А в ответ тишина...

Поздний вечер. На часах давно перевалило за полночь, а хирург Тульской больницы только возвращалась домой. Королëвой пришлось мотаться до позднего времени, потому что была сложная операция. Парню еле жизнь спасли. И вот идя домой через парк, она услышала крики. Не просто крики, а крики девушки. Любой бы здравомыслящий человек вызвал полицию и не стал бы вмешиваться, но не наша Евгения Павловна. Она рванула на крики и увидела толпу подростков, которые избивали девушку по младше. — а ну разбежались все! Иначе щас полицию вызову! Парни испугавшись незнакомого человека рванули куда глаза глядят подальше от взрослого человека. Молодая девушка на вид 15-16 лет начала отпалзать к дереву, держась за голову. — девушка, с вами всë в порядке? — ну зачем, зачем вы полезли? — чуть ли не плача ответила девушка, вместо благодарностей. — вы только хуже сделали. — как тебя зовут? — какая вам разница? — мне просто интересно. — Соня. — тебе лет 15, да? — 16, неделю назад исполнилось. — значит так, Соня. Время не детское, поэтому сейчас идëм ко мне домой, а там уже разберëмся что с тобой делать. — никуда я с вами не пойду! — Сонь, послушай меня. Ты в одной футболке и шортах, тебе вот самой не холодно? — нет, не холодно. — я вижу, как не холодно. Ты вся дрожишь. Пойдем чаем горячим напою. Да и вон у тебя лоб разбит, надо перемотать бинтом. Сейчас я тебе ничего не скажу, надо на свету посмотреть. — ладно, уговорили. Только попить чай, не больше. — договорились. *** Зайдя в квартиру, Королëва пошла ставить чайник. В прихожей стояла девушка и не знала куда себя деть. — ты чего? Сходи руки помой и приходи на кухню. Я тебя там буду ждать. Повторять дважды не пришлось. Кареглазая девушка выполнила все поручения и через 5 минут сидела за столом. Евгения разлила по чашкам кипяток и поставила на стол. — ты с сахаром или без? — с сахаром, две ложки. Старшая девушка насыпала в кружку младшей две ложки сахарного песка и поставила на стол возле гостьи. — спасибо. — пей и грейся. Вон промëрзла вся. Скажи, а почему ты в такое позднее время на улице была? Родители разрешают? — нет у меня родителей. Когда мне было 4 года они попали в автокатастрофу и погибли. С того времени я живу в дет. доме. — и что, никто тебя не удочерил? — нет. Сначала была надежда, но потом я поняла, что никто меня не заберëт. Чаще всего забирают детей до 5 лет. Подростков намного реже. Шанс один на миллион. — что то мне не нравится твоя рана на лбу. Давай допивай чай и идëм в спальню. — зачем? — ну вот там и узнаешь. Соня нехотя допила чай и пошла за женщиной. — так, садись на кровать, а я сейчас приду. Буквально через 5 минут в дверной проëме показалась старшая девушка с не маленькой аптечкой. Кареглазая вскочила и отошла на безопасное расстояние. — нет, н.не н.надо… — я просто обработаю тебе лоб. — нет, я не согласна. — почему, это обычная процедура. Мне надо удостовериться, что с тобой всë нормально. Сонь, ты что, боишься? — ничего я не боюсь! — тогда сядь, пожалуйста, на кроватку. Евгения сразу же поняла. Девочка-ятрофоб. С людьми с такой фобий она работала, но не с подростками. Со взрослыми легче договориться. Они понимают, что врачи делают всë во благо пациентам, но с подростками сложнее. Девушка всë таки послушалась старшую и села на край кровати. Глаза постоянно следили за женщиной, чтобы если что пойдëт не так, сразу же убежать. Королëва села рядом с младшей, взяла из аптечки перекись и ватный диск. Аккуратно и бережно, боясь испугать итак напуганную девочку, женщина обрабатывала лоб, переодически дуя на него. Заклеев пластырем лоб, она встала. — вот и всë. Только мне твоя бледность не нравится, да и горячая ты что то. Давай-ка температурку измерим? — нет, со мной всë в порядке. Я, наверное, пойду. Девушка встала, но тут же была посажена обратно старшей. — всего лишь температурку. Если всë будет в норме, то обещаю, что сразу же тебя отпущу. — хорошо. Через 10 минут женщина вытащила градусник и стала всматриваться в не очень то и низкие цифры. 