***
— С новосельем, — Люмин слегка пропела последний слог, улыбаясь чуть ли не во все зубы. — Поздравляю, Мона. Надеюсь, что ты довольна своим выбором, — Итэр потер рукой затылок, также мило приподнимая кончики губ. Люмин и Итэр — однокурсники. Одни из немногих, с кем Мона смогла наладить общий язык. Двойняшки, практически близнецы, если не считать определенные части тела, которые делали их братом и сестрой. Длинноволосая улыбалась до ушей, перехватывая подарки от друзей. Небольшой, но красивый цветок от Люмин и настенные часы от ее брата. Мегистус обняла их одновременно, каждого чмокая в щеку, а после впустила в дом. Она проводила целую экскурсию по каждой комнате. Шутила о том, как пыталась отмыть какое-то пятно с подоконника на кухне, как старалась достать бумагу из раковины в ванной, и как нашла под кроватью использованный презерватив. Все-таки, прошлые жильцы, походу, не сильно заботились о квартире. Наверное, она им чем-то неугодила, поэтому так быстро и съехали. Хотя к чему тут можно было придраться? Неплохая однушка у которой коридор прихожей медленно переходит в светлую кухню. Туалет, правда, совмещен с ванной, но это ведь не самое страшное. — А еще мне пришлось менять шторы в спальне. Они были с дырками. Маленькими правда, но это все равно напрягало, — улыбнулась она, указывая рукой на окно. Под конец экскурсии все переместились как раз в спальню. — Ну хоть наконец-то вживую посмотрела. А то одними видео-отчетами в «Телеграмме» сыта не будешь, — Люмин плюхнулась на кровать всем телом и потерлась щекой о мягкий плед. — Господи, как классно… — Веди себя чуть по приличней в гостях, пожалуйста, — Итэр поджал губы, смотря на Мону, как бы извиняясь за поведение своей сестры. — Итэр, успокойся. Не чужие же друг другу люди. Его подарок Мона положила на тумбочку, решив, что для красивых и больших часов нужно отдельно выбрать место. А цветок от светловолосой поставила на подоконник около кровати, любуясь и наблюдая за тем, как комната оживляется и становится более уютной. Мегистус живет тут уже неделю и, пока что, не жалуется. Соседи довольно спокойные. На удивление, даже собака у мужичка снизу тихая (они пересекались пару раз, когда девушка выносила мусор). Конечно сюрпризы в квартире от прошлых жителей оставляли желать лучшего, но Моне они попадались только первые два дня и во время генеральной уборки. Сейчас ей вполне все нравится, и шатенка даже не жалеет о своем решении съехать. — В следующий раз приведу с собой Аякса. Ему тут точно должно понравится, — Люмин приподнялась и взглянула на Мону с улыбкой. Темноволосая неоднозначно вздохнула. Хотя, чему тут удивляться? Подруга встречается с ним всего три месяца. Понятное дело, что конфетно-букетный период еще не прошел, и ей хочется везде таскаться вместе с ним. Не сказать, что Моне не нравился ее ухажер. Но он был довольно.. назойливым, громким, а еще с такой горой самомнения, что не могло хотя бы иногда не подбешивать. — Только если от него тоже будет подарок на новоселье, — спорить и отговаривать Люмин было бесполезно. А еще не хотелось разводить ссору с лучшей подругой из-за какого-то пустяка по имени Чайльд. — Сейчас принесу чай. Мегистус привстала с кровати и ушла в сторону кухни. Как хорошо, что она догадалась поставить чайник заранее. Девушка хорошо знала своих друзей и их предпочтения. Помнила какой чай они любят в обычное время и какой во время похмелья на утро после какой-нибудь хорошей тусовки. Мона вернулась с подносом, где стояли три кружки и небольшая коробка с печеньем. — Кстати… У тебя лампочка на этаже перегорела, — как бы невзначай бросил Итэр, забирая чай с подноса. Эти слова заставили Мону застыть. Что? Ведь она меняла ее на следующий день после переезда. Как она так быстро смогла сгореть? И тратить деньги на новую. Опять? — Чтоб ее, а… — выругалась она, с нахмуренным лицом садясь на кровать. — Пару дней назад только новую ставила. Как приехала, она уже не работала, и сейчас опять… Проклятие какое-то. Девушка вздохнула, понимая, что сейчас все ее расходы прописаны чуть ли не по копейке. Первый месяц всегда самый сложный, и тратить лишние деньги, пусть даже на самую дешевую лампочку, она не хотела. Может, поэтому та и перегорела, потому что была самой дешевой? — Ну так попроси соседей. Если ты меняла прошлую, то сейчас их очередь, — Люмин чуть приподняла брови и отпила из своей чашки. — Н-не буду я никого ни о чем просить. Сами заметят завтра как минимум и поменяют. Моне не хотелось знакомиться с соседями. Не сказать, что она была какой-то антисоциальной, но уж точно не из тех, кто будет долбиться в каждую квартиру с пирогом в руках и с целью познакомиться. Хотелось прожить тихо и мирно, ограничиваясь лишь коротким: «Доброго дня» — во время встречи в самом подъезде. — Ну, как знаешь, милая. Но если не поменяют, то советую поговорить. Не давай им сесть тебе на шею, будто это только твоя забота. Если только там не милая бабуля. Мегистус кивнула словам Люмин с четкой уверенностью, что до этого не дойдет. Они же не жили все это время с погоревшей лампочкой до тех пор, пока Мона не заселилась. А значит, что завтра уже ее поменяют.***
Девушка смотрела на эту лампочку, пока провожала друзей. Осень, темнеет быстро. Несмотря на то, что сейчас всего шесть вечера, в подъезде было темно. Что ж, ее все еще не заменили… Может просто не успели заметить? Когда Мона шла на пары, картина стояла такой же. Рано утром было, конечно, посветлее, но все также темно. А лампочка все еще не поменяна. Когда она возвращалась с пар уже днем, Мегистус даже специально топнула ногой, чтобы увидеть свет. Но ничего не поменялось. Даже хуже, лампочка вообще не подавала признаков жизни. Может, ее соседи весь день не выходили из дома и не заметили? Все может быть… Это не причина чтобы долбиться к ним и что-либо требовать. Вечером, проходя мимо кухни, Мона отчетливо услышала возню в коридоре. Шатенка подбежала к двери, пытаясь это сделать как можно тише. Она явно слышала шаги, и как открывается входная дверь напротив. Правда, в глазок посмотрела слишком поздно — дверь уже была закрыта. Но радовало то, что соседи хотя бы подают признаки жизни. И они точно заметили то, что свет на их клетке отсутствует. Значит, скоро они заменят проблему. Мона вернулась в комнату с легкой улыбкой на лице, понимая, что ей не придется прощаться со своими монетами ради гребаной лампочки.***
