Плохо

      Рен мог бы ударить его достаточно сильно, чтобы вырубить или, как минимум, вызвать вспышку боли промеж острых лопаток, мог бы, потому что причиной его появления здесь было раздражение. Но в этот раз прикосновение было мягким и аккуратным. Рен просто положил свою холодную ладонь ему на плечо и слегка сжал - едва заметным движением - но Хорохоро отчетливо уловил все то, что они оба никогда не говорили друг другу вслух. Это была немая привязанность.       Хорохоро помедлил, прежде чем накрыть бледные тонкие пальцы своей широкой горячей ладонью.       - У тебя руки холодные.       Хорохоро, конечно, никогда не боялся холода. В отличие от Рена, который зябко кутался в футон особо холодными вечерами и всегда спал в пижаме еще на Битве Шаманов, что уж говорить про сейчас - на Хоккайдо ночи и впрямь холодные.        Отпуск Тао здесь был довольно спонтанной идеей. Все началось с очередной перепалки в Фунбари, когда они выпили, и Хорохоро громче и веселее обычного горланил, а затем с завидным патриотизмом доказывал, что горячие источники в его краях ну просто сказка, и вообще Рен не разбирается.        Этот спор привел их туда, где они находились - на крыльцо дома семейства Усуи в родной деревне Хорохоро.       Пирика уехала на учебу в языковой лагерь на целый месяц, так что комната оказалась полностью в их распоряжении, и никакой необходимости ютиться на одной кровати или тащить дополнительный футон не возникало. Зато была другая проблема - Рен постоянно мерз.       - Мы на улице. Здесь довольно прохладно, - фыркнул Рен.       - И правда... - тихо выдохнул Хорохоро, машинально поглаживая пальцы на своем плече, а затем повернулся к Рену и лучезарно улыбнулся. - Что, согреть тебя?       - Идиот, - буркнул Рен, внезапно смутившись, поджимая тонкие губы.       Скрывать смою мерзлячесть у гордого Тао получилось недолго - первые два дня - и тогда Хорохоро отдал ему свое одеяло. Но когда оно помогло буквально ничем, а отдать или достать было больше нечего, кроме шерстяной верхней одежды, от которой Рен наотрез отказывался, остался единственный верный способ - использовать тело.       Так они спали уже почти целый месяц - Хорохоро обнимал Рена, прижимая его к своей горячей груди, согревая и убаюкивая привычным сопением. Начиналось, конечно, с психами. Но теперь Тао, если и ворчал, то совершенно картинно.       В конце концов, Хорохоро был тем, кто умел как распалить, так и остудить Рена, ничего особенного при этом не предпринимая.       - Я знаю, ты пришел, потому что замерз один в кровати и не можешь уснуть! Как же ты будешь спать без меня в Китае, а, Рен? - Хорохоро заулыбался шире и наигранно ужаснулся, наклоняясь к Рену, с бессовестным смехом вторгаясь в его личное пространство.       Беспокойные мысли о завтрашнем дне, которые вывели Хорохоро на холодное крыльцо посреди ночи в одних лишь трусах и тапочках, мгновенно отступили. Их место занял мило насупившийся парень напротив.       Ему не хотелось отпускать Рена в Китай. Когда Хорохоро думал о его отъезде, внутри все противно сжималось, но не лучше ли наслаждаться моментом, по крайней мере, сейчас?..       Пальцы Рена крепче сжали плечо - рука сверху тоже сжалась сильнее, хотя Хорохоро все еще откровенно веселился. В золотых глазах мелькнуло то странное выражение, которое заставляло внутренности самопроизвольно перемалываться и делало конечности ватными.       Возможно, именно так людей превращали в цзянь-ши.       Возможно, именно поэтому плечо - а за ним и весь Хорохоро - легко поддалось, когда Рен потянул его на себя и приподнялся, мягко сталкивая их губы в целомудренном поцелуе. Единственном, но долгом и нежном прикосновении.        Когда Рен, теплый и раскрасневшийся в темноте, отстранился, наклоняясь снова, чуть в сторону, его шепот опалил ухо вместе с частью и без того горящей щеки Хорохоро, застывшего с приоткрытым в изумлении ртом.       - Плохо, - прошептал Рен. - Я не хочу возвращаться в Китай.