***
Кейске сидит на кухне, где царит полная тишина. С момента происшествия с Майки прошли почти сутки. Все это время их новая знакомая не приходила в себя. Мицуя не отходил от девушки ни на шаг все это время, проверяя ее состояние. Над ссадинами на лице Баджи заботливо похлопотал Чифую, хотя брюнет долго и громко отказывался, говоря, что от пары царапин не умрет. Но в итоге Кейске сидит на жопе ровно, с лицом, полностью обклеенным цветными пластырями. Мальчишка провожает взглядом Такаши, что, как мамочка-кухарка заботливо несет на подносе еду в комнату бессознательной девушки, и, тяжко вздыхает. Атмосфера в доме после неожиданного приступа бешенства у Майки однозначно тяжелая, и забивают последние гвозди в ее крышку гроба бессознательная тушка на втором этаже, и не проронивший ни словечка со вчерашнего дня младший Сано. Даже когда пришел в чувства и схлопотал от Баджи пару ударов в лицо. Ни слова не вымолвил. Сидит, как истукан, гипнотизирует взглядом место, где раньше стоял старенький телевизор. И это еще полбеды. Ни в чем не повинные Луна и Мана, что стали свидетелями потасовки, ведут себя тише воды, ниже травы. Сидят, трут красные от слез глаза, и изредка спрашивают у брата, как себя чувствует девушка. Н-да, не такого Кейске ожидал, когда их ряды выживших пополнились, однозначно не такого. Сверху послышался громкий и завывающий плач. В сторону звука перевели взгляд абсолютно все, но никто не сделал и шагу в ту сторону. Спустя минуту, поджимая губы, с пустыми руками спустился Такаши. Никто не решался нарушить и до этого опустившуюся на их плечи тяжким грузом тишину. Все молчат, и ждут, пока Такаши заговорит первым. Но парень как назло молчит, хмурится и поджимает губы. Шиничиро не выдерживает первым. -Как она? — Срывается с губ брюнета, и Кейске честно сдерживает себя от смешка. А по вою на втором этаже и исключительно мрачному ебалу Мицуя что, не видно, насколько хуево? Баджи трясет головой, отгоняя заполонившие роем голову мысли, стараясь не пропустить ни слова, что проронит его друг. — «Очень плохо» — мягко сказано… — Хмуро вещает Такаши. По тому, как он кусает губы, и сжимает кулаки видно, что хочет сказать что-то еще, потому никто не спешит перебивать. — Кажется, получила какую-то серьезную травму головы. Кейске периферийным взглядом подмечает, как вздрогнул Майки после этой фразы. Значит, слушал все это время, а не изображал безучастный предмет мебели. Что ж, уже неплохо. Оторваться от безмолвного и незаметного наблюдения за Манджиро брюнета заставляет голос Дракена. — Что случилось? — Баджи переводит взгляд на блондина. Казалось, он сидит в расслабленной позе, и выглядит безучастно, но по ходившим желвакам и изредка нервно подергивающейся ноге Кейске заключает — Кен чертовски волнуется, но не хочет этого показывать. Кареглазый мысленно улыбается, делая пометку в памяти тонко намекнуть об этом Ани, когда она поправится. Он уверен, ее это обрадует, так как девушка имела интерес к его долговязому другу, который не очень умело, но пыталась скрыть. Кейске одергивает себя от повеселевших мыслей, и сосредотачивается на разговоре. Порадовать девчушку — это замечательно, но он потом успеет. Сейчас на первом месте стоит ее здоровье. Что там сказал Такаши? Серьезная травма головы? Кейске хмурится. Как он это определил? Никто из парней в этом доме не был силен в медицине, но если Мицуя сделал такое заключение, значит, проблема явна очевидна. И это плохо. Как лечить ее в этом кишащем живыми трупами городе? Реально ли найти врача? Других выживших? — У нее визуальные галлюцинации… — Поясняет парень, нахмурившись и отведя взгляд в сторону. Явно что-то недоговаривает. Вопрос только что, и насколько серьезно то, о чем он умалчивает? Кейске дает себе пару секунд на раздумья, и все-таки решается задать вопрос. — Какие именно галлюцинации? — Судя по скорчившемуся Такаши, именно в том, что девчушка начала видеть и сокрыта вся проблема. Блять, ну не ужастики же ей мерещатся? У них вне стен дома живой фильм ужасов, так что вряд ли это кошмары. — Она видит вместо меня Майки. — Пробурчал Такаши. Если честно, то такое Кейске даже представить не мог. Судя по вытянувшимся лицам друзей, они — тоже. Серьезно? Она настолько испугалась Майки, что после потасовки поехала головой настолько, что он мерещиться ей везде? Ну и история… Кейске тяжело вздохнул, зарываясь пальцами в волосы. Серьезно, это ведь даже звучит как бред. Это не может быть правдой. Возможно, она просто в шоковом состоянии после пробуждения, или как там эта вся медицинская лабуда называется, хер ее знает. Девчушка должна прийти в себя спустя какое-то время. Нужно просто подождать, он практически уверен в этом.***