Вечер проходил довольно нервно. Завтра должен был состояться важный коллоквиум сразу аж по четырем темам, пока Мегистус не могла точно рассказать даже одну. В панике девушка перебирала статьи в интернете и билеты, чтобы запомнить хоть что-то. Но в голову, как назло, ничего не лезло. А еще пошел довольно сильный ливень. Даже сквозь закрытые окна хорошо были слышны удары молнии и гром. — Блять, ну что за пиздец?.. — тихо и себе под нос выругалась студентка. Привыкнуть к тому, что можно было материться в полную голосину довольно трудно. — Нет, так дела не пойдут. Нужно сделать себе хотя бы чай. Темноволосая поднялась с кровати и взяла с собой кружку, что уже стояла на столе. Пока что это только вторая. Но ночь, как показывает практика, будет длинной. Она не второпях залила воду из все еще горячего чайника, кинула туда пакетик и сразу направилась в комнату. Кружка вернулась на свое законное место, а Мона на кровать. — Чтож, нужно серьезно уже начать, — вздохнула та и потянулась к подлокотнику кровати, чтобы допить свой чай, как вдруг… Сердце ушло в пятки и даже не сильно кольнуло. Вязкая темная жидкость пролилась на футболку и новый плед. Она услышала громкие басы, будто находилась на чьем-то концерте, а не у себя дома. Осознание пришло не сразу. А звук все еще долбил по ушам так, что оглохнуть можно. Минута, и лицо девушки исказилось от ярости. Какой, черт возьми, идиот решил это сделать?! Да, время всего девять вечера, но все же! Это же вообще что-то из ряда вон! Настолько громко, что скоро кровь из ушей польется. Мегистус не стала думать, быстро поднялась с кровати, прихватив с собой ключи. Решила не заморачиваться насчет внешнего вида. Пофиг, что в велосипедках, пофиг, что в розовых тапочках и пофиг, что один хвостик на голове уже съехал вниз. Единственное «не пофиг» — замаранная футболка. Но и тут она не стала слишком много думать. Сняла с вешалки в прихожей темно-синюю олимпийку, застегнула до самого горла и вышла в подъезд. Там херачило еще громче, чем в комнате. Пришлось даже уши руками закрыть. Взгляд метался туда-сюда, пытаясь осознать источник шума. И как же плотно сжались ее зубы, когда она поняла, что причина — та самая квартира напротив. Взгляд пал на лампочку, что не включилась от громкого удара двери и всего этого шума. Не думая вообще ни о чем, Мона со всей силы ударила кулаком в дверь несколько раз. А после, понимая, что стук вряд ли вообще хоть немного слышно, ее глаз зацепился за звонок. Так яро на подобные кнопки она не нажимала никогда в жизни. Задержала палец на секунд десять как минимум. До тех пор, пока музыка не прекратилась. Слава Богам. Просто слава Богам, что это закончилось! Хотя в ушах все еще гудело, длинноволосая расслаблено вздохнула. Она уже чувствовала, как начинала болеть голова. А после по ту сторону двери послышались шаги.***
Дверь открыл.. парень. Довольно молодой парень. Оно и было понятно. Вряд ли какая-то бабулька, как предполагала Люмин, будет слушать что-то подобное. Удивило немного другое. Юноша был выше нее самой всего на пару сантиметров. А еще, врать не будем, он был довольно красив. И точно не русский судя по разрезу век. Взгляд привлекла небрежная прическа под каре, странная красная подводка вокруг глаз и очень привлекательные черты лица. — Прошу прощения, но вы.. — она не знала как точно начать диалог. Стоит ли ей вообще обращаться к нему на «вы». Парень выглядел достаточно молодо. Возможно, даже младшее нее, но точно не как подросток. — Очень сильно включили свою музыку. У меня завтра важная пара, и я все понимаю, но нельзя ли сделать ее потише? Все-таки время уже не дневное, вы можете мешать не только мне и.. — Слушай, соседочка. Мне похуй что у тебя там завтра, и насколько сильно я тебе мешаю. По закону могу шуметь до десяти. Сиськи подобрала и утопала к себе. Сказать, что шатенка.. да чтоб там, ахуела — ничего не сказать. Рот даже приоткрылся от того насколько поганые слова вырывались из этого милого личика. Он выглядел недовольным, но после сказанных слов появилась хитрая, самодовольная усмешка. — Хорошей учебы, — как бы на прощание бросил он, уже закрывая дверь, как вдруг рука Моны со всей силы потянула ее в сторону. — А ты не оборзел, а? Слова, для начала, подбирать научись, а уже потом правами мне тыкай. Наверное, если бы Мегистус слышала себя со стороны, то сама бы удивилась от того насколько злым был ее голос. Она смотрела прямо ему в глаза, не скрывая свое отвращение. А он, тем временем, прожигал ее взглядом так, будто хотел убить на месте. — Не тебе меня учить, телочка. Вернись в свою дыру и не высовывайся лишний раз, если спокойной жизни хочешь. От подобных оскорблений и прозвищ уши, казалось, горели из-за злости. Мона не была фанаткой физического насилия, но втащить по этой нахальной морде хотелось так, что руки чесались. Подобные мужланы-козлы, оказывается, еще существуют. — Послушай меня, мальчик... — Слушать не желаю, безгрудая девка. Ах да, я еще и ребенок. Одно из этих двух является правдой. Угадай что? Сука, еще и перебивает на полуслове. Мона сжала рукой дверь так, что заскрипело покрытие на ногтях. — Озабоченный мужик с чувством неполноценности и глуховатостью на оба уха, — более конкретно начала девушка вместо первого «мальчик.» — Если ты еще хоть раз, блять, включишь свой понос так, что я буду слышать его даже у двери… — Ну, что ты сделаешь? Аж интересно, — он вышел чуть вперед, наступая на порог собственного дома. На лице все также красовалась едкая, самодовольная улыбка. — Вызову полицию и... — Могу тебя огорчить, но полиция лишь плечами пожмет. Время для твоей жалобы еще не то. — Еще раз ты меня перебьешь, и я тебе вмажу! — Воу, как страшно. Смотри, чтобы матка от злости не порвалась. Все. Точка кипения. Не контролируя себя, Мона выставила руку для удара. Но