39.4. — ну всë, я пошла. Кареглазая девчонка встала и пошла к выходу, но еë остановила женская рука. — солнце, у тебя очень высокая температура. Я не могу тебя отпустить. Надо сбить еë. — ну ладно, дайте мне таблетку и я пойду уже наконец. Женщина понимала, что такую высокую температуру можно сбить только уколом. Никакая таблетка не поможет. Было принято решение пока об этом не говорить младшей. — хорошо, иди полежи пока на кроватке, а я сейчас принесу тебе. Девушка послушалась. И пока кареглазая лежала на кроватке и ни о чëм не догадывалась, Женя готовила всë для укола. Закончив приготовления, голубоглазая пошла в комнату, попутно кладя шприц и спиртовую салфетку в карман, чтобы младшая не увидела раньше времени орудие пыток. — Сонечка, ляг, пожалуйста, на животик. — это ещë зачем? — понимаешь, такую высокую температуру нельзя сбить таблеткой, только… — нет! — малыш… — нет! Девчонка вскочила с кровати и побежала к выходу, но дверь была заперта на ключ. Кареглазая всë поняла. У неë нет выхода к отступлению. К ней уже подходила женщина, в глазах которой виднелась тревога. — солнце, это не больно… — нет! — ты ничего не почувствуешь… — нет, не подходите ко мне… Из глаз младшей полились слëзы. Она начала оседать на пол. Обняв свои коленки, младшая смотрела на женщину полными глазами слëз и боли. Евгения села рядом с девочкой и обняла еë. Кареглазая пыталась выбраться из чужих объятий, но слабость в теле взяла своë и вскоре младшая обвяла в руках врача. — малыш, ну не надо плакать. Сейчас температурка вверх поднимется. Королëва гладила по голове девочку, в надежде успокоить. — я н.не х.хочу ук.укол… — знаю, малыш. Но нам придется его сделать. — я б.боюсь… — и это тоже знаю, солнце. В объятиях друг друга они просидели не меньше получаса. Девушка не много успокоилась, а Королëва воспользовавшись этим повела младшую в спальню. Кареглазая дрожала, предвкушая болезненную процедуру. — малыш, ложись на животик, ручки под себя. Младшая посмотрела на старшую со страхом и недоверием, но ей хотелось верить ей. — солнышко, я постараюсь сделать всë менее болезненно. Давай ложись и приспусти шортики с трусиками. Кареглазая подчинилась, но теперь лежала и практически не дышала, ожидая боли. Евгения протëрла спиртовой салфеткой ягодицы и сняла калпачок со шприца. — малыш, расслабься. Ты зажимаешься, поэтому тебе может быть больно. — я не м.могу, м.мне с.страшно… — знаю малыш, но ты постарайся. А чем ты любишь заниматься в свободное время? — нууу, я л.люблю иг.играть на г.гитаре… — классно, а я вот не умею, хотя гитара есть. Научишь меня как нибудь? — ну я не знаю, можно попробывать… Заметно расслабившись и перестав заикаться, Соня лежала и рассказывала про свои увлечения. Евгения специально хотела заговорить девчонку, чтобы она не ожидала момента укола. И вот Королëва резко ввела шприц и медленно начала вводить жгучее и больное лекарство. Младшая приняла попытку к бегству, но женщина положила ей руку на поясницу и прижала к кровати, медленно поглаживая и успокаивая. — хватит, пожалуйста… Мне больно… — чуть чуть осталось. Потерпи, малыш. Младшая и не скрывала, что ей больно. Из глаз лились крупные градинки солëнных слëз. Она пыталась выбраться, но крепкая хватка Евгении Павловны не давала ей желаемого. — всë, малыш, всë. Ты умничка! Хирург убрал использованные шприц и салфетку подальше от глаз младшей и легла рядом с ней. Обняв девочку, женщина начала гладить по волосам и шептать успокаивающее слова. Через 10 минут на груди у заведующей приëмного отделения посапывала кареглазая девушка. — спи, малыш. А в ответ тишина…