Я просыпаюсь медленно, как будто продираюсь сквозь пелену чего-то тягучего и тяжелого. Собственное тело, будто ватное, болит и немеет на кончиках пальцах, неприятно покалывая. С трудом подняв все тело тряпичными руками, гляжу в окно, на свет заходящего солнца. Его теплые лучи приятно скользят по коже, и я жмурюсь, отмечая резь в глазах, как будто песка насыпали. Предпринимаю попытку с шумом втянуть носом воздух, и захожусь в кашле из-за боли в саднящем горле. Ну да, не успела отойти от удушья, так еще и выла после этого так, что голос сорвала. Задумчиво перевожу взгляд на остывшую еду, что Такаши заботливо принес сюда на подносе, и оставил для меня. Странно, совсем не хочу есть. Только пить. Добираюсь до остывшего зеленого чая ползком, и жадно припадаю к напитку. В этот самый момент дверь отворяется, и я натыкаюсь взглядом на мой личный кошмар. Теперь Майки значительно выше — у него худое поджатое телосложение, а облачен он в комбинезон и белую футболку. Я крупно вздрагиваю всем телом, и стакан выпадает из вмиг послабевших рук. Под кожей, у самого горла что-то неприятно копошится, затягивая шею будто удавка, и я чувствую, что не могу дышать. Знаю, что не прошло и минуты, знаю, что это не может быть Майки — ему нет до меня дела, но подсознание травит похлеще токсинов, рисуя фантомные прикосновения обезображенных монстроподобных ладоней, сжимающих мое тело в свои огромные куски, чтобы разорвать, проглотить целиком. Не замечаю обеспокоенного взгляда черных глаз, которым одаривает меня кто-то, под личиной Манджиро. Вижу лишь картину, что четко рисует мне мое воображение: звериный оскал, кровожадный взгляд, и руки, что тянутся в попытке завершить начатое — наконец лишить меня жизни. Прихлопнуть, будто надоедливую мошку. А я застыла, не в силах сопротивляться. Я даже глоток воздуха сделать не могу, чувствуя лишь, как картинка монстра перед глазами расплывается из-за пелены слез, и успеваю заметить, как мой личный монстр ругается матом, и его черная короткостриженная макушка скрывается за дверью. Но разве волосы моего кошмара не светлые?.. И в этот момент, мир будто сняли с паузы. Я делаю первый пробный вдох. Чувствуя, как от хлынувшего в мозг кислорода начинает болеть голова, я едва держу свое тело в полу-сидячем положении, кое-как доползая до футона, и падая на него полностью обессиленной. Прикрываю глаза на миг, и горячие слезы вновь текут по моему лицу, когда я снова медленно засыпаю.***
Кейске жует лапшу быстрого приготовления, когда Шин, матеря кого-то, на чем свет стоит, спускается вниз. Видимо, девчушку навещал. С шумом втянув лапшу, брюнет провожает взглядом старшего Сано. Парень подходит к холодильнику, и вытаскивает из него банку пива. Рядом сидящий на стуле Вакаса прихлебывает пиво из металлической банки, и красноречиво смотрит на Шиничиро. -Ну? — Начинает разговор Имауши, отпивая пиво. — Убедился? — И смотрит на друга с укором. Шиничиро снова матерится, прикрывая глаза. Честно говоря, поверить Мицуя было сложно. Никто из них не был силен в медицине, и потому не понимал, как подобное могло случиться с их новой знакомой. Но Кейске понял, что Такаши не врал — это было видно по тому, какое сильное впечатление на Шиничиро оставила после себя встреча с девушкой. — Я даже вспоминать не хочу, каким взглядом она на меня смотрела… — Бормочет Шиничиро, припадая к банке пива. — Почувствовал себя монстром каким-то. Я надеюсь, она не тронулась умом… И на кухне повисает тишина, нарушаемая лишь звуками кушавшего лапшу Кейске, и пьющих друзей. М-да, все надеются, что девчушка не поехала головой. Возиться с такой проблемой в мире апокалипсиса — почти самоубийство. Но и бросить ее никто не сможет. По-крайней мере, пока не станет выбор между тем, чтобы спасти своих, или чужую… Кейске чертыхается, отставляя тарелку с лапшой. И че за хуйня у него на уме? Когда на свете творится такой пиздец, человечность — единственное, что дарит надежду. А он в голове уже почти похоронил новую знакомую. Так дела не делаются. Лучше подумать о том, как вытащить ее из этого состояния полубреда. Или подождать. В конце концов, всего несколько часов прошло, как она очнулась. Может, в себя придет?..***