его не произошло. Сосед с легкостью ее перехватил и не стал давить, причиняя боль. Хотя мог легко как минимум до небольшого вывиха. — А это уже телесные побои. По крайней мере, попытка, — протянул он с улыбкой, после, будто брезгливо сбрасывая чужую руку. — Лампочку замени, урод! — ни с того ни с сего крикнула Мона чуть ли не на весь подъезд. Просто не осталось больше обидных слов, хотя ярость бушевала. И угрожать нечем. Пожаловаться она не может. Избить, как показала практика, тоже. Парень спокойно поднял глаза на потолок, замечая, что лампочка и вправду перегорела. Вот же мудак. Она же слышала, как он сегодня возвращался в квартиру, точно же увидел. — Мне лень, — ответил он, наконец-таки переводя взгляд на чужое лицо, а после, будто оценивающе, по всему телу. Стало даже мерзко. — А теперь реально иди к себе. Достало с тобой собачиться. И не появляйся больше на глазах. Напомню о том, что зима не за горами. А если убить человека сосулькой, то орудие убийства растает. Темноволосая не успела ничего ответить, как перед ее лицом захлопнулась дверь.***
— Нет, блять, ты не представляешь насколько он мудак? Он, сука, сказал, что у меня матка от злости порвется, понимаешь? Ебаный мелкий говнюк. Мона совсем забыла о рамках приличия. Плевать даже было, если она вдруг встретит кого-то из знакомых. Ее будто окунули снова во вчерашний день, и вся возможная злость так и лилась из ее рта. — Ох, милая.. не знаю даже что и посоветовать, — вздохнула Люмин по ту сторону телефона. День выдался сложным. Обсудить с подругой произошедшее во время сдачи не получилось. Мона пыталась сосредоточить все свои мысли на коллоквиуме. Но печальнее было то, что время на ответы закончилось, а у нее, и еще большей половины группы, не хватило его, чтобы рассказать последние две темы. Теперь отвечать придется и завтра. Но хотя бы сейчас можно расслабиться и спокойно выплеснуть все свои эмоции подруге. — Может ты попробуешь с ним еще раз поговорить? А если не получится по адекватному, то попрошу Итэра или Аякса приехать. Возможно он только язык кулаков и понимает. — Еще чего. Ввязывать вас я в это не хочу. Мои проблемы, сама с ними и справлюсь. — Звучишь как сильная и независимая женщина с личной квартирой! — Солнце, я уже подхожу. Напишу, как разогрею еду. После минутных прощаний, Мона, наконец, смогла сбросить звонок и открыть дверь в подъезд. Люмин была удивительной: могла поднять настроение обычным разговором. Поэтому, Мегистус уже не ходила такой нахмуренной. Появилось даже желание расслабиться и устроить спа-вечер с масочками и различными штучками для ванны. Но настроение испортилось вновь, как она заметила, что лампочка на ее клетке все также не горит. — Вот же говно кошачье, — не особо тихо проговорила шатенка, уставившись в дверь напротив своей. Нет, ну это надо только! Что, за весь день не нашел в себе силы поменять лампочку? Занятой такой, чтоб его?! Хотелось как в детских разводиловках повесить над дверью ведро с водой, чтобы хоть как-нибудь, но насолить этому квартирному уродцу. Но, к счастью, Мона уже не была ребенком. А еще не хотела портить себе день, устраивая очередной скандал. Поэтому, глубоко вздохнув, девушка вошла в свою обитель и решила, что никакой мелкий урод со слащавым лицом, будто созданным под идеальные предпочтения любой дамы, не испортит этот вечер.***
Зря она так думала. Мона поняла это, сидя на своей кровати и затыкая уши двумя диванными подушками. Этот урод будто специально. Уже второй день подряд. Но, на этот раз, вместо каких-то оров за стенкой раздавался современный рэп. С типичными фразами по типу: «Гуччи-хуючи,» «она сосет мой член, пока я сосусь с ее подругой.» Господи, он решил устроить марафон плохого вкуса? Или как называется эта параша? Студентка сначала думала, что он издевается. Что посмеется над ней пару минут и вырубит. Но нет же. Хреначит уже гребаных пятнадцать. Терпения не хватало. А глаз будто начинал дергаться. Или уже. И вот, точка кипения была на максимум. Мона надела те же розовые тапочки, что и вчера. Натянула какую-то цветастую футболку с кляксами и надписями (не выйдешь же в короткой светлой маечке, через которую торчат соски) и вышла из квартиры. Мысли все были в том, как будет развиваться диалог на этот раз. И как именно она будет отвечать на очередную колкость. И вот, после несколькосекундного звонка, дверь открывается. Выглядывает все та же красивая рожа. На этот раз в черных очках и какой-то странной широкой шляпой на голове. Улыбка спала с лица, как только он увидел перед собой Мону. — Нет, не вырублю. Иди трясти сиськами в другом месте. Пока, — быстро протараторил он и уже хотел закрыть дверь, как темноволосая, опять, подставила руку. — Да что тебе непонятно-то, твою мать? — парень вздохнул, слегка приспуская очки на переносицу. — Дай пожить нормально. — Нормально жить не даешь тут только ты, — Мона пыталась говорить спокойно и рассудительно. — Если ты не выключишь, то я позвоню подруге. И она позовет своих парня и брата, и тебе не поздоровится, — конечно Мегистус не хотела никого звать и, как она говорила Люмин: «Ввязывть их.» Но казалось, будто это был единственный выход из ситуации. — Опаньки. А у самой, что, никого нет? Ну тогда советую решить вопрос с недотрахом. Очевидно же, что это корень всех твоих проблем. — А у тебя, похоже, наоборот жесткий перетрах. В уши долбили, да? — О, поверь. Если в этой квартире и станут кого-то долбить, то ты ахуеешь от того насколько это будет громко. А еще будешь сидеть и надрачивать свою киску, мечтая, чтобы тебя также… Не удержавшись, Мона со всей силы пнула его ногой в колено. Удар получился глухой из-за неудобной позы. И явно, что слабым. Этот черт даже бровью не повел. — Вот, уже начинаешь раздвигать передо мной ноги, а не прошло и пары минут. — Сука, да почему нельзя быть хоть немного почеловечней, блять?! Все, что я от тебя прошу — это просто сделать потише ебаную музыку и поменять сраную лампочку, и то только потому что сейчас твоя очередь! Ну неужели это, блять, так трудно?! Почему нужно быть таким уебаном?! Как тебя только земля носит, скажи ты мне?! Мона перешла на крик, понимая, что ей нечего ответить. Да, она была остра на язык. Спокойно могла постоять за себя и уж точно не из терпил. Но она и не была какой-нибудь забивной с района, чтобы уметь отвечать на подобное. Казалось, что на ее крики сейчас сбежится весь подъезд. Возможно, дело сыграл коллоквиум. Или просто все ее нервы сдали именно в этот момент. Учитывая всю накопившуюся тяжесть, неудивительно. И единственные мысли девушки были сейчас о том, чтобы не разреветься перед этим ничтожеством. — Дзуши, что случилось? — остановить бесконечный монолог Моны смог знакомой голос. Студентка подняла голову, замечая в дверном проеме знакомую фигуру.***
