фразу таким тоном, будто выносила пожизненный приговор: — Это был Аусвелен. Генрюсай резко побледнел и вскочил на ноги, неверяще глядя на свою дочь. Масаки Куросаки была чистокровной квинси, однако во время беременности Ичиго на неё напал пустой, от которого она не смогла полностью защититься с помощью блюта. Пустой заразил её, однако её дочь неведомым образом перетащила это заражение на себя, чем изменила саму структуру своей души, из-за чего теперь одним из её Зангецу был пустой. Сама Масаки всё же пострадала от заражения: её реацу стала плохо контролируемой, иногда скакала, порой невольно вырывалась из тела. Аусвелен, проведённый семь лет назад, болезненное тело и нападение Великого Удильщика стали причиной её трагической кончины. Главнокомандующий Готэя-13 даже не знал, что хуже всего в этой новости: правда о смерти любимой жены, затяжная болезнь Юзу, которая теперь была позади, или вероятность того, что старый враг, Яхве, всё ещё жив. А Ичиго продолжила: — В тот день мы все, я, Юзу и Карин, ощутили Аусвелен. Мы с Карин его пережили, он не забрал у нас ни капли силы, однако Юзу сильно пострадала, но, к счастью, выжила. И ты бы знал об этом, если бы хоть иногда интересовался нашей жизнью. — Нам надо созвать срочное собрание капитанов, — напряжённо произнёс Ямамото. — Окстись, не стоит так спешить. Яхве, может, и жив, но вряд ли готов нападать на Общество Душ прямо сейчас: ни я, ни девочки не чувствуем его полноценного присутствия. Он не восстановил свои силы. Ему нужно время. Лучше пока закончи все дела с Айзеном и начни укреплять Готэй-13. — Но капитаны должны знать. И у нас как раз есть три вакантных места, — намекнул он. — Что же изменилось за семьсот лет, если теперь Общество Душ и Совет Сорока Шести готовы принять нас аж на такие должности? — Изменилось само Общество Душ, ты также спасла его. И полностью поменялся Совет Сорока Шести. Ичиго поджала губы. Отец наконец-то захотел, чтобы они вновь стали семьёй, но она не была уверена, что её сёстры захотят того же. Они провели с Генрюсаем не так много времени, как она, а потому и не чувствовали столь сильной эмоциональной привязанности к нему или к этому месту. — Я спрошу у них, но не думаю, что они захотят стать капитанами. Лучше предложи вакантные места Шинджи и остальным, — вздохнула девушка, допивая остатки чая и поднимаясь из-за стола. — А что насчёт тебя? Куросаки помедлила с секунду, а потом чуть улыбнулась: — В мире живых у меня есть жизнь девочки-старшеклассницы и друзья. Но здесь у меня моя семья: Джу-тян и Шунсуй-кун, а ещё ты. Я слишком долго мечтала вернуться сюда, чтобы теперь променивать эту возможность на какую-то старшую школу. — А место капитана? — Боюсь, я буду слишком безалаберной. Лучше назначь меня в Тринадцатый отряд. Ямамото усмехнулся в усы, глядя на то, как его дочь направляется к выходу из чайного домика. Ичиго выросла, и теперь он ясно это видел, хотя в его восприятии она навсегда останется той малышкой, которая вырезала для него кривые фигурки всей семьи из дерева. — Не могу ничего обещать, — тепло сказал он напоследок. — И ещё кое-что. Тебе плевать на мои слова, но я хочу, чтобы ты знала, что я благословляю тебя и Джуширо. — Ты прав, мне плевать. Однако… спасибо, — неожиданно даже для самой себя сказала Куросаки. И исчезла в сюнпо.ζ|||ζ ζ|||ζ ζ|||ζ
Догоняющего её Укитаке Ичиго увидела практически сразу. Настроения у неё не было от слова «совсем», а выслушивать оправдания действиям её отца со стороны возлюбленного ой как не хотелось. Тем не менее она остановилась, резко развернулась лицом к подбежавшему капитану и скрестила руки на груди. — Если ты собираешься читать мне тираду о том, что иного выхода нет, то, клянусь, я сбегу раньше, чем ты успеешь открыть рот. А потом натравлю на тебя твоих третьих офицеров, — пригрозила девушка. — Но… Я не собирался? — скорее спросил, чем утвердил мужчина. — Главнокомандующий и правда поступил не очень хорошо. Ты не хотела это место, а в итоге… Куросаки заскрипела зубами. Всего пару минут назад прошла официальная церемония назначения её, Шинджи и Роджуро на места капитанов Девятого, Пятого и Третьего отрядов соответственно. И если вайзардов о церемонии предупредили, то её — нет. Лейтенант Сасакибе просто вызвал её в бараки Первого отряда, после чего повёл в сторону комнаты для собраний и впихнул внутрь, где уже Генрюсай передал дочери её новое хаори. И вот вроде бы, с одной стороны, отец прислушался к её предложению укрепить Готэй-13 и взять на вакантные места вайзардов, а, с другой, всё равно поступил по-своему и подложил ей свинью. У Ичиго не хватало злости. И очень не вовремя под руку подвернулся Укитаке, на которого она меньше всего хотела бы срываться. — Просто скажи, зачем шёл за мной, и оставь меня в одиночестве, — устало попросила она. — Мне ещё знакомиться с новым отрядом и терпеть постоянные сравнения с тем долбаным предателем Тоусеном. Укитаке неловко улыбнулся и почесал в затылке, переминаясь с ноги на ногу. Куросаки мгновенно заметила, как у мужчины покраснели щёки, а взгляд забегал туда-сюда. Внезапная догадка озарила её, и сердце встрепыхнулось в груди. Настроение резко стало лучше. — Это… Я… — кашлянул он. — Я хотел бы… Ну… Хотел бы… Ты знаешь, ты одолела Айзена. Хотя, конечно ты это знаешь, ты же там присутствовала, какой же я идиот. Так вот, ты его одолела, и ребята, ну… Они хотят устроить празднование, а Главнокомандующий разрешил, сказал, что надо отдохнуть, да и нечасто у нас тут праздники… Так вот, будет вечеринка, фейерверки всякие разные, и ты… Ну, точнее, я… Я хотел бы… Как бы сказать? Я пропустил предыдущие фейерверки из-за болезни, а в этот раз чувствую себя хорошо, поэтому хотел бы посмотреть их. И ты… быть может… Ну, если захочешь, конечно, но поэтому я и пришёл тебя спросить, и я… Ичиго с трудом сдерживала лёгкий смех, рвущийся из груди. Смущённый Укитаке Джуширо, который никак не может позвать её на свидание, — это что-то с чем-то! — Ты хочешь пойти со мной полюбоваться фейерверками? — подсказала девушка, чуть склонив голову к правому плечу и нежно посмотрев на возлюбленного. Тот застыл на пару секунд, а потом его лицо озарилось от радости и он быстро-быстро закивал. — Тогда, получается, свидание? — Если ты не против, — улыбнулся капитан. — Ох, Джу-тян, я никогда не буду против сходить с тобой на свидание. И даже не на одно, — заверила его девушка, а затем подмигнула: — Зайдёшь за мной завтра? Боюсь, Юзу нарядит меня в такое кимоно, что без твоей помощи я никак не дойду до главной площади. — Я зайду за тобой в пять, — радостно выдохнул Укитаке. — Я буду ждать, — пообещала Ичиго, сделала шаг вперёд, привстала на цыпочки и чмокнула возлюбленного в щёку. — Только не опаздывай. — Не опоздаю. Больше ни за что не опоздаю, — поклялся он. И Ичиго поверила ему.