Я не знаю, что мне делать. С момента моего первого пробуждения прошло трое суток. И все это время я провалялась в комнате в полном одиночестве. Я бы и рада, будь кто рядом, но стоит только лишнему человеку зайти в комнату — во мне будто что-то замыкает. Вижу кошмары наяву, из-за чего, возможно, аппетита совсем нет. Изредка только хочется пить. За три дня меня пару раз навестил Майки — каждый раз абсолютно разный. Но делать выводы о том, кто скрывается под личиной нарисованного моим воображением Майки, удается только после пары часов, прошедших с его визита. Все остальное время меня просто не отпускает паника. И, сделав очевидные выводы, понимаю, что заходили ко мне Шиничиро, Такаши и Вакаса. И, в принципе, понятно, почему эти трое. С первыми двумя у меня высший любовный процент, а последний хоть мало-мальски, но печется обо мне с самого появления в доме. Сегодня начался четвертый день, именуемый моим личным адом. Я осталась в изоляции в собственном сне, пошедшим по пизде с самого момента шифтинга. Какая же я идиотка, что полезла творить нечто подобное, поверхностно разобравшись во всем! Теперь даже понятия не имею, как выбираться из плена собственного мозга, который постепенно превращает осознанный сон, созданный ради любви и счастья, в сущий ад. Я сижу на футоне, и вяло смотрю на поднос с едой, оставленный на пороге. Думаю, Такаши тот, кто приносит мне еду, и уносит ее обратно, пока я сплю. Заботится и беспокоится. От осознания этого я улыбаюсь, и тянусь к стакану чая. Еще теплый. Скашиваю взгляд на тарелку с едой. Рис с кари выглядит аппетитно, но у меня даже слюна не выделяется. Не смотря на то, что голодаю я уже прилично. Допив чай, я ставлю его обратно на поднос, и шустро отварив дверь, выставляю поднос снаружи. Простите ребята, за то, что я такая обуза для вас. Мало того, что фактически на шею села, и на меня тратят драгоценный провиант в зомбиапокалипсисе, так я его еще и не ем. Удрученно вздохнув, я замечаю краем глаза одиноко лежащий в углу комнаты рюкзак. Что ж, пока я на стену от скуки не полезла, может, хоть в нем пошарюсь? Осторожно встаю на ноги, и, на шатающихся ногах дойдя до рюкзака, плюхаюсь рядышком, расстегивая молнию. Снова перебираю содержимое, как в первый день, когда только попала сюда. Понимаю, что ничего не изменилось. Буравлю взглядом пару батончиков, и, не чувствуя голода, решаю уделить свое внимание своему розовому дневнику. Я помню его. Тетушка подарила на Восьмое Марта, потому что когда увидела его, сразу подумала обо мне. Внутри красивые разноцветные страницы на любой вкус: космос в фиолетово-розовых оттенках, зелено-желтых, разлинированые страницы, в клеточку, и чистые. Листаю первые пару страниц, мельком пробегая по ним взглядом. Прыскаю, когда нахожу последнюю исписанную из начальных страниц, посвященную моему обоготворению Кена, и усыпанную огромным количеством стикеров. Перелистываю на следующую страницу, где я уже точно ничего не писала, и обомлеваю. На розово-фиолетовой страничке с принтом космоса, черными печатными буквами выведено:Список фаворитов: Такаши Мицуя — Любовь: 53%, Яндере: 6% Шиничиро Сано — Любовь: 32%, Яндере: 0% Кейске Баджи — Любовь: 6%, Яндере: 0% Мацуно Чифую — Любовь: 3%, Яндере: 0% Казутора Ханемия — Любовь: 2%, Яндере: 35% Кен Рюгудзи — Любовь: 0%, Яндере: 15% Манджиро Сано — Любовь: -69%, Яндере: 77%