— Фу, аж противно слушать. Как ты мог вообще такое сказать прекрасной девушке? — Где ты тут видишь прекрасных девушек? После этого вопроса в Скарамуччу полетела подушка. Он спокойно пригнулся, и та пронеслась мимо. А жаль. По ебалу ему хотелось дать не меньше, чем двадцать минут назад. Но, по крайней мере, Мона теперь знала как его зовут. Этот уебок оказался хорошим другом Тартальи — парня Люмин. Как оказалось, он сегодня был тут. Ситуация была настолько комичной, будто из дебильного фильма, показывающая то, насколько мир тесен. И что лучше реально иметь сто друзей, чем сто рублей. Только ради таких неожиданных совпадений как минимум. Сейчас все трое сидели дома у неудачного соседа, пока Тарталья пытался разобраться в ситуации. И пусть они с Моной не сильно знакомы. Виделись всего-то пару раз, и то благодаря Люмин. Но спасибо, что он оказался разумнее своего друга и решил ей хоть как-то помочь. — Это я тебе еще не все рассказала. Он — ходячий токсичный сборник стереотипов с ненавистью ко всему женскому полу и с удивительной тягой к тому, чтобы везде показать свое превосходство. — А ты похожа на сплошную мелкую язву-заучку с первой парты и двумя хвостиками, которой лишь бы испортить всем веселье, но добиться своего. — Так, все, хватит! — Тарталья хлопнул в ладоши, во время останавливая начинающийся срач. Он сидел напротив, сложив руки на спинку стула. Мона же находилась на одном диване со Скарамуччей по разные его стороны. — Давайте сделаем так: лампочку будете менять по очереди. Ты купишь беруши, а ты наушники. И все будет хорошо. — Может ее еще в жопу поцеловать, а? Ты бы мог придумать пооригинальней способ подлечь под нее? — темноволосый закатил глаза и демонстративно цокнул языком. — Ну а что ты еще предлагаешь? Вам же нужно как-то уживаться на одной лестничной клетке, — Чайльд пожал плечами и взглянул на Мегистус. — Что? Мне тоже не нравится. Буду я еще своим комфортом жертвовать ради этого ухмырка. — Ну тогда собачьтесь дальше каждый день. Что еще делать? — Все, пиздючка, вали отсюда. Аякс, мне реально похуй кого ты трахаешь. И пусть даже я оскорбляю ее подружку. — О Господи, — вздохнул рыжий, потирая рукой лоб. — Вот почему ты только иногда разговариваешь как адекватный человек? — Будто мне нравится его компания. Нет, серьезно. Спасибо, конечно, что постарался исправить ситуацию, — Мона бросила мимолетный взгляд на Тарталью. — Но я пойду. В следующий раз просто вызову полицию. И я искренне удивляюсь тому, как ты можешь называть его своим другом. Через пары минут студентки уже не было в квартире. Она не думала, что хоть что-то в принципе поменяется. Да, Тарталья пытался. Но только как он с ним дружит?! Как вообще можно общаться с таким человеком без желания плюнуть ему в хлебало? Она обязательно поговорит об этом с Люмин. Все-таки, как говорится: «Скажи мне кто твой друг, и я скажу, кто ты». И конечно же, существует пагубное влияние. А в случае со Скарамуччей, о другом и речи быть не может. Пусть она сама разберется с Чайльдом и попытается ему внедрить то, что подобных людей не должно быть в окружении любого адекватного человека!***
Мона возвращалась домой с очередного коллоквиума. Настроение было ужасное. Пришлось переотвечать какой-то вопрос и все из-за маленькой заминки в самом конце! Она шла и буквально кипела яростью ко всему живому. Хотелось рвать и метать. Может быть на ней все еще сказывался вчерашний день или типа того. Но как бы то ни было, казалось, что на ней можно было жарить яичницу. Но тут все плохое настроение будто сняло рукой, как она заметила.. свет. На собственном этаже. Мона подняла голову, увидев, что лампа.. горит? Что? Как? У Мегистус даже рот от удивления открылся. В смысле?! Это он типа лампу поменял?! Что?! Сам?! Или все-таки Тарталья вынес мозги?.. Как это вообще?.. — Рот закрой, муха залетит, — девушка резко обернулась, заметив за собой на лестнице хмурую фигуру. От удивления и страха даже подскочила, снова открывая дорогу к этажу. Скарамучча хмыкнул, а на лице появилась все та же самодовольная улыбка. — Тебя подменили?.. — Нет, подменили лампочку. И да, это сделал я. Можешь слюни собрать от удивления, — спокойно проговорил юноша, открывая дверь в свою квартиру. На его плече висел шоппер. Не очень толстый. И из него торчали учебники. Хотя на нем была свободная одежда. Значит учится, но не школьник. Скорее всего, какое-нибудь высшее. Как и у Моны, в принципе. — Нет… просто. Я действительно удивлена. Не думала, что в тебе есть что-то человеческое. Спасибо. Стоп. И за что это она его благодарит?! За его же обязанность? Но как бы то ни было. Удивление, видимо, было настолько сильным. — Все, заканчивай со своими любезностями. Иди куда шла. Он закрыл за собой дверь, и Мона осталась одна наедине со своими мыслями.***
Этим вечером было, на удивление, тихо. Очень тихо. Ни музыки, ни прочего дерьма. Он что.. умер? Или его точно подменили. Ну быть же такое не может. Или, более логичный вариант — просто ушел куда-то. Но все равно.. странно. Должен был как-то насолить. Как минимум утром, выходя из квартиры, Мона ждала какое-нибудь говно у себя под порогом. Не удивилась бы даже, если бы эта скотина реально наваляла под дверью. Но такое?.. Что с ним сделал Тарталья — это намного интереснее. Конечно, она списалась с Люмин. Все рассказала с возможными подробностями. Больше всех был удивлен Итэр. Как оказалось, они со Скарамуччей тоже были знакомы. Мону очень сильно поразило голосовое от него. Где парень рассказывал о том, что ее неудачный сосед, как оказывается: «Нормальный парень. Да, вспыльчивый, и палец в рот ему лучше не класть, но вполне себе ровный человек с хорошими умом и взглядом на жизнь.» Она не верила, конечно. Подумала, что и он, и Тарталья либо слепые, либо просто смеются над ней. Но все равно сегодняшний день удивляет. Это ли не причина включить какой-нибудь фильм и провести хорошо вечер?***
— Нет, мне не нужна новая кредитная карта вашего банка, — Мегистус закатила глаза, пытаясь уже в который раз уйти с темы. Учила же мама не открывать дверь незнакомым дядям. И не зря. Уже около получаса стоит, выслушивая какого-то молодого человека о том: «Как в последнее время расширился их банк, и как много новых возможностей можно преобрести с их,» о, Господи, «Картой с кэшбеком и всевозможными переводами без комиссий.» — Девушка, это займет всего пару минут. От вас требуются только паспортные данные и все, — парень лишь мило улыбался, всеми силами пытаясь не воспринимать отказ на слух. — Да нет же! Найдите кого-нибудь еще! До свидания! Мона с сильным хлопком закрывает дверь и прижимается к ней спиной, вздыхая. Ей еще пару раз постучали, но она только раздраженно хмыкнула, уже собираясь отойти от двери, как вдруг услышала, что стучатся не в ее квартиру, а напротив. О-о-о, а вот это уже должно быть поинтереснее. Мегистус пригляделась в глазок на двери. Этот несчастный смертный спокойно ждал, смотря что-то в телефоне. И вот, дверь соседа открылась. — Здравствуйте! Отвлеку вас всего на пару минут! Хочу порекомендовать вам нашу… — Ой, слушай, — послышался знакомый голос. Хотя Скарамуччи не было видно из-за этого дядьки, но Мона уже чувствовала какой начнется концерт. — Я возьму карту в вашем банке, но есть одна проблема. Я фетишист. Оформляю только те, что спокойно пролезают в жопу. Можете продемонстрировать, пожалуйста? Казалось, что ее смех был настолько громким, что слышал весь подъезд. Мужик же в страхе обернулся, чему-то вздыхая. Но спорить не стал, уходя через пару минут, пока студентку все еще выносило со смеху. Одной фразы этого злобного уебыша хватило на то, чтобы он ушёл, пока девушка распиналась всевозможные полчаса.***
Мона опять сидела и закрывала уши руками. На этот раз не крики, не рэп, а ебаные стоны. Нет, блять, ну это же надо?! Только она обрадовалась и чуть ли дату не поставила в календаре «Неделя без шума,» как тут, блять, ну просто! Вот нужно же было все испортить, Господи! Конечно долбиться в этот раз было бы неприлично как минимум по отношению к стонущей девушке. Ни в коем случае ни к этому уебку. И как же она там, блять, кричала. Будто убивают. Вот как назло Мона не могла найти беруши. Да-да, она решила послушать совет Чайльда и прикупить их. Просто блядство полное. И это был не среднестатистический секс. Стонали на протяжении минут двадцати. Это же сколько, блять, нужно не трахаться, чтобы сейчас выдавать такую оперу? Пиздец. Из собственных мыслей выбил стук в дверь. Это еще кого принесло? Мона поднялась и подошла к двери. И насколько же было большое ее непонимание, когда она увидела в глазке знакомую фигуру. Она открыла дверь, и не без доли удивления посмотрела на Скарамуччу. Он был в домашней белой футболке и темных шортах по колено. — Я думал, что это ты решила последовать моим советам и вызвала дружка, чтобы он хорошенько тебя отжарил, — начал пояснять темноволосый, не скрывая собственное удивление. — А я была уверена, что это ты, — проговорила Мегистус также удивляясь. Если не он, тогда кто? — А к моим словам все еще стоит прислушаться, — уже в привычной манере длинноволосая ударила того по плечу, но не сильно. — Нужно пойти разобраться, — сказал парень, поворачиваясь к лестнице и пытаясь по звуку определить в какую сторону нужно именно идти. — Ох, а значит если тебе мешают, то шуметь нельзя, да? — девушка чуть хихикнула, на что получила хмурый взгляд в ответ. Скарамучча ничего не ответил. Лишь засунул руки в карманы и направился наверх. Любопытство взяло свое, и шатенка медленно поплелась за ним, но не слишком быстро. Пусть это, как оказалось, и не он, но все равно смущать кого-либо своими просьбами не хотелось. Насколько же огромное было удивление обоих, когда причиной звука оказался полненький сосед сверху. И выглядел он не как человек после бурного секса. Скорее как тот, кого родители спалили за дрочкой. И как же Моне было приятно слышать звонкий смех в соседней квартире уже за закрытой дверью вперемешку с матами.***
Мегистус поджимала губы, переминаясь с ноги на ногу. Какая же, черт возьми, неудобная картина. И какая унизительная. Из всех возможных стереотипных и типичных соседских ситуаций именно эта. Закончилась, чтоб ее, соль. И не есть же пюре, перед этим не посолив. И на улице проливной дождь. И обратиться не к кому, кроме одного единственного человека, с которым лучше даже не здороваться при встрече в подъезде, а уж тем более что-то просить. — Что на этот раз не так? — сейчас разговор начался более спокойно, чем оно обычно бывает. Мона стояла красная как рак, пытаясь точно подобрать свои мысли. Вот же нужно было так облажаться. — У тебя есть.. соль? У меня закончилась… — еле тихо проговорила она, смотря на свои розовые тапочки. — Нет, я не из таких. — Ты типа не любишь соленое?.. Стоп, ты за кого меня принимаешь?! Ответом был уже немного знакомый звонкий смех. Парень попросил подождать пару минут. И вернулся с небольшим мешком соли, который, по его словам, Мона могла не отдавать.***
— Не задавай тупых вопросов в ответ. У тебя есть блестки? — Что? Зачем тебе блестки? — Я же попросил без тупых вопросов. Желательно, розовые. — Хорошо, подожди пару минут.***
— Слушай… Ко мне вчера мама приезжала. — Да, я слышал. — Она передала мне целую миску пирожков с мясом… И они уже в меня не лезут. — И ты решила сделать из меня мусорку? — Да нет же! Просто решила поделиться. — Они не отравлены? — Блин, такая хорошая идея. Нужно было самой додуматься. — Думать вообще немного не твое. Но хорошо, давай. Спасибо.***
— Нет, ты представляешь?! Блять, вот я сразу понял, что внешность обманчива! Да я в детстве и похуже подъезды взламывал, а этот, блять, и еще легче! И за что я только плачу?! — Скар, ну бывает такое иногда. Даже самые хорошие подъезды открывают, как минимум, почтальоны. — Да я бы, блять, все понимал, но этому ебаному бомжу нужно было обосраться именно под моей дверью! Да… Да какого хуя ты, твою мать, ржешь?! Это нихуя не смешно. Он был в одном метре от твоей двери! И я, блять, уверен, что ты чувствовала эту вонь! Хорош, сука, ржать, Мона!***
— Скар, да они задолбали! Я даже лично видела эту мелкую козу! Уже сколько раз просила не кидать мне в ящик эти долбанные листовки?! Почему они тебе такие не впихнут?! — Потому что я тоже с ней пересекался и рассказал историю об одной древнеегипетской пытке, при которой раскаленную железку засовывали в нос и доставали через дырку в жопе. — Ну я же не смогу подобное сказать маленькой девочке! — Хорошо, если увижу ее, то скажу за тебя.***
Мона сидела у себя в комнате, громко вздыхая. Самая ужасная ее привычка — оставлять важные дела на последнюю очередь. И вот, завтра уже первый предновогодний зачет. Не было ни желания учить, ни энтузиазма хотя бы начать. На столе стояла уже третья кружка чая. А сил она, как и ее предшественницы, не давала. Хотелось уже просто все бросить, крикнуть в окно заветную фразу и спокойно лечь спать, оставив все проблемы Моне в будущем. Но нельзя же прямо так.. взять и забить? Она, как минимум, не уснет. И будет всю ночь корить себя в мыслях за свою безответственность. — Господи, дай мне сил… — тихо проговорила она. — Или хотя бы знак. И тут, как в фильме, на всю квартиру разнесся ненавистный орущий бас. Да, возможно это и был знак, но уж точно не тот, который нужен. Скорее наоборот, это была кара за ее несерьезность к учебе. И что это? Возвращение к истокам? Уже же месяца два без этой параши, если не больше. Так с чего вдруг его перекосило? Хотя уже Мона не злилась. По крайней мере, у Муччи должна была быть причина. Не засмеется же он со словами: «А что, ты начала верить, что я адекватный?» Хотя.. возможно? Мона поправила теплую толстовку, слегка опустила пониже велосипедки и надела тапочки, выходя из квартиры. Позвонила уже в не такой уж и чужой звонок. Дверь открылась, на удивление, быстро, будто ее ждали. Скар стоял с колонкой в руке и в своей идиотской шляпе. На нем была светлая футболка с каким-то принтом, а сверху накинута темная рубашка, пока ноги были одеты в темные домашние треники. Мона жестами руки попросила сделать потише, и юноша последовал ее просьбе. — Что у тебя случилось? — начала она, скрестив руки на груди. — Или ты опять за старое? — Не поверишь, если отвечу правду, — улыбнулся студент, как оказалось, лучшего юридического в городе. — Говори. — Соскучился. Решил вызвать тебя безотказным способом. — Что? — если сказать, что Мона удивилась, то автор истории явно что-то недоговорит, потому что ее эмоции под обычное «удивление» явно не подходили. — А я говорил, что не поверишь, — с лица все еще не сходила самодовольная, типичная для него, усмешка. — Нет, ты прямо серьезно?.. Ты же мог как обычно просто постучать и зайти… — Решил, что в последнее время мне не хватает оригинальности, — его взгляд, как и при первой встрече, прошелся по всему телу девушки, и она это заметила. По коже пробежались мурашки. Хотя подъезд был с отоплением, и холодно тут обычно не было. — Зайдешь? — он кивнул к себе и приоткрыл дверь, отходя в сторону. Мона неуверенно кивнула и прошла внутрь. Перед ней открылась уже довольно обыденная картина. Но все равно не скажешь, что она часто была дома у Скарамуччи. Раза три-четыре за все прошедшие месяцы. Но прихожая была уже знакомая как и некоторые вещи. Девушка неуверенно прошла в комнату и села на кровать, сложив вместе ноги. Сердце от чего-то сильно билось, а волнение так и бежало по венам, не зная, куда деть взгляд. Скар тем временем снова включил музыку. На этот раз, намного тише, как фон. Рукой тот поправил шляпу на голове и развернулся к Мегистус. У него была целая коллекция. От обычных панамок до раритетных и дорогих шляп какого-то азиатского происхождения. — Хочешь чего-нибудь? У меня есть томатный сок, спрайт и пиво, — спросил он, прислоняясь спиной к тумбочке, на которой стояла большая плазма. — Пиво, — ответила она, практически не колеблясь. Хотелось хоть как-нибудь снять стресс. Парень кивнул и вышел из комнаты. Мона слышала звук открывающегося холодильника. Сердце просто уходило в пятки. Обычно они также сидели, иногда играли в его приставку или просто разговаривали. Так почему именно сейчас она настолько сильно волнуется? Из-за его слов? Или такой внезапной встречи, не особо и запланированной? Скарамучча вернулся через пару минут, протянув девушке холодное пиво. — Че ты такая напряжная? Парень бросил? — спросил, как всегда ухмыляясь. — Если честно, то ты меня немного смутил. Соскучился? Что за странный предлог? — тихо проговорила девушка, открывая банку и делая первый глоток. — Ну а вот сегодня решил разнообразить наше общение, — он сел рядом. — Не всегда же быть уебком в твоих глазах. — Ты уже давно таким не являешься. По крайней мере, ты сам в этом молодец, что перестал поливать грязью. — Это ты просто узнала меня получше и перестала бесить по пустякам, — Мучча закинул руки за голову и уперся затылком в стену. Конечно же он не признается в том, что сам поменял свое отношение. И начал вести себя как человек. Как парень, в конце концов, а не как мужлан в растянутой майке и пивом, считающий, что девушки созданы исключительно для того, чтобы убирать и стирать. — Хорошо, допустим, — Мона чуть улыбнулась и снова отпила пиво. Или это его заслуга, или разговор ее успокоил, но девушка перестала чувствовать недавнее напряжение. Она даже смогла лечь подобно парню. Но в голове появилась навязчивая дурацкая идея. Студент протянул руку, и она без слов передала ему свою банку. Они сидели и молчали пару минут, смотря куда-то перед собой. Но сильное напряжение не чувствовалось. Это не была та самая неловкая пауза. Скорее всего, им уже мало о чем можно поговорить. Они ходили в гости, списывались, иногда даже созванивались по «Дискорду,» и каждый раз юноша заставлял брюнетку смотреть прохождение какого-то хоррора. Его смех и ее дикие крики страха, когда выскакивал очередной скример. Будто не он играет, а она, и без какой-либо поддержки. Один раз Мона даже гадала ему. Конечно, Мучча это попросил ради прикола, чтобы узнать сдаст ли он какой-то там зачет, и, конечно же, парень не поверил практически ничему. Мона положила голову ему на плечо, чему-то улыбаясь. От Скара приятно пахло. Конечно, мужским одеколоном, но приятным. А еще он всегда был каким-то холодным. Ледяные руки, бледная кожа без единого прыщика или хотя-бы венок. Будто ожившая картина или мертвец. — Ты меня нюхаешь что ли? — неожиданно спросил он, поворачивая голову к девушке. — А что, нельзя? — Можно, никто не запрещает, — его рука легла на талию Моны, прижимая ее чуть ближе. — Знаешь, уже довольно долгое время у меня в голове крутится одна навязчивая мысль. — М-м-м? — протянула брюнетка, отпивая из банки. — Тебе или не понравится, или ты просто будешь против. Или ты подумаешь, что я ебанулся. Поэтому не хочется озвучивать. — Ну, я всегда думала, что ты с приветом, — рассмеялась девушка. — Давай, говори. — Это будет не особо и по-дружески, знаешь? — Ого, а ты считаешь меня другом? — Немного неверно. — Эй, в смысле? Я сейчас начну обижаться. — Так тебе точно хочется услышать? И если тебе не понравится идея, то мы просто об этом забываем, воспринимаем как неудачную шутку, и все? — Ты меня пугаешь, говори уже. Парень ничего не ответил и лишь привстал с кровати, отодвигаясь от девушки. Он выглядел слегка.. растерянным? Такое вообще возможно? Скарамучча втянул воздух через нос и глубоко вздохнул. А Мона слегка поджала под себя ноги и губы. Сердце билось с огромной силой, а в мозгу прокручивались картинки того, что он может предложить. И на ее удивление, большинство из них уже переходили грань.. дружбы. С каких пор у нее вообще такие мысли на его счет? Тем временем, пока щеки Моны краснели от собственных представлений, Мучча, будто наоборот, расслабился и собрался с мыслями. Парень чуть улыбнулся, поправляя, на сегодняшний день, широкую ковбойскую шляпу на голове. — Что ты притихла? Боишься? Или крутишь в голове один разврат, м? — спросил он, ухмыляясь. Мона отвернулась и даже слегка пискнула. То ли от страха, то ли от того, что он угадал. — Расслабься, — парень нагнулся к ее уху, пока его рука отложила банку с пивом на какую-то тумбочку. — Ч-что ты делаешь? — тихо спросила Мегистус, замечая, что кисть парня поглаживала ее оголенное колено. — То, от чего ты явно не будешь против. Все также шептал, прижавшись чуть ближе. Длинные пальцы аккуратно массировали открытую кожу, то поднимаясь, то наоборот спускаясь. — Это совсем немного не по дружески… — промямлила она, не зная куда себя деть. Сделать желаемое в страхе того, что он засмеется и скажет, что просто шутил? Вот это будет позор. — Ну значит, что мы уже не друзья, — девушка чувствовала, как его губы коснулись шеи. Сначала аккуратно, а потом как-то более грубо, впиваясь в нежную кожу и втягивая ее в рот. Все произошло настолько резко, что она не смогла сдержать своего же стона, прикрывая рот рукой. Услышав его, руки парня резко схватили ее за талию и подтянули еще ближе. Спускались ниже, касаясь бедер и приподнимая ткань толстовки. Мона, казалось, то ли пожалела, то ли наоборот обрадовалась тому факту, что дома она не носила лифчик. Губы целовали, облизывали и кусали шею. Ни в коем случае не нежно, практически с животным желанием, из-за чего по комнате раздавались громкие хлюпающие звуки. Мона подняла руки, сжимая затылок парня, слегка царапая. Ноги будто машинально сомкнулись и завязались за бедрами шатена. Она не поняла как, но уже лежала на его кровати, пока Мучча не отрывался от шеи, но постепенно поднимался выше. И вот, короткая переглядка, и губы вцепились друг в друга. Как было и ожидаемо, он получался довольно рваным. Точно не тот поцелуй, который описывают в любовных романах. Вообще, Мона никогда не любила полностью отдавать контроль парням. Но с ним.. будто вообще что-то иное. Языки сталкивались где-то посередине и кружились не в «страстном танце,» а в борьбе за главенство. Пискнув, студентка осознала свой проигрыш, когда ощутила, что проникли в ее рот. Послышался смешок, а за ним сильный хлопок по бедру, что заставило девушку вскрикнуть. Ну ладно, может быть тут она проиграла. Руки спустились ниже, пытаясь снять темную рубашку и оставить парня, хотя бы в футболке. Он не сопротивлялся. Быстро отстранился и развернул плечи, откидывая и верхнюю одежду, и футболку. У него было стройное тело с виднеющимися мускулами. Конечно, при этом худощавое, но все равно очень сексуальное. Не прошло и секунды, как их губы снова прижались друг к другу. Его пальцы поднялись еще выше, заползая под толстовку и ощутимо сжимая грудь Моны. Она была небольшой, но идеальной под размер его ладони. Мегистус вскрикнула прямо в губы, на что получила усмешку. Парень отстранился и чуть спустился ниже по кровати, на этот раз невесомо касаясь ее шеи. — Признавайся, хотела же этого? — спросил Скарамучча, облизнув ее шею, а точнее собственный, уже виднеющийся засос. — Ох, не волнуйся, я тоже представлял то, как в какой-то момент ты раздвинешь для меня колени. Щеки загорелись так ярко, будто Мона находилась в бане. Интересно, как она выглядит со стороны сейчас? Скара спускался еще ниже, поцеловал ключицу, открытую грудь. Конечно, слегка задержался на соске, посасывая и прикусывая. Потом грудная клетка, кожа выше пупка и, наконец-то, ниже. Его пальцы начали медленно стаскивать ткань домашних шорт вместе с бельем. Мона послушно привстала, краем мыслей догадываясь, что именно этот черт хочет сделать. И от этих мыслей она возбуждалась еще сильнее: поддавалась вперед всем его ласкам. — Какая ты мокрая… Ждала меня, да? — проговорил парень, пока касался заветного места. Не сдержавшись, Мона обняла его шею ногами, чтобы он не мог оторваться, а руками зарылась в его волосы. Парень аккуратно касался клитора и все еще смотрел на девушку. Не прошло и секунды, как она почувствовала его губы в той самой точке. Мегистус простонала, выгнувшись. — Боже, да! — не сдержала стона и закрыла глаза. Парень аккуратно посасывал половые губы, причмокивая, иногда прикусывая губами. Блять, хотелось большего. Его язык неожиданно прошёл по бугорку нервов, из-за чего Мона взвизгнула, начиная дышать намного чаще. Его язык просто сводил с ума: то обводил, то надавливал. А когда он брал кожу в рот, посасывая, шатенка готова была кричать. Неожиданно, та почувствовала его язык внутри себя. Он двигался им, облизывая стенки. — Мучча! — девушка не сдерживалась и постанывала имя парня, а руками надавливала на затылок, пытаясь прижать все ближе, хотя ближе уже было некуда. Студент трахал ее своим языком, иногда переходил на бугорок, посасывая его. Девушка чувствовала, что уже готова кончить. Господи, она была на грани. Юноша обхватывал губами клитор, полностью проводил по нему языком, что сводило с ума, заставляя низ живота болеть, а ноги постоянно дергаться. Длинноволосая сама извивалась, как змея и разводила колени еще шире. Почувствовала, как два его два пальца проникли внутрь, начав двигаться, а губы игрались с кожей, то посасывая, то чуть прикусывая. — Мучча, я почти! — Мона вновь простонала. Она услышала его лёгкий смех, что заставило открыть глаза. Эта картина: похотливый взгляд шатена, усмешка и само его положение. Его губы вновь посасывали мокрые складочки, а взгляд прожигал. Темноволосая громко, гортанно застонала. Тело начало дрожать, а ноги непроизвольно дернулись. Выкрикнув имя соседа, она кончила. Парень вылизывал все соки, тем самым заставляя подрагивать даже после конца. Через минуту, он отстранился, облизав мокрые губы и смотря на Мегистус. — Ты ахуеть какая сладкая. Понравилось кончать на моих пальцах? — от его слов на лице девушки появилась легкая улыбка. Становилось немного неудобно, стыдно, но оно возбуждало. По крайней мере, он был первым на ее памяти, который не стеснялся говорить подобные слова. Мона довольно резко потянула парня к себе за шею. Он явно этого не ожидал, но с улыбкой ответил на этот поцелуй. Их языки скользили слишком быстро из-за выделений девушки, что делало поцелуй еще более пошлым. Усмехнувшись, она резко перевернулась, аккуратно толкая темноволосого в грудь, из-за чего он упал на кровать, смотря на нее с искрой в глазах. — Хочешь оседлать мой член, да? — прошептал юноша, положив руку на чужое бедро. — Ты такая сучка, — прошептал, пропуская руку ниже и сжимая кожу на ягодицах, ощутимо шлепнув. Мона завела кисть за спину. Рука нащупала ткань домашних спортивок, опуская ниже вместе с бельем. Он, тем временем, достал из кармана презерватив. — Сама справишься или помочь? — Сама. — Какая самостоятельная девочка. Мегистус сползла ниже, взяла орган парня в руку и быстро натянула на него защиту. Смущение било через край, оказавшись с ним прямо так.. «лицом к лицу.» И член выглядел довольно внушаемо, от чего во рту начала скапливаться слюна. Мона села сначала в первоначальное положение, а потом резким толчком на всю длину. И он, и она не сдержали стонов. Студентка сжалась, пытаясь привыкнуть к ощущениям. Немного больше среднего размера, но довольно толстый, что максимально хорошо растягивал изнутри, прижимаясь к стенкам. Чуть приоткрыла глаза, увидев шляпу парня, которая находилась все еще на его голове. Усмехнулась, под пристальный взгляд Муччи, шатенка грациозно взяла ее одной рукой, надев на себя, а после вновь привстала, резко садясь. — Наездница хренова, — парень пошло рассмеялся, сильнее сжав чужую ягодицу, от чего на нежной коже явно останутся следы рук. — Все для тебя, обращайся, — так же улыбнулась, она и положила руки на его грудную клетку, отталкиваясь и начиная двигать бедрами. Грудь, хоть она все еще и находилась под толстовкой дергалась, а сама Мона громко стонала, слыша пошлые хлопки. Она пыталась двигаться быстро, но так как хотелось все равно не получалось. Сжималась внутри каждый раз, как член парня касался той самой точки. — Скар… — простонала его имя и вновь уселась на член. Парень изредка стонал, помогая одной рукой. Все равно темп получался не таким быстрым. Но чувство доминантности ей нравилось. Тут девушка почувствовала, как соскальзывает с члена, а ее спина оказывается на простынях. Нагнувшись к ней, темноволосый, в поцелуе, выхватил шляпу, надевая себе на голову. Он отстранился, подмигнув. — Теперь я за главного. Можешь обращаться ко мне «Хозяин.» Мона прыснула со смеху ровно до того момента, пока не почувствовала резкое проникновение в себя. Парень, наконец-таки, подогнал нужный темп. Пошлые хлопки, хлюпания, ее громкие стоны и тихие рыки темноволосого наполнили комнату. Юноша наклонился, целуя, из-за чего девушка начала постанывать ему прямо в губы. Он двигался резко, так резко, что грудь тряслась, а кровать начала скрипеть. То, что может слышать весь дом возбуждало еще сильнее. — Мучча, я сейчас кончу! — простонала Мона, как парень оторвался. Взяв за колено, он ускорился, застонав на этот раз ощутимо громко. Оба были на грани. Его вторая рука опустилась ниже и начала небрежно надрачивать бугорок около клитора. Казалось, что Мона просто завизжит от удовольствия. Из глаз пошли слезы, а сил не осталось даже на стоны. Беззвучно закатив глаза, она упала на кровать, чувствуя, как потрясывает ноги, а по телу проходятся волны жара. Парень резко вышел, снимая презерватив и выпуская сперму ей на внутреннюю часть бедра. Оба разгоряченно дышали, глотая с жадностью воздух. Мучча, не сдерживаясь больше, опустился уткнулся лицом в подушку рядом с головой Моны. Девушка подняла руку и не сильно потрепала его по волосам, пытаясь отойти и хоть немного прийти в себя. — Блять, банка упала, — еле слышно простонал парень. Девушка обернулась, заметив, что банки с пивом, которая должна была находится на тумбочке, там не оказалось. — Теперь еще и ковер отмывать, ебаный в рот. Не сдержавшись, Мегистус громко рассмеялась, обнимая парня всеми конечностями и целуя в макушку. Люмин… ахуеет, если узнает.