— Что это за хуйня?.. — Бормочу я, сжимая в руках листы дневника. «Если выражаться простым языком, то это твой любвиметр с целями захвата» — Печатные буквы красивым курсивом рисуются прямо на моих глазах. Я вздрагиваю, и, выронив дневник из рук, смотрю, как предыдущая надпись бледнеет, становясь серого оттенка, как прочитанное сообщение, и под ней рисуется новая — «Эй, можно и поаккуратнее, больно вообще-то!..» Проходит пару секунд, после которых меня пробивает на «хи-хи». Я смеюсь, зарывшись руками в волосы, и вымученно стону. — О Боже, да что еще в этом сумасшедшем сне произойдет? Мне сейчас к пошедшему по пизде шифтингу, закончившемуся зомби-апокалипсисом, и начавшимся визуальным галюнам только чего-то вроде системы с выдачей заданий и поощрением за их выполнение не хватает! Что будет дальше, а?! — Пыхчу я, и пару раз со злости бью о половому покрытию возле дневника. Пыхчу, зло фыркая, и наблюдаю, как предыдущая надпись вновь сереет, и рисуется новая: «В твоей шизе виновата только ты, позволь заметить.» Я почти слышу насмешливый женский голос, который произносит это. Возмущенно, со смешков выдыхаю. Она серьезно?! Виновата в том, что сон пошел по пизде, виновата в том, что Майки на меня тригерит, что он чуть меня не убил, что у меня теперь галлюцинации?! Прежде чем я успеваю возмутиться, и только открываю рот, появляется новая надпись: «Просто признай, что ты всегда ненавидела Майки. А все происходящее — твой сон. Ты же знаешь, что сон, особенно осознанный, полностью подчиняется твоему разуму. Майки сейчас — плод твоего сознания, и он чувствует подсознательно, что неприятен тебе.» Я попыталась было возмутиться, но затихла, понуро опустив голову, даже не начав. Не то, чтобы я ненавидела Майки. Просто…винила его когда-то? Прямо сейчас даже не могу описать свои чувства. Манджиро — тот персонаж, к которому я испытывала самые смешанные чувства из всех персонажей тайтла. Жалость, гнев, неприязнь? Вздохнув, успокаиваюсь. В конце концов, моя неприязнь к нему была обусловлена отчасти и тем, что я видела в его поступках себя. Вымучено улыбаюсь, глядя на страницы раскрытого на полу дневника. — Я не хочу его ненависти, и не ненавижу его. Как мне налаживать с ним отношения, когда его любовный интерес больше чем в половину в минус ушел? — Бормочу устало, скосив взгляд на почти зашедшее за горизонт солнце. — И как от галлюцинаций избавиться? «Позже обсудим. К тебе гости.» — Послужило мне ответом, когда я вернула взгляд к страницам дневника. Какие к черту гости, пока у меня галюны? Снова минус нервные клетки? Я зло бормочу, закрывая дневник, и пихая его обратно в рюкзак. Именно в этот момент, я услышала громкие крики поднимающиеся ко мне вверх по лестнице. Дверь вишибают с ноги, и на меня смотрят разъяренные карие глаза. Черные волосы парня были собраны в две неряшливые косички, и от недоброго оскала на его лице сверкали белые клыки. Луна с Маной постарались» — успеваю подумать я, прежде чем перевожу взгляд на злую мину на лице моего посетителя. Это был Кейске. Кейске Баджи. Осознание накрывает с головой, и я в шоке раскрываю глаза, пялясь на злого как черт Баджи. Ни Мицуя, ни Шиничиро, ни Вакаса, вместо лиц которых я видела свой кошмар наяву. Это был Баджи Кейске. И я видела его лицо перед собой более, чем отчетливо. — Слышь, блять, если ты не сожрешь это, я запихаю ебаный кари в твою глотку насильно. Под глазами у Такаши мешки такого размера, что в них можно будет тебя похоронить, когда ты откинешься от голода. И меня заебало видеть эти кислые рожи вокруг. — Ворчит он, все еще стоя на пороге, и выглядит уже более спокойным после своей тирады, чем секунду назад. -Баджи?.. — Шепчу я на выдохе почти восторженно. Вот это дневник-терапия, галюны проходят после первого сеанса. А можно такой же результат с физической нагрузкой, при похудении? От собственной шутки в голове, и вида наконец кого-то кроме Майки, губы расплываются в улыбке, а по щекам текут слезы облегчения, и Кейске смотрит на меня как на в край ебнутую: с опаской и совсем спокойно. Осторожно закрывает почти выбитую им с ноги дверь, и мнется с подносом наверняка остывшего кари, которое я не стала есть получасом назад. Потоптавшись под моим облизывающим его с ног до головы взглядом, кареглазый прокашливается, и выдает, видимо, первое, что пришло в голову: -Может, съешь хотя бы напополам? — Звучит как торг с маленьким ребенком, и я заливисто смеюсь. Да, всегда мечтала поесть с Кейске напополам. Правда, лапшу, а не кари, но это такие мелочи теперь, правда? Список фаворитов: Такаши Мицуя — Любовь: 53%, Яндере: 6% Шиничиро Сано — Любовь: 32%, Яндере: 0% Кейске Баджи — Любовь: 6%, Яндере: 0% Мацуно Чифую — Любовь: 3%, Яндере: 0% Казутора Ханемия — Любовь: 2%, Яндере: 35% Кен Рюгудзи — Любовь: 0%, Яндере: 15% Манджиро Сано — Любовь: -69%, Яндере